Второй шанс или Волшебные приключения тети Петуньи

К началу праздника в девять утра Петунья уже была готова и как тот конь в нетерпении била копытом. Проснувшись в обычные для себя шесть утра, она, взбудораженная предстоящим событием, в рекордные сроки переделала все домашние дела. К тому же, рана на ноге зажила полностью, не оставив после себя ни следа, а те микроскопические ожоги, что вчера она неосторожно получила, истребляя слаймов, прошли сами собой. Скорее всего потому, что она своевременно вымыла их от слизи. Что порадовало ее больше (и даже больше, чем мешочек с деньгами в почтовом ящике), так это зеленовато-желтые колосья, высотой ей по грудь, с крупными, правильной формы зернами. По самым скромным прикидкам, уже завтра они должны будут налиться спелым золотом и одарить ее богатым урожаем, а еще через день подоспеет и вторая грядка… пора бы уже задуматься о мельнице и печи для хлеба. На часах не было еще и восьми, когда Петунья со всем закончила, и даже собрала в сумку небольшой перекус, памятуя, что бродить ей по городу до обеда, не меньше. И, раз уж времени еще оставалось полно, то она решила скоротать его с пользой и взяла книгу про Феанора. В прошлый раз она остановилась на том моменте, когда мать-королева, не оправившись после родов, добровольно удалилась в мир мертвых, оставив безутешными своих мужа и сына… по книге складывалось, что мир мертвых был буквально за забором, и туда можно было прийти в любой момент, чтобы пообщаться с ушедшими. По крайней мере, овдовевший король именно так и делал, на протяжении многих лет уговаривая супругу вернуться, на что она неизменно отвечала отказом. Петунья подозревала, что долго так продолжаться не могло, и рано или поздно на сцене появится новая женщина. Когда она прочла, как король снова полюбил, причем не абы кого, а младшую сестру своего друга, короля родственного народа, то похвалила себя за проницательность. Драма в королевском семействе, где, с одной стороны отец собрался жениться во второй раз, что, по некоторым обмолвкам, казалось чуть ли не святотатством, с другой – его сын разрывался между любовью к матери и любовью к отцу, и от этого противоречия все больше и больше увлекался ремеслами, начиная проводить больше времени в кузнице, чем в родном доме, настолько увлекла Петунью, что она едва не пропустила время. Только по чистой случайности оторвавшись от книги, она заметила, что на часах уже почти девять! Подхватив сумку и посох, она поспешила в город. На обзорной площадке, прямо на камнях, лежал лист бумаги, сразу привлекший ее внимание. Петунья подняла его и увидела уже знакомую инструкцию. Там были нарисованы три яйца – золотое, серебряное и бронзовое, – и каждое было снабжено числом. Логически подумав, Петунья пришла к выводу что яиц всего восемьдесят восемь: пятьдесят два бронзовых, двадцать четыре серебряных и всего двенадцать золотых. Прямо как медали на олимпийских играх, фыркнула она про себя, свернула инструкцию и убрала ее в сумку. Все равно никакой больше полезной информации там не было. Даже того, какие призы можно получить. Но можно предположить, что ценность призов может быть связана с ценностью самих яиц. И, если золотых меньше всего, то в них – самое ценное! Довольная своими логическими рассуждениями, Петунья преодолела мост – она немного приспособилась ходить по нему, не зацикливаясь на отсутствии перил и пропасти под ногами, – и в поле ее зрения попало ярко-розовое, неожиданное в этом царстве белого камня и буйной зелени, пятно. – Ох, – сказала она, разглядев, что под каменной складкой плаща одного из воинов, охраняющих мост, лежит аккуратное яйцо. Размером с куриное, весом – Петунья аккуратно взяла его в руку и взвесила – тоже. Единственное, что его отличало от обычных яиц, это цвет – яркий, насыщенный, с едва заметным металлическим блеском. Петунья еще немного полюбовалась на свой трофей и торжественно опустила его в сумку. Охота на яйца была открыта. За первые полчаса она не нашла ничего. Напрасно она заглядывала в кустарники и раздвигала концом посоха пучки травы, что ли землю носом не пахала. Упершись руками в поясницу, она наклонилась назад, и, когда ее голова запрокинулась, она вдруг увидела удобно лежащее в ложбинке между стволом и ветвью ярко-зеленое яйцо. Дерево было весьма раскидистым, с бугристой шершавой корой, и Петунья, вспомнив детство, немного неловко влезла на него и схватила добычу. Затем она осторожно поднялась на ноги и осмотрела округу с высоты, подмечая для себя, где видит подозрительный блеск или тень. Когда стрелки наручных часов пересекли отметку десять, в ее сумке уже было полдюжины разноцветных яиц. Петунья даже нарвала травы, чтобы они случайно не побились. С одной стороны она была довольна своими успехами, с другой – разочарована, потому что ей все еще не попадалось ни серебряного, ни золотого приза. Сделав передышку, она сгрызла морковку и запила ее кофе. Еда натолкнула ее на мысль – почему бы не поискать по тем местам, где она уже была и ориентируется? До этого она только и делала, что кружила вокруг круглой площади, потому что у нее застряла в голове новость про «праздник на городской площади». Но ведь в письме мистер Кори говорил про весь город… Петунья тряхнула головой и решила, что поверит мистеру Кори. Положив ладонь на каменный парапет, она сосредоточилась и пожелала попасть к кладовой. Кладовая встретила ее пустыми, как и прежде, полками. Свет феаноровых, зажегшихся, стоило Петунье войти, осветило все помещение вплоть до самых дальних углов, и нигде она не увидела ни одного яйца. Оставался только тот стеллаж, что стоял в закутке, на котором единственном оставалось что-то съестное. Петунья осмотрела полки, но самая верхняя была вне ее поля зрения, и она подпрыгнула. Бинго! На самой верхней полке, сияя полированным бочком в свете ламп, лежало серебряное яйцо! Примерившись, Петунья ловко взобралась по полкам наверх, схватила яйцо и спрыгнула, звонко ударив подошвами о каменный пол. Встав прямо под лампу, она рассмотрела яйцо в своих руках. Оно было такого же размера, как и разноцветные, но его поверхность была равномерно окрашена в чистый и благородный цвет стерлингового серебра. Интересно, была ли его скорлупа в самом деле серебряной? Больше в кладовой яиц не оказалось, и Петунья отправилась дальше. Она нашла одно синее в золотую полоску яйцо в кузнице, прямо в глубине холодного темного горна, и еще одно красное в крапинку пряталось в столярной мастерской, в куче оставшихся от прежних хозяев стружки и опилок. Но самая большая добыча ждала ее в больничном покое и примыкающем к нему аптекарском огороде. Одно яйцо под кроватью целителя и другое за первым рядом книг в книжном шкафу. Причем, его Петунья нашла совершенно случайно – просто вспомнила, как ей самой случалось прятать свои детские секреты от не в меру любопытной младшей сестры. Еще три бронзовых в лазарете, где стояло два ряда кроватей, и два серебряных в огороде. Огород был запущен, хотя и сохранял еще былое очарование и кое-какой порядок. Посаженные в нем растения пусть и не хирели, но и не процветали. Забрав яйца – одно пряталось в грядке, под раскидистыми кустом с большими листьями, второе лежало в лейке, – Петунья осмотрела огород и пообещала себе наведаться сюда в следующий раз и привести его в порядок. Она снова сделала перерыв и заглянула в одну из множества рассыпанных по территории города беседок, попутно обнаружив под скамьей закатившееся туда серо-бурое яйцо. Перекусив, пересчитала свои трофеи – тринадцать разноцветных, которые, видимо, и относились к бронзовым, – и три серебряных. Смотря на них, она чувствовала себя недовольной. Слишком мало. И к тому же ни одного золотого! Пока она грызла очередную морковь, ее взгляд то и дело обращался в сторону главного дворца. Того самого, где в Каминном зале она так неосмотрительно подула в рог. Отчего казалось, что как раз таки там ее и должно ждать сокровище. В смысле, золотое яйцо. К концу трапезы Петунья настолько уверила в необходимости заглянуть туда, то сразу, как доела, сверилась с часами и пошла прямиком туда. Ее путь лежал через круглую площадь, мимо караульной башни. Поднимаясь по ступеням, краем глаза она заметила сверкнувший в лучах солнца золотой отблеск. Присмотревшись, она и в самом деле увидела его – золотое яйцо! Оно лежало, ровнехонько посередине круто изогнутого карниза над одним из окон третьего этажа башни, и снять его оттуда никак было нельзя, если только, конечно, не умеешь летать. Петунья все равно поднялась туда. Раньше она на верхние этажи башни не поднималась. На третьем этаже было пусто – четыре больших окна на все стороны света давали почти полный круговой обзор, – стол с забытыми на нем шахматной доской и пара табуретов. Живо представилась картина, как караульные коротают время за партией в шахматы, пока несут дежурство. Определив нужное окно, Петунья взобралась на подоконник и выбралась наружу. Крепко держась за каменную раму, посмотрела вниз и тут же закрыла глаза и прижалась к стене, переживая тошноту. Когда дурное ощущение прошло, шаг за шагом стала продвигаться к заветной цели, но, даже встав рядом с карнизом, не смогла дотянуться, слишком высоко. Подумав, вернулась за посохом и замахала им в попытках подцепить яйцо кончиком. После несколько неудачных попыток ей это удалось, яйцо закачалось, а потом потеряло равновесие и покатилось вниз. Петунья выпустила из руки посох и подставила ладонь под яйцо, но промахнулась – сверкающее золотое сокровища пролетело мимо ее руки и с громким треском разбилось о камни мостовой. Глядя на расплывшийся ярко-желтый желток, Петунье хотелось заплакать от обиды.