Я хочу любви

Очнуться в непонятном и незнакомом месте, когда засыпала в своей мягкой кроватке — страшно и невообразимо, именно поэтому Лиза была в недоумении. Ещё вчера она не беспокоилась ни о чём и наслаждалась первыми летними деньками. Ей всего 15 и пусть она смышлёная и осознанная, к такому перемещению её разум и психика готовы не были. Перед глазами предстали кафельные стены и пол, она сидела на помосте из того же кафеля, а затуманенный разум отказывался воспринимать всё происходящее вокруг. В хаммаме было жарко и влажно. Голова шла кругом, мысли путались, а осознание, где же она находится, так и не приходило. Покрутив головой и осматривая помещение, она заметила чуть поодаль от себя ещё девушку, которая испуганно озиралась по сторонам и кидала встревоженные взгляды на Лизу, которая доселе не обращала на неё внимания. Её длинные русые волосы были мокрыми, а сама она была обёрнута в лоскут белой ткани, прикрывающий тело от груди до колен. Зелёные глаза были полны страха и непонимания, и эмпатичной девушке хотелось её поддержать. Но пока большей заботой было подтвердить все догадки, что рождались в начинающей работать голове со скоростью света. Смутные картинки всплывали в голове, но верить в происходящее не хотелось. Говорить Лиза решила на русском, так как никакой другой больше не знала и надеялась, что девушка её поймёт. — Ты тоже нездешняя, да? — чуть издалека, но вполне понятно спросила Лиза, получив реакцию, которая была куда понятнее слов: девушка напротив напряглась и приподнялась, её глаза удивлённо выпучились, а рот приоткрылся в немом вопросе. Стало чуть легче от понимания, что она не одна тут непонятно как оказалась и расхлёбывать эту ситуацию можно будет вдвоём. — Где мы? — русоволосая всхлипнула и тут же из её глаз хлынули слёзы, это временно́е путешествие далось ей явно тяжело и сейчас она была полна эмоций. А вот Лиза была обескуражена происходящим настолько, что ни одна явная эмоция в ней не проснулась, разве что смятение и огромное непонимание, что будет происходить дальше. Атмосфера всё ещё не позволяла активно думать и первостепенной задачей стало успокоение этой девушки. Стоило Лизе подойти к девушке и обнять её в попытке успокоить, в хамам вошла женщина средних лет и с неодобрением приказала им выходить, на удивление на русском. В более прохладном помещении стало куда легче и догадки конечно начали активно посещать головы обеих девушек. Как только обе переоделись в простые холщовые платья и присоединились к остальным девушкам, коих было около 20, их начали посвящать в происходящее. И если изначально Лиза думала, что всё проще некуда и они в Османском дворце и будут рабынями в гареме султана, то реальность оказалась чуть интереснее. Калфа Рахие поведала им, что они во дворце крымского Хана Гирея и теперь принадлежат к его гарему и здесь будут обучаться всему необходимому. Помимо этого, самые старательные из них отправятся таки в Стамбул в гарем Султана Сулеймана в качестве благодарности от хана за поддержку. Вот таким чудесным образом Лиза уснула в Крыму и проснулась тут же, на своей родине, но на 500 лет назад. Девушка была уверена, что будь она самой худшей среди всех, её всё равно отправят в проклятый дворец в Стамбул, ради чего-то же она здесь оказалась. А её верной спутницей окажется всё ещё взволнованная русоволосая сестра по несчастью, чьё имя ей даже неизвестно. Когда Калфа оставила их осваиваться девушки рассеялись и начали обсуждать это событие. Все они были жительницами этого века и большинство взволновала новость о возможности попасть в гарем самого султана и лишь немногие, в числе которых были Лиза и её так называемая подруга, всё ещё были в непонятных чувствах по поводу этого события. Ташлык наполнился гулом голосов и Лиза решила последовать примеру других девушек. — Я Лиза. — кратко начала она, подсев к опечаленной девушке. — Варя. — протянула та таким безжизненным голосом, что её стало жаль. — Не ожидала, что в свои 17 окажусь в подобной ситуации. Я конечно молилась об отмене экзаменов, но на такой результат не рассчитывала. А ведь у меня было столько планов. — Судьба иногда преподносит интересные сюрпризы, но и я такого не ожидала. Если быть честной, то я не хочу в Стамбул. Мне не нравятся гаремы и я бы хотела быть единственной у своего любимого человека, а здесь придётся терпеть многожёнство и жить в постоянной борьбе за свою жизнь и жизнь своих детей. Как вспомню что пережила Хюррем Султан за свою жизнь, становится страшно. — именно сейчас Лиза прочувствовала всё отчаяние своего положения и спокойный настрой испарился вместе с надеждой, что это сон. Варя великодушно не сказала ни слова, лишь мягко обняла и начала гладить по спине и недлинным каштановым волосам, пока ей на плечо из карих глаз текли слёзы. Этот момент стал отправной точкой их длинной совместной истории. Девушки в гареме трудились словно пчёлки: каждый день убирали, мыли полы, помогали разносить еду и предметы госпожам, усердно учили турецкий, танцы, поэзию, музыку и Коран. И порхали по дворцу словно самые прекрасные бабочки, ведь каждая знала, что нужно привлекать внимание калф и евнухов, чтобы те отмечали их успехи и точно отправили их во дворец Султана. Дни пролетали словно секунды за различными занятиями. В свободное время девушки собирались все вместе в гареме: вышивали, играли в игры, пели, танцевали и веселились как могли. Тут они не были соперницами, скорее верными подругами и помогали друг другу во всём. Лиза и Варя старались держаться вместе, поскольку какими бы хорошими ни были остальные девушки, этих двоих связывала общая тайна и это делало их невероятно близкими друг для друга. В гареме они называли себя Елизаветой и Варварой, в манер другим именам. Варя была довольно общительной, но изначально была сильно напряжена из-за условий, в которых пришлось жить и не могла делится своими любимыми историями из жизни, потому выглядела зажатой и закрытой в глазах других девушек. Лиза же наоборот старалась заиметь как больше знакомств и с удовольствием болтала с другими девушками. Ей это было совершенно несвойственно, в обычной жизни она стеснялась и боялась сразу общаться с людьми. Но чтобы убить тоску по своей прошлой жизни и закрыть горечь от потери всего, что было у неё там, она погружалась в жизнь гаремной одалиски и с удовольствием слушала рассказы других девушек и с огромным рвением участвовала в развлечениях с ними, потихоньку втягивая во всё это и Варю. Больше всего уменьшить страдания по дому и прошлой жизни помогали работа и учёба, и Лиза активно занималась всем, о чём её просили, совершенно не думая о том, что это приближает её к нежеланному попаданию в Стамбул. Отношения с другими рабынями складывались хорошо, они все были подругами. Но лучше всего Лиза общалась со светловолосой славянкой Катериной, которая была дочерью богатого помещика, но её выкрали из родного дома и она в момент потеряла всё. Её светлые голубые глаза, которые Лиза нередко сравнивала с небом, которое видела теперь лишь в небольшие окна, заставляли утопать в них каждый раз. Черкешенка Алевтина была не менее прелестной, у неё была бледная кожа и тёмные, словно воронье крыло, волосы, и такие же глаза. Этот контраст поражал всех, кто даже мельком видел девушку. Её продали во дворец собственные родители, потому что жили они бедно, а семерых детей нужно было на что-то кормить. Девушка сама вызвалась и теперь была горда, что смогла помочь своей семье. Истории этих девушек и многих других трогали Елизавету до глубины души и она нередко плакала вместе с ними. Ей пришлось придумать собственную историю, где её отец был образованным купцом, который побывал во многих странах и посетив Англию назвал свою дочь Елизаветой, пусть это было и необычно для славян, а в гарем она пропала, когда вместо отца торговала на рынке, а на них напали татары. Варе тоже пришлось придумать историю, где она была дочерью простого рабочего крестьянина и когда он умер, ей ничего не оставалось, кроме как скитаться в поисках работы. И во время этих скитаний её и захватили в плен, а затем отправили во дворец. Погружённая в обучение и работу, попытки не думать о прошлом и не тосковать, Лиза не заметила, как прошёл год с её попадания в Крымский дворец. За это время она успела научиться немалому количеству вещей. Например её турецкий наконец дошёл до оценки «хорошо» от учителя и даже от самого привередливого аги гарема; пение, поэзия и танцы были доведены до идеала ежедневными занятиями и трудом. А сказки, что она сочиняла в свободное от труда и веселья время, все наложницы и даже калфы слушали с упоением. Она начала подозревать неладное, когда в мыслях всё чаще стали всплывать слова Рахие Калфы, а на деле никто и словом не обмолвился об отборе девушек для Султана. С неделю девушка ходила с нехорошим предчувствием, думая, как бы её стремления не сделали ей самой плохо. В Крымском дворце было хорошо и спокойно и уезжать оттуда в Османский не хотелось. Там больше людей, больше опасностей и больше шанс умереть оступившись. Лиза не хотела. Она изначально выделила для себя позицию противления всем традициям мусульман и совсем не хотела бы попасть в гарем и, не дай бог, в покои Султана. Хюррем султан ведь шкуру с неё живьём снимет. А попасть в покои любого шехзаде значило бы сражаться за его сердце с другими девушками, а главное — сражаться за свою жизнь. Поэтому она уже придумывала план того, как не будет выделяться в гареме и станет какой нибудь пейк или калфой. Хотя, она была уверена, её бы и не позвал к себе в покои никто и никто бы в эти покои не отправил. Её внешность не обладала никакими выразительными чертами, некрасивой она себя назвать не могла, но даже здесь, среди небольшого колличества девушек, были красивые. Красивее неё в кучу раз, те, кто с первого взгляда привлекали внимание и заставляли безотрывно за ними наблюдать. Она же была обычной, с каштановыми волосами. которые отливали рыжим, и карими глазами, что стали чуть светлее за это время, ведь немало слёз из них вышло. Волосы отрасли до поясницы, хотя в начале еле дотягивали до низа лопаток. И несмотря на невзрачную по её мнению внешность, люди тянулись. Да, они тянулись к ней, они видели её горящие искоркой глаза, её счастливую улыбку, её шелковистые волосы, изящные мягкие руки, которые всегда ласково прикасались. Они слышали её нежный голос, который всегда с теплом отзывался, её добрый и мудрый нрав и тепло, что исходило от неё. Чуйка Лизу не подвела, и когда в Гареме появилась Айше Фатьма Султан, жена Хана Девлет Гирея, все немногочисленные девушки выстроились в ряд, сердце девушки забилось чаще. Госпожа долго и мучительно ходила, осматривая девушек, задавала им вопросы касательно их увлечений, все время обращалась к Калфе с какими-то уточнениями и в итоге ушла, сказав лишь своей помощнице что-то. Как только Айше Фатьма ушла, все тут же начали переглядываться и перешёптываться. Рахие дала им лишь минуту пошептаться, после чего похлопал в ладоши и, привлекая внимание, начала говорить. — Итак, девушки, госпожа приходила, чтобы отобрать лучших из вас, для, как вы правильно поняли, отправки в Султанский дворец. — хатун с яркой улыбкой держала интригу, пока все были необычайно напряжены. — Госпожа лично одарит этих девушек и благословит их в путь. И вот кто эти счастливицы: Виктория, Алевтина, Лейла, Мелек, Елизавета, Вар… Мир для Лизы замер, она услышала своё имя, и пусть это было ожидаемо, испугалась. Её нежелание попасть во всё это было столь велико, что она не слышала ничего, что происходило после. Конечно, не просто так она сюда попала, но почему именно она, почему именно ей, в своём представлении такой слабой и совершенно не умеющей бороться, на долю выпало такое испытание. Она очнулась лишь когда Варя положила руку на её плечо и шепнула что-то ободряющее, так так понимала, что больше говорить нет смысла. Лиза развернулась и присела на одну из отдалённых подушек. совершенно не думая об обращённых на неё сочувственных взглядах. Каждая с кем она общалась и не общалась, знала, как сильно Лиза не хотела ехать в Стамбул. Она мечтала о спокойной жизни и может даже о любви, но явно не о том, что мог дать ей гарем Султана. С этого момента и до конца недели, когда нужно было отправляться в путь на корабле, настроение девушки было скверным. И даже дары от госпожи в виде платья и украшений для каждой девушки, ей настроение не подняли. Она и ещё девять девушек прощались с остальными одалисками, агами и калфами у ворот небольшого Крымского дворца. Даже жёны Хана вышли благословить их в этот путь. Именно в тот день к Лизе пришло осознание, что они лишь вещи, их как подарок везут на корабле, они не могут распоряжаться своей жизнью и судьбой, за них всё решают вышестоящие господа. И будут решать. Это ещё больше подкрепляло её нежелание оказаться в проклятом дворце. В момент когда сопровождающие заводили их в трюм корабля, у неё даже была мысль броситься в море и покончить с этим. Но мысль тут же была отброшена. Она не может оставить Варю одну, они поклялись быть верной поддержкой друг для друга и не сдаваться ни в коем случае. Больше всего страха вызывало то, что не просто ведь так она оказалась в этом времени, в этом месте, есть у неё какая-то миссия. Миссия в гареме, таком ненавистном для неё, где ломаются чьи-то жизни и судьбы, где успех строится на чужих трупах. Больше всего она боялась стать такой или стать пешкой такого человека. Корабль был не пиратский, не такой, на котором перевозят завоёванных девушек, чтобы продать их на рынке. Он был дорог и хорошо обставлен, ведь на нём везли не мешок с картошкой, а подарок для султана. Каждая в этом корабле была нервной и взволнованной. Каждая боялась, но предвкушала. Каждая на что-то надеялась. Лиза надеялась проснуться, надеялась, что это просто сон, сон длиной в год, такой дурацкий и нереалистичный. Но плавные движения корабля и шум моря были настоящими и вгоняли в ужас. Что она будет делать, когда попадёт в гарем? Как там жить, существовать, налаживать отношения, находить связи? Как остаться верной себе, не попасть в пучину интриг, как не потерять себя верных друзей? Все эти мысли заставляли слёзы литься из глаз. И если бы рядом не было Вари, которая видимо так же была на грани срыва, Лиза бы точно не справилась. Выплакав все слёзы она твёрдо решила для себя, что гарем не станет для неё адом и что она обязательно проберётся через все тернии судьбы и обретёт счастье.