Heart of Gold.

      Осознание того, что тепло под пальцами исходит от кожи девушки приходило медленно, оседало на подкорке разума как-то неохотно. Он легонько сжимал и разжимал пальцы, внимательно вглядываясь в каждое движение.       — Не понимаю, — пробормотал он. Со стороны Ярлы донесся усталый вздох.       — Ты действительно не знаешь, что тебе впихнули?       — Почему я чувствую руками? — Бутхилл глянул на нее, уже не впервые он выглядел совершенно растерянным в ее присутствии. Ярла легонько сжала его пальцы в своей ладони. Она мягкая и теплая, слегка влажная и киборг совершенно не понимал, каким образом он об этом узнал.       — Где мы там должны были заночевать? Обсуждать это на улице неразумно. А еще я проголодалась.       Всю дорогу до отеля он никак не мог отпустить ее ладошку. Она не сопротивлялась. Плелась следом, как коза на веревочке, ни слова не сказала, даже не пискнула ни разу. Просто послушно топала за ним, а киборг все никак не мог уложить в голове простой, казалось бы, паззл. Было сложно думать о чем-то кроме того, что он чувствует. Словно все, что в нем было живого, сконцентрировалось в его чертовой руке и все его естество только и знало, как наслаждаться ощущением чужого тепла. Он скучал по этому. По возможности чувствовать. И понял это только сейчас.       Отпустить ее ручонку решился только у входа в отель. К моменту, как они добрались, было уже темно и улицы быстро заполнились людьми, так что сам себя он пытался оправдать тем, что просто не хотел потерять девицу в толпе. Но обманывать себя стало невозможно, когда внутри все изнывало от отсутствия ощущения ее руки в стальном захвате.       — Как это нет комнат, — прорычал он, обнажая острые зубы. Запугивать у ковбоя получалось прекрасно. Обычно. А сейчас то ли сумбурные ощущения внутри корпуса мешали ему быть достаточно устрашающим, то ли этому консьержу жизнь уже не мила, но юнец и глазом не моргнул.       — Говорю же, осталась только одна комната. На одного. Ничем помочь не могу.       — А если так? — ствол ковбоя уперся юнцу прямо промеж глаз. Тот лишь устало закатил глаза и наигранно тяжело вздохнул.       — Застрелите меня, если желаете, но комнаты от этого не освободятся.       Тут он прав. Не освободятся. Может быть, где-то в другом месте, но не здесь. Тут убийств никто не боится и криков выстрелами не поднимешь. Выругавшись, его ругательство стало единственным, что удивило мальчишку, ковбой бросил тому пару золотых, выхватил из чужой руки ключи и поволок девушку за собой.       — Милашкины, мур, дети, всем бы в их мурчало по пуле всадил, — сквозь зубы цедил он, пока отпирал дверь. Пропустив Ярлу внутрь первой, он мрачно осмотрелся. Одноместная кровать, тумбочка и лампа на длинной косой ножке. Все удобства.       Он бросил шляпу на тумбочку и повернулся к девушке. Блондинка запрятала свою сумку под кровать, присела возле нее прямо на пол и вытянула ноги. Ковбой уселся чуть сбоку напротив нее, так близко, что коленом задевал ее бедро. И чувствовал, какое оно теплое.       — Объясни! — Ярла устало вздохнула и глянула на него, как побитая собака. Ее желудок уныло заурчал.       Наглый мальчонка притащил им еды и напитки, девушка ела медленно, клевала понемногу, как маленькая. Бутхилл напряженно пялился на бутылку односолодового, не зная, стоит ли рисковать его пить в нынешних условиях.       Золотое сердце — артефакт созданный учеными КММ специально для эрудроидов. Но, очевидно, работает он и с киборгами, как они выяснили эксперементальным путем. Ярла не знала ничего о его создании, только то, что он позволяет носителю чувствовать все своим телом так, как чувствовал бы человек. Она не знала, желает ли Бутхилл заполучить такую возможность, а потому не хотела ему об этом говорить, но теперь уже не было смысла ничего скрывать. Артефакт уже был вживлен в ковбоя и ничего с этим не поделать.       — А зачем он тебе вообще? — чуть погодя спросил ковбой, девушка ворошила пластиковой вилкой остатки не сильно вкусной пищи и выглядела совершенно опустошенной.       — Моего дядю арестовали за нелегальную торговлю. Контрабанда, оружие, ворованные артефакты. Все, что душа пожелает, кроме наркоты. С таким связываться мы не хотели. Нас выловили на одной планетке, куда мы привезли партию ворованного золотишка. Просто посредники за процент. И тем не менее, КММ налетели на нас, как цепные псы, он вытолкнул меня за борт и мне удалось сбежать. Его увезли на Пир-Пойнт и теперь я не знаю, что с ним и как. Я искала способы его спасти, когда мне подкинули работенку. Ничего сложного: просто вынести из особняка шишки из КММ какой-то артефакт. Вот только когда я узнала, что это, то поняла: вот он. Мой шанс вытащить дядю из тюрьмы.       — Ты ж его на Космическую Станцию собиралась везти.       — Угу, — Ярла кивнула, прядь цвета морской волны упала на глаза, но она не обратила на это внимания, — Станция тесно связана с Безымянными, Обществом Гениев и еще хрен знает кем. А во главе там кукла. Живая, мать ее, кукла. Я подумала… Отдам ей сердце и в обмен она договориться с Безымянными… А те помогут мне вытащить дядю. У меня не было других вариантов. Их и сейчас, признаюсь честно, нет. Дядя единственный, кто у меня есть во всем мире. Я обязана его спасти…       — Мило, — выругался ковбой. Она на него не смотрела. Все ворошила неприглядные остатки еды, раздражая этим невероятно. Он выхватил из ее рук тарелку и бросил ее на пустой поднос. Ярла поджала губы. Его стальные пальцы осторожно заправили мягкую прядь за ушко. Девушка едва заметно вздрогнула, щеки ее налились краской.       — Отправимся на Станцию и пусть вынут эту штуку из меня. — Фыркнул он. Девушка бросила на него удивленный взгляд. — Слушай, вот не надо так смотреть. Я этого не хотел, старик сам пихнул в меня эту дрянь, пока я в отрубе был. Я только просил механизмы подкрутить, чтобы я тебя не калечил и все.       — И ты отдашь возможность чувствовать? Вот так просто?       Он кивнул, не раздумывая ни секунды. В дверь постучали. Мальчишка-консьерж забрал поднос из-под еды и ушел. Ярла поежилась, запахивая плащ поплотнее. Зевнула.       — Ложись спать.       — А ты?       — А я на полу.       Он ворочался и это мешало ей уснуть. Если раньше Бутхилл мог спать в какой угодно позе, то сейчас он ощущал каждую мелкую неровность в полу, которая мешала заснуть. После чертовых лекарств, которым его накачивали каждый раз при починке, голова всегда шла кругом и соображала туго, если не поспать как следует. Но если продолжать такими темпами, то уснуть ему будет вообще не судьба.       — Идем ко мне, — раздалось тихое бормотание со стороны постели.       — Чего?       — Не можешь же уснуть так, слышу ведь. — Он уже попытался возразить, но Ярла и слова не дала вставить. Он к этому уже почти привык. — Хватит уже, как маленький. Небось уместимся тут вдвоем.       Киборг пробурчал что-то нечленораздельное и таки забрался в постель к девице. Было тесно и ее буквально прижало к его корпусу, но деваться было особо и некуда. Ярла устроилась поудобнее, откинула чертову бело-черную копну от своего лица и приложилась лбом к прохладной стальной пластине.       — Доброй ночи, — едва слышно прошептала она. Золотое Сердце в его груди бешено вращало шестернями.       Солнце, тонким лучом бившее через щель в занавеске, было таким ярким, что могло выжечь глаза. Бутхилл практически помирал от жары лежа в постели в позе звезды. Ярла сидела на полу и перебирала свои вещички в сумке, пытаясь впихнуть в нее старую кожаную куртку. Получалось паршиво. Ей было настолько жарко, что она едва могла говорить, но заниматься чем-то было нужно, чтобы не сойти с ума от этого пекла.       — Чего ты так возишься с этим барахлом? — беззлобно, почти уныло прохрипел ковбой. Ему было паршиво и хотелось поговорить. Почему-то в голове была совершенно глупая мысль: если ответит, значит не ненавидит его за все, что было.       — Это куртка моего дяди, я не могу постоянно таскать ее в руках, но и выбрасывать тоже не хочу.       — А ты к нему сильно привязана, да? — девушка тяжело вздохнула, смахнула пот со лба и откинула голову на постель, упираясь макушкой в стальное бедро. Бутхилл вздрогнул. Чувствовать было дико, неправильно и чертовски приятно.       — Родители сбросили ему меня, когда я еще совсем маленькая была. Они не желали больше тратить на меня свое драгоценное время, а дядя. Он не был рад, что ему на плечи упала такая обуза, но он меня не бросил. Не оставил на пороге приюта на какой-нибудь далекой планете, не запер на корабле изредка подкармливая, не продал никому. Научил меня всему, что я умею. Он — моя семья, я не могу просто забыть о том, что он гниет в руках этих ублюдков.       — Не переживай так, я тебе обязательно помогу. — Девушка извернулась, чтобы глянуть на него. Ковбой выглядел так, будто его отметелили в подворотне. Что же случилось с ним, что делает его таким несчастным? Ярла бы погладила его по руке, но сталь была такой горячей, что можно было обжечь пальцы. Ей хотелось как-то ему помочь не чувствовать себя паршиво. Только вот она представления не имела, как это сделать.       — Подвинься, — буркнула она с тяжелым вздохом и забралась в постель. От него, как от печки, отдавало жаром, но девушка терпела. Они лежали на боку, лицом к лицу, смотрели друг на друга, будто изучали. — Когда мы сможем отсюда выбраться? Тут ад.       — Потерпи еще пару часов, — ее носик покраснел. Видимо, ее кожа не привычна к солнечному свету и их вчерашний переход подпалил ей лицо. Было ощущение, словно она постоянно смущается. Мило. Чертовски мило.       — И чего нам делать в этой дыре еще пару часов? — Ярла постаралась улыбнуться максимально очаровательно. В голове не было совершенно никаких мыслей. Она рассматривала острые черты лица напротив. Бутхилл был красивым. Ей вдруг стало жутко интересно, каким он был до того, как стал киборгом, но спрашивать девушка ни за что бы не стала. Каждый раз, когда в разговорах мельком упоминалось прошлое, в его глазах были только боль и злоба. Ей это не нравилось.       Его к ней тянуло. По каким-то совершенно непонятным причинам. Она — та еще болтушка, воровка, обманщица, у нее ворох секретов, да и в целом он ничерта о ней не знает. Но она была словно магнит. И сопротивляться этому было безумно тяжело. Ковбой придвинул лицо чуть ближе. Она не отстранилась. Ее глаза, светлые, красивые, смотрели на него с какой-то почти детской наивностью. Кончики их носов соприкоснулись. В жесте молчаливого дозволения, Ярла закрыла глаза и Бутхилл осторожно коснулся ее губ.       Поцелуй был осторожным и почти мучительно медленным. Артефакт в груди словно гнул изнутри пластины. Ее пальцы легли на его шею, на стык между его кожей и сталью. Непривычные ощущения волнами захлестывали все тело, он притянул ее еще ближе, невыносимый жар стал совершенно незначительным, потерялся где-то в водовороте эмоций, устроивших внутри ураган. Она вжалась в него всем телом, слегка приподнимаясь, позволяя ему обхватить ее обеими руками, сжать покрепче, немного опасаясь, что слишком сильно. Чужие руки обвили его шею, он чувствовал ее ладони на спине, на затылке, пальцы путались в длинной шевелюре, заставляя его дрожать от наслаждения.       Она практически задыхалась, а Бутхиллу было мало. Девушка слегка отстранилась, тяжело дыша, глядя на мужчину из-под полуопущенных ресниц. Было ли все это правильным решением? Ее внутренний голос подсказывал все те уроки, которые давал ее дядя: не доверять, не привязываться, не подпускать близко. Разум требовал отстраниться, но ей было так чертовски хорошо.       — Дьявол, — прошептала она, и снова прильнула к нему. Руки ковбоя скользили по телу, острые клыки царапнули язык, но на это никто не обратил внимания. Неудобная узкая койка сковывала движения, практически вынуждала их вжиматься друг в друга, но сейчас это было не плохо. Внутри разгорался пожар, бушевал ураган, под веками словно фейерверки. С ней такое случилось впервые. Ярла совершенно не понимала, как быть. Он закинул ее ножку на свое бедро и она попыталась придвинуть его бедра теснее. Бутхилл вытворял с ней нечто совершенно невероятное, заставляя все вопли разума, все мысленные призывы прийти в себя и прекратить это безумие, угаснуть. Стальная ладонь сжала девичье бедро, тихий стон сорвался с ее губ и Бутхилл поймал себя на мысли о том, что этот звук хочет слышать снова и снова, что не хочет отпускать ее даже на секунду. Что не хочет терять возможность ощущать ее всем своим телом.       Солнце опустилось как будто бы слишком быстро. Они шагали по шумным улочкам, их пальцы переплетены между собой. Ковбой рассказывал ей про планету, а она слушала с таким интересом и вниманием, что хотелось затащить девушку за ближайший угол и целовать снова и снова. Ее губы опухли и покраснели, что делало их еще более соблазнительными и держаться едва хватало выдержки.       Знакомая территория старика показалась на горизонте. Их почти разгромленный корабль было видно из-за высокого забора. Бутхилл привычно, с ноги, распахнул дверь. Старик перебирал во дворе какие-то железки. Ручонка Ярлы выскользнула из стальных пальцев, она встала позади и внимательно всматривалась в окружение, словно в поисках путей для отхода.       — Как там дела с кораблем, старик? — мужчина бросил на него суровый взгляд.       — Ты со своей посудиной мне столько проблем доставил. Обычно после тебя гости не являются, ты чего, стрелять совсем разучился? — Ковбой нахмурился. Если бы старик пострадал, то он не ворчал бы, а сразу выставил Бутхиллу счет за моральные и физические травмы, но он просто бубнил недовольно себе под нос. Значит проблемы серьезные, но не критические. По-крайней мере, для самого механика. Старик выцепил механическим глазом фигурку девицы за спиной ковбоя, смерил ее взглядом и хмыкнул сурово. После чего подошел к Ярле, заметив, как напрягся Бутхилл, и всучил ей в руки конверт. — Я могу починить это ведро за пару дней.       — Не пойдет. Мне бы судно побольше. Все же, не один буду пока что. Да и из-за штуки этой я теперь не такой неприхотливый, — наигранно оскалился мужчина. Он готов был хоть всю жизнь теперь спать на самом холодном и жестком полу, если бы это стало достойной платой за то, что он почувствовал, находясь на той жесткой койке с Ярлой.       — Черт, — прошептала она, тут же полностью захватывая внимание Бутхилла. Ее лицо было озабоченным, обеспокоенным, недовольным. Блондинка поджала губы. Ковбой забрал из ее ручонок листок бумаги и быстро пробежался по нему взглядом.       — Милейшую мамашу, — процедил он сквозь зубы. На этот раз Ярла не засмеялась.