Исход определен — 4. Родная кровь

      Эта ночь выдалась особенно холодной. Наверное, Жаровню накрыл какой-нибудь подошедший циклон, если такой вообще имел место быть после катастрофы. Впрочем, удивляться нечему. С учетом того, как неровно меняется мир, а вместе с ним и погода, можно смело считать, что когда-то унесшее миллионы жизни людей солнце может смело появиться из-за облаков даже в самый отвратительный пасмурный день, когда постоянное природное явление в виде атмосферных осадков и не подумает брать перерыв.       К счастью, сегодня оно соизволило взять паузу хотя бы в темное время суток, дав возможность земле передохнуть от переизбытка воды.       Доктор Грей в очередной раз подставила дрожащие руки под танцующие языки пламени костра, любезно разведенного Дженсоном, чтобы хоть как-нибудь согреться. Однако все ее попытки впитать в себя тепло заканчивались провалом. Вымокшая до нитки одежда и остывший пустынный воздух не давали возможность даже кончикам пальцев почувствовать блаженное ощущение комфорта. Лишь только потрескивание нижних веток создавало приятную разуму иллюзию надежды.       Девушка сидела на холодной земле буквально на расстоянии ладони от Дженсона, хотя раз за разом получала от него сердитые замечания относительно того, чтобы ближе, чем на метр, и не приближалась к нему. Не по его душе, когда так близко находится посторонний человек женского пола. Однажды ему уже хватило ее всплеска эмоций, когда она не сдержалась и порывисто обняла после его долгого отсутствия в лесу, ее срыва в землянке, после которого Дженсону хотелось прихлопнуть Энни, как муху. Еще чего-то подобного он точно не выдержит.       Однако терпеть приходилось многое, к чему мужчине не привыкать, но даже сейчас, вдали от родного дома, он желал сократить неудобства к минимуму, поэтому и пил теплую воду в слабой надежде тоже согреться.       Его равнодушный взгляд невзначай упал на спутницу, уже который день являющуюся его самым тяжелым грузом. С ее нынешней беспомощностью и беззащитностью может сравниться разве что зараженный младенец. Да и у того будет больше преимуществ. Он цапнет так, что потом нормальной жизни можно будет смело ручкой помахать.       Доктор Грей вновь невольно породила в мужчине окрепшее чувство жалости к ней. Слишком уж она выглядела вялой и измотанной не первым тяжелым днем жизни на бескрайних просторах Жаровни.       — Замерзла? — в его голосе слышалось искреннее сочувствие. Больная в физическом плане Энни ему совсем не нужна на долгом пути. Дженсону уже хватило ее слабого духа.       — Да, немного, — тихонько прошептала доктор Грей. Хотя ей было очень холодно, она не стала в этом признаваться. Даже после того, как они с Дженсоном успели поругаться и прийти к взаимному согласию и доверию в землянке. Лучше не испытывать его терпение и зря не пользоваться добротой. — Кажется, сегодня значительно холоднее, чем вчера, — подметила девушка, что являлось истиной. К тому же на ее самочувствии сказывались не только погодные изменения, но общая усталость организма.       Дженсон почувствовал то же самое, но принципиально не стал озвучивать свои мысли. Энни от них легче не станет, а в ночи явно не потеплеет. Им надо набраться терпения и пережить с достоинством очередную трудность.       Мужчина с пониманием посмотрел на доктора Грей, заметив, как она едва ли не щелкает зубами от холода, и быстро, без раздумий, снял с себя тоже прилично вымокшую куртку. Подал Энни со словами:       — Надень. Теплее станет.       Она с изумлением посмотрела в его уставшее лицо, точно даже в мыслях не ожидая от него такой щедрости. Ведь Дженсон остался в одном лишь свитере, от которого толку ровно столько же, как от козла молока.       — Спасибо, — тихонько произнесла Энни, приняв такой щедрый подарок. — А вы? Вы ведь рискуете замерзнуть.       — Риск тебе превратиться в сосульку гораздо выше, — подметил Дженсон. — А нам еще идти… Только шиз знает сколько.       Доктор Грей тяжело выдохнула и быстро надела верхнюю одежду, любезно отданную мужчиной, а потом крепко обхватила себя руками, чтобы поскорее согреться, но, казалось бы, в нынешних условиях это едва ли возможно.       — Я больше не хочу попасться им на глаза… — жалостливым тоном сказала Энни.       — Вот только тебя они забыли спросить про желания! — усмехнулся Дженсон. — Запомни: сейчас мы на их территории, и они могут позволить себе делать все, на что хватит их фантазии. Так что будь готова к любым неожиданностям.       — Но я…       — Все, я сказал! — недовольным тоном высказал свою позицию Дженсон, пристально смотря девушке в глаза. — Иди спать. На рассвете отправимся в путь.       Время было уже достаточно позднее, а силы им вдвоем как никогда необходимы. Но разве они появятся в достаточном количестве из-за голода и отсутствия тепла?       Энни смиренно опустила глаза и кивнула, соглашаясь. Она дала себе слово: во всем идти следом за Дженсоном, доверять ему и делать все, о чем он просит. Он ведь гораздо лучше нее знает, как поступить. К тому же сейчас она могла спокойно прикрыть глаза и отдохнуть, зная, что с Дженсоном почти полностью защищена от опасностей сурового внешнего мира. Пускай не в его власти сменить холод и осадки на тепло и яркое солнце, но он точно не позволит ей умереть от лап зараженных.       Вот только самому мужчине было не до сна. Он обязан постоянно находиться начеку, ведь темное время суток идеально подходит для активности инфицированных, а он должен вернуться домой живым, должен уничтожить эту тварь в лице Харриса. Но нет, сначала он заключит Аву в объятия, прижмет ее к груди с такой силой, что услышит едва ли ни хруст ее костей, он захлебнется от ее невероятной нежности и утонет в аромате ее кожи и омуте глубоких глаз, он забудет обо всем от ее родного голоса и горячих прикосновений. А потом он сделает абсолютно все, что захочет с нынешним канцлером.       Мысли о встрече с доктором Пейдж и расправе с Итаном словно питали Дженсона изнутри, давали ему какие-то особенные силы, чтобы идти дальше, идти и надеяться на лучшее.       С такими светлыми и не очень думами он и не заметил, как заснул на какое-то время, а пробудили его отнюдь не самые отвратительные погодные условия и не едва ли заметное солнце на горизонте. Он проснулся от ощущения чего-то тяжелого, давившего ему на грудь. Стоило ему лишь только распахнуть глаза, приглядеться и понять, что рядом, крепко прижавшись к нему, спала Энни, даже не подозревая, какие только что ощущения родила внутри мужчины, Дженсону стало не по себе. Первое, что он ощутил, это трудности при элементарном глубоком вдохе, хотя теоретически дышать он мог спокойно. Только в обществе доктора Грей это сделать ему не под силу. Никогда он еще так сильно ненавидел женский пол, как в сию секунду! Никогда не испытывал к ним полное отвращение!       И почему он? Почему Энни обязательно надо было прицепиться к нему в эту ночь? Он не мягкая подушка, искусно умеющая принять на себя всю боль бывшего канцлера. Дженсон давно состоявшийся мужчина, который признает и считается с мнением только одной женщины — доктора Пейдж. Только ей он может позволить упрекнуть его в чем либо, только она имеет право обрести истинный покой в его объятиях, но никак не Энни Грей.       — Твою мать! Отцепись от меня! — приказал он, буквально скинув с груди спящую девушку. Спросонья она даже не поняла, что происходит. Почему ее в одно мгновение лишили такого необходимого тепла, в котором она так нуждалась? — Какого черта ты все ко мне липнешь, как грязь к подошве, и никак не отстанешь?! — на повышенном тоне выпалил мужчина. — Одурела совсем!       Он сразу же поднялся и отошел чуть в сторону от все еще не до конца осознавшей ситуацию девушки. С утреца до нее слишком плохо доходило, по какой причине на нее вновь накричали? Что в этот раз она сделала не так?       Она опустила еще сонные глаза на куртку, которая успела упасть с ее плеч на остывшую землю и сразу же осознала всю нелепую ситуацию, в которой оказалась. Она снова не смогла проконтролировать свои действия. Девушка даже представить себе не могла, что сон настигнет ее прямо на груди Дженсона. Видимо, она очень сильно устала и очень замерзла, а от мужчины веяло теплом, защитой, надежностью и искренней поддержкой, в которой она так нуждалась. Поэтому результат очевиден.       Нет… Кажется, этот случай, этот ее промах Дженсон ей никогда не простит.       В очередной раз он смерил ее уничтожающим взглядом и отвернулся. До остервенения стало противно. Хотелось выпалить еще ряд колкостей в адрес своей спутницы, но мужчина держался из последних сил. Кричи или нет, а ума к Энни все равно не прибавится.       — Не смей так больше поступать! — повысил голос мужчина. — Тебе места в Жаровне мало? Обязательно ко мне под бок надо было приползти?       — Нет… Я… Просто… — замялась Энни, пытаясь найти хоть какое-то оправдание своему поступку. Впрочем, нужны ли они Дженсону? Он уже успел истолковать эту ситуацию по-своему, так что вряд ли станет слушать доводы доктора Грей. Она уже прокололась. Совершила серьезную ошибку. Трудно будет ступить на путь ее исправления.       — Я тебя терплю и… Уважаю. Но это не значит, что мной можно так бессовестно пользоваться, — продолжил парировать он. — А если ты решила получить от меня что-либо еще, чтобы скрасить свое жалкое существование, то можешь сейчас же катиться отсюда к чертовой матери! — Он едва ли не замахнулся на нее, чтобы ударить, но вовремя остановился. Энни должна выжить. Он обязан ее спасти. Спасти любой ценой, даже если самому противно от своих благих намерений.       — Нет, Дженсон, нет… Вы не так все поняли… — залепетала девушка. — Я не хотела вами пользоваться, вашей добротой и сочувствием ко мне. Нет, ни в коем случае. Я просто очень замерзла, мне было очень страшно, а с вами… С вами легче.       Доктор Грей говорила правду, и Дженсон знал это. Знал, что ей погано, понимал, что ее организм не приспособлен к таким колоссальным нагрузкам. Она не объект, которого долгие годы приучали к самосохранению в нечеловеческих условиях, она не сотрудник охраны, которого специально учили особым приемам выживания наедине с потенциальным врагом. Она лишь наислабейшая жертва коварного плана расчетливого Итана Харриса, барахтающаяся в пугающей черноте истлевшего мира. Жертва, малоспособная постоять за себя.       — У понятия «мы» есть границы! Не смей нарушать их! Иначе у нас будет иной разговор, ты поняла меня? — угрожающе, но четко донес каждое слово Дженсон.       Энни быстро закивала и кое-как поднялась на ноги. Против воли организму пришлось проснуться. Наступил новый сложный день. И только один шиз знает, с чем им придется столкнуться, чтобы быть на еще один большой шаг ближе к дому.       Дом… Родной дом… Как же Энни хотелось окунуться в ласковые объятия родных стен и согревающие — Барри, если он еще ждет, конечно, чтобы знать, что больше никогда не окажется в центре этого безумия.       К глазам девушки подступили слезы. Она зажмурилась, не желая показывать свою слабость Дженсону — он и так с утра не в духе, еще вновь сорвется, но лишь только тихий всхлип мог выдать ее паршивое состояние. Энни приложила тонну усилий, чтобы успокоиться и сконцентрироваться. Бросила короткий взгляд на Дженсона. Он охладил лицо остатками воды, а потом отряхнул одежду от остатков земли и песка. Доктор Грей была бесконечно благодарна ему за то, что он рядом. Он давно уже не мальчик, да и силы уже не те, какие были раньше, но Дженсон был хорошо подкован в борьбе за жизнь, с ним Энни точно знала, что он не даст ей сдаться. Даже, если она будет умолять его на коленях — он поступит по-своему, и именно поэтому уважение к этому мужчине не будет погребено под выжженной землей.       Ничего не спрашивая, девушка покорно последовала за Дженсоном навстречу новым испытаниям.