***
Тошинори лежал на диване в комнате отдыха, уставившись в потолок и покачивая свисавшей с подлокотника ногой. Стоило ему закрыть глаза, и в темноте сознания яркой вспышкой возникал образ Инко. Так странно… Кажется, он никогда раньше не думал столько об одном человеке. А ведь он даже не хочет думать о ней. Просто каждый раз, едва его голова оказывалась свободна от каких-то размышлений, как снова ему рисовалась она, подперевшая маленькой ладошкой круглое лицо, улыбающаяся так тепло и ласково. Инко напоминала ему покойную наставницу. Может этим было обусловлено ощущение, что он уже когда-то видел ее? Всемогущий потер глаза. Это ведь должна была быть просто деловая встреча, но их разговор зашел куда-то слишком далеко. Они одновременно говорили о каких-то общих вопросах, и в то же время постоянно задевали друг друга за что-то личное, и даже не заметили, как прошло целых три часа. И вот уже два дня он не мог выкинуть ее из головы. Рука потянулась к мобильному, что лежал в кармане, но замерла на полпути. А если она не согласится снова встретиться? Будет неловко. Давненько он себя так не чувствовал… Последний раз, наверное, в первом классе Академии, когда приглашал бывшую одноклассницу из средней школы на культурный фестиваль. Он набрал ее номер и приложил телефон к уху. Гудки… Абонент не отвечает. Наверное, она занята, может еще даже спит… Надо сосредоточиться на чем-то другом. Изуку продолжал витать в облаках на тренировках, но Яги не представлял, как спустить с небес на землю влюбленного парнишку. Для него, а соответственно, и для его наставников, это никогда не было проблемой, так что он даже предположить не мог, что делать в этой ситуации. Может быть Инко была права и стоит дать подросткам побыть подростками? Если бы не Все-за-одного, у Изуку была бы самая обычная школьная жизнь, в которой нашлось бы время не только для тренировок. Ты сам втянул пацана во все это, — напомнил голос чувства вины как по команде. Если бы эти дети не подвергались постоянной опасности, все было бы куда проще. — Доброе утро, — Айзава прошел мимо дивана. — Или не доброе? — он глянул на него через плечо, засыпая в кружку полную ложку кофе. — Да как тебе сказать… — Тошинори тяжело вздохнул, садясь. — Бывало и получше. Кроме прочего, у него была весьма отвратительная ночь. Сон никак не шел, а когда наконец удалось заснуть, — не без мыслей об Инко, — у него начался кашель. Фактически он вообще сегодня не спал, то без конца оттирая кровь с лица, то просто не в состоянии глаз сомкнуть. — Утречка, ребятишки! — в комнате отдыха появился Хизаши. Спокойствию пришел конец. Яги взял со столика стакан с уже остывшим чаем. Однако, стакан у него забрал Сущий Миг, пройдя мимо. Тошинори непонимающе посмотрел в спину коллеги. Тот передал стакан Айзаве, который долил в него кипятка и только потом вернул ему. — Знаешь, я видел, что твой мальчишка стал частенько ныкаться по закуткам с Ураракой, — Сотриголова сел на диван напротив. — Тебя тоже это напрягает? Радует, что я не один в своих волнениях, — Тошинори посмотрел на пар, шедший от чая. — С одной стороны это не наше дело, с другой: дружеские отношения в этом классе и так достаточно крепки, чтобы они совершали глупости ради друг друга. Больше всего, по моему опыту, в боях новичков страдают именно парочки. Дети еще не умеют разделять личное и работу, кто-то даже не понимает, что это нужно. — Так и скажи, что боишься еще одного инцидента с подростковой беременностью, — Хизаши сел рядом с Шотой, закидывая ногу на ногу. — Ох и грандиозный скандал тогда был. — Самое интересное, что в школе я тех двоих ни разу не замечал вместе, но виноват все равно был почему-то я, — Айзава закатил глаза. — Ну, я не думаю, что Мидория с Ураракой настолько глупые… Во всяком случае, Очако умная девочка, — Тошинори отпил из своего стакана. Горячая жидкость приятно обожгла горло. Чай, что они пили на работе, конечно, был той еще дорожной пылью, но за неимением иных вариантов и так сойдет. — То есть на умственные способности Мидории надежд можно не возлагать? — Хизаши усмехнулся. — Ну, он явно стал беспечнее с тех пор, как они стали больше общаться, — Тошинори нахмурился. — Все таки, это тоже опыт, который им нужен. Они будущие герои, но это ведь не значит, что нужно отказаться от всего прямо здесь и сейчас. — Я часто об этом думаю, — Сотриголова задумчиво посмотрел в свою кружку. — Но ты сам знаешь… Герои это особая каста. Нам не доступны многие вещи из тех, что могут позволить себе обычные люди. — А ты все тоскуешь по Магнитеке? — с заметным сочувствием в голосе спросил Хизаши. — Уж сколько лет прошло, Айзава. — Да нет, вообще-то, — Шото недовольно посмотрел на него. — Просто использую выводы, что сделал на основе своего личного опыта. — Что еще за Магнитика? — Всемогущий удивленно вскинул брови. — Первый раз о ней слышу. — О-о-о, это длинная история! Во времена лихой молодости, когда трава была зеленее, солнце светило ярче, а ты тусил в Америке, вместе с нами из Академии выпустилась одна девица, снесшая нашему Айзаве крышу под корню, — Хизаши явно нравилось наблюдать за тем, как менялось лицо Шоты от слегка недовольного до абсолютной ярости. — Ты должен ее знать, она со Старателем работала, когда ты вернулся. — Совсем не припоминаю, — ответил Тошинори, качая головой. — Вообще-то, это грустная история, в конце которой все умерли, — Сотриголова поднялся со своего места. — Как-нибудь потом расскажу, если представится случай. Пять минут до урока, — оповестил он их, глянув на наручные часы. Айзава покинул комнату отдыха. — У меня окно в расписании, — Сущий Мик откинулся на спинку дивана. — На самом деле та история и правда грустная, — он тяжело вздохнул. — Не легка наша геройская доля. — Это верно, — Яги допил разом свой чай. В коридорах уже было тихо — дети разбежались по кабинетам в ожидании звонка, за исключением некоторых. Тошинори заметил их случайно. Урарака сидела на подоконнике, а Мидория стоял напротив, и они что-то довольно бурно обсуждали, полностью поглощенные друг другом. Он остановился, стараясь остаться незамеченным, наблюдая за ними. У него всегда были проблемы с пониманием того, почему многие люди так стремятся найти отношения. Нет, с подростками все понятно: у них бушуют гормоны, они познают мир и себя, и так далее, и тому подобное… Но зачем взрослому самодостаточному человеку обременять себя этим, он так и не понял. Может быть дело было в отсутствии времени и том, что всегда были те, кому нужна его помощь — ему было просто некогда об этом думать, некогда хотеть чего-то еще. У него были друзья, напарники, просто хорошие знакомые, готовые помочь и составить компанию, и он будто бы и не нуждался в том, чтобы его кто-то любил еще как-то по-другому. Может он просто по-настоящему не влюблялся? Многие люди в его жизни превозносили любовь над другими чувствами, в том числе и наставница. Она часто говорила, что всем в этом мире движет любовь. Любовь к друзьям, к родственникам, к романтическим партнерам, в конце концов — просто любовь к людям и к жизни, все это складывается вместе и заставляет двигаться дальше, испытывая чувство долга перед целым миром и давая силу этот долг исполнять. Впрочем, что-то по-своему прекрасное в этих двоих было. Молодость есть молодость. Тошинори покашлял, привлекая к себе внимание подростков. — Всемогущий, — Мидория отпрянул от одноклассницы как от огня. — Доброе утро! — Доброе утро! — Очако поспешила спрыгнуть с подоконника. — Почему оба еще не в кабинете? Урок через… Раздался звонок. — Сейчас. Быстро в кабинет, — он дождался, пока они убегут вперед него в класс и пошел следом. Лишь бы Изуку совсем не потерял голову…***
— Эй, Даби! — Того как всегда была слишком громкой. Она замахала ему рукой, стоя у входа в комнату. — Вот! Как ты и просил, — девушка подошла к нему и поставила на стол небольшую розовую коробку, перевязанную белой атласной лентой. — Только никак не могу понять, зачем. — Что это? — Шигараки повернулся вместе с креслом к ним лицом. Тойя развязал бант и поднял крышку. — Эклеры? — Спиннер недоумевающе посмотрел сначала на содержимое коробки, а затем на парня. — Шоколадные. Из пекарни напротив агентства Старателя, — Того взяла одно из пирожных. — Такое милое местечко, почему ты мне раньше про него не рассказывал? — она откусила эклер. — М-м-м, какая вкуснятина! Кстати, у Старателя все стабильно, никаких перемен, — с набитым ртом отчиталась она перед Томурой. — Ничего не понимаю, — почесав за ухом, Шигараки отвернулся обратно к компьютеру. — Тебе и не надо, — равнодушно ответил Даби. Он несколько продолжительных мгновений смотрел на пирожные. Эта женщина… Она правда показалась ему отдаленно знакомой. Очень многие воспоминания в его голове давно исказились, уродливо деформировались, особенно те, что были связаны с отцом и всем, что его касалось, даже если это было что-то положительное. Он не помнил, действительно ли папаша таскал его в свое агентство, не помнил, с кем он работал. Может быть что-то подобное и было, а может и нет… Но откуда-то же она его знает. Парень достал телефон, беря пирожное из коробки. Он открыл поисковик. Как правильно забить запрос? Если она работала у Старателя, значит, по-любому должны сохраниться хоть какие-то записи в СМИ, даже если она была из тех героев, кто не сильно отсвечивает в прессе. Он откусил эклер. Знать бы ее геройское имя… Магнитика, — вспыхнуло у него в голове. Даби так и замер с эклером во рту и широко раскрытыми глазами, уставившись в телефон. — Ты чего? — Того заглянула ему в лицо. — Ничего, — проглотив весь кусок толком не прожевав, ответил Тодороки.***
— Айзава, ты не видел Мидорию после занятий? — Тошинори остановился в дверном проеме, когда получил разрешение войти в комнату. — Я не могу его найти, и ребята сказали, что он ушел из общежития несколько часов назад. — Он отпросился домой по семейным обстоятельствам. Я отпустил его, — Сотриголова лишь пожал плечами. — Наверное еще не вернулся. Всемогущий недовольно хмыкнул. В этот момент у него зазвонил мобильный. — А вот и Мидория… Он уже хотел начать отчитывать его, но дрожащий голос парня остановил его. — Всемогущий… моя мама… они ее похитили. Лига злодеев похитили мою маму! — выпалил он в трубку.