***
В следующий раз я пришла в себя существенно позже, лёжа на чём-то мягком, в какой-то спальне, с обмотанной бинтами грудью, и отчётливо поняла, что уже ночь. Попытка сесть увенчалась успехом, но каждое движение отзывалось болью. «Почему я не в больнице?» — мелькнула мысль. Оглядевшись, поняла, что нахожусь в комнате, напоминающей гостиничный номер, в азиатском стиле, но без излишней роскоши. Отыскать свои вещи — сумочку, телефон, одежду — не удалось. Делать нечего: чтобы узнать подробности, придётся ждать. Прошло несколько часов, и уже светало, когда я заметила девушку, которая подошла и что-то спросила, оглядывая меня. Понять её было невозможно: язык звучал не знакомо. «Японский?» — пыталась сообразить я, но в голове был туман. С трудом спросила, почему я здесь, а не в больнице, где мои вещи и сколько времени я была без сознания. Она не понимала и смотрела настороженно и удивлённо. «Чёрт, и угораздило меня», — подумала я, чувствуя беспомощность. Попыталась вспомнить хотя бы одно слово на японском и, наобум, сказала: «Аригато». Она кивнула, что-то ответила, но я уже не улавливала смысла. Значит, японский. Попробовала жестами попросить вернуть мне мои вещи, и только с третьей попытки добилась успеха. Телефон был цел, но связь не ловила. К счастью, в памяти устройства был офлайн переводчик. С облегчением вздохнула и начала диалог, молясь, чтобы всё получилось. Под недоверчивый, удивлённый взгляд мы начали общаться, но ни один её ответ меня не порадовал. Её зовут Конан Хаюми. Я в Деревне Скрытой Травы (где простите?), в её номере. У меня перелом ребра, и я вылетела из какой-то дыры в воздухе. Мои ответы ей тоже не понравились, и мы обменялись недоверчивыми взглядами. Меня охватил дикий ужас и начало потряхивать. Я всё ещё надеялась, что она просто непутёвый турист. Моё имя её позабавило. Я решила остановиться на краткой версии, так как полная казалась совсем непроизносимой. Правильно произнести новую версию ей удалось только после моего театрального перфоманса. — О! — воскликнула я, удивлённо взглянув на девушку, и сразу же схватилась за голову, изобразив разочарование. — Ля-я-я-я. ОЛЯ. Та посмеялась, но произнесла вполне себе сносно.***
Дни проходили тревожно и медленно. Связи и интернета не было, и я не представляла, что сейчас переживают мои родные и коллеги. Проекты, встречи — всё было сорвано, а я лежала здесь, в неизвестности. Сначала Конан приносила еду в номер, потом мы начали спускаться в кафе и даже гулять по деревне. Убедившись, что она не лгала, я увидела маленький городок с просёлочными улочками и необычными людьми, говорящими только на японском. Местная еда вгоняла меня в уныние, так как я никогда не была любителем азиатской кухни. Но приходилось есть — а какой ещё выбор? За три недели уровень освоения палочек для еды поднялся с нанесения колотых ран до уверенного пользователя. Я плакала каждый день, и Конан, как могла, успокаивала меня. Было чертовски обидно за все мои предыдущие достижения. Столько лет учёбы, бессонных ночей, пота и крови — и всё ради того, чтобы стать одним из топовых архитекторов. А теперь что? Моя карьера и всё, чего я достигла, кажется, испарилось в одно мгновение. Моя жизнь была в идеальной точке Б. Я была довольна собой, радовалась каждому дню и черпала вдохновение для своих проектов из путешествий. Купила уютный дом, в который вложила всю себя. Даже в токсичных отношениях не состояла. Но, видимо, вселенная решила, что в моей жизни не хватает экстрима. Кстати, о нём. Память о последних минутах в родном мире подтверждала, что меня сбили на пешеходной улице. Но важно другое: жива ли я в своём мире? Что с телом? Там я в коме, а это другая, параллельная вселенная? Я переместилась? Или я умерла и это моё «перерождение»? Ответов не было. Добивала колоссальная непохожесть этого места на всё, с чем я была прежде знакома. Уже не средневековая Япония, но и до современной не меньше пары десятилетий развития. Напоминало год 2006: есть телевидение, коммуникаторы, примитивные версии компьютеров, камеры, магнитофоны. По словам Конан, в Аме, откуда она родом, есть даже прототип сети Интернет с электронной почтой. Допотопный, но хоть что-то. Моя же техника казалась ей чем-то на грани фантастики. Если с технической отсталостью можно было смириться, то с местными устоями на порядок сложнее. Мир Конан — опасное место. Есть шиноби, сильные воины и медики, принимающие все решения, и обычные люди. Одни шиноби развязывают войны, другие заканчивают и защищают, но суть такова: обычным людям приходится бояться и тех, и других. Конан — дитя войны, и вместе с друзьями ей приходилось выживать, защищаться и быть постоянно на чеку. Их спас тот факт, что в юном возрасте им решил помочь сильный, добрый шиноби, который научил их всему, что знал сам. Слышать это мне было жутко. Не представляю, что пришлось пережить этой девушке в столь раннем возрасте. Вместе с другом им удалось прекратить ужасы в родной деревне, и сейчас она там глава. Каге, кажется. Со слов Конан, я не шиноби. Или очень слабый шиноби. Она ощущала во мне «замёрзшую» чакру. — Это плохо? — Не думаю, просто странно. Возможно, это последствия перемещения или перелома ребра. Всё это время синеволосая не оставляла попыток расспросить меня о жизни и мире: хотела узнать меня получше, как я поняла. Учитывая острую необходимость в коммуникации, она даже предложила помощь в изучении языка. Обучение усложнялось тем, что все объяснения я получала на чистом японском, и процесс ужасно напоминал игру в «Угадай мелодию». Я чувствовала себя наиглупейшим, самым бесполезным существом на планете. Ситуацию спасало только безграничное терпение учителя и её искренние подбадривания. Каждую практику я раз за разом проходила пять стадий принятия, сопровождая блестящей актёрской игрой. По крайней мере, Конан осталась в восторге: смеялась и относилась с пониманием. Бытовые особенности вколачивали последний гвоздь в крышку моего гроба. Есть приходилось за котацу, убивающими мои коленные суставы (мои журнальные столики дома и то были выше), везде вместо бетонных стен хлипенькие сёдзи (а я ещё жаловалась на современных застройщиков), а ванна напоминает детский тазик. А ещё стирали тут руками. Спасибо, что туалет не на улице. Конан почти не отлучалась, всегда была рядом, готовая слушать и отвечать на вопросы. — У тебя что, нет других дел? Целыми днями носишься со мной. Не подумай, я благодарна. Просто интересно. — На самом деле я здесь в отпуске. Наверное, первом в жизни. — И определённо худшем. — Перестань. Я оказалась в нужном месте и в нужное время. Может, это судьба? — Если только злой рок, — проворчала я, и мы обе рассмеялись. Как только моё состояние приблизилось к нормальному, мы решили осмотреть место моего «пришествия». Конан и до этого неоднократно прочёсывала здесь всё на предмет наличия чего-либо странного и необычного, но тщетно. Эта вылазка новых результатов не принесла. Обычная лесная тропинка: ни ям, ни нетипичных деревьев, ни потерянных вещей, ни магических символов. Целый день поисков и ничего. Зацепок и идей не было. Отчаяние охватило меня с новой силой, и я оседаю на землю. Кажется, что всё тело заледенело. И пусть. — Если ответ не лежит на поверхности, это не значит, что его нет. Я рассказала своему другу о тебе. Возможно, он сможет помочь… — задумчиво проговорила Конан, присаживаясь рядом. — Мы даже не знаем, что искать… Мы вернулись в номер и не разговаривали весь вечер. Настроение было паршивое, и никаких идей по его подъёму не было. Я провела долгие часы с полным ощущением собственной беспомощности, наблюдая за природой с балкона. Лишь ближе к ночи Конан смогла всунуть мне чашку зелёного чая и сказала: — Мне нужно вернуться в Деревню Скрытого Дождя. Ты можешь присоединиться ко мне, если хочешь. Твои знания архитектора вместе с новообретёнными могли бы поменять Аме в лучшую сторону. Тебе ничего не угрожает. В Амекагуре безопасно, и я всегда буду рядом. Обещаю. — Стоит ли покидать место, где открылся портал? — заторможенно выдавила я, обдумывая предложение Конан, прекрасно понимая, что вариантов у меня нет. — За три недели, что мы здесь, больше ничего подозрительного не произошло. Всё говорит о том, что место выбрано случайно. Как я и сказала, никто не прекращает поиски. — Где я буду жить? — У меня есть квартира, которая будет в твоём полном распоряжении. Но повторяю, я всегда буду рядом. — Когда отправляемся? — Чем раньше, тем лучше. Если ты согласна, завтра днём. — И последний вопрос. Мне тоже придётся носить этот странный вампирский плащ? — с лёгкой улыбкой проговорила я. Конан закатила глаза, забирая у меня пустую чашку.