Дача и хитрый Кхун

После гибели Корна и Кана семья, наконец-то, обрела умиротворение. В то время, как внешнему миру могло показаться, что семья обрела покой после смерти Корна и Кана, те, кто знал их близко, были хорошо осведомлены о внутреннем смятении, которое все еще тлело под поверхностью. За внешним спокойствием, которое они демонстрировали миру, скрывались сложности и конфликты, которые продолжали терзать семью за закрытыми дверями. В реальности между всеми членами семьи царили напряженные отношения. Единственным исключением оказался Кхун, пытавшийся занять нейтральную сторону и мечтавший о том, чтобы семейство снова обрело единство. Киннии Ким вступили в жаркий спор, поскольку Кимхан отказался присутствовать на похоронах своего отца или проявить должное уважение к покойному. Эти разногласия были вызваны глубоко укоренившейся напряженностью и нерешенными проблемами между двумя братьями идущими с самого детства. Они никак не могли найти общий язык с друг другом после гибели любимой матери, которая души не чаяла во всех своих детях. Ким, в свою очередь, вступил в спор с Вегасом, а Кинн продолжал таить в себе гнев и негодование, вызванные событиями, произошедшими в туалете на территории Второй семьи. Даже спустя долгое время и присутствие Пита в жизни кузена, старая ревность не думала стихать в груди горящим пожаром. Между братьями явно отсутствовала братская любовь, и Кхун был глубоко обеспокоен душной атмосферой, царившей вокруг них. Весельчак надолго задумался, размышляя о том, как восстановить разорванные узы между ними. И ему ну помощь пришли вторые половинки каждого из братьев, конечно же включая Пита, который хотел спокойной ездить в главный дом и навещать своих дорогих сердцу людей. Он придумал гениальный план — Кхун купит большой участок земли с заброшенным домом и заставит всех братьев убираться на его территории, чтобы впоследствии сделать из него дачу. Он был полон решимости убедить всех телохранителей уведомить братьев о том, что Кхун похищен, требуется выкуп и обеспечить их присутствие. Приобретя ветхий дом на окраине Бангкока, Кхун приступил подготовке к осуществлению плана, заложив основу для сложной операции, направленной на воссоединение его неблагополучной семьи. Кхуну удалось успешно убедить всех сотрудников службы безопасности, даже самых близких к Кинну людей, и они инсценировали сцену, как будто неизвестные посадили старшего брата в тонированную машину и увезли в неизвестном направлении. Все происходящее было записано на камеру и разослано парням братьев. Первый забил искусственную тревогу Порче, который поднял Кима рано утром пнув с кровати и начал тыкать телефоном прямо ему в лицо с дрожащим от нервов голосом. Ким выхватил устройство, пригляделся и прижал ладонь к лицу. Следом прилетела смс-ка с местоположением и такой фразой: «Если вы не приедете в течении двух часов, то получите своего любимого старшего брата по кусочкам». Че знал о плане Кхуна, но мастерски отыгрывал роль удивленного и испугавшегося. Следущий сообщение увидел Порш. Он потянулся за телефоном во время их жарких игрищ с Кинном, и оттолкнул мужа в сторону, почти уронив с матраса. — Кинн, смотри! — Порш, давай мы позже все просмотрим… — Кхуна похитили, идиота кусок! — взорвался Китисават. — Собирайся! Если ты с ним не в ладах, то я не собираюсь, чтобы ДингДонга прислали нам в коробке по кусочкам. Только Вегас, как ожидалось, отреагировал смехом. За что получил пинок от Пита и обиду на ближайший час. Вскоре после исчезновения Кхуна на заросшую территорию прибыли три вооруженных автомобиля с тонированными стеклами, которые фактически окружили это место. — А ты что здесь делаешь?! — хорошо взорвались три брата, пока их парни обнимали друг друга. Они решили отложить ссору на потом, и Кинн выбил ветхую калитку. Вытащив пистолеты, Терапаньякуны зашли на участок, и калитка с грохотом захлопнулась за ними. Мужчины обернулись, чтобы увидеть похитителей, но все то этого заметили Кхуна одетого в форму для занятий садоводством. На его голове была огромная шляпа защищающая от солнца, и зелёный комбинезон. Из-за его спины вышли Арм с Полом, которые наставили на них свои пулеметы. — Что происходит? — недовольно спросил Кинн и прикрыл собой Порша. — Вы наверное задаетесь вопросом, что же здесь происходит, — улыбнулся старший. — Зануда это и спросил, — закатил глаза Кимхан. — Как ты меня назвал?! — Порш оттащил своего мужа от музыканта. — Замолчи, младшенький. Коротышкам слова не давали, — теперь уже Ким хотел набить самодовольное лицо старшего, пока Вегас смеялся себе в кулак. — А ты че ржешь, отродье дьявола? Все братья переглянулись между собой. Кинну начал надоедать этот цирк, поэтому взяв Китисавата за руку, он сделал шаг вперёд. Пуля влетела в землю ровно в трёх сантиметрах от кончика кроссовка. — Никто сегодня не поедет домой, пока мы не приведете мою дачу в порядок. Кто попытается сбежать — получит пулю в ногу. Думаю, никто не хочет лишний свинец в свое прекрасное крепкое тело. Не так ли? — Ты что, больной? — возразил Вегас. — Почему мы должны заниматься твоей дачей? У меня полно нерешённых сделок и вопросов с поставщиками. — У меня альбом на носу! — Мне вообще секс сорвали, блять! Кхун, почувствовав раздражение, закрыл глаза и строго приказал всем присутствующим заткнуться. — Вот вам инструменты, — им кинули пять мешков. — Там одежда, обувь и все, что нужно, чтобы вырвать все кусты и вскопать грядки. — Мы, конечно, знали, что ты больной, но чтобы настолько, — все трое покачали головами. — Пит, Порче и Порш, вы можете быть свободны. Я позвоню вам, как они закончат. Поняв, что спорить со старшим бесполезно, братья проводили своих парней за ворота и принялись переодеваться. Они знали, что им предстоит грандиозная работа — выпалывать кусты, подстригать деревья и, наконец, выкорчевывать траву, которая проросла между потрескавшимися плитками. Дача — это всего лишь предлог. Чувствовал каждый из них. Кинн решил, что им нужно начать с обрезки кустов, и для выполнения этой задачи потребовался дополнительный человек. Кхун, в свою очередь, поручил Киму помогать Кинну в этом начинании. Стиснув зубы, младший побрел к огромному кусту каких-то неизвестных ягод. — Я не просил тебя помогать мне, — недовольно проворчал Кинн, орудуя специальными ножницами для веток. — Меня особо никто не спрашивал. Либо помогай, либо умри от потери крови. А мне ещё на сцене выступать, — ворчал в ответ Ким. — Да похуй, — отмахнулся. Пока они молча подрезали кусты, сознательно старались избегать зрительного контакта. Однако, когда Кинн чуть не ударил Кима из-за того, что тот неправильно обращался с ветками, между ними снова разгорелся жаркий спор. — Ты вообще можешь сделать хоть что-то нормально?! — раздражённо сказал Кинн. — Я не хочу сидеть с тем до самой ночи, кому было тяжко проститься с собственным отцом! Грудь Кима вспыхнула от накатывающий вмиг агрессии. — Ты не можешь обижаться на меня за это! Он никогда меня не любил, блять! — орал в ответ Кимхан. — Не любил, говоришь?! — отшвырнув ножницы в сторону, Кинн достал телефон и принялся что-то искать. — Твой портрет был единственным, что висел у него в кабинете на стене! Ни меня, ни Кхуна там не было! Только ты! И говоришь, что он никогда тебя не любил?! Узнав, что в кабинете отца висел только его портрет, Ким был ошеломлен. Это открытие вызвало у него чувство удивления, поскольку он предполагал, что там будут выставлены портреты всех братьев. Осознание Кимом того, что отец никогда не проявлял к нему интереса, как к нежеланному ребенку, усилило чувство обиды и разочарования. Он жаждал внимания и одобрения отца, но этого, казалось, было не добиться. Поэтому всю оставшуюся жизнь Кимхан так себя и вел. И не пришел на похороны. — Он любил тебя больше нас всех, а ты…— Кинн осел на землю и провел рукой по волосам. Ким медленно опустился рядом с ним. — Я навещу могилу старика… И извини за те слова, сказанные мною сгоряча после его смерти. Несмотря на продолжающиеся разногласия, они продолжали выполнять свою работу, старательно подрезая разросшиеся кусты. Напряженную тишину между ними нарушал только звук их инструментов, продирающихся сквозь густую листву. В это время Кхун с Вегасом рвали траву. Тоже молча, тоже в напряжении. — Не думаешь извиниться передо мной? — первый спросил Вегас, выдирая сорняк с белым корнем. — За что? — усмехнулся Кхун. — За поднос. — Ты получил совершенно заслуженно. Не надо было лезть к моему телохранителю своими ручками. — Мне Порш даром не нужен был, — он остановился. — Если бы не отец, Китисават был бы для меня таким же рядовым охранником Кинна. — Вот перед кем ты должен извиниться — это Кинн. Ты чуть несколько раз не убил его и не увел парня. Змеюка, — отвернулся старший. — Вот когда он извинится передо мной за то, что не принимал меня в главную семью, тогда и поговорим. Кхун понял, что это надолго. Зато дача начала потихоньку выглядеть, как хороший добротный участок. Наступил вечер. Темнота опустилась на Бангкок, а братья все продолжали копаться с растениями. После успешной стрижки кустов Кинну удалось найти общий язык с Кимом, хотя и с трудом. Тем не менее, оставалась самая сложная задача: решить проблему глубокой вражды между Вегасом и Кинном. Оставив их двоих, Кхун наблюдал со стороны, как двое мужчин делят одну газонокосилку на двоих. — Вегас, скажи мне честно, у тебя комплекс неполноценности? — вырвалось у Кинна. — Сначала мои увлечения, моя работа, мой дом и ещё мой муж! Теперь гребанная газонокосилка и эта дача! Когда ты уже успокоишься, мать твою?! Вегас смотрел на Кинна со смесью раздражения и безразличия. Он никогда по-настоящему не интересовался увлечениями своего кузена, но ожидания отца заставили его неохотно подчиниться. С оттенком смирения Вегас неохотно приступал к выполнению поставленной задачи, делая в точности то, что ему было поручено. — Мне ты даром не нужен. Я был пешкой в чужих руках! — Хорошо, может быть так, а Порш? Зачем тебе он был нужен? Только потому что был моим? Или Тавана вспомнить? — Это все отец, — тихо сказал Вегас. — Ни Порш, ни Таван меня никогда не интересовали. Единственный, кто по-настоящему мне нужен, — это Пит! Между братьями завязалась ожесточенная борьба, оба катались по земле в сильной перепалке. После добрых получаса схваток им, наконец, удалось успокоиться, их дыхание стало затрудненным, а настроение — несколько подавленным. Они лежали, растянувшись на спине, и смотрели на звезды над головой. По сравнению с бескрайним ночным небом они казались себе маленькими. Воспоминания об их жаркой ссоре казались чем-то незначительным на фоне общей картины происходящего. — Прости, — одновременно сказали братья. — За Порша и Тавана, — добавил Вегас. — А ты за отца и наследство, — в свою очередь добавил Кинн. Благодаря совместным усилиям и финансовым вложениям братья превратили заросший участок в великолепное жилое помещение, включающее просторный дом, большую площадку для барбекю и бассейн. В течение полугода они работали вместе, чтобы воплотить свое видение в жизнь. В итоге дача спасла семью Терапаньякун от больного внутреннего раскола.