Второй шанс

Лучи утреннего солнца бесцеремонно проникает в комнату, заставляя её зажмуриться в попытках адаптироваться к реальности. Голова пульсирует всё сильнее с каждым ударом сердца, а горло кажется, выжженной до последнего кустика, пустыней. Память стремится собрать воедино осколки вчерашней ночи, но воспоминания ускользают, словно песок сквозь пальцы. Эвангелина пытается подняться, но мир вокруг кажется расплывчатым и неустойчивым, а каждое движение лишь усиливает головную боль. Взгляд скользит по незнакомой обстановке, исследуя каждый уголок в поисках подсказки, которая могла бы вспомнить, как она вообще здесь оказалась. Ведьма медленно поднимает край одеяла, которым была заботливо укрыта, и обнаруживает на себе мужскую футболку на несколько размеров больше необходимого. Дверь тихо скрипнула, будто лезвием кинжала разрезая утреннюю тишину, и сквозь расширяющуюся щёлку сначала проникла лишь тень, которая затем приобрела знакомые очертания. Пазл в голове девушки начал складываться, и она поняла, что находится в квартире Краснова. На его губах растянулась ехидная ухмылка, когда девичьи щеки поалели от стыда. — Как самочувствие? — со смешком спросил он, присаживаясь на край кровати и внимательно наблюдая за смутившейся голубоглазой. — Было бы гораздо лучше, если бы я помнила, как сюда попала… — вздохнула та, нахмурив тонкие брови. — О, так ты не помнишь? — рассмеялся кареглазый, не сводя с неё, полного беснующихся чёртиков, взгляда. — Вы заявились ко мне посреди ночи, пьяные всмятку и начали тарабанить в дверь. — О, Боже… — простонала гостья, возводя очи к потолку. — Да-да… — язвительно протянул Артём, подперев щёку кулаком. — Дима ползал по подъезду на коленях и клялся в том, что между вами ничего не было, и это он мудак припёрся к тебе домой бухой. А ты такая хорошая впустила его и позволила переночевать. — Матвеев?! — воскликнула Эва, резко присев на постели, от чего одеяло частично сползло на пол, открывая обзор на оголённые ноги. — А он-то как с нами очутился? — Ты у меня это спрашиваешь? — прыснул безволосый, проследив за траекторией задравшегося края ткани собственной футболки, но сразу одернул себя и продолжил рассказ: — Олег пытался его успокоить, а ты сидела и ржала над ними, как сумасшедшая. — Как же стыдно… Я совсем не умею пить. — прошептала она, прикрыв лицо руками и желая провалится под землю лишь бы не чувствовать этого сканирующего взгляда. Голубоглазая чаще всего избегала алкоголя, зная свою низкую терпимость к нему, но вчерашний вечер был исключением. И теперь она расплачивалась за это, угодивши в самую нелепую ситуацию. — Прости, такого больше не повториться! Протараторила брюнетка и подскочила с кровати, в надежде спастись бегством от смущения и стыда, однако не успела она и шагу ступить, как вампир неожиданно ловко поймал её кисть и потянул на себя. Та и пискнуть не поспела, оказываясь на мужских коленях, пока крепкие ладони разместились на тонкой талии, намертво прижимая к горячему телу. Он смотрел на неё с нескрываемым интересом, словно пытаясь разгадать тайны, скрытые в глубоком океане чужих глаз. — Ты куда-то спешишь? — вкрадчиво зашептал тот. Их лица оказались так близко, что горячее дыхание слегка обжигало пухлые губы. — Артём! — предупреждающе прошипела дева, постаравшись выскользнуть из капкана сильных рук. Конечно, она не могла отрицать, что ей приносит удовольствие всё происходящее, но задетое эмоциональными качелями самолюбие, давило на хрупкие плечи, не позволяя расслабиться и отдаться моменту. — Знаешь, что из вчерашней ночи мне понравилось больше всего? — не обращая внимания на показательные протесты, поинтересовался мужчина, покрепче обхватывая тонкий стан и пропуская между пальцев прядь длинных волос. — И что же? — обреченно выдохнула Райская и всё же опустила ладони на напряженные плечи, утешая себя тем, что, таким образом, просто пытается сохранить дистанцию. — Когда я выпроводил твоих друзей, и пришла твоя очередь откровенничать… — он совсем невесомо коснулся губами мочки её уха и продолжил, понизив голос до хриплого шепота: — Бормотала о том, как сильно скучаешь по мне, как хочешь стать моей. — Это был пьяный бред! - возмущённо воскликнула темноволосая, в волнении сверкая глазами. Головой-то она понимала, что это был не бред вовсе, но её сердце просто не было готово принять сей факт. — Да? То есть, если я тебя сейчас поцелую, ты будешь против? — насмешливо поинтересовался кареглазый, провокационно проводя губами по алой от замешательства щеке. Он задержал взор на её устах, словно искал ответ там, где слова были лишними. Эвангелина чувствовала, как сердце бешено колотится в груди, отдаваясь эхом в барабанных перепонках. Она знала, что должна была оттолкнуть и уйти, но вместо этого её руки остались на его плечах, а тело непроизвольно прижалось плотнее. — Я… — начала девушка, но слова потонули в опасливом, почти невесомом поцелуе. Сначала она замерла в растерянности, но потом, словно поддаваясь неотвратимой силе притяжения, покорилась его воле. Это было медленно и нежно, словно тот боялся её испугать, но с каждым мгновением страсть между ними нарастала, пока не охватила их полностью. Мозолистые ладони наглым образом забрались под мешковатую ткань футболки, сжимая мягкие полушария ягодиц. Ведьма уже не сопротивлялась, поддавшись сладостной неге, обволакивающей её от головы до ног. Желание, сжигало всё изнутри, словно кислота разъедала внутренности, заставляя узел внизу живота затягиваться всё сильнее. Внезапно, звонок телефона разрезал тишину, внося диссонанс в их личную идиллию. Мелодия, такая знакомая и в то же время неприятно резкая, заставила Эву вздрогнуть и отстраниться. Артём, раздосадовано простонав, протянул ей аппарат, который безжалостно вибрировал на смятых простынях. — Алло? — раздраженно ответила та, даже не взглянув на имя звонившего. — Эва, блять! — выругался кто-то на том конце провода, отчего упоминаемая зажмурилась и цокнула языком. — Не кричи, Олеж… — жалостливо проговорила она, включая громкую связь и опуская смартфон на тумбочку неподалёку. Голова безволосого мягко опустилась ей на плечо, а руки снова обвились вокруг талии, однако теперь без единого намёка на пошлость. Брюнетка нежно провела пальцами по острым лопаткам, чувствуя, как тепло его тела медленно проникает под кожу, заставляя её покрыться мурашками, а сердце испуганно заколотиться в груди. — Голова болит неимоверно… — Ты где вообще? — уже более спокойно осведомился собеседник. — Неужели вы обо мне вспомнили? — саркастически прыснула брюнетка, тихо вздыхая от чужого дыхания, щекочущего шею. — Не смешно! — буркнул младший Шепс. — Мы проснулись в твоей квартире, а тебя нет. — Думали, потеряли по дороге. — вклинился в диалог Матвеев, чем-то звеня на её кухне. — Как вы вообще попали в мою квартиру? — скорее для виду возмутилась та, надеясь, что всё в её жилище останется целым и невредимым. — Ты сама запустила в них ключами, когда они всё же соизволили уйти. — рассмеялся лысый, неосознанно обжигая струёй палящего воздуха одну из её самых чувствительных эрогенных зон — шею. Райская негодующе заёрзала на мужских бёдрах, чувствуя, как что-то твёрдое ощутимо упирается в низ живота. Мужские пальцы крепче сжались на её пояснице, и вампир предостерегающе прорычал: — Геля! — С кем ты там? — насторожился чернокнижник по ту сторону телефонной трубки, наконец-то прекращая шуршать чем-то непонятным. — С тем, у кого вы меня вчера без зазрения совести бросили! — ехидно заметила та. — Не бросили, а передали в надёжные руки. — поправил медиум, который, очевидно, прошлой ночью был самым трезвым из их восхитительной компании, и помнил большую часть из происходящего. — Она у кровососа что ли? — всё ещё не понимал Дмитрий, вынуждая единственную даму в мужском обществе в который раз закатить глаза. Темноволосая вздохнула, отключив громкую связь и подняв телефон к уху. — Да, я у Артёма. — сказала она, стараясь совладать с накалом страстей. — Ты уверена, что всё в порядке? — обеспокоенно осведомился Олег. — Да, всё хорошо, Олеж. Вечером спишемся. — закончила Эвангелина. Как только звонок был сброшен, она ощутила, как напряжение медленно покидает её тело, но взгляд Артёма все еще не давал расслабиться в полной мере. Его глаза были полны искр, и в них читалась не только забава, но и неприкрытая забота. Он не сводил с неё взора, точно пытаясь забраться в голову, чтобы понять, что же между ними, черт возьми, происходит. — Что? — непонимающе спросила та, когда он продолжал молчать, при этом улыбаясь так загадочно и притягательно. — Ты такая красивая… Словно спустилась ко мне с небес. — продолжил вампир, а тембр его звучал мягко и убедительно, словно он пытался убаюкать её сомнения. — Такая идеальная… — Смеёшься? Во мне море недостатков. — не могла сдержать смеха, ведь идея о том, что она безупречна, казалась абсурдной. Она знала свои слабости, свои ошибки, и то, как часто она позволяла эмоциям управлять собой. Но в этот момент, когда она сидела на коленях у этого прекрасного мужчины, ощущая тепло его тела и нежность его взгляда, она действительно почувствовала себя особенной. — В тебе море, а я похоже не умею плавать. — подхватил её настрой тот, широко улыбаясь. Все мы знаем, что в каждой шутке есть только доля шутки, а в этой был ещё какой-то особый подтекст, который она пока не могла уловить. — Не нужно уметь плавать, когда можно просто позволить волнам нести тебя. — поддержала своеобразную игру ведьма, вздрагивая от смеси еле сдерживаемого хохота и робости. Несмотря на всю приторность контекста и комичность ситуации в целом, Эва не могла отрицать, что её сердце билось в унисон с его. Она позволила себе на мгновение забыть обо всех сомнениях и страхах, которые терзали уже, итак, измученную душу. В этот момент, казалось, что весь мир сократился до размеров этой комнаты, до горячих объятий Артёма, до его взгляда, полного обещаний и обожания. — Ты права. — кивнул он, скользя ладонями вверх от острых коленей по аппетитным бёдрам, но оставаясь в этот раз в рамках приличий. — Не нужно бояться глубины, когда рядом есть кто-то, кто не даст утонуть.

***

На испытании брюнетка появилась в прекраснейшем расположении духа, озаряя сверкающей улыбкой всех присутствующих. Несколько дней, что она провела в жилище у Краснова, словно перезагрузили её сознание, наполнив его новыми силами и уверенностью. Когда дева вошла в кадр, брови ведущего удивлённо взметнулись вверх, ведь последние несколько недель та ходила сосредоточенной и даже какой-то напряженной, но никак не счастливой. Однако, решив не заострять внимания на её внутреннем преображении, Кислицын принялся объяснять стоящую перед ней задачу. На столе лежали семь фотографий, экстрасенсам было необходимо рассказать о людях, изображенных на них, всё, что удастся почувствовать. Та визуально просканировала каждое изображение, прежде чем поднять лукавый взгляд на Андрея. — Опять пытаетесь запутать меня, да, Андрей? — начала с улыбкой, но в глазах блеснули искры предвкушающего озорства. — Не понимаю, о чём вы. — парировал мужчина, сохраняя профессиональное спокойствие, пока в его радужке мелькнуло что-то вроде признания. — Но если вы готовы, давайте начнём. Темноволосая молчаливо кивнула, сосредотачиваясь, и принялась выкладывать фотокарточки в пока только ей понятной последовательности. Тем не менее эта стратегия потерпела крах, когда она взяла в руки единственную черно-белую картинку, на которой была запечатлена маленькая девочка. Она нахмурилась, почувствовав живое тепло, и изучающий взор тут же метнулся на двух женщин напротив. В зрачках мелькнуло понимание. — Это вы. — произнесла Эвангелина, протягивая карточку светловолосой даме. Та поддерживающе улыбнулась, молча подтверждая версию эзотерика. Следующее фото отдавало похожей энергетикой, но уже более терпкой, мужской и, по аналогии, она решила, что на нем представлен единственный мужчина из наблюдателей. — А это вы. — Что связывает этих людей? — спросил ведущий, наблюдая за тем, как ясновидящая внимательно изучает лица, отпечатанные на глянцевых поверхностях. Она замерла на мгновение, словно прислушиваясь к тихому шепоту прошлого, который нес каждый кадр. Голубоглазая чувствовала, что связь между этими людьми глубже, чем просто случайное совпадение или общность интересов. Она взяла следующий снимок, демонстрирующий ещё совсем молодую девушку с холодным непроницаемым взглядом. — Эти люди… Они связаны общим прошлым, общими воспоминаниями. Вижу картинку: они будто с детства вместе. Пить вместе начали, курить. Всё вместе. — рассказывала ведьма, продолжая всматриваться в безжизненные очи молодой особы. Что-то в них её настораживало, почти пугало… — Первой умерла она. Эва медленно опустила фотографию, встречаясь с встревоженным взором той же светловолосой дамы. Она почувствовала, как пространство в комнате задрожало, словно каждый атом переполнился тяжёлым предчувствием. Теперь-то всё начало становиться на свои места. Все присутствующие замерли, ожидая её следующих слов. — У вас с ней какая-то особенная связь… Прямо по крови будто, но не сёстры. — начала та, замечая, как лицо женщины вытянулось от шока и понимания. — Малыми были и нахимичили что-то, да? Но, если вы ищете причину вереницы смертей, то дело не в этом. — А как умерла эта девушка? — вопрос Кислицына звучал настойчиво, но в то же время осторожно, как будто он боялся услышать ответ. Брюнетка крепко зажмурилась, её дыхание стало частым и поверхностным. Она лицезрела картину, которая пожелала бы никогда не видеть. Ужас заполонил её голову, а ладони сжались в кулаки, словно собираясь обороняться от пугающих видений. — Это было… жутко. Я вижу оживлённую улицу, ночь… и скорость. Слишком высокую скорость. — голос непроизвольно задрожал, когда она начала описывать сцену. — От неё словно ничего не осталось… Как будто её жизнь была стерта в одно мгновение, оставив после себя лишь… размазанную по асфальту пустоту. Дева с трудом перевела дыхание, пытаясь отогнать внезапно навалившийся страх. Она взяла следующее изображение, пока её пальцы всё ещё слегка подрагивали от шока. На нем так же была молодая особа, которая точно являлась полной противоположностью предыдущей. Её лицо будто сквозило изнутри светом надежды и оптимизма. Глаза были наполнены живостью, а улыбка казалась такой искренней, что Эвангелина не могла отвести взгляд. — Она была светом в темноте, не так ли? — тихо спросила Райская, обращаясь к темноволосой женщине, которая кивнула, пытаясь скрыть слёзы. Однако, затем ясновидящая недоумевающе насупилась, точно пытаясь развязать узел из собственных видений. — Не понимаю… Она не отпета, как самоубийца, но я не вижу, чтобы она покончила собой. Её абсолютно точно убили. Так и не разобравшись в приходящих к ней образах, темноволосая отложила фотокарточку в сторону, переходя к следующей. Молодой парень, одетый в спортивный костюм, стоял на фоне кирпичной стены, подсвечиваемой лишь светом фонарика. Потрёпанная куртка Адидас, короткая стрижка с чёлкой и лёгкая улыбка на губах. Он казался живым и энергичным, его стойка выражала уверенность и непринуждённость. А образ в целом буквально воплощает собой дух молодости и свободы, которые так ценятся среди нынешнего поколения. — Такой пацанчик с района: хулиган и весельчак. Он всегда был душой компании, тем, кто зажигал огоньки радости в глазах окружающих. — на секунду позволила растянуть губы в улыбке голубоглазая, но её веселье почти сразу же испарилось. — Ну, он пьяный за руль сел. Тут исход предрешен… — Хотите сказать, что в его смерти виноват исключительно алкоголь? — вклинился Андрей, тем самым прерывая логическую цепочку размышлений. — Не сбивай, Андрей! — отмахнулась, как от надоедливой мухи, та, возвращаясь к двум предыдущим фото и вновь пытаясь сконцентрироваться на своих ощущениях. От всей компании сквозило чем-то отдалённо знакомым, но не понятным. Эвангелина вздохнула, чувствуя, как воздух вокруг становится тяжелее, словно насыщенный невидимым дымом прошлых ошибок. Понимание того, что каждый из этих людей несет в себе историю, переплетенную с историями других, создавая сложную сеть взаимосвязей и последствий, пришло неожиданно, наконец, оголяя ещё один объединяющий их факт. — От них тоже алкашкой несёт. — вынесла вердикт она, откладывая в стопку теперь уже три снимка. Девушка внимательно изучала следующий кадр, на котором был запечатлен образ мужчины средних лет. Его взгляд был тяжелым и усталым, а губы сжаты в тонкую линию, как будто он носил на своих плечах бремя тяжелых решений и неизбежных последствий. — Этот человек… он прошел через многое. За решеткой побывал… — уверенно начала она. — Жил по кодексу, который сам себе выбрал, и это часто приводило к конфликтам с теми, кто не разделял его точки зрения. — Что с ним стало? — снова вмешался ведущий, но в этот раз, не действуя на нервы, а выводя на истинный путь. — Он пытался изменить систему изнутри, но в конечном итоге система сломала его самого. — не задумываясь, ответила та. Слишком тяжело, слишком темно и слишком много боли… но она вынуждена говорить то, что должна. Ведьма тяжело вздохнула и подытожила: — По тюремным понятием жил и другим их навязывать пытался. За это его и убили. С выцветшей поверхности следующей фотографии на неё смотрела совсем маленькая девочка с прямой чёлкой. Однако в видении она к ней пришла в гораздо более старшем возрасте. Девушка отличалась от всей компании не только возрастом, но и причинами погибели. — Здесь какая-то естественная смерть, но внезапная. — снова заговорила Эва, до боли прикусывая губу от резко настигшего головокружения. Так долго находиться на перепутье мира мёртвых и мира живых всегда было для неё изнурительным, несмотря на большое количество практики. — Со здоровьем что-то совсем плохо было, но она отмахивалась постоянно. А если бы прислушалась к себе, то может быть и жила ещё. Брюнетка снова осмотрела все изображения, словно ища невидимую нить, связывающую судьбы людей на них, но так и не уловила её. Затем она медленно подняла очи на гостей программы, и взор остановился на каждом из них поочерёдно. В комнате повисла тяжёлая тишина, и только девичий голос, наполненный непониманием и лёгким укором, прервал её: — Я не пойму, а вы-то чего боитесь? Думаете, что вслед за ними пойдёте? Слова, произнесённые с лёгкой усмешкой, заставили наблюдателей нервно переглянуться. Дамы даже постарались улыбнуться в ответ, но их улыбки вышли напряжёнными, и в глазах читалась тревога. Дева продолжила, не давая им времени на ответ: — Они все погибли в молодом возрасте, но не в одну и ту же дату. — словно маленьким детям поясняла она, хотя сама понимала, к ней вряд ли прислушаются. Человеку всегда легче поверить в то, что в его несчастьях виноват злой рок, чем признать, что ты сам являешься всему причиной. — Не программируйте себя. Это не проклятье, вы его себе сами себе придумали. — То есть, вы считаете, что в этих смертях нет никакого мистического подтекста? — уточнил Андрей. — Нет, конечно. Это жизнь, и как бы ни было грустно это признавать, она не всегда справедлива, и зачастую жестока. — совершенно спокойно ответила та. Ей хотелось успокоить этих людей, чтобы они продолжили жить без оглядки на прошлое. Чтобы они перестали бояться, что костяная поступь ходит за ними по пятам. — Ну, вы сами подумайте, насколько сильным должно быть проклятье, чтобы стереть с лица земли такое количество людей.

***

Райская изначально понимала, что её мнение и результат испытания кардинально разняться с виденьем остальных участников проекта. Тем не менее, несмотря на все попытки других экстрасенсов и наблюдателей списать всё произошедшее на какое-то очередное проклятье, она оставалась непоколебимой в своём рациональном подходе. Дева всеми фибрами души верила, что каждый человек является кузнецом своей судьбы, и что мистические объяснения часто используются как способ избежать ответственности за свои действия. Однако гости этого выпуска всё же были обычными людьми, которым свойственно испытывать страх перед неизвестностью и склонность к суевериям. Их взгляды были омрачены трагическими событиями, и они искали утешение в мысли о том, что судьба их друзей и близких была предопределена некой высшей силой, а не случайным стечением обстоятельств и собственными действиями. Поэтому темноволосая была готова к тому, что лучшей признают не её, а какую-нибудь Лизу или Сашу, с которым, к слову, они впервые так сильно разошлись в суждениях. Но, когда с экрана «волшебного зеркала» Кислицын начал вещать про какую-то воронку, которую запустила одна из девушек, и благодарить нашу святошу за то, что внушила людям веру в добро, возмущение загрохотало в ушах не только у неё. — Мне просто интересно, что Лиза увидела? — спросила Николь, в своей манере размахивая руками. — Я увидела там воронку на месте разрушенного храма, в которую Таня пришла… — начала пояснять Петрова. — Таня, это девочка маленькая? — уточнил вампир, стоящий по левую руку от Эвангелины. — Да, это та девочка, которая умерла первой, и с которой всё началось… — подтвердила рыжая, с чем тот молниеносно согласился, вынуждая Эву пораженно выпучить глаза. Уж от кого, от кого, но от него она такого не ожидала. — Я увидела, что она взяла предмет оттуда и те люди, которые касались его, они, собственно, умерли. — Спасибо, Лиза. — поблагодарил её Башаров. — Эва, вы хотели что-то добавить? — Не совсем, я хотела уточнить. — поправила та, всем корпусом поворачиваясь к белой ведьме. — Ты разве не увидела среди объективных причин гибели всех этих людей алкоголь и необдуманные поступки? — Алкоголь? — переспросил безволосый, но девушка лишь вскинула ладонь, не давая ему договорить, и даже не соизволив обернуться. Сзади послышался смешок, а затем тёплые пальцы мягко обхватили её кисть и опустили вниз, лишь на мгновенье задержавшись на прохладной коже. Но этого мгновения хватило, чтобы дать понять, что он не против неё, несмотря на все разногласия. — Я видела алкоголь, но это не первопричина. — как-то дёргано ответила Елизавета, будто сочиняя на ходу. — Тогда первопричина в том, что один человек взял какой-то предмет… Я такой дед-западло похоже… — включился в своеобразный спор Максим, успевая при этом язвить. — То до одного докопаюсь, то до другой. — Да не похоже, так и есть. — не смог сдержать колкий комментарий лысый. — Помолчи, я не с тобой говорю. — оборвал тот, на что ведьма раздраженно дёрнула верхней губой, но немного остыла, уловив икрящийся весельем взгляд кареглазого. — Какая-то девочка взяла какой-то предмет и потом воздушно-капельным путём по всем это проклятье разошлось. Так получается? — Нет, не воздушно-капельным, это во-первых. Это воронка, которая затягивает. — снова принялась объяснять рыжеволосая. — А во-вторых, моё мнение — это у кого что болит, тот о том и говорит. — Как бы мне не было странно признавать это, но здесь я солидарна с Максимом. — снова заговорила Эвангелина, выдерживая внезапно помрачневший взор Артёма. — Мы не можем всё вечно списывать на мистику. — Но мы и не можем отрицать её влияния… — в противовес заявил безволосый, чем вызвал новую волну пассивной агрессии у своей партнерши. Она театрально всплеснула руками и набрала в лёгкие побольше воздуха, словно готовясь к самому длительному спектаклю в своей жизни. — И вот, дорогие друзья, перед нами открывается великая тайна Вселенной. Оказывается, все беды человечества начинаются с маленькой девочки, взявшей не тот предмет в разрушенном храме. Кто бы мог подумать? — не удержалась та от иронии, смотря прямо в объектив камеры, как будто ведёт прямой репортаж с места событий. — А мы-то думали, что причины куда глубже и сложнее! Что за всем стоят глобальные проблемы общества, экономические кризисы, политические интриги. Но нет, всё гораздо проще: взял не ту вещицу — и вуаля, цепная реакция несчастий готова. Брюнетка чувствовала, как уровень её раздражения растёт с каждой секундой и вот-вот достигнет своего апогея. Обычно это заканчивается либо огромным скандалом, либо же целым потоком сарказма на тонкой грани с оскорблениями. И, конечно, она — предпочла бы второе. — Ну а что касается алкоголя… — продолжала дева, уже обращаясь к собравшимся. — Так это же просто маскировка. Настоящая причина — в магической воронке, которая, видимо, затягивает в себя не только людей, но и здравый смысл. — Неужели ты так и сказала? — расхохотался Череватый, делая очередной глоток горячительного напитка. — Я уже с нетерпением жду этот выпуск! Этот мужчина любил время от времени появляться на пороге её квартиры с бутылочкой чего-нибудь покрепче, и устраивать вечер весёлых откровений с элементами дружеских подколов и своеобразной поддержки. В очередной раз они сидели на кухне глубокой ночью и, как всегда, разговоры текли своим чередом, переплетаясь с заразительным смехом и шумом города за окном. — И в чём же я не права? — хмыкнула Эвангелина, уловив в его тоне знакомую нотку участливости. Влад был одним из немногих, с кем она не боялась быть настоящей, ведь знала, что он никогда её не осудит. Даже если она неожиданно заявит, что лепреконы существуют и отправиться на край радуги, искать золото. — Ведь если бы все было так просто, как они говорят, мир был бы полон магических воронок, а мы бы все давно стали жертвами несчастных случаев. — Ты права, как и всегда. — поспешил ответить он, отставляя бутылку в сторону и поднимая руки в примирительном жесте. — Мы живём в мире, где люди ищут простые ответы на сложные вопросы. И если магическая воронка или проклятье — это то, что помогает им спать по ночам, то почему бы и нет? Ещё чернокнижник, несмотря на свой внешний вид и склонность к шуткам, был человеком глубоких размышлений и неожиданно точных замечаний. И даже сейчас, когда разум обоих был затуманен лёгкой дымкой алкоголя, ведьма не могла не признать, что в некоторой степени он прав. — Ну ты, конечно, и философ. — прыснула она, не скрывая улыбки. — А я всё думала, что ты просто любишь покопаться в чужих проблемах, чтобы отвлечься от своих. Но, видимо, ты ещё и мастер найти смысл в бессмыслице. — Кстати, о проблемах… — неожиданно посерьёзнел Владислав, подкуривая из ниоткуда взявшуюся сигарету. Эва уже хотела было возмутиться о недопустимости курения в её святая святых, но лишь махнула рукой на такую вольность. — Не знаешь, что там у Ирки с этим деревенским старостой? — Сигарета в руках, словно маяк в тумане, освещает путь к новым загадкам. — хихикнула та, не теряя ироничного настроя. — А что касается Иры и Саши, я не знаю. Она что-то говорила? — Да нет, в том то и дело… — задумчиво ответил тот, выпуская кольца дыма к потолку. — Мне кажется, мутки у них какие-то. — И что же в этом плохого? — поинтересовалась брюнетка, выхватывая у него никотиновую палочку и медленно затягиваясь. — Тебе ли не знать к чему приводят все эти шуры-муры на проекте. — неосторожно бросил Череватый, тут же жалея о сказанном. — Гель, прости, я не подумал… — Всё хорошо. — перебила та поток оправданий. Эта была больная тема, своего рода табу, и дело уже было совсем не в Матвееве. Райская боялась, что вступая в какие-либо отношения с Красновым, наступает на те же, но уже другой модели. — Вот так всегда, правда? — вернулась к первоначальной теме дева, вздыхая театрально и откидываясь на спинку стула. — Все ищут заговоры и проклятья, а когда дело доходит до реальных проблем, так сразу «не, это не мы, это воронка». — Ну, знаешь, воронка — это так метафорично. — подхватил Влад, принимая у неё обратно сигарету и делая глубокий вдох. – Наши с тобой встречи — это просто воронка, затягивающая нас в абсурд. — Ага, и каждый раз, когда кто-то спотыкается о собственные ноги, это не неуклюжесть, а злобный дух, подсунувший камень. — не могла удержаться от смеха она, представляя эту комичную картину. — Или когда ты забываешь ключи дома, это не рассеянность, а проклятье старой ведьмы из соседнего подъезда. — Точно, и каждый раз, когда ты опаздываешь на работу, это не потому, что ты проспал, а потому что часы были заколдованы. — подыгрывал ей мужчина, улыбаясь сквозь витиеватые спиральки дыма. — Всё это напоминает мне детские отговорки по типу - «Собака съела моё домашнее задание», только во взрослой версии: «Проклятье съело мою ответственность». — Ну, по крайней мере, у тебя есть отличный материал для следующего видео. — чернокнижник взглянул на неё с ухмылкой. — «Как проклятья разрушают нашу повседневную жизнь: от потерянных ключей до глобальных катастроф». Они могли бы вечно продолжать этот театр абсурда, попивая терпкую жидкость, смеясь и выпуская сигаретный дым. Однако время неумолимо шло, и каждая минута, проведённая в этом вихре сарказма и иронии, приближала их к неизбежному утру, когда солнечные лучи разгонят тени ночи и вместе с ними — все вчерашние тревоги.