Heart of Gold.

      Попав в спасительную тень космического корабля ковбоя, Ярла готова была разрыдаться от облегчения. Этот день был слишком долгим и выматывающим, а еще этот придурок-ковбой так сильно приложил ее по лицу, будто ей битой в челюсть прилетело. Она уперлась спиной в стену, прижимая к лицу окровавленную ладонь. Хотелось бы промыть обе раны, но она совершенно не представляла, где тут это можно сделать. А кретин в шляпе только таращился на нее своим глазом-прицелом, будто воды в рот набрал. Она грозно смотрела на него, сведя брови к переносице.       — Ну и? — приглушенно проворчала она, не пытаясь скрывать агрессии в голосе.       — Чего? — он либо издевается, либо одно из двух.       — Умыться тут есть где?       — А, — он кинулся было помочь ей доковылять до места, но девушка отмахнулась от него, как от назойливой мухи. Злится. Оно и понятно, есть ведь за что.       Уборная была маленькая, почти не развернуться, но девушка умудрилась кое-как отмыться от крови и пота, нашла за маленьким тусклым зеркалом старую аптечку, перевязала ногу и проковыляла обратно к ковбою. Уселась на то, что выглядело, как его постель, по-хозяйски вытягивая тощие ноги и с облегчением вздыхая.       Мужчина тут же подошел к ней, присел рядом на корточки и внимательно всмотрелся в побитую мордашку. Да, выглядело конечно все очень неприятно. Заживать будет приличное количество времени.       — Ты это, — буркнул он, отводя взгляд, — Я, в общем, не специально.       — Как можно было «не специально» мне рожу расквасить? — она снова нахмурилась. Говорила Ярла с трудом, ворочать челюстью было ужасно больно и неприятно.       Ковбой развел руками. Лицо у него и правда выглядело виноватым, хотя, сказать наверняка было сложно, половина была закрыта чертовыми волосами. Девушке это так надоело, что она ловко стащила с него шляпу и заправила дурацкую челку за его ухо. После чего расхохоталась, сквозь боль.       — Ну и рожа у тебя, — удивление на этой физиономии было видеть довольно забавно. Мужчина даже рот приоткрыл, настолько не ожидал такого действия от этой взбалмошной девицы. Она, тем временем, нацепила на свою голову его шляпу и щелкнула его по носу, — Ладно. Хрен с тобой. Но еще один раз такая «случайность» произойдет и я тебе шары отчекрыжу. Хотя… А у тебя шары-то есть?       Щеки Бутхилла мгновенно стали пунцовыми, удивление сменилось праведным гневом и возмущением. Он тряхнул головой, возвращая волосы на их законное место и забрал у девицы шляпу.       — Жаль, — она повела плечом и откинулась на подушки, устраиваясь поудобнее. — Моська у тебя симпатичная, зря прячешь.       — Ты вообще хоть представляешь, кто я такой? — почти ласково пропел киборг, даже не стараясь, однако, скрыть угрожающие нотки в голосе.       — Конечно, ты — урод, который мне по морде вмазал.       — Да я, — он бы задохнулся от возмущения, если б мог, — Извинился же!       — Нет, ты сказал, что ты «не специально». Это другое.       — Чтоб тебя, мур, милашили пока ноги не откажут! Извини!       — Ладно, — она повела плечом. — А ты вот хрень всякую несешь, это у тебя травма головы какая, да?       — Да я…       — А то я нихрена порой не могу понять, какого дьявола ты говоришь.       — Да это…       — Ты вообще сам себя слышишь, когда все эти «мур» говоришь?       У мужчины задергался глаз. Еще немного и пар из ушей повалит.       — Что за милашечная привычка задавать вопрос и не давать на него ответить? — рявкнул он.       — А ты ответишь?       Невыносимая девица. Вообще-то Бутхилл не скрывал, что не так с его маяком синестезии. Но эта нахалка настолько его раздражала, что вот именно ей ничего не хотелось говорить чисто из вредности. Он стоял, скрестив руки на груди и поджав губы, сверлил ее суровым взглядом и думал, как бы ее заткнуть, чтобы хватило на подольше. Но девчонка и без того молчала. Глядела в потолок, задумчиво, глаза у нее были ужасно грустные.       — Как думаешь, если я сунусь на Пенаконию, мне ведь там башку отстрелят, да? Тут даже к бабке не ходи...       — Если будешь надо мной издеваться, — проворчал мужчина, — Тебе для этого и до Страны Грез не надо будет добираться.       Она глянула на него как-то уж совсем печально.       — Ты прости. Привычка это. — Говорила она медленно, все время морщась от боли, — В тех кругах, где я росла, девушкам надо либо балаболить без умолку, либо сразу за оружие хвататься. Иначе никто и слушать не будет. А убивать мне как-то никогда не хотелось.       — Что, — с издевкой прошипел Бутхилл, — мамочка и папочка врачи якшались в плохих кругах?       — Нет, — девушка повела плечами, — Только вот, стоило мне дать им понять, что медицина меня не интересует, как они вышвырнули меня. Как гнилое яблоко. Чтоб не мешалась под ногами. Сплавили моему дядюшке, а сами укатили на какую-то другую планету. Открыли там свою клинику и живут припеваючи. Я их уже много лет не видела. А дядя у меня контрабандой промышлял. Вот и…       Дальше продолжать объяснять смысла не было. Ковбою и так все было понятно. Знал он и сам, какие манеры и обычаи были среди контрабандистов, воров и наемников. Теперь и вопрос, какого черта девчонка из семьи приличных врачей подалась в воровки, отпал сам по себе.       — Механик мой подшутил так. — Она с любопытством глянула на него, слегка приподнимая голову над подушкой, — Подкрутил мне маяк синестезии так, что каждый раз, когда хочу выругаться, могу только всякую милейшую ересь нести.       — Хах, странное у твоего механика чувство юмора, однако.       Повисла неуютная тишина. Бутхилл уже давненько не взаимодействовал с людьми. Ну, то есть, с пешками КММ он якшался постоянно, но тех он только лупил и допрашивал, или вообще убивал без жалости. А тут все было по-другому. Он снова глянул на свою руку. На стыках металлических шарниров все еще были следы ее крови.       — Давай слетаем на соседнюю планету, подзаправим это корыто, а там уже придумаем, куда податься? — Она кивнула, взгляд ее был безучастный и тяжелый. Бутхилл неловко переступил с ноги на ногу. Такая резкая смена поведения его здорово напрягла. Он подошел к панели управления, указал координаты и корабль медленно взлетел, отправляясь в путь на автопилоте. Бутхилл плюхнулся в кресло пилота.       — А где корабль раздобыл? — Кажется, Ярле тоже было как-то слишком неловко молчать. По сути, она была заперта в этой консервной банке с опасным незнакомцем, а при себе у нее было то, ради чего и пристрелить какую-то жалкую воровку не грех.       Мужчина задумчиво обвел корабль взглядом. Он был совершенно небольшим, рассчитан всего на одного человека. Маленькая уборная с душевой кабиной, крохотная кухня, которую он использовал как склад боеприпасов и каюта пилота, в углу которой ютилась жесткая шконка. Ковбой потер подбородок и пожал плечами.       — У какого-то хлыща из КММ спёр. — Девушка забавно фыркнула, поморщив носик.       — А нас не будут еще и из-за корабля преследовать?       — Пусть попробуют, — хищно оскалился Бутхилл. Она ему улыбнулась. Очень слабо, сразу расслабляя лицо, чтобы меньше болело. Он шмыгнул носом, потер затылок. Почему-то сейчас ковбой чувствовал себя на удивление неуверенно, чего с ним уже давненько не случалось и было совершенно для него нехарактерно. — Ты бы это. Поспала бы. День был долгий.       — И правда долгий, — на лице ее явственно читался вопрос: «могла ли она доверять ему настолько, чтобы уснуть в его присутствии?».       — Я тебе ничего плохого не сделаю. Обещаю. — девушка все равно выглядела неуверенной. — Если нарушу обещание, можешь оторвать мне правую руку.       Он шутливо помахал расслабленной конечностью, будто она и так наладом держалась в плечевом суставе. Девушка глядела на него, словно он был каким-то совсем уж печальным клоуном. Попытка развеселить попутчицу провалилась с треском. Что ж, вообще-то он сам во всем виноват. Ярла была первым человеком за много лет, который провел с ним дольше десяти минут. Девушка так же была одной из немногих, кто не пытался сразу его убить. А еще она в нем нуждалась. Это было видно даже невооруженным взглядом. Бутхилл был ей нужен. И пусть он не до конца понимал, почему именно он, это странное ощущение будто разбудило в механическом теле какие-то давно захороненные в глубинах памяти чувства. Было в ней что-то неуловимо знакомое. Брошена собственными родителями. Прямо как он сам, когда-то очень давно. Еще в те далекие времена, когда он был человеком. Когда мог дотронуться до кого-то и не покалечить.       Бутхилл задумчиво разглядывал собственные ладони. Ворох непрошенных и нежеланных воспоминаний роился в голове, навевая тоску. Месть и злоба всегда были его двигателем, но почему-то сейчас боль утраты приносила только горечь и грусть.       Ярла глядела на него исподтишка. Сейчас этот странный ковбой выглядел одиноким. Словно он заблудился в собственных мыслях и не может выбраться наружу.       — Пожалуй, я тебе все же доверюсь, — тихонько сказала она, мужчина встрепенулся, словно совершенно забыл о ее присутствии. Глянул на нее своим причудливым механическим взглядом. Серьезное лицо на мгновение будто расслабилось. Ей показалось, что уголки губ мужчины слегка приподнялись. — Не заставляй меня об этом пожалеть, ладно?       В ее голосе сквозили нотки отчаяния. Ковбой нахально ухмыльнулся, демонстрируя ряд острых зубов, дотронулся пальцами до полей шляпы и слегка кивнул.       — Не мурчи, милашка, все сделаю в лучшем виде.       Она тихонько усмехнулась, поплотнее запахнула свою кожаную куртку и устроилась на жесткой лежанке поудобнее. Корабль легонько потряхивало, что для Ярлы было ощущением совершенно привычным. Немного отдыха после такого утомительного дня и правда звучало как потрясающая идея.