"Последний Пожиратель"

      Когда Аврора с Эдмундом вошли в дом, просторная зала превратилась в душную клетушку от невообразимого числа гостей. Лица запестрили перед глазами: одни керамические улыбки сменялись другими, контуры скул, плавясь от жары, лоснились и стекали на напудренные щёки и вздёрнутые подбородки. Оглушительный гвалт разбивал ушные раковины вдребезги. Чьи-то взаимные лицемерненькие лобзания подле уха Авроры вызвали у девушки приступ тошноты. Чтобы справится с подкатившим к горлу отвращением, она подошла к столу и залпом выпила бокал вина. Напиток приятно обжог горло и подбавил решимости итак достаточно отчаянной девушке.       Пробежавшись глазами по шумной толпе и не обнаружив в ней Северуса, Аврора принялась делать свой фирменный коктейль «Извержение Везувия», смешивая в одном лафитнике семидесятипроцентный абсент, водку, ром, и апельсиновый сок. Правда, «фирменным» напиток становился только после добавления в него пары капель мятной слюны Болтрушайки.       Браконьеры охотились за редкой крапчатой птицей только ради её драгоценных перьев, необходимых для изготовления сыворотки правды и различных эликсиров памяти. Авроре же был известен ещё один секрет этой молчаливой пташки.       - Вот и угощенье для наших милых подружек, - проворковала девушка на ухо Эдмунду, передавая ему в руки поднос с напитками.       - М-м, как вкусно! Что это? - спросил юноша, принюхиваясь к смертоносному пойлу, дурманящему ароматом апельсина и мяты.       - Просто сок со специями.       - Точно «просто сок»?       - Абсолютно, - улыбнулась Аврора и сделала тестовый глоток из своего бокала.       Она не обманывала.       В её бокале действительно был лишь сок.       Удивительная способность Болтрушайки выкрикивать перед смертью всё услышанное ею за жизнь в обратном порядке - было далеко не единственным даром Природы. Кроме своих знаменитых перьев, птица обладала ещё одним любопытным ресурсом - слюной, источающей терпкий аромат мяты. Путём долгих кропотливых экспериментов, Аврора обнаружила, что при правильном отстаивании и фильтровании слюна обретает крайне занятную способность маскировать вкус спирта в любом напитке.       Эдмунд кивнул и направился к кучке скучающих аристократок. Графиньесса, что собиралась избить Аврору, первая кинулась на предложенную выпивку. Лицо барышни на секунду совсем неблагородно скривилось от апельсиновой кислинки, но дабы не ударить этим самым лицом в грязь, особа спокойно допила свой коктейль. Видя одобрение Эдмунда, она вместе со своей свитой запрокинула за воротник ещё пару бокалов, а дальше начиналось веселье…       Подрумянившиеся девушки закружились в хмельном танце. Периодические толчки в спину почтенные гости ещё как-то худо-бедно терпели, но стоило одной из девиц сбить с ног какого-то знатного джентльмена, содрав с его головы парик, а другой налететь на даму преклонного возраста, отделив полу́ её платья от лифа, все почему-то резко возмутились. Поймав на себе строгий взгляд Освальда, младший Дизраэлли поспешил вывести неугодных барышень на воздух, однако, повеселевшие аристократки так просто сдаваться не собирались. Сопротивление оказалось настолько сильным, что Эдмунд, едва не затоптанный разгорячённой публикой, в конце концов, оказался на полу, крепко приложившись затылком о камень.       Безымянная графиньесса была прекрасна в своём безумстве. Под недовольные возгласы толпы она выбежала из дома и спряталась в конюшне. Эдмунд быстро понял, где находится девушка. Но не благодаря дедукции или, на худой конец, интуиции. Нет. На мысль о том, что дочурка почётного члена Визенгамота решила схорониться в конюшне, юношу натолкнули свободно разгуливающие по двору жеребцы. Прихватив с собой парочку перепёлок, благородная особа вернулась в дом. Птицы разлетелись по всей зале. Одни, не теряя времени даром, накинулись на трапезные столы, другие, заприметив роскошные «гнёзда», примостились на пышные причёски женской половины светского общества. Достопочтенные дамы верещали и бились в истерике, пытаясь избавиться от непрошеных гостей, пока их высокородные рты, охваченные словесной диареей, извергали из себя такую непереводимую матерщину, что даже последний беспробудный пьяница, услышав это, точно бы перекрестился и навсегда бросил пить.       Поднялся настоящий ураган человеческих тел.       Всё смешалось - кони, люди… перепёлки.       Глаза Авроры демонически поблёскивали, глядя на разворачивающееся сумасшествие. Она даже не пыталась скрыть свой сардонический смех, ведь его всё равно никто бы не услышал. Любые звуки растворялись в шумном балагане, который, точно в воронку, засасывал крохотущие остатки порядка и благоразумия.       Неожиданно чьё-то тёплое дыхание коснулось шеи девушки. Аврора вздрогнула.       - Признавайся, это твоих рук дело? - донёсся до уха пугающий шёпот Северуса.       - Не уверена, что мне следует отвечать на этот вопрос без присутствия моего адвоката.       Отшутиться не получилось, потому что в следующую секунду разразился голос мистера Дизраэлли, который, наконец, остановил весь этот первобытный фарс. Виновницу торжества быстро привели в чувство отрезвляющим заклинанием. Выкашлив остатки хмельного дурмана, эта городская сумасшедшая смогла выдавить из себя одну единственную фразу:       - Это всё она! Она что-то подмешала в мой бокал!       Дрожащая рука указала на Аврору.       Толпа, точно сговорившись, в одночасье расступилась.       Сотни свирепых глаз прильнули к силуэту стоящей у выхода девушки...