Утешение

      Тяжкий гул системы вентиляции ненадолго наполняет комнату. Мысли сжирают, заставляют утопать в бессмысленных рассуждениях, словно ещё можно было что-то исправить. Но дело уже сделано. Разве он мог поступить иначе?       Мастерская погружена в приятный полумрак из-за выключенного основного света — одна из ламп противно дребезжала, назойливо мерцала и совершенно не помогала сосредоточится на попытке прийти в чувства. Большой оператор пообещал самому себе что займётся ей. Чуть позже.       Мелкие детали с тихими щелчками встают на нужное место, скрепляются и создают нечто приятное взгляду зрелище. Запах припоя забивается в грудь, пальцы работают с удивительной точностью и непринуждённой лёгкостью. Звуки, чувства, запахи витают вокруг, помогая найти блаженное успокоение, воздействуя на разум подобно медитации.       Он успокоился когда собирал уже десятого робота-паука. До сих пор в его голове был образ того, как он «собственными» сильными руками чуть не придушил учёного. Его звали Филипп? Сэм?.. Это уже не важно. Он не запомнил его. Важно лишь то, что этот «человек» оскорбил Натали.        «Плохая идея? Пустая трата времени и ресурсов?! ОНА СТЕРВА?!»        Именно в тот момент Лука потерял контроль. Это не было ошибкой, он самолично бросился на него, и мутная пелена заволокла его разум дымкой праведной ярости. А поступил ли он правильно?.. Размышления об этом продолжают жрать его несколько часов, вынуждая снова и снова начинать сборку маленьких роботов, чтобы прийти в себя, успокоиться, прекратить по чем зря трепать себе нервы.       Удушающая картина стояла перед его объективом, кажется, вечность. И это всё «видел» Макс.       Лука вновь тяжко прогнал воздух через вентиляционную систему, на короткий миг расфокусировал объектив, чтобы ненадолго расслабить напряжённые системы, поднимая очередную мелкую деталь и погружая её в крохотный корпус.       В мастерскую постучали:       — Открыто, — сухо сказал Лука, не обращая внимания на посетителя. Последнее, чего бы ему сейчас хотелось — это предаваться праздной пустой болтовне.       — Эй, Лука. Ты как? — это был Макс Рао. Обычно он не церемонился, и входил в лабораторию раньше как вздумается. Но нынешняя ситуация была совсем другой. Напряженной. Голос доктора Рао так же был немного тише обычного. — Слушай… я всё прекрасно понимаю. И… — он хотел продолжить, но запнулся.       Слишком много всего за раз хотел сказать, но и злить друга он не желал. Сознание его возлюбленной Наташи было загружено в чип. А сам чип временно лежал в хранилище, пока новая партия тел находится в разработке. Радист неопределённо всплеснул руками, не в силах сдержать своё привычное поведение:       — Если тебя это утешит. Я узнал, что двадцать тел под названием LCw проходит финальное тестирование и скоро мы увидим и услышим…       — Она меня возненавидит за это, — инженер-эколог повернулся к собеседнику. Лука даже отложил паяльник и припой, отодвинув полу-собранный корпус робота-паука подальше. — Я подписал согласие против её воли. Что если она не захотела бы продолжить «жизнь» в таком виде? Может и вправду все зря…       — Эй-эй-эй! Притормози коней. В первую очередь: МЫ спасли ей жизнь. Да, буду честен, ситуация полная задница, — Макс с небольшим трудом залез и сел на ближайший ящик напротив учёного, возвращаясь к своей повседневной манере общения, словно всего апокалипсиса и не существовало. Что на самом деле создавало иллюзию спокойствия и обыденности. — И да, у нас кошмарное количество работы. Но знаешь — новое существование даёт нам офигенное преимущество: силу, скорость, и особенности. И только представь — к тебе возвращается Натали в шикарном облике. И она сможет снова ходить, она продолжит работать без ограничений, вы устроите свидание… — радист обратил внимание на рабочий стол своего друга, на котором сидели отключенные роботы-пауки. — И нянчить твоих котят.       — Ты так спокойно об этом говоришь… — Лука на мгновение отводит взгляд, неосознанно двигая пальцами, словно желал сжать кулак. Но не в ярости, а в невысказанном сожалении.       — Я уже успел напсиховаться. Поджёг пару стопок чёрной бухгалтерии из фирмы моих предков; поплакал; поорал, разбив пару окон в офисе, — большой оператор вновь смотрит на Макса, слегка наклонив камеру вбок. — Так что да, я тоже сильно переживал и не находил себе места. Хотел бы я сказать, что всё будет хорошо. Ну, я на это надеюсь, — он слегка опустил колонку, неосознанно поправив мелкую камеру сбоку.       Лука молча встал с места и подошёл к своему другу, погрузив его в свои медвежьи объятия. Учитывая их разницу в росте и размерах — это было похоже на объятия взрослого человека и ребёнка. Макс выдал тихий удивлённый звук из динамика, повиснув в больших руках почти как тряпичная кукла.       — Спасибо, Макс, — тихо выдохнул большой оператор, и радист расслабился, в успокаивающей манере похлопав здоровяка по спине. В конце концов, они всë ещë люди и все переживают.