Лебединая песнь

— Так Вам, получается, знаком Седых? — Спросил Осадчий после долгого молчания в машине. — Знаком... — Односложно ответила девушка, вздохнув и крепче сжав руль. — Давно? — А Вы меня повесткой вызовите на допрос, так быстрее будет и узнаете всё что Вас заботит. — Простите.. — Да пустяк. Вы ведь старше по заданию, старший лейтенант Осадчий. Задавать вопросы, конечно, можете, но я не хочу на них отвечать, — проговорила девушка и добавила негромко: — Без протокола. Егор рассмеялся и первый вышел из машины, едва та остановилась у ворот дачи Седых. Подойдя к конвою, он показал удостоверение но, те лишь отрицательно качнули головой: — Не положено никого пускать. — Сержант, пропусти, — выглянув из машины попросила девушка и добавила: — Лейтенант Тихонова, Елизавета Ивановна. Он в курсе. Да и Лебедев против не будет, так что пропускайте. Осадчий отметил то, как конвоир побледнел и кивнул своему напарнику. Через пару секунд, ворота были настежь распахнуты и автомобиль подъехал к даче. Навстречу вышел сам Седых, который сейчас полностью соответствовал своей фамилии, будучи седым, но всё ещё привлекательным мужчиной. Старший лейтенант вышел сам и подождал пока выйдет её напарница. — Лизочка, здравствуй, порадовала старика. — Андрей Палыч, если Вы старик, то я прима Мариинского театра. — По красоте ей уж точно не уступишь, моя дорогая. — Мужчина развёл руки в стороны и обнял подошедшую к нему девушку. — Льстец, ничего не меняется. — Да, разве что цвет волос. Хотя, мне идёт, тебе не кажется? — Рассмеялся он и провёл ладонью по седым волосам. — Идёт, подлецу всё к лицу. Осадчий не сдержался и короткий смешок сорвался с его губ. Тем он привлёк внимание Седых и мужчина повернулся к нему: — Чувствую, что допрашивать меня пришли, но вот с Вами, смеющийся товарищ, я разговаривать не буду. Посидите в машине, — генерал махнул рукой, но был прерват: — Нет, он пойдёт за мной. Максимум посидит за дверью. — Всё ещё боишься идти одна на задания? Что ж, похвально, полагаться на напарников нужно. Ладно, чего стоите? Дама сказала, значит надо выполнять. Идёмте. — А где внучка? — Да в городе, знаешь же, отвернулись почти все. Но, она осталась, навещает старика. — На её же день рождения тебя накрыли? — Да, ты бы видела моё лицо, когда вертолёт задул свечи именинного торта, — мужчина рассмеялся, открывая дверь своего кабинета и пропуская девушку внутрь. Осадчему же был предложен стул в коридоре. — Ну что, рассказывай. С чем пожаловала. Уж точно, не за тем, чтобы просто поговорить. — Поблагодарить ещё хотела. Перевод удался, группа Черкасова меня приняла. Удивлена, что ты не отказал. — Да пустяк, пара звонков, мне почти ничего не стоило. Но, вот кое-что, сделать для тебя не смог. — То что сделал, уже очень весомо, поэтому не волнуйся. Как говорится, и на том спасибо. Седых опустил ладони на плечи девушки и коснулся губами её лба: — Как твоя девочка? — Держится, она у меня боец. — Лебедев и Черкасов знают? — Нет, пока не могу никому из них сказать. Боюсь. — Ты и боишься? Моя ты славная... Будь я при должности, я бы сохранил тебя от всех бед. — Ты и так помогаешь, спасибо, Андрюш, — хрипло ответила девушка, отвечая на мужской поцелуй. Перестав застёгивать рубашку, мужчина помог ей справиться с верхней частью белья и вернул ей рубашку. — Надеюсь, твой Осадчий не подслушивал. — Пусть позавидует, — тихо рассмеявшись ответила Лиза и обернувшись, помогла до конца застегнуть пуговки. — Ладно, милая, давай, зачем пришла. Не могу же я тебя так просто отпустить. — Помнишь дело Соловьёва и Горидзе? — Конечно, помню, я тогда полковником был. Дело попросили замять и я... — И ты не отказался? Седых шумно выдохнул и повёл плечом. — Знаешь, когда об этом спрашиваешь ты, мне даже становится стыдно. — А раньше стыдно не было? — Ну ты ведь не знала. — Если бы знала, то что? — Может я другим бы был, выбери ты меня. Вам с матерью свойственно выбирать не тех мужчин. — Но, обе рано или поздно приходили к тебе. Чувствуешь удовлетворение от этого? — Если бы ты знала какое. Тихонова рассмеялась, Седых щекотал её губами, и явно был доволен собой. — Так что? — Эх, Лиза, вся в мать. Только о делах и думаешь. Хотя, от отца тоже, далеко не отошла. — Андрей... — Да всё, молчу. То есть, вернёмся к делу, что у тебя с этим как его... — Горидзе. — Горидзе, да. — Убит. КГБ подозревает племянника Соловьёва. — Ну так в чём дело? — Пропал с радаров, нет уже больше месяца. — Ну так вы и не найдёте. Разве что... — Что? — Спросила, Тихонова подойдя ближе. — Было у него одно тайное место, лачуга в лесу. Деревню и план сейчас нарисую. Охотничий домик, от отца достался. Мы там его дядю брали, скорее всего, там он и сидит. — Значит, я не зря приехала к тебе? — Не зря. Совсем не зря.