Антиномия

      По пути до номера Сакура не смогла толком выдавить из себя много слов. Все ее мысли оказались заняты переживаниями, как бы не услышать от Саске размышлений о пресловутом ее признании. Остановившись на том, что тему всегда можно перебросить в другое русло или все свести в шутку, она наконец вновь ожила. Вскоре и некоторые ее вещи заняли небольшую полочку в шкафу и на вешалках. Переодевшись в домашний халатик, который выбрала совсем не просто так, она устроилась на кровати, подобрав под себя ноги. Есть не хотелось, скорее даже тошнило из-за волнения от всех событий. Харуно прикрыла глаза, начиная подбирать другие варианты для жилья, когда наконец резко приподнялась, вновь села и засияла от нахлынувшей радости.       — Она ответила! Фрау! Говорит, я могу подъехать, чтобы заключить договор. Квартиру я уже видела, поэтому не думаю, что стоит тратить время на осмотр… Как думаешь? Это действительно очень хороший вариант. Здесь не так-то просто найти что-то подходящее, вечно какие-то проблемы… А тут, говорит, даже осталась мебель от предыдущих жильцов. Смотри, нравится? — Она протянула ему смартфон, приглашая присесть рядом с собой похлопываниями по матрасу.       — Если женщина знакомая, действительно нет смысла проверять. — Саске присел рядом и принял протянутый гаджет, а свободную руку устроил на ее колене, ненавязчиво поглаживая его. Пусть и был увлечен разглядыванием фотографий, нашел способ уделить ей внимание. — Выглядит неплохо. Довольно уютно, чисто, и ремонт хороший. Мне нравится. А с соседями порядок?       — Насколько знаю, да. Вполне тихо. — Сакура втянула воздух носом и опустила голову на плечо Саске. — Спрошу тогда, может, она сможет встретиться сегодня. В таком случае одной проблемой будет меньше. Я съезжу, хотела еще заскочить в пару местечек… Тебе там точно будет скучно, заодно и отдохнешь наперед, подготовишься морально к совместной жизни. Я не обижусь, если ты вдруг решишь, что все это — не твое. Правда.       — Мне не нужно готовиться, и я уж тем более не передумаю до твоего приезда. — Учиха тихо рассмеялся, отложил ее телефон в сторону и заключил Сакуру в крепкие объятия. — Езжай со спокойной душой, а я буду ждать. Хочешь, закажу что-нибудь к твоему приезду? Полноценный ужин или сладости. Можно и то, и другое, чтобы отдохнуть после поездки.       — Если хочешь… — Она прижала ладонь к его щеке, ее глаза вдруг вновь засияли, казалось, еще сильнее. И в них точно промелькнула хитрая искра, однако ничего за этим не последовало. Харуно лишь прижалась своими губами к его, целуя нежно, растягивая удовольствие, и вновь отстранилась, лишая своего внимания. — Ну, мне пора. Столько еще дел!       Саске не стал противиться. Улыбнулся и поднялся следом за Сакурой, чтобы проводить ее, а как только Харуно покинула пределы номера, сразу направился обратно в комнату, где оставил полученный от брата телефон. Звук на мобильном пришлось выключить, когда поступил звонок. Явно возникло бы много вопросов, заметь Сакура такую старую модель в его руках, что уж говорить о возможных разговорах, которые она могла услышать. Пусть японский она бы и не поняла, но сам факт того, что при ней пришлось бы общаться именно таким образом... Обманом это назвать нельзя, Учиха ведь просто скрывал некоторые детали, которые пока могли подвергнуть ее опасности. И все равно на душе кошки скребли, эти потайные звонки и секреты ощущались как полноценная измена. Хотелось разрешить все скорее и забыть уже обо всех проблемах. Именно с таким мотивом Саске набирал номер Итачи, от которого несколько пропущенных игнорировались с самого утра.       — Саске? — В голосе Итачи в этот раз слишком отчетливо промелькнуло беспокойство, но скрылось за серьезностью вопроса. — Если у тебя что-то стряслось, то, прошу, говори мне сразу, как и оговаривали. Я не могу звонить тебе часто, ты должен понимать это.       — Извини, тебе незачем волноваться. Много всякого стряслось, но эти события можно считать положительными. — Саске, сам того не ожидая, разделил беспокойство Итачи. Его мысли в последнее время занимала только Харуно, из-за чего не удалось даже заранее сформулировать всю ту информацию, которую придется пересказывать брату. — В общем, задача устранить Сасори была выполнена, а еще появилось немного информации о родителях Сакуры. Я все еще не знаю, где они находятся, но, кажется, у нас с ними намечается встреча. Это шанс переубедить их довериться тебе и вернуться к плану, но не могу быть уверенным, что вообще захотят говорить. Могут же сразу сложить пазл в голове и побоятся приближаться. Что думаешь по этому поводу?       Он поджал губы и опустил взгляд в пол, рассматривая каждую полосочку на темном дереве, только бы не выдумывать негативную реакцию Итачи еще до того, как он ее озвучил. Затея ведь действительно была очень рискованной, пусть и появился крохотный шанс на такое легкое завершение всей этой огромной операции. К тому же предстояло в конечном итоге и Сакуру во все посвятить. А точно ли она правильно поймет? С чего начать объяснение, чтобы не вспылила и не надумала себе лишнего? Снова к ней все сводилось! Следовало взять себя в руки хотя бы ненадолго, чтобы спланировать адекватно свои дальнейшие действия, а дурацкие эмоции только все портили.       — Сасори… Да. — Итачи замолчал, наверняка старательно обдумывая свой ответ. Он привык делать все так, чтобы результат не разочаровывал. Казалось, что эта идеальность впиталась в его кровь, сознание. Он всегда был лучшим во всем, но сейчас отчего-то молчал дольше обычного. — Если пойду я с вами, то развязку не предугадать на все сто процентов, слишком много вариантов исхода, имея такое спутанное количество информации. Тебе придется точно идти — это не обсуждается, и я доверяю тебе, справишься. Но… Проследи, чтобы она не называла твою фамилию до момента встречи. Еще лучше — даже пусть не говорит, что придет с тобой. Адрес встречи сбросишь мне сообщением, я подстрахую. А дальше — буду действовать по обстоятельствам, но с большой вероятностью — переправлю их туда, откуда их никто и никогда не достанет. Пока не продумаю следующий шаг. Тебе в таком случае придется вернуться домой, чтобы не оставить след ко мне и Харуно. И… Скажи мне, брат, ты готов к этому? Или…       — Готов. — За него сразу ответил рассудок, который наконец удалось пробудить многочисленными встрясками. Итачи был прав, вся эта игра с Фугаку очень опасна, он в самом деле собирался убить своих конкурентов. Ничто не помешает ему убить и какую-то незнакомую девушку, может, даже собственных детей. Как теперь определять его границы? Оставалось только сохранять все меры предосторожности и верить брату, он точно сделает все правильно. Всегда делал. У Итачи всегда получалось все, за что бы ни брался. Любой план был просчитан до мелочей, дорога к любой цели была последовательной и покорной. Не было никаких сомнений, что этот случай чем-то отличался. Только осознание грядущих событий все-таки прокрадывалось в голову, острыми когтями разрывало все хрупкие и наивные мечты, едва успевшие выстроиться там. На что вообще Саске надеялся? Неужто всерьез думал, что поможет Итачи выйти на родителей Сакуры, а сам останется с ней в доме мечты, выстроит крепкую семью и заживет счастливо? Как можно мыслить так опрометчиво? Пока Фугаку жив, он будет контролировать все, что хоть как-нибудь с ним связано, чтобы ни одна неровная деталь не испортила вырисовываемой годами картины идеального бизнеса, идеальной семьи, идеального человека. Пока Саске оставался его сыном, а Сакура — дочерью его соперников, быть вместе им никак нельзя. — Я выложусь на полную, чтобы все прошло гладко. Только убедись, что Фугаку не найдет ее без меня. Мы ведь смогли, чего ему стоит.       — Конечно. Я сделаю все, на что только способен, и как лягут обстоятельства. — Итачи вновь замолчал, но уже дольше, постукивая чем-то на фоне, как и всегда, когда размышлял. — Может, ты хочешь рассказать мне больше, чем просто согласие с моим планом и эта просьба? Если переживаешь за ее чувства, то просто убеди себя, что это для ее же блага. Она останется жива, а разбитое сердце когда-нибудь склеится.       — Я пытаюсь. Мы все равно очень разные, рано или поздно должны были столкнуться с разногласиями. У нее много целей, которые никак не пересекаются с моими. — Саске старался унять свое напряжение этими фактами, только каждый из них звучал слишком сухо и недостаточно весомо. Учиха тяжело выдохнул и сел на кровать, уперевшись свободным локтем в колено. — Она сказала, что любит меня. Просто так не разбрасывалась бы словами, для нее наверняка это многое значило. И это моя ошибка, что позволил приблизиться вот так, а не просто поиграл на расстоянии. Можно ведь было как-то по-другому…       — Вот оно что. Конечно, я допускал, но… — Впервые голос Итачи звучал совсем по-другому, более мягко и даже с неким сожалением, будто он чувствовал вину за что-то. — Послушай сейчас меня внимательно. Я не склонен отказываться от собственных решений, только брать на себя ответственность за исход. И мог бы озвучить, как бы мне следовало поступить, чтобы не позволить случиться тому, что сейчас мы имеем, но у этого всего нет никакого смысла, ведь прошлого все равно не изменишь, и остается только разбираться с последствиями в настоящем. Твоей ошибки здесь нет, ведь ты действовал верно, ровно так, как я запрашивал, у тебя почти не было выбора поступить иначе, и я позволил себе рискнуть ее чувствами ради ее жизни и ее семьи. Понимаешь ли, Саске, твои чувство вины в таком случае и ответственность я смог бы снять запросто, но сейчас… Ты ведь и сам понимаешь, что лишь пытаешься убедить себя в том, что даже не знаешь, случится ли нечто ужасное в реальности, это все только твои допущения. Или дело в другом, скажи? Все вышло так, что… ты не хочешь терять ее?       Учиха не сразу смог выдавить из себя ответ. Переосмыслял услышанное, старался убедить себя в правильности этих слов. Итачи всегда мог прочесть его, как открытую книгу, а Саске, сколько бы ни старался, никогда не мог повторить этого трюка. Было ясно, что старший хотел помочь справиться с болью, облегчить ее, взять груз на себя. Только что он собирался делать со всем этим дальше? Все время подставлялся, куда-то ведь должны были накапливаться обиды.       — На что повлияет ответ? Мои хотелки могут ее жизни лишить, а этого я себе не прощу уж точно. Фугаку — больной ублюдок, теперь я понимаю это в полной мере. — Имя ненавистного человека, которого уже язык не поворачивался назвать отцом, срывалось только с оскалом. С каждым днем злоба в Саске росла, а выплескивать ее было некуда. И грузить Итачи этим еще сильнее не хотелось совсем.       — Нужно уметь разбираться в своих чувствах, брат, как бы это ни было сложно принимать. Но давить на тебя я не стану, можешь не отвечать. Мне достаточно информации, чтобы дать оценку происходящему и принять очередное решение. Ты принял свое, и я его уважаю. Каждый из нас всегда несет ответственность за каждый поступок, действие… У нашей семьи это выражено, порой, кажется, намного ярче, чем у других. — Итачи продолжительно выдохнул и только после этого продолжил: — Но, если бы я в свое время следовал только здравым мыслям, то вряд ли бы оказался счастлив в браке, ты же понимаешь это? Не стану мучить, вижу, что тебе непросто в ситуации, в которую я втянул тебя, но постараюсь найти выход, который устроил бы и тебя, братец. Не всегда чувства, принесенные в жертву обстоятельствам, приносят пользу.       Ощущение благодарности за понимание накрыло его с головой. Итачи не нужно было слов и просьб, он сам понимал, когда должен прийти на помощь и что должен сделать. Даже когда Саске сам всеми силами скрывал чувства, брат умудрялся их разглядеть и разделить. Всегда находил нужные слова, совсем не пустые. Пусть и не полностью, но становилось легче.       — Ума не приложу, как вы с Изуми нашли друг друга. В моем представлении наша семья всегда была антонимом к слову «любовь». Хоть и родители, кажется, отношения как-то выстроили. Это все так сложно. — Невольно Саске отвлекался на уже гораздо более спокойные рассуждения. Опустился на спину, устремил взгляд в потолок и старался найти в памяти хоть какие-нибудь проявления чувств родителей. Конечно, безуспешно. Фугаку и Микото даже улыбались друг другу всегда сдержанно. Возможно, только при нем зачем-то выдерживали эту неприкосновенность. — Честно, на месте мамы я бы давно сбежал из этого дурдома. А ей будто нравится, находит что-то особенное в таком маскараде.       — Привычка — та еще зараза, признаюсь. Иногда помогает, а иногда… Отец сумел добиться ее расположения, а уж что было дальше… Возможно, она знает, за что и его можно любить, но чувства способны превращаться в тлеющие угли, если их не подкармливать, не следить за ними. И вот тогда действовать заставляет привычка — насколько человек решителен, чтобы сделать шаг к чему-то новому. Или же есть причины, по которым он вынужден оставаться в имеющихся условиях. Я лишь знаю, что мать была вполне счастлива с отцом какое-то время, но стараюсь об этом не думать, и тебе не советую. Это только их отношения, которые совершенно не относятся к нам. Разве что скажу, что без чувств она никогда бы не решилась на появление детей. — Небольшая пауза, в которую точно можно было понять — Итачи улыбался. Так, как и всегда: искренне, с присущей ему заботой. — Когда будет больше времени, все уладится, мы обязательно поговорим о том, каким ты был милым ребенком. Кажется, совсем недавно тебя можно было ущипнуть за пухлые щеки! Еще подрастешь, так расскажу тебе и про наши с Изуми планы на будущее.       — На сколько в твоем понимании я должен подрасти? Лет до сорока? — Саске не сдержал смеха, в который раз убеждаясь, что до сих пор оставался в глазах брата совсем маленьким и глупым, пусть уже и пересек черту совершеннолетия, получил образование, даже учился строить планы на далекое будущее. А Итачи все никак не мог свыкнуться с этим. Но это не оскорбляло. Наоборот, было приятно, что брат настолько хорошо его знал, воспринимал так по-родному. Каждая беседа с ним возвращала в те самые уютные вечера глубокого детства, когда удавалось ненадолго улизнуть от обязанностей и беззаботно играть вдвоем.       — О, это было бы идеально, конечно, но, думаю, в таком случае все наши планы перестали бы оставаться в секрете. — Посмеявшись сдержанно, Итачи сделал небольшую паузу, после чего его голос уже изменился. — Мне жаль, что пришлось втягивать тебя в это, и жаль, что сейчас тебе приходится принимать непростые решения. Для этой девочки ты сделал все, что должен был. Поможешь сохранить ей семью и даже жизнь, хоть и перевернул у нее все с ног на голову по моей просьбе… В любом случае так и будет, поверь мне, и с ней ничего не случится. Как и с тобой. Я приложу для этого все усилия.       — Спасибо, Итачи. Я рад, что пошел за тобой. — Учиха поджал губы, ощущая снова какую-то недосказанность. Просто не выходило правильно выражать свои чувства, фразы не складывались должным образом, и это злило. Но он знал, что Итачи поймет правильно. Ему не нужны были разглагольствования о крепкой братской любви, и без того ведь знал, как Саске им дорожит.       — Будь внимателен, и, прошу, не нужно стараться сейчас вести себя как-то особенно внимательно. Оставайся собой, ты уже очень далеко зашел, чтобы не достичь заслуженного результата. Я знаю, что ты все сделаешь правильно, лишь постарайся. Если вдруг что пойдет не так, обязательно звони мне, я поддержу. И, да, братец, даже если она останется с разбитым сердцем, то ты наверняка подарил ей множество положительных эмоций. Они точно останутся с ней надолго, все будет хорошо. — На фоне что-то звякнуло, и Итачи замолчал, отвлекаясь. — Извини, я с радостью поговорю с тобой, как только получится.       Разговор прервался, оставляя Саске вновь одного, наедине с полученной информацией и размышлениями. Он не успел попрощаться и был вполне к этому готов. В последнее время не позволял себе скучать по брату, ситуация совершенно не та. Но все-таки ужасно хотелось еще хоть разочек просто завалиться к нему и долго-долго разговаривать обо всем, что успело произойти. Описать какие-нибудь события в деталях, свои мысли и предположения по поводу каждого из них. Сейчас возникало ощущение, что все это уже не удастся вернуть, и оно удручало. Когда-нибудь они должны были вырасти, но Учиха и предположить не мог, что их жизни изменятся вот так внезапно и бесповоротно.       Нагнетающие переживания по поводу предстоящей встречи с родителями Сакуры не давали спокойно ожидать. Саске осознавал ответственность в полной мере, слишком боялся подвести брата, старался спланировать разговор в мельчайших деталях, но все равно не мог вернуть себе чувство контроля над происходящим. Он давно стал плыть по течению и ощущал себя в таком положении ужасно некомфортно. Потому скрасил ожидание сперва перебором вещей, затем упорядочиванием всех файлов в своем ноутбуке. И ничего из этого не отвлекало. А ведь предстояло в самом деле буквально бросить Сакуру и позаботиться о том, чтобы она правильно все поняла, не стала выходить на связь больше, но и чувствовала себя неплохо. Определенно, именно эта мысль тревожила его больше всего, как ни старался ее обходить. Выбора не оставалось, все давно решено, и исход предопределен. Но обдумывать эту беседу ему хотелось меньше всего.       Нахождение один на один с собственными мыслями отчасти получилось разбавить лишь вспомненным обещанием. И вот уже вскоре пришлось повозиться с доставкой еды, но даже с учетом задержки удалось успеть до возвращения Сакуры. Если судить по ее виду, за это время ей пришлось прилично помотаться, что вызвало усталость. Но, как только она разулась, то тут же смогла успокоить большую часть переживаний своей лучезарной улыбкой. В следующее мгновение ее руки уже знакомым жестом обвили шею Саске, а сама она повисла на нем, оторвав ноги от пола.       — Ключи! Она дала мне ключи, и я внесла оплату, заключила договор! Можем въезжать в любое время! А ты… — Подхваченная вовремя за талию, Харуно обхватила Учиху ногами и чуть склонила голову. Кончики ее пальцев прошлись по его щеке, пробуждая самые непонятные, но такие приятные, эмоции. — Ты чем-то был занят, я отвлекла? Выглядишь так, словно пытался взвалить на себя нечто очень серьезное в одиночку. Точно все в порядке? А то тут я так сразу…       — Не переживай, все хорошо. Рад тебя видеть. — Улыбку натягивать не пришлось. Саске была приятна забота Сакуры, к тому же выглядела она сейчас так мило. Возвращение Харуно наконец вывело его из паршивого состояния и отвлекло окончательно. Следовало насладиться тем временем, которое у них осталось. — А еще рад новостям. Правда, поверить не могу, что мы съезжаемся. Только жить за твой счет я не собираюсь, обязательно назови цифру, я верну деньги.       Оставив поцелуй на кончике носа Сакуры, Саске расположил ладони на ее бедрах для удобства и направился к небольшому круглому столику у окна, на котором только успел подготовить все для обеда.       — Достаточно аппетитно выглядит? Мне кажется, сервировка стола — мой нераскрытый талант. Впервые занимался подобным и до сих пор остаюсь под впечатлением. Но сначала мыть руки. — Он сразу перевел тему, не давая Харуно оспорить его слова. Действительно чувствовал себя неловко, ведь, выходит, пожить с ней в этой квартире сможет совсем немного. Следовало помочь хотя бы материально.       Учиха сменил направление, теперь держа курс к ванной комнате, и старался не улететь в мысли снова. Не следовало показывать свою озадаченность, Сакура ведь уже ощутила изменения. Это было ошибкой. Нужно просто продолжать прежнюю жизнь, летать в мечтах и радоваться. Не переигрывать, вести себя естественно. Как же это оказалось тяжело. Все мечты уже были разбиты, ожидания не оправданы, а стремления сломлены. После всего этого делать вид, что все фантазийное может реализоваться, — ужасно больно.       Даже улыбка Сакуры в этот момент, казалось, не смогла бы сгладить все неровности. Скорее — наоборот. Ее позитивное настроение лишь напоминало о том, что оно тоже мимолетно. Отпустив ее в ванной, он задумался на какие-то секунды, но тут же ощутил сперва пушистую пенку на щеке, а после и прохладные брызги воды. Харуно плотно прижала свои ладони к обеим его щекам и буквально заставила приблизиться. Ее губы теперь оказались слишком близко.       — Тебе никто не говорил, что ты ужасно милый? Такой милый, что иногда хочется зацеловать тебя, никогда не отрываясь! — Она смотрела таким сияющим взглядом, полным всех эмоций сразу, будто никак не могла определиться, какая же была на этот момент сильнее остальных.       — Впервые слышу, еще и от самого милого человека на всей планете. Приятно. — Улыбнувшись уголком губ, Саске приблизился к Харуно с кратким поцелуем, после чего вновь взглянул в ее глаза. Этот оттенок он никогда не забудет. Такой насыщенный, глубокий, одновременно с тем нежный и мягкий. В точности такой же, как характер обладательницы этих двух живых александритов. Сакура совмещала в себе то, что, казалось, совместить просто невозможно.       — Ну, перестань! — Она рассмеялась, чем непременно вызвала улыбку вновь, и поспешила выбраться из объятий, чтобы расположиться наконец за столом. Легким движением поправила волосы, убирая их за уши, и вопросительно взглянула на Саске. — Правда, я ведь делаю комплимент тебе, а ты все переводишь на то, чтобы я смущалась. Теперь буду говорить тебе милые вещи еще чаще. Да. А что? Мне, вообще-то, тоже приятно от тебя такие вещи слышать… Надо ведь учиться начинать когда-нибудь и принимать. Но, кажется, это будет очень тяжело. Ты же видел себя! За твое внимание любая будет готова душу продать, а тут вдруг… и все мне.       Водя указательным пальцем по краю стола, Сакура сдержанно улыбалась. Впервые можно было заметить, как она старалась раскрыться, расслабиться, начав доверять Саске едва ли не целиком. И это давило только сильнее. Пришлось заново повторять себе, что все именно так, как должно быть. Расставание Сакура переживет, а вот гнет Фугаку — не факт. Саске может научить ее ценить себя, и это поможет построить счастливое будущее. Она останется жива, здорова, еще и обретет наконец родителей. В ее жизни все наладится, и она будет счастлива. Нужно просто следовать плану.       — Ты ведь заслуживаешь этого. И даже большего, просто я не мастер красивых речей. Рядом с тобой должны быть только те люди, которые по-настоящему тебя ценят. — Аппетита не было совершено, от всех переживаний голова шла кругом, но для видимости следовало хотя бы немного поесть. Саске неспешно поправлял посуду, словно ее положение его заботило, и поглядывал на Харуно. Теперь казалось, что привыкать к ней вот такой не стоило. — Ты ешь, остынет ведь. Угадал с блюдами, или в следующий раз лучше заранее спросить пожелания?       — Все просто невероятно чудесно! — Принимаясь за еду, Сакура на время отвлеклась. Вероятно, и впрямь вымоталась за время своей поездки. Периодически она все-таки угощала Саске, непринужденно протягивая ему тот или иной кусочек. И так заметно наслаждалась каждым мгновением, проводимым с ним… Лишь спустя некоторое время, когда из еды осталось совсем ничего, а эмоции от описания квартиры, где им предстояло пожить какое-то время, поутихли… Она поднялась, поправила подол платья и, подойдя ближе, устроилась на коленях Саске, устроив руки на его плечах. — Я вот подумала… Может, раз сегодня такой хороший день, позвонить маме? Она ведь может согласиться приехать? Или если я ей скажу, что хочу сама приехать? Скажу, что с тобой… Это ведь весомый аргумент для встречи, да? Почему-то уверена, что ты ей понравишься сразу.       — Сегодня? — Учиха прикинул вероятный исход встречи, теперь смотря на ситуацию гораздо реальнее. Скорее всего вопросы будут решаться по месту, Сакура узнает о его целях, весь этот маленький и пока такой хрупкий мирок, который они успели построить, рухнет, не успев начать расти. Они всего раз переночевали вместе, даже не успели опробовать совместный быт. Так быстро отпускать все это было даже страшно. А с другой стороны, Харуно будет гораздо легче, если не успеет привязаться в полной мере. И ему тоже. Всегда лучше срывать пластырь быстро, чем томительно оттягивать самый больной момент, страдать от ожидания. — Хорошая идея. Если хочешь, можешь позвонить уже сегодня.       Поджав губы, она какое-то время всматривалась в его лицо, и это не могло пройти без внутреннего напряжения. В ней словно метались сомнения, и у нее никак не получалось с ними справиться, пытаясь найти в самом Саске подтверждение чему-то своему, личному…       — Ты уверен? Нет, я не перекладываю на тебя свою ответственность, просто ты так сказал, что… Неважно. Это все мое волнение. Я решила, что следует разобраться со всеми делами, со всем прошлым одним днем, но совсем не спросила саму себя — готова ли я к этому. — Перекинув удобнее ногу, чтобы оказаться лицом к Саске, Сакура уткнулась в его шею, продолжая обнимать. От нее так приятно пахло тонкими духами, что можно было начать растворяться в этом спокойствии. — А утром давай уедем в квартиру? И с финансами уже завтра разберемся… Сперва думала предложить уже сегодня сорваться, но это будет выглядеть странно.       — Совсем не странно, еще ведь не слишком поздно. Можем уехать и сегодня. Для меня главное, что ты рядом, а где мы будем находиться — второстепенное. — Он прижал ее покрепче к себе, так стараясь унять напряжение или хотя бы скрыть его окончательно. Вероятнее всего Сакура уже заметила и стала надумывать себе что-то плохое, но наверняка ситуацию еще можно было исправить. — День такой сложный. Если завершим его в нашем личном уголке, может, все негативные эмоции окупятся позитивными?       — Правда хочешь? — Сакура отстранилась, сжала ладонями его щеки, а в следующий момент заулыбалась, будто он сейчас ей подарил весь мир и даже больше. — Это же вещи собрать надо… Еще и выписаться из отеля, вызвать такси… Я сразу предупрежу, что ненавижу утро. Почти всегда в ужасном настроении. Ты готов к такому?       — Абсолютно. Я могу по крайней мере попробовать сделать твое утро чуть-чуть лучше. Только для начала потребуется полный список твоей любимой еды, музыки, фильмов, цветов, а еще занятий. — Саске улыбнулся, представляя, как счастливо они могли бы жить, если бы остались вместе. Он ведь точно нашел бы способ поднять ей настроение. Делал бы это каждый день, что бы ни потребовалось, потому что улыбка Сакуры окупала любые труды. Ее эмоции такие красочные и заразительные. Они весь мир могли перевернуть.       — Хорошо, — засмеялась она и чмокнула его в губы, тут же подскакивая и начиная собирать вещи. — Я вышлю тебе список в обмен на такой же с твоей стороны! Считаю, это будет честно. Думаю, одним из первых пунктов включить утренний секс… Как вариант. Тогда можно будет рассчитывать на некие поблажки, и, возможно, мое настроение исправится намного быстрее.       Она говорила быстро, шустро справляясь с поставленной задачей.       — Звучит отлично. Я уж думал, придется чем-то жертвовать, но, кажется, идея начать жить вместе была лучшей из всех возможных. — Он так же поднялся и присоединился к Сакуре, начиная собирать свои вещи. Уезжать отсюда было только в радость, пусть номер и был достаточно комфортным. Привыкнуть к этому месту настолько, чтобы позволить себе назвать его новым домом, естественно, не удалось. Хотелось чего-то более уютного, тихого. Такого, где были бы только они с Харуно вдвоем. Остановить бы время в моменте и пожить с ней хотя бы немного так, как мечтали. Саске все бы отдал за эту возможность.       — Так говоришь, будто до этого никогда не жил с девушками, а я оказалась… — Она остановилась, смущенно улыбнувшись, и, бросив на него короткий взгляд, вернулась к сборам. — Я почти все, вызову такси и соберу еду. Мы приедем и наверняка проголодаемся…       Она еще что-то говорила достаточно быстро себе под нос, но будучи уже серьезной. Саске не стал прерывать ее монолог. Ему нравилось слушать ее голос, даже когда он был таким тихим и неразборчивым. Невольно он стал представлять Харуно вот такой в простом быту. Хотелось слышать ее каждый раз, когда они будут затевать уборку или готовку, когда каждый будет занят чем-то своим, но все равно не оставят друг друга. В глубине души он понимал, что только с ней стал мечтать о таком. Ни одну другую девушку не хотелось пустить так глубоко в свою душу, запереть ее там и любить долго-долго, сколько есть времени у вселенной.       В своих размышлениях Учиха провел всю дорогу. Сбор вещей, выписка из отеля, поездка в такси — все было как во сне. Совсем внезапно и так быстро, что не удалось даже запомнить детали событий. А к прочему еще и ужасно липкие тоскливые мысли то и дело приходилось отбрасывать, с усилием перекрывать наивными и позитивными. Теперь осознание не хотело его покидать: все это закончится так же скоро, как началось. И без боли никак не обойтись. Сколько не корми себя убеждениями, что это — лучший исход, в груди все так же сильно давило, а те самые бабочки в животе никак не взлетали. Даже когда ладонь Сакуры была в его; когда удавалось приобнять ее в перерывах между сотней действий, вроде выгрузки чемоданов из багажника, производимых автоматически. Все вновь ощущалось монотонным и серым.