Второй шанс или Волшебные приключения тети Петуньи

Петунья потянулась, полной грудью вдохнула свежий воздух и ощутила, как по ее телу пробегает ощущение легкости и силы. Она с удовольствием потянулась. После вчерашних ее трудов с топором мышцы почти не болели. А та боль, что еще оставалась, совсем прошла после растяжки и комплекса упражнений. Петунья склонилась над горшочком, стоящем на подоконнике, и с наслаждением вдохнула аромат травы, напомнивший ей одновременно мяту, грейпфрут и немного эстрагон. За ночь в ее доме маленькое растеньице окрепло и немного вытянулось. Его узкие длинные листочки слегка увеличились в размерах и налились здоровой изумрудной зеленью. Между листьями покачивались тонкие стебли, увенчанные бутонами еще нераскрывшихся цветов, но сам аромат исходил именно от листьев. Все, как написано в книжке. – «В ладонях короля лежащий, он жизнь вернет, от ран целящий»… – проговорила Петунья слова из сна и осеклась. Она только что произнесла это вовсе не на английском, а на… как называется этот язык? Эльфийский? Но кроме этих слов она четко помнила и все остальное, вплоть до мельчайших подробностей, и могла бы по памяти зарисовать растительный узор, вышитый на подоле платья матери, или описать их небольшой аптекарский садик. Умываясь, она думала о своем сне. В нем она была крохотной девчушкой лет десяти или даже чуть поменьше, наверное. У нее были нежные деликатные ручки с тонкими и ловкими пальчиками и нарядное платье. Судя по огромному саду, ее семья была богата, и перед той девчушкой в жизни не стояло ничего тяжелее ухода за собственной грядочкой с ацеласом. Петунья завистливо вздохнула. Она бы не отказалась от такой жизни. Она заварила себе кофе и выглянула в окно. Как и обещали, шел дождь. Не такой, правда, как был пару дней тому, а легкий, почти летний дождик. Но даже так ей все равно не придется поливать огород. За завтраком она снова полистала книжицу целителя и дочитала статью про ацелас целиком. После той общей информации, что она успела прочесть вчера, дальше шли сугубо практические знания. Как собирать, как сушить, как делать целебную настойку и с какими травами он сочетается наилучшим образом. Она пролистала несколько страниц вперед, надеясь найти советы, как лучше его выращивать, но автор перешел к описанию следующего растения, полностью исключив из рассмотрения вопрос культивации ацеласа. А, ну да, припомнила Петунья. В дни, когда эту брошюру писали, ацелас рос как сорняк, как… да как простой подорожник! Тогда исключительно странно, что в покоях целителя он рос в горшочке. Или ему просто тоже нравилось вдыхать его аромат? – Но во сне он рос как-то так… – бормотала Петунья, небрежными штрихами набрасывая в дневнике клумбу из сна. Интересно, почему в том богатом доме ацелас рос в специально отведенном месте? Было ли это просто хобби богатой и наверняка очень важной мадам? Она прицокнула языком. – Такое чувство, будто я уже видела похожий сон… После завтрака она накинула плащ и выбежала на улицу проверить почту. Флажок на почтовом ящике она увидела сразу. Подобно фонарю на вершине маяка, он ярко и призывно алел, маня к себе. Приплясывая от нетерпения, Петунья достала еще один мешочек с монетами и прямо на улице вытряхнула монетки на ладонь. И ойкнула громко от радости, увидев на ладони четыре больших золотых монеты. К деньгам, как водится, была приложена записка. С коротким посланием: «Поздравляю. И с урожаем тоже». На мгновение она растерялась. Откуда мистер Кори мог знать про ее эпопею с Лассэ? Потом в памяти всплыло его самое первое письмо, где он прямо писал про тех, кто будет просить помощи на ферме, и успокоилась. Наверное, мистер Кори тоже через такое проходил. Петунья убрала деньги и записку в карман плаща и развернулась, собираясь посмотреть на огород и свои вчерашние эксперименты с вырубкой деревьев. Нечто новое, возникшее неподалеку от огорода там, где еще вчера была пустая земля, она увидела сразу. Низкое, какое-то скособоченное, оно торчало не к месту, как прыщ на лице перед свиданием. Петунья осторожно приблизилась и остановилась. Потерла глаза ладонью, но неуместный предмет не собирался пропадать. Перед нею стоял колодец. Он был стар и почти наполовину разрушен. Крыша отсутствовала, деревянные опоры сгнили, и ворот, который они прежде держали, лежал рядом, высохший и растрескавшийся, а вокруг него беспорядочно валялись выпавшие из колодезного кольца камни. Петунья, вытянув свою длинную шею и стараясь держаться подальше, заглянула внутрь и увидела сухое дно, где посреди всякого рода мусора валялось разбитое ведро. Она выпрямилась и, обойдя колодец кругом, задумалась. Потом огляделась, надеясь найти хоть какие-то намеки на его появление. На грядках уже проклюнулись крохотные зеленые росточки – в точном соответствии с тем, как рос первый урожай. А там, где вчера она вырубила деревья, как и рассчитывала, теперь была чистая, свободная от сорняков земля. Все это было ожидаемо и в пределах того, что она могла бы принять. Но колодец? Только вчера она порадовалась, что маленькая миниатюра выглядит не так пугающе, когда хоть чем-то отличается от реальности, и вот – теперь сходство абсолютное. Петунья потерла лоб, как будто это могло помочь ей найти ответ, и вернулась в дом. Она бросила мешочек с деньгами на стол, он глухо звякнул. Петунья прошла к камину и вытянула к огню немного озябшие руки и попробовала подумать. Не получалось. Разумные мысли в голову не шли. А считать, что появление колодца связано с ее маленьким макетом… ну, это уже вуду какое-то! – Хотела бы я знать, что делать с этим колодцем! – в сердцах сказала она, и словно в ответ внутри тумбы что-то стукнуло. От неожиданности Петунья вздрогнула и чуть не опустила руки в огонь. Затаив дыхание, она прислушалась. Но кроме шума дождя и треска огня ничего не услышала. Выждав минут пять, она подошла к тумбочке и, убрав миниатюру, подняла крышку. Крышка поднялась легко, открывая почти пустой ящик. Внутри лежала открытка. На ее лицевой стороне была нарисована милая пастораль с огородом и симпатичным колодцем, крыша над которым была украшена затейливой резьбой, а с обратной стороны обнаружилась инструкция. Под схематически изображенным колодцем были написаны цифры 75, 25 и 3, каждая из них была снабжена каким-то своим значком, а потом все эти значки, чем они ни были, следовало, согласно схеме, бросить в колодец. – Нелепица какая-то, – проворчала Петунья, но открытку не отложила и не бросила в огонь, а внимательно изучила. Благодаря стимулирующим свойствам ацеласа, чьим ароматом был буквально наполнен маленький дом, она быстро догадалась, в чем дело. Значки рядом с цифрами изображали: нечто округлое, полено и моток какой-то веревки. Петунья логически заключила, что ей нужно бросить в колодец требуемое количество этих штук. Хотя логики в этом, конечно… Ну да ладно. Как будто раньше все здесь было логично. Что ж. Значок полена был ей понятен. Вот только вчера она срубила несколько деревьев, каждый из которых дал ей по десятку точно таких же поленьев. Значит, согласно этой инструкции ей нужно двадцать пять поленьев бросить в колодец… Не затягивая, Петунья снова накинула плащ и в несколько приемов перетаскала к колодцу нужное количество дров. Скидывая поленья в яму, она еще раз отметила, насколько точно значок в инструкции схож с реальным предметом, и довольно быстро догадалась, что еще ей потребуется камень и… веревка? Вскорости она поняла, что не веревка, а то самое волокно, что вчера она получила при вырубке кустов. У нее как раз их было три. Она сбегала за ними в кладовую и торжественно опустила поверх поленьев в колодец. Оставался камень. Значок выглядел как стандартный такой, обычный камень, и было непонятно, нужно ли их просто где-то собрать или, чем черт не шутит, накопать в шахте? Не просто же так, среди прочего инструмента, волшебная кладовая выдала ей еще и кирку! – Допустим, – вслух сказала она. Так отчего-то казалось, что не ее заставляют что-то делать, а она сама принимает разумные и взвешенные решения. Не следует странным подсказкам из волшебной тумбочки, а ищет способ получить желаемое. – Где мне искать камень? Снаружи было полно камня. Территория фермы была буквально усеяна булыжниками разных размеров. Те, что мешали свободно передвигаться, Петунья просто откатывала в сторону, распихивая куда придется, и даже не думала их к чему-нибудь приспособить. Вооружившись киркой, она отправилась к почтовому ящику, возле которого лежал ближайший булыжник. Она присела рядом и, взяв камень в руки, покрутила, сравнивая его форму с рисунком на открытке. Ничего общего. Тогда она положила камень обратно и легонько тюкнула по нему киркой. Раздался звонкий звук удара, но ничего больше не произошло. Она ударила посильнее, и еще раз. Наконец, размахнувшись как следует, она со всей силы вдарила киркой по камню, и тогда раздался треск, и булыжник, на мгновение окутавшись облачком пыли, превратился в два аккуратных, как с картинки, округлых камня. Петунья почувствовала, как дернулось веко. Что это за мир такой? Она может понять, когда растения растут и поспевают быстрее, чем нормальные, но что срубленное дерево само превращается в поленья, а камни… ну, в камни? Даже в волшебных книжках ни о чем таком и речи не шло. Она саркастично подумала, что даже для магов такое за пределами нормальности, и мрачно ухмыльнулась. Ну что же. Петунья подняла камни, взвесила их в руке. Они были реальные, плотные, тяжелые, и даже если она никак не могла объяснить их появление, то, по крайней мере, в ее силах было собрать нужное количество. И так, от одного булыжника к другому, безостановочно работая киркой, она собрала примерно с два десятка камней и заодно очистила территорию вокруг домика. Сбросив камни в колодец, Петунья зашла в дом погреться и немного отдохнуть. Сев на табурет, она откинулась к стене, вытянула ноги и глубоко вдохнула. Свежий и острый запах, ворвавшись в ее ноздри, добрался до легких, впитался в кровь, и заключенная в нем целебная сила распространилась по всему телу, распространяя бодрость и уменьшая усталость. Отдохнув, Петунья снова заварила кофе и, прихлебывая его, стала размышлять, где же найти еще камня. Сам собой ее взгляд упал на миниатюру, которую она так и оставила на столе, и тут ее осенило. Пещера! Пещера, которую она обнаружила, когда исследовала теплицу, но совсем забыла, увлеченная другими делами. Где пещера, там и камни. Не допив кофе, Петунья бросилась на улицу. Шлепая по лужам, она пробежала до теплицы, а от нее, оскальзываясь на влажной траве, – к скале. Пещера была на месте, однако неподалеку от нее на земле валялась груда булыжников. – Вот это сюрприз! – обрадовалась она, довольная тем, что не придется добить киркой скалу. На ее взгляд, из этой кучи могло выйти не меньше пяти десятков камней. Перехватив поудобнее кирку, Петунья стала один за другим обрабатывать камни, и все вокруг нее окуталось клубами пыли. Перебив примерно треть булыжников, она взяла передышку. Пока она отдыхала, поднятая трансфигурацией пылевая завеса осела, и Петунье открылось место, откуда вывалились камни. Вверх по скале, скрываясь среди камней и кустарников от постороннего глаза, шла тропа. Она уводила вверх, в горы за пределы фермы, и чем дольше Петунья смотрела на нее, тем больше понимала, что нашла еще один вход на ферму. Она испугалась. Защищен ли этот проход той же невидимой завесой, как главный вход? И откуда он тут взялся? Нахмурившись и перебрав в памяти события последних дней, она вспомнила, как пару дней назад сквозь сон слышала с утра какой-то грохот, как будто от обвала… В тот день тоже шел дождь, поэтому она отправилась на рыбалку и потратила на нее целый день. Конечно, ей было не до исследования территории. Да и на шум тот она тогда никакого внимания не обратила… Петунья тревожно взглянула на тропу, досадуя и на себя, что не пришла сюда раньше, и на дождь, что шел и смывал все следы, которые могли бы тут быть. На первый взгляд тропа казалась абсолютно нехоженой, но Петунья, оставив на время затею с колодцем, все равно потратила время, чтобы осмотреть ее повнимательнее. Она даже поднялась по ней, крепко хватаясь руками за кусты, и выяснила, что тропа поднимается наверх, в гору над фермой, и выводит на небольшое плато, с которого можно увидеть крышу домика и даже речку за деревьями. Но там тропа не заканчивалась и вела куда-то дальше. Петунья подумала и решила, что оставит разведку на потом. Моросил легкий дождик, первые ростки пшеницы старательно росли, чтобы в ближайшие несколько дней превратиться в прекрасные золотые колосья. Петунья безостановочно работала киркой, разбивая булыжники и считая получающиеся камни. И почти выбросила кирку, когда насчитала нужные пятьдесят. В несколько заходов, использовав полу плаща вместо сумки, она отнесла камни к колодцу и скинула прямо в его пересохшую шахту, поверх всего, что там уже лежало. Бросая последний камень, она задержала дыхание в ожидании чего-то невероятного. Камень с грохотом упал вниз, скатившись по холму своих собратьев к стене шахты, и… …ничего не произошло.