Я не могу простить тебя!

— Где это я? Что я здесь делаю? — спрашивала себя рыжая зелёная кошка, осматриваясь по сторонам. Она стояла посреди цветущей зелёной поляны. Неземной свет освещал лужайку, а также окружающие её высокие лиственные деревья, листья которых излучали бледноватое сияние и трепетали от лёгкого ветерка. Вокруг пахло порой Юных Листьев. Молодая воительница всё также пыталась понять, где она находилась, хотя у неё и возникали некоторые догадки. Её мысли подтвердило прибытие другой кошки, которую она так хорошо знала, поэтому она даже не удивилась гостье. Шкура той кошки так и мерцало звёздным светом. — Щербатая? А… что ты тут делаешь? — обратилась рыжая к посетительнице. Серая кошка с плоской мордой, которую украшали шрамы, задала соплеменнице в ответ свой вопрос: — А ты сама как думаешь, Белка? — старая кошка издала смешок, пошевелив усами. — Уж не думаешь ли ты, что это территория племени Ветра, а? Хе-хе… — Хех. Нет, конечно же, — промолвила Белка. — И я полагаю, что я в краю Звёздного племени? — Можно и так сказать. — Но… почему я здесь, Щербатая? Ты меня хотела о чем-то предупредить? Племенам угрожает опасность? — встревожилась рыжая воительница. — Нет-нет, Белка. Можешь быть спокойна. Племена сейчас в безопасности, — поспешила успокоить серая лохматая кошка. — Ты здесь находишься по другому поводу… — Это по какому ещё? — вскинула бровь Белка. — Сейчас узнаешь… — загадочно произнесла бывшая целительница Грозового племени. Тут папоротники зашуршали, и к кошкам вышел серый крапчатый голубоглазый кот, в шкуре которого также мерцали мелкие звёздочки, как и у Щербатой. Белка вздрогнула, как узнала его. Конечно… Как же можно не узнать своего соплеменника, что умер не так давно? — Уголёк? А он-то здесь зачем? — Белка вздыбила шерсть на загривке, её пушистый хвост так и закачался из стороны в сторону. — Понимаешь, Белка, Уголёк попросил меня о встрече с тобой… Он… хочет сказать тебе кое-что… очень важное… И… я не смогла ему отказать… — ответила Щербатая. — Нам не о чем с ним говорить… — презрительно фыркнула воительница. — И вообще… как по мне, то он не достоин пребывания в Звёздном племени после всего, что он сотворил, будучи живым… — Ты просто хотя бы выслушай его, Белка, а там и посмотришь, что делать дальше… — Ладно. Но надеюсь, что разговор не будет долгим… — закатив глаза, невольно согласилась Белка. — Вот и прекрасно, — промурлыкала Шербая. — Тогда я пока оставлю вас двоих наедине, — и она направилась к чащу, где вскоре скрылась во мраке. Белка же всё равно не желала говорить с Угольком, а потому сидела, отвернувшись от него. Её хвост изредка постукивал о землю. — Белка… — начал кот. — Знаю, ты не желаешь меня видеть, но… Мне нужно тебе кое-что сказать… — Ну, говори… Только быстрее, — велела та ему, и Уголёк продолжил: — Знаешь… В последнее время я начал испытывать что-то вроде вины и сожаления на твой счёт… Конечно, времени прошло много, но… лучше поздно, чем никогда признать себя виноватым, не так ли? — Смотря, где ты виноват… — уклоничиво мяукнула ему Белка. — Белка, я… я признаю, что совершил ошибки, что так ужасно поступил с тобой… — Уголёк лёг на траву перед ней и закрыл морду лапами, горько заплакав. — Я едва не убил твоего отца, Огнезвёзда, а ещё молодых трёх котов, кого раньше ты называла своими детьми… — Ты… типа так извиняешься?.. — переспросила кошка. — Да, — ответил тот, умоляюще взглянув на неё своими голубыми глазами, вставшими уже на мокрое место. — Пожалуйста, прости меня… — Хорошо… — промолвила Белка. Уголёк даже подумал, что его «любимая» и впрямь сейчас простит его. — И… нет, Уголёк… Я… Я не могу простить тебя! Просто… не могу… — рыжая воительница, встала на лапы и возвысилась над крапчатым умершим воином. — Но… я же извинился… — оробел Уголёк от слов своей «возлюбленной». — Да. И я тебя НЕ прощаю, — всё также отвечала ему Белка, вскинув подбородок. — Ты мне слишком много боли принёс в жизни, ты этого не понимаешь? — Но… в итоге же… всё хорошо закончилось… Да?.. — он слабо улыбнулся. — Да, не спорю, — сказала Белка, а после резко обернулась, к удивлению Уголька, что тот отполз от неё. — Но что если бы всё иначе закончилось? — она наступала на него. — Что если бы Огнезвёзд, Львиносвет, Осторолистая и Воробей погибли? — загривок у кошки встал дыбом, глаза сузились, хвост закачался из стороны в сторону. — И ты в самом деле думал, что я прощу тебя, гадкого лисёныша? Я вообще удивлена, что Звёздные предки приняли тебя в свои ряды! — Но… Но я же и так извинился, Белка… Ведь… ты тоже, по сути, сделала мне больно… — оправдывался Уголёк. — Верно, Белка, — вмешалась Щербатая. — Разве ты забыла, что, когда ты была в ссоре с Ежевикой, ты проводила много времени с Угольком? — Да, я признаю это, — мяукнула Белка. — Но мне был нужен на тот момент друг, НЕ ухажёр! Я не пыталась влюбить в себя Уголька, а всего лишь хотела компании! — И всё же Уголёк влюбился в тебя, Белка, — продолжала защищать серого воина бывшая целительница. — Он слишком сильно влюблён в тебя. — Почему ты защищаешь его, Щербатая? — поинтересовалась Белка. — Если он сам желает поговорить со мной, то пусть сам что-нибудь в оправдание своё скажет. Хотя я сомневаюсь, что у такого мышеголового комка шерсти есть вполне хорошие оправдания, — рыжая воительница отвернулась. — Всё потому, что я знаю, что Уголёк был ослеплён любовью. Мало кто не совершал глупостей из-за слепой любви? — Ага! Глупостей, из-за которых коты чуть не умерли! Просто чудесно! — с сарказмом заявила Белка. — И я полагаю, ты и была замешана в том, чтобы Уголёк попал в Звёздные угодья? — Собственно… да… — произнесла Щербатая. — Белка! — окликнул крапчатый кот. — Ну, неужели ты никогда не простишь меня? — он умоляюще посмотрел на соплеменницу. — Ежи скорее полетят, чем я прощу лисью душонку! — плюнула Белка, вновь отвернувшись от него. — Но, Белка, обиды надо уметь прощать… — попытался расположить к себе воительницу Уголёк. — Ха-ха-ха-ха, — рыжая кошка рассмеялась. Она обернулась. — Кто бы говорил, умник… А ты помнишь, что я тебе тогда сказала, когда я помирилась с Ежевикой? Я хотела, чтобы мы остались друзьями… Но что ты сделал после этого, а? Что ты сделал?! — она, выпустив от гнева когти, ощетинилась. — Почему ты не пытался отпустить обиду? Вот ответь мне… — ощерилась она. Уголёк отвёл взгляд, не зная, что сказать. Щербатая также молчала. — Не все обиды можно простить! И ты, по сути, раздул из мухи барсука, Уголёк! Ты только и можешь оправдываться «любовью»! Твои извинения — лишь пустой звук! — она угрожающе двинулась к коту. Тот зажмурился, ожидая удара от неё. Белка, направив в его сторону белую лапку с выпущенными когтями, в самом деле была готова поцарапать ему морду. Однако она всё же этого не сделала и, опустив ранее поднятую лапу, лишь сердито топнула. Уголёк испуганно вздрогнул. — Поэтому я тебя никогда… НИКОГДА… не прощу тебя за содеянное… — прошипела над самым его ухом Уголька. — А что насчёт Ежевики, Белка? — напомнила вдруг Щербатая. — Он же сейчас тоже обижен на тебя. Простит ли он тебя за предательство? Белка оторопела на мгновение. Но потом, пригладив шёрстку, промолвила: — Даже если не простит, я готова это принять. Я понимаю, что я нехорошо с ним поступила, когда обманом заставила поверить, что Львиносвет, Осторолистая и Воробей — это его котята. Но я также знаю, что я правильно поступила, и я не жалею об этом. И к тому же, — Белка направилась к старой кошке, — это наше с ним дело, Щербатая, — она зыркнула зелёными глазами на старуху. Но та даже усом не повела, глядя на неё своими янтарными глазами. — Поэтому не влезай, пожалуйста, в чужие дела. В конце концов, у всех свои ссоры и конфликты между соплеменниками, но такова жизнь, без этого никак. — Я учту это, Белка, — отчеканила та. — И знаешь… спасибо за напоминание, Щербатая… — Белка вернулась к Угольку. Тот боязливо на неё посмотрел. — Уголёк, и как это понимать, а? Ты… решил… принести извинения… только после моей ссоры с Ежевикой?! То есть, ты не мог гораздо раньше извиниться?! Включая даже тот день, когда ты только-только умер?! — Но, Белка… — Это очень подло с твоей стороны, Уголёк… Ты самый что ни на есть мерзавец с лисьим сердцем! И ты ТОЧНО не заслуживаешь моего прощения! — высказав эти слова, Белка двинулась прочь. — А теперь, простите, но мне пора. Мои воинские обязанности никто не отменял, а потому мне сейчас нужно проснуться и приступить к своим делам, — и затем рыжая кошка исчезла из виду. — Что ж, милый… — промолвила Щербатая, утешающе погладив хвостом по плечу Уголька. — Прости, что ничего не вышло… Может, она ещё одумается… А сейчас мне тоже нужно идти… — старая лохматая кошка зашагала себе дальше, оставляя крапчатого кота наедине с самим собой. Ну, а тот, когда остался на поляне один, тихонько прошептал про себя: — Она заплатит за это… Заплатит за то, что не простила меня… Я заставлю её за это страдать… Всё Грозовое племя будет страдать… И даже другие племена… Они все познают мою месть… — в его голубых глазах вспыхнул огонь, прям как тот, который чуть не погубил троих приёмных детей Белки.