*несколько часов ранее*
— А можно посмотреть все задания? — недовольно спрашивает мечник. — Джузо. Ты знаешь эти места лучше других. — Я готов уступить Кисаме. — Кисаме, ты и Итачи отправляетесь в Страну Воды. Выходите завтра. — Какого хрена он может выбирать, а я нет? — впрягается Хидан. — Хидан, заткнись!***
— Никогда не была в Стране Клыка. Привезешь мне магнитик? — с улыбкой спрашиваю я. — А так увидимся в следующий раз? Если будет время заглядывай ко мне в офис. Ты же помнишь, где он находится? — Да без вопросов. — ровно киваает пепельноволосый. — Засранец. — выругавшись, Хидан начинает догонять своего напарника. А я спокойно отправляюсь в штаб. К всеобщему удивлению, оставляю за главную Шайори, и весь вечер выбираю какие вещи возьму с собой. Много брать нельзя, так как рюкзак я буду нести на себе. В итоге беру с собой дополнительный свитер и футболку, не забывая прихватить перекус и воду. Конан предлагает какие-то части маршрута идти пешком, чтобы я смогла больше увидеть и поснимать. Куноичи выяснила это мое хобби, рассматривая многочисленные снимки и видео из моих путешествий. Отправляемся рано утром, буквально в пять утра. Даже блеклые солнечные лучи еще не успели прорваться сквозь завесу утреннего тумана, и лишь отдаленные силуэты деревьев вырисовываются в этом сером полумраке. Кое-где, между деревьями, мелькают неясные образы болотистых участков, скрытых под слоем низкорослых кустарников. Рюк бежит рядом, засовывая любопытный нос в каждую канавку. Полчаса пути и Конан приводит меня к маленькому дому на окраине, и ей не приходится ничего говорить. Понимаю все сразу, как только вижу деревянное строение из ее рассказов о детстве. Внутри одна большая комната с кухней, разделенная занавеской от маленькой коморки, которая видимо была когда-то спальней для сирот. — Не была здесь очень давно. — с легкой улыбкой на губах начинает куноичи. — Удивлена, что он еще стоит нетронутый. Синеволосая рассказывает, как за этим столом они ели огромную рыбу, пойманную Жабьим отшельником, и впечатленные попросили научить их рыбачить. Он учил их всему, что знал сам, но лучшим учеником стал Узумаки – он освоил каждую технику Джирайи в совершенстве. Подруга с грустным смехом вспоминает как санин стриг их, а потом эта миссия перешла к синеволосой, и она была главным парикмахером Акацуки. На этой важной должности осталась до сих пор. — Я скучаю по тому времени. Как бы ни было тяжело, мы были вместе. Как и времена первого состава Акацуки. — с нотками ностальгии в голосе произносит Конан. Все идет грустно, но терпимо ровно до момента, когда куноичи поднимает взгляд на узкую полку с маленькими каменными табличками с изображением лягушки и именами. Смутно вспоминаю что-то про систему безопасности Джирайи: когда кто-то из них был дома, то табличка переворачивалась другой, красной стороной; если же человек уходил – оставалась белой стороной. Эта банальная схема помогла им защититься от проникновения шиноби, применяющих технику перевоплощения. Перевожу вопросительный взгляд на синеволосую и с ужасом понимаю, что подруга беззвучно плачет. — Конан… — дрогнувшим голосом произношу я, понимая, что глаза начинает щипать. Подрываюсь и обнимаю куноичи, а та обнимает в ответ и в попытке сдержаться старается дышать глубже. Получается только первое время, а потом синеволосая обмякает. Мы сидим на полу, погруженные в тишину, нарушаемую лишь сбивчивым шёпотом подруги с невыносимой болью в голосе. Она не в силах понять, почему всё это случилось с ними, почему Джирайя исчез и никогда не возвращался, чтобы навестить их. Слышу, как она надрывным голосом обвиняет себя и свою глупость в смерти Яхико, Акацуки и состоянии Узумаки. Говорит, что если бы она погибла первой, то все были бы живы. Эти слова, полные ненависти к себе, бьют меня в сердце, и я рыдаю сильнее синеволосой, осознавая, как долго эти мысли разъедают её душу. — Конан, ты ни в чем не виновата! Все было подстроено, ты не могла знать! Часы, проведённые в истерике, не проходят бесследно — куноичи успокаивается, но ее взгляд остается стеклянным и туманным как у фарфоровой куклы. Видя подругу, я даю себе слово никогда не напоминать о прошлом, не спрашивать о том, что причиняет ей страдания, и избегать мест, способных вызвать такую истерику. Стоит отойти чуть дальше от Амэгакурэ, и мы углубляемся в лес, прерывающийся время от времени быстрыми ручейками и большими полянами, на которых можно увидеть малочисленные домики. Многие покинули Деревню еще во времена войны и так и не вернулись, предпочитая жить обособленно. Леса на территории Страны Дождя кажутся нескончаемым зеленым океаном, где дубы, клены, сосны и кедры растут в самых причудливых комбинациях и оттенках зелени. Ноябрь здесь не напоминает о приближающейся зиме — его влияние затеряно под густыми лиственными покровами деревьев. Кажется, что лето прочно обосновалось здесь, заполнив пространство темными зелеными тонами, которые отказываются уступить мрачной голой зиме. Ни намека на осень. Кроны деревьев образуют такой плотный купол, что даже дождь, пробиваясь сквозь листву, превращается в мягкие моросящие капли, которые едва касаются земли. Этот купол из зелени и ветвей охраняет нас от непогоды, оставляя за пределами леса серый дождливый мир. Рюк, после произошедшего в хижине не отходит от синеволосой ни на шаг, заставляя ее обращать на него внимание. Развлекаю куноичи своими познаниями в ботанике, параллельно удивляясь своей хорошей памяти, ведь она меня всю жизнь подводила: — Если ты видишь незнакомое тебе дерево в Стране Дождя, и оно совсем не похоже ни на что, что ты видел раньше, смело называй ивой. Здесь их двадцать пять видов, больше, чем где-либо. Или делюсь воспоминаниями, стараясь поднять ей настроение: — Знаешь, как прошла моя первая рыбалка? — бодро начинаю я, привлекая внимание Конан. —Мне было лет пять-шесть, когда дядя и брат взяли меня рыбачить. По какой-то причине они не могли оставить меня дома, и я поплелась с ними. Ловили рыбу они то ли на приманку то ли на прикормку: взяли с собой червей, черный хлеб и мух. На меня периодически поглядывали, но особо внимания не обращали – сидела я тихо… и жевала тот самый хлеб. Когда они в итоге это заметили, шуточно предложили доесть и червей, чтобы отправиться обратно уже налегке. Рыбу они так и не поймали. На лице Хаюми мелькает легкая улыбка, и я сама начинаю сиять в ответ. Делаем небольшой привал на упавшем дереве и жуем пирожки с яйцом и луком пока Рюк с интересом изучает и обнюхивает каждый куст, распугивая местных еще не замерзших насекомых и грызунов. Слышим шорох и замечаем пятнистого лесного кота, внимательно наблюдающего за нами с ветки дерева. Кот лежал и смотрел таким презрительным и удивленным взглядом, словно никогда в своей жизни не встречал таких безобразных и нелепых существ как люди. Непродолжительные гляделки прерывает пес, начиная быстро карабкаться по дереву к лесному жителю. Я в шоке, Конан в шоке, да что уж там и кот в шоке. Усатый агрессивно шипит и залезает выше, но Рюка погоня скорее забавляет, чем расстраивает. Пара подходов и кот в отчаянии прыгает на соседнее дерево, а затем на другое, в надежде, что его сумасшедший противник отстанет, но пес настроен решительно. Останавливает Рюка только команда «Ко мне», спуская с небес на землю. Уверенна, что кот облегченно выдохнул вместе со мной. «Надо же, Узумаки не зря разучивал с ним команды. Но в лес без поводка пес уже не пойдет». К вечеру добираемся до Страны Рек, и заселяемся в небольшую гостиницу на вершине горы, где мы оказываемся единственными постояльцами. Где-то внизу слышен шум водопада, который мощным потоком спускается со скалы, но звук не такой громкий, чтобы быть совсем невыносимым. С собакой пускают неохотно, предлагая оставить пса ночевать на открытой террасе, и я злюсь на себя за то, что заранее не задумалась об этом. Приходится оставить кругленькую сумму сверху, чтобы обеспечить любителя яблок теплым спальным местом, а учитывая высокую стоимость номера это начинает походить на грабеж. Теперь я понимаю почему люди тут не путешествуют: мало того, что небезопасно, так и безбожно дорого. «Хотя может быть это мне в Амэгакурэ мало платят» — с досадой думаю я, когда мы заходим в номер. Внутри все довольно традиционно, а немногочисленная мебель выполнена из темного дерева. Есть кровать, хоть и низкая, но для меня все, что не футон уже было пределом мечтаний. Заглядываю в открытое окно: у подножия гор раскинулись рисовые поля, переливающиеся на заходящем солнце золотисто-жёлтыми и коричневыми оттенками. Они уже собраны и оставлены отдыхать до следующего сезона. Там же рядом расположена небольшая деревушка. Тусклый, теплый свет из окон маленьких деревянных домов создает приятную атмосферу, навевая мысли о чем-то родном и близком. Деревню со всех сторон окружают горы, покрытые желто-зеленым, красным плотным покровом. К комнате прилегает небольшая ванная, куда я сразу направляюсь, чтобы помыть маленькому скалолазу лапы. Впервые в жизни замечаю тень усталости на его морде и из любопытства открываю шагометр в телефоне — мать твою, двадцать километров! А, если учесть, что в отличии от меня пес не отдыхал ни минуты, то эту цифру можно спокойно умножать на два. Конечно, в Амэгакурэ мы бы ни за что столько не прошли! Но, к своему удивлению, я усталости почти не чувствую, как и холода - температура внутри не сильно отличалось от той, что была снаружи. Встреча Конан состоится завтра, так что у нас есть еще полноценных полдня-день, чтобы все осмотреть. Ужинаем жаренной скумбрией и рисом с каштанами, любезно приготовленными владелицей гостиницы.***
Слышать про японские красные клены это одно, видеть – совсем другое. Множество оттенков красного и желтого создают ощущение словно лес охвачен теплым огнем. Мы идем по берегу реки слушая приятный шелест листьев. Вода в реке ярко-бирюзовая, местами зеленая и переливаясь на солнце делает краски в отражении еще насыщеннее. То и дело попадаются медленно плывущие небольшие лодки с навесом, укрывающим товар от непогоды. К середине дня оказываемся в когда-то давно известной Деревне Ремесленников – из книг знаю, что сотню лет назад местным мастерам не было равных в изготовлении оружия. Две войны шиноби породили массовый спрос на оружие и огромные финансовые проблемы для всех стран. Мастера физически не справлялись, и в деревнях стали появляется собственные кузнечные мастерские, которые в итоге и вытеснили Такуми. Сейчас же к местным ремесленникам обращались редкие клиенты разве что за изящным и необычным оружием. Но многие забывали, что Такуми состояла не только из кузнечных мастерских, в Деревне жили талантливые плотники и столяры, портные, ювелиры и керамисты. Глаза разбегаются, и я уже готова скупить и унести все, что здесь есть, но похоже единственное, что мне нужно купить – это книгу «Как перестать тратить то, чего у меня нет», и я покупаю на рынке жаренные каштаны с сиропом, чтобы заесть свое горе. Чуть не теряю свою кепку, когда резкий порыв ветра застает нас поднимающимися на гору. Когда-то давно на вершине было святилище богов, которым уже никто не поклоняется, но ступени сохранились. Клены стоят плотно, и солнечный свет едва проникает сквозь кроны, чтобы осветить нам путь. С синеволосой мы выходим к развилке: одна тропинка идет на вершину, другая уходит в глубь леса, а рядом стоит небольшой домик или лавка, двери которого открыты. С интересом заглядываем внутрь, вдыхая легкий аромат апельсина с нотками чего-то свежего, травянистого. Внимание привлекают причудливые украшения и ожерелья, некоторые из которых излучают легкое, едва заметное сияние. Погружаясь в уютную атмосферу лавки, мы замечаем, как солнечный свет, пробивающийся сквозь густую листву, играет на поверхности драгоценных камней, заставляя их переливаться всеми цветами радуги. Тишину нарушает лишь приглушенный скрип деревянных половиц под нашими шагами. Владелица лавки появляется откуда-то сбоку, приветствует нас, и я внимательно рассматриваю ее: зеленое кимоно подвязано широким белым поясом, медные волосы, тронутые сединой подвязаны сзади белой атласной лентой, а шею украшает ожерелье с черными каменными бусинками в форме запятых. — Ищите что-то особенное? — уточняет хозяйка лавки, одаривая нас с Конан приятным, теплым взглядом. Мы обмениваемся взглядами и объясняем, что просто решили заглянуть. Женщина понимающе кивает и приглашает нас рассмотреть коллекцию амулетов. Она рассказывает истории о происхождении и значении каждого оммамори. Особенно впечатляет талисман, гарантирующий божественную защиту от несчастий и демонов: изображенный в неописуемой ярости бог из любого сделал бы заику. — Этот поможет достучаться до истины и не свернуть с пути. Возьми, — произносит женщина, протягивая куноичи белый талисман с красным вышитым снегирем, — Все старые печали он не унесет, но постарается не добавить новых. Я ничего не смыслю в амулетах и талисманах – в моей семье предпочитали приметы и знаки, но внимательно разглядываю стол в поисках чего-то подходящего. Решаю взять сразу несколько, чтобы не прогадать. — У тебя уже есть все что нужно. И даже больше. — насмешливо протягивает хозяйка лавки, видимо имея в виду синеволосую в плаще Акацуки и подросшего пса, лежащего у входа. — Подстраховка никогда не помешает. Женщина усмехается, показывая рукой отложить все оммамори, и направляется к высокому шкафу, стоящему в самом углу. Из нижнего ящика появляется шкатулку из панциря черепахи, в которой аккуратно лежит браслет, состоящий из чередующихся миниатюрных резных камней, каждый из которых обрамлен в золотую оправу. Каждый камень украшен рисунком: золотая бабочка на молочном, оранжевый карп на голубом, цветок вишни на желтом и белый журавль на темно-красном. Камни чередуются, но рисунки не повторяются: стрекоза на темно-красном, пион на желтом, лягушка на голубом и паук на молочном. Ничего подобного я еще не встречала, слишком уж нетипичным для Японии было это украшение. Не сразу замечаю странный циферблат с мелкими иероглифами вместо цифр, и выпуклой тонкой палочкой вместо часовой стрелки. Назвать этот сложный механизм часами не поворачивался язык. — Это редкий талисман, сделанный как украшение. — говорит она, протягивая браслет, — В древности люди делили сутки на две части: 6 дневных часов – кролик, дракон, змея, лошадь, овца и обезьяна, и 6 ночных промежутков – петух, собака, свинья, крыса, бык и тигр. Но самое интересное скрыто в браслете. Заказчик так сильно хотел притянуть удачу, что решил собрать все ее символы вместе, но, как это не прискорбно, забрать его не успел. Возможно, тебе он действительно принесет удачу. Стоимость у браслета оказывается такой же дорогой, как и его история, но я покупаю, впечатленная его внешним видом. Поблагодарив владелицу, мы выходим из лавки и продолжаем путь. Несмотря на крутой подъем, решаем подняться на вершину. Тропа постепенно сужается, становится извилистее, а деревья, растущие вдоль нее, кажутся еще выше и величественнее. Мы поднимаемся все выше и выше, и вдруг перед нами открывается потрясающий вид: на фоне багряного леса виднеется синяя гладь реки и не одной, а где-то вдалеке, за цепью холмов, виднеются очертания других гор. Наслаждаемся тишиной и спокойствием. В такие моменты понимаешь, что ты маленькая песчинка в огромном пространстве и мир движется в своем собственном темпе. — Почему ты хочешь отправиться в Страну Предков? — спустя время спрашивает синеволосая. — Тебе с Нагато удалось найти что-то о перемещениях в пространстве? — вопросом на вопрос отвечаю я. — Мы перерыли все, но ничего стоящего не нашли. — опуская взгляд выговаривает Конан. — Окино, мне так жаль! — Я так и думала. — спокойно бросаю я. — В некоторых источниках я нашла информацию, что принцесса Кагуя прилетела со звезды. Это может быть полным бредом, но я хочу проверить. Вдруг хоть что-то сохранилось. — Сейчас эти земли принадлежат Стране Того. Ты знаешь где конкретно располагалась главная резиденция Ооцуцуки в Стране Предков? Раскрываю карту и пытаюсь найти большое древнее озеро, рядом с которым и находилась по легенде резиденция последнего императора Тенджи. Именно из-за него перед самым появлением Кагуи разгорелся конфликт между Страной Того и Страной Предков, сопровождаемый начавшейся войной. — Приблизительно здесь. — Конан внимательно смотрит на указанную точку и кивает. Отправляться нужно сейчас. Беру Рюка в охапку, и мы растворяемся в бумажном вихре. Хаюми перемещает нас на небольшую возвышенность, с которой хорошо осматривается вся местность. В низине, аккурат между гор, раскинулось огромное озеро, вокруг которого когда-то кипела жизнь. Водная гладь ярко поблескивала под лучами осеннего солнца. Древние дома, некогда гордо стоящие на этих плодородных землях, теперь обросли мхом и дикими лозами, их стены покрыты трещинами, а крыши прогнулись под тяжестью лет. Поля, когда-то аккуратно ухоженные, превратились в болота и дикорастущие сады, в которых едва можно различить контуры прежних рисовых террас. Вода в старых каналах теперь мутная и затянутая ряской, а единственными обитателями этого места стали птицы и мелкие животные, прячущиеся в густой зелени. Синеволосая внимательно проверила местность на наличие хоть какой-то крупной живности и людей в округе и не найдя ничего с беспокойным сердцем все же решила оставить нас на время. Миссию никто не отменял. Мы договорились увидеться рядом с резиденцией. Точнее тем, что когда-то ей называлось. Высокая трава, временами доходившая мне до пояса, усложняла спуск. Приходилось идти медленно, чтобы ненароком не оступиться. Пес, переполненный радостью, осторожностью не отличался и носился как ни в чем не бывало распугивая мелких полевых мышей. То и дело я теряла его в высокой траве и окликала. «Вид жуткий. Такое ощущение, что жители побросали свои дома и ушли восвояси лишь бы поскорее убраться из этого места. Сомневаюсь, что найду здесь хоть что-то. Да и где искать?». На пути к резиденции замечаю покосившуюся водонапорную башню, за которой скрывается еще одно, не уступающее по размерам первому, озеро. Удивительно, что его совсем не видно с вершины. Подхожу ближе, и не могу отделаться от странного чувства дежавю. «Каменистый берег, четкая правильная форма… Точно! Оно напоминает мне озеро в Амэгакурэ. Но нет причин выкапывать и создавать еще одной озеро в этой местности… Тогда что? Кратер?» Узнать наверняка теперь уже не получится, но какие сильные и продолжительные тут должны быть дожди, чтобы оно до сих пор не высохло? Это же не Страна Дождей! Кажется, божественное древо росло именно на этом месте. Резиденция заметно отличается от всех остальных построек: здание выглядит более массивным, а крыша покрыта знакомой черной черепицей. Поднимаюсь по ступеням к главному входу и приоткрыв тяжелые резные двери, оказываюсь в большом зале, который с равным успехом могли использовать как для приемов, так и для тренировок. Внутри царит полумрак, но по мере того, как глаза привыкают к темноте, на стенах и перегородках проступают едва сохранившиеся изображения природы, а на кое-то провалившемся полу можно заметить какой-то узор - кажется, комната была разделена на квадраты и секции. Я исследую комнату за комнатой, в итоге оказываясь на втором этаже. Помещения обманчиво похожи друг на друга, и понять их истинное предназначение сейчас почти невозможно. Отличаются лишь размеры и планировка. Многочисленные длинные коридоры запутывают, а половицы предательство скрипят под ногами, и я держу Рюка строго рядом с собой, опасаясь, что он провалится. Здесь явно холоднее, чем внизу, и в поисках источника захожу в просторную комнату, отодвигая седзи: прохудившаяся и обвалившаяся в этом месте крыша давала доступ внутрь свежему осеннему ветру, который затем и разгуливал по всему этажу. «Ни-че-го. Абсолютно ничего, что могло бы объяснить и сказать как Кагуя прилетела на Землю. И как ее сын отправился на Луну, основав там другую ветвь клана. Если это, конечно, правда». В полумраке по лестнице спускаюсь особенно осторожно, пропуская пса вперед. На половине пути что-то идет не так и деревянная половица с треском ломается прямо подо мной. Соскальзываю испуганно вскрикнув, но удивительным образом успеваю среагировать и не проваливаюсь. Доски с грохотом падают вниз, и я понимаю, что путь на первый этаж закрыт: вся оставшаяся часть лестницы просто обвалилась, создав в полу огромную дыру, открывая взору подземный этаж. Пес заливается лаем, но я шикую, успокаивая. «Сейчас придет Конан и все будет в порядке. Нужно просто немного подождать». В образовавшейся тишине с ужасом замечаю, что кто-то там, внизу, пытается выбраться из-под завала. «Откуда там люди? Неправильный вопрос! Зачем там подземный этаж? Надеюсь, этот кто-то в порядке, не хотелось бы чтобы из-за моей оплошности кто-то серьезно пострадал». — Эй, вы живы? Вам нужна помощь? — громко кричу я, аккуратно заглядывая в дыру. Обзор совсем небольшой, и мне почти ничего не удается разглядеть. Но кажется услышав мой голос этот кто-то начал выбираться с еще большим энтузиазмом, чем прежде. Ответа я не получаю ни спустя десять, ни спустя двадцать минут. За это время мой тревожный мозг успевает нарисовать полные ужаса картины, в которых по моей вине умирает ни в чем не повинный человек, оказавшийся в этом богом забытом месте. «А если у него семья, дети? Я оставила детей сиротами! А если это женщина? Почему-то от этой мысли на душе еще хуже». Так и сижу в ожидании подруги, то и дело поглядывая на дыру и на лежащего пса, грустно наблюдавшего за хозяйкой. Синеволосая громко окликает откуда-то с первого этажа. Ее встречает Рюк, а мне остается лишь громко кричать в ответ. — Конан, я здесь. Наверху. — Ками-сама, что случилось? — с тревогой в голосе спрашивает Хаюми. — Лестница обвалилась, но я в порядке. Ты можешь меня спустить? Кажется внизу человек. Подруга хмурит брови, но ничего не происходит. — Что такое? — обеспокоенным голосом уточняю я. — Здесь очень плотная чакра и перемещаться у меня не получается. — с досадой выдыхает куноичи. — Мне даже не удалось почувствовать внутри ты или нет. — Это нормально? — Я не знаю. — таким тихим голосом выдает куноичи, что мне не удается расслышать. — Окино, ты можешь спрыгнуть? Я поймаю. Я недоверчиво оглядываю пространство прикидывая сколько здесь метров. Помимо высоты пугало наличие совсем рядом дыры, в которую упасть мне точно не хотелось. — Хорошо. — стараясь сохранить спокойствие выдохнула я, подступая к краю лестницы. Прыгнуть не получилось, и я просто сделала шаг в пустоту, чувствуя, как сжимается сердце. Синеволосая успешно меня ловит и опускает на землю. — Спасибо! Конан, ты можешь посмотреть, что внизу? Ты потом сможешь подняться? — Не уверенна. — недовольным голосом отвечает куноичи, заглядывая в дыру. — Внизу небольшая спальня, выглядит давно заброшенной. Больше ничего не вижу, мешают доски, но не похоже, чтобы под ними кто-то был. — Эй, там! Если вы живы, подайте какой-то знак! — громко, почти крича, спрашиваю я, и прислушиваюсь в ожидании ответа. Рюк в унисон громко гавкает, усиливая эффект. Тишина. Только едва слышный шелест ветра раздается с верхнего этажа. Выходим мы подавленные, каждый по своей собственной причине. Лишь перед самым перемещением мы обмениваемся парой фраз: — Ты нашла что искала? Я расстроенно мотаю головой и задаю встречный вопрос: — Миссия прошла успешно? — Да, но все … пошло немного не по плану. Мне нужно встретиться с Нагато.***
— Акияму задержали местные шиноби и устроили ему проверку, хотя с собой у него ничего не было. И из деревни его выпустили спокойно. — Что им могло понадобиться от Акиямы? — С его слов ничего конкретного. — отвечает синеволосая, помедлив добавляя: — Будто цель была именно задержать его, чтобы задержать … меня. — Это бессмысленно и … невозможно. Никто не знал о твоей миссии. Ты рассказывала что-то Окино? — Нет, ничего. Да и она не интересовалась. Своим она сказала, что мы отправляемся в Страну Рек, но без конкретики. Рыжеволосый задумчиво кивает и каждый пребывает некоторое время в своих мыслях. — Нагато, это может быть неважным, но … — робко начинает куноичи. — Перед встречей с Акиямой, я оставила Окино в Стране Предков, рядом с резиденцией Ооцуцуки. В округе никого не было, я проверила. Когда я вернулась, первое что меня удивило, так это то, что я не почувствовала Окино. Даже внутри здания. Использовать чакру внутри можно очень ограниченно, я не смогла перемещаться. — Это действительно странно. — мрачно отзывается шиноби. — Под Окино обвалилась лестница, и она не могла спуститься. — быстро выговаривает синеволосая. — Но важно не это! Внизу оказался подземный этаж и комната, которая не выглядела слишком уж опустевшей. Ее оставили совсем не давно! Я заметила небольшой подземный ход из комнаты, но спуститься побоялась. Со слов Окино, когда лестница обрушилась, внизу кто-то был и пытался выбраться. Узумаки поднимает на синеволосую серьезный взгляд. — Потому как он быстро выбрался, можно предположить, что он оказался там не впервые. Но это не то место… — Где можно оказаться случайно. — бросает синеволосая. — Если он боялся, что его раскроют, то почему не убил Окино? — Если только он не знал, что ты была рядом. — Думаешь он ее ждал уже внутри? Но кому могла понадобиться Окино?! «Думаю дело совсем не в Окино, Конан. Кто-то хочет навредить нам, чтобы потом было проще управлять. И я даже подозреваю кто…»***
— Я и не знал, как бывает тяжело убить обычную девчонку. — Слышал дуракам везет. — Третьего провала быть не должно! Ты узнал что-то? — История слеплена быстро, но складно. Кто-то приложил руку. — уверенно отвечает собеседник. — Но я пока не вижу причины убивать ее. Под ногами не мешается, никуда не лезет. Слишком подозрительно ее будет убивать сейчас, тем более Конан все еще подозревает нас в причастности к смерти Акацуки. — Людьми без привязанностей проще управлять. — Мы всегда так делаем, но возможно, управлять людьми, зная их слабые места еще проще? Ради исключения. — Как бы твои эксперименты не вышли нам боком.