Определение констант

Пугод щёлкает языком, обходит стоящих отчего-то в центре его базы Модди и Жирафа, к складу. Он идёт, как пружинка маленькая, тянется выше. Каблуком выразительно притоптывает. Отщёлкивает сорок прямо и поворачивает резко, опять в обход тихому перемещению Модди. Наклоняется, чтобы специально задеть шляпой по его подбородку заросшему и улыбается широко, что лицо едва не трескается. Пугод тянет двух идиотов за чересчур любопытные носы к выходу. С огоньком рассказывает о стаках сухих губок и пинает. Развернулся на каблуках, хихикнул в кулак — приятный звук, пересчитывающие ступени друзья. Хлопки по заполняющейся базе уже не отдают многократным эхо. Хотя, безусловно, было бы забавно повторить зал Екатерининского дворца. Его голос, отражённый аж тридцать два раза. Ну не прелесть ли? Пугод запинается о что-то неучтённое. Мягкое. Оно шипит. Откуда у него на базе кот? Подхватывает его голыми руками под лапы, уклоняется от когтей и чешет пузо. Чудо с жёсткой шерстью чуть мурлычет, но бьёт сильно хвостом. Будто это хлыст какой. Морда тупая и нос примятый. А уши вообще сломанные. Отпускает кота на пол и тянется к коммуникатору на верстаке. Горячие кнопки — двойка и пятёрка, — Кавеори отвечает быстро. Голос запыханный, но довольный. Пугод собирается с мыслями её первые предложения и включается в диалог на самом важном: — ... он слепенький, Пугод. Но твоя база, она же как только отстроена часть — так навсегда и останется всё на своих местах. А ему сложно будет, если вещи постоянно меняться будут. Ты не бойся, Ёсик ласковый, проблем не будет. А через месяц, как только перееду, заберу. Заплачу, не сомневайся! Пугод важно кивает в пустое, не считая кота, пространство. Теперь ему нужно учитывать фактор Ёси. Тот хоть и ленивый, но облюбовал неудачные для свободного перемещения места. Вчера Пугод едва успел вытащить кота из механизма. Как он, будучи слепым, умудрился залезть в маленькую дырку и заснуть там, не выяснил и к концу года. Кот разваливался лужей на необходимых сундуках. Ел, что еда в метре от него была размазана. Пугод это учёл, когда сам пересчитал полтора десятка ступеней. Не хватало ему в жизни проблем. Пугод щёлкает пальцами и думает. Другой рукой чешет голову кота. Мурлыканье успокаивает, но это не то, что ему сейчас нужно. Скинуть Ёсю на другого чудака не получится, потому что, ну, оставлять свою базу на попечение другого? Только если Пугоду заплатят. А кота отдать не вариант — тому опять привыкать к новому окружению, а это столько стресса. Ему ли не знать. Но и брать с собой на раскопки идея ужасная. Вернёт потом Кавеори подсушенные кишочки. А дома его встретит лавовое озерцо. Как раз с площадь базы. Жираф чертыхается и кубарем падает со второго этажа. Кажется в том углу, где он приземлился, Пугод давно не протирал — друг чихает следующие полчаса. Коту однофигинственно. Опять заполз в дверь. По базе слышны щелчки тиков, Пугод переставляет зал брони. Жираф ноет под ухом — чихает меж слогов, — что его все бросили и заставляют одного перелопачивать пустыню. Ковыряет заклёпки незеритового грудинка, фулл зачар на поход в ад, причитает на равнодушие. Хозяин кивает, с особой важностью, и цокает, когда по базе разносится грохот упавшего стенда. На часах должен быть первый час. В комнате жужжат пробные механизмы. Пугод обходит их, не задев даже дуновением от движения. Шляпу предусмотрительно оставил на прикроватной тумбе. А вот таблетки он забыл. От ламп идёт тихое гудение; неужели забыл выключить? Дёргает тумблер — нет, вот теперь зажглись. Свет чуть жжёт глаза. В комнате стоит сотня сундуков. Но самое интересное — в них ничего не может издавать звука. Жуки высушены, расфасованы по банкам. По размерам, видам и просто на прикольных. Ловушки все обезвредил перед уходом спать. А за три часа никто не приходил — нити целые, листочки не сдвинуты и даже на масле, слава паранойе, следы только маленькие — кошачьи. Пугод щёлкает у уха. Хмурится и повторяет. Наутро, когда Кавеори приходит забрать Ёсю, Пугод требует — слишком громко, но, хэй, он буквально не слышит себя, — отвести его в больницу. Лишать себя ещё и слуха? Нет, спасибо. Глаза ему никто не вернёт. Где бы во вселенной они сейчас не бултыхались.