Панацея

26 июля 2024 год, госпиталь базы ЩИТа в Нью-Трискелионе, остров Уайт-Айленд, Нью-Йорк, США. Сидя в кабинете, доктор Арджент не знала, то ли смеяться, то ли плакать. Ей нужно впредь очень тщательно следить за тем, что она говорит — особенно, в присутствии сержанта. Потому, что этот нахал действительно записался к ней на прием!.. «14.00 — Д.Б. Барнс, первичный осмотр» — гласила строка в ее электронном расписании. И это при том, что суперсолдаты, за крайне редким исключением, вроде Беннера, повредившего руку энергией Камней Бесконечности, ничем не болеют! То-то сегодня у лейтенанта Рамлоу была такая двусмысленная улыбка с утра: как командир отряда, он всегда точно знает, кто и куда отправится. И Ада даже знать не хочет, о чем тот подумал. Понятное дело, что выпытывать у Зимнего Солдата подробности его похода к доктору никто не будет — мало ли, может, его фантомные боли от потерянной руки мучают? Но чесать языками сплетникам ничто не помешает. Теперь все будут свято уверены, что у них с сержантом все было и есть, а сам Джеймс... Он не мог не предполагать последствия от своего демарша, а значит, это было весьма громкое заявление для всех остальных мужчин. Что же, посмотрим на его поведение сегодня. В конце концов, если солдат хотел получить осмотр у доктора — он его получит. А вот в каком формате все это будет происходить — решать уже ей. Но это все будет только после обеда, а пока Адалин стоит поспешить в холл: как уж Эрик Селвиг договаривался с начальством — ей неизвестно, но сейчас целительницу ожидает знакомство с доктором Джейн Фостер, с сегодняшнего дня являющейся его заместителем в научно-исследовательской лаборатории ЩИТа. * * * Медбрат из хирургии помог завезти с улицы каталку с пациенткой, и Ада увидела лежащее на ней тело, некогда принадлежащее необычайно хорошенькой женщине. Миниатюрная и стройная, с густой гривой шоколадных волос и бархатными карими глазами, нежной даже на вид кожей, бровями вразлет, полными губами и пикантной родинкой на щеке — неудивительно, что царевич Асгарда не устоял. Джейн Фостер была настоящей красавицей, а если бы еще следила за собой и хоть изредка наряжалась во что-то, кроме свитеров и джинсов — у нее бы отбоя от поклонников не было. Но это раньше. Сейчас же, иссохшее худощавое тело практически терялось на белых больничных простынях, изящные запястья стали откровенно костлявыми, а многочисленные следы уколов не успевали заживать на сгибах рук. Доктор Селвиг остался ждать в приемной, а медсестры привычно суетились вокруг едва живой женщины, переодевая ее и готовя к предстоящей операции. Миссис Мэтьюз ушла готовить операционную, и доктору Арджент ничто не мешало оглядывать фронт работ. Весьма и весьма обширный, к слову. Прищуренные глаза, блестящие золотом, отмечали и злокачественные образования в желудке, и новые метастазы — в поджелудочной железе и печени, угнетенную иммунную и нервную систему — долгая болезнь никому не прибавляет крепких нервов, вот только что-то было неправильным и царапало сознание. Да, это определенно рак на четвертой стадии, но что-то с этой опухолью было не так. И Адалин предстояло разобраться, что именно. Поэтому она решительно отправилась переодеваться и мыть руки, чувствуя легкое предвкушение от удивительной загадки, что таила в себе болезнь доктора Фостер. * * * — Добрый день, я — доктор Адалин Арджент, глава паллиативного отделения и ваш лечащий врач. — Здравствуйте, доктор Джейн Фостер, астрофизик, — едва кивнула ей с трудом дышащая женщина, чьи глаза даже сейчас блестели любопытством истинного ученого. — Доктор Селвиг ввел вас в курс дела? — Да, Эрик рассказал о вашей удивительной мутации, — тотчас оживилась брюнетка, даже лицо порозовело. — Это невероятно! Активация спящей мутации в вашем геноме благодаря стечению случайных факторов — это весьма редкое явление. Вы знаете, что даже сейчас, количество мутантов составляет тысячные доли процента от общего количества населения Земли, хотя за последние годы неблагоприятных факторов было более чем достаточно? То есть, можно с уверенностью утверждать... — Знаю. О своей мутации я знаю все — как-никак, всю жизнь ее изучаю, — Ада мягко перебила разошедшуюся женщину, кидая на нее чуть построжевший взгляд. — Но я бы хотела поговорить о вас, и прежде всего — тщательно вас продиагностировать. — Но вы ведь наверняка изучили мою медкарту, — слегка поджала пухлые, пускай и бледные губы Фостер. — У меня рак желудка на четвертой стадии, болезнь наследственная — у моей матери она тоже была. — Сомневаюсь, — отрешенно бросила Адалин, начиная сканировать организм пациентки. — В болезни моей матери? — педантично уточнила Джейн. — В том, что болезнь наследственная, — золотой свет затопил пространство комнаты, заставив брюнетку прищуриться, но целительница уже не обращала внимания ни на удивленное выражение лица, ни на сопутствующие вопросы. Она глядела вглубь, на недоступный людям уровень, видя перед собой не кости, мышцы и внутренние органы, а генетическую карту, грубо нарушенную сторонним вмешательством. — Как я и думала, — кивнула самой себе доктор Арджент, и пояснила едва ли не вибрирующей от нетерпения пациентке. — Лишь 10-30% злокачественных опухолей вызваны наследственными факторами, и это не ваш случай. Да, раковые клетки присутствовали в вашем организме, но они находились в неактивном состоянии, пока в дело не вступили вредные средовые факторы. На них приходится от 70 до 90%, и вот это — как раз ваш случай. — Но как же... У мамы был рак, и у меня тоже, а что касается средовых факторов... Я редко пью алкоголь, совершенно не курю, почти не работаю с химическими веществами — а если работаю, то соблюдаю технику безопасности, мало подвергаюсь ультрафиолетовому излучению — меня трудно выманить из лаборатории... — растерянно перечисляла Джейн, недоуменно хмуря высокий лоб. — Сокращу ваш список — это экзогенный вирус. Он грубо вторгся в вашу генетическую структуру четыре-четыре с половиной года назад, и постепенно начал менять ваши клетки, пробуждая тот самый наследственный рак, после чего болезнь стала медленно развиваться, лишь в последний год перейдя в активную стадию и уложив вас в больницу. Видя изрядно ошарашенное лицо доктора Фостер, а благодаря эмпатии ощущая тотальное удивление и даже неверие, целительница добавила: — Но гораздо интереснее тот факт, что у вас не осталось ни малейшего следа того самого, неизвестного внешнего вируса. — Так ведь четыре года прошло... — Неважно сколько. Различные вещества из крови выводятся достаточно быстро, это так. Но я не только на кровь смотрю — я смотрю на генетическую карту, в которой отпечатывается буквально все. Все болезни, все раны, все принятые вами лекарства и сделанные даже в глубоком детстве прививки. Все, что воздействует на ваш организм, навсегда остается, скажем так, записанным в нем. — Как базовые программы на жестком диске? — Примерно так. «Удалить» эти данные можно лишь одним способом — если человек умер. Тогда — да, я уже ничего не прочту, но до тех пор, я вижу даже следы ветрянки, которой вы переболели в пять лет. А вот следов того самого вируса, пробудившего рак, не вижу. Вообще. Полный ноль. То есть воздействие на организм было, а вот чем на него воздействовали — неизвестно. Поэтому мне крайне интересно узнать, а что именно происходило с вами четыре-четыре с половиной года назад? — Щелчок? — Не то. Щелчок случился шесть лет назад, кроме того, я видела многих людей, вернувшихся после него — никаких изменений в их телах нет, — подходящая идея сама просится на язык. — Вы исчезали во время Щелчка? — Да. — Тогда мы неправильно ведем отсчет. Не с 2024 года, а с 2018-го. Получается, период с середины 2013-го, по 2014-й... — медленно договаривает Адалин и, видя догадку в глазах Джейн Фостер, они одновременно произносят: — Схождение миров! — Эфир ведь проник в ваше тело, паразитировал на жизненных силах, так что в целом, его можно охарактеризовать как вирус, — начала развивать мысль целительница. — В Асгарде меня не смогли вылечить, а затем Малекит полностью извлек его из моего организма, поэтому не осталось и следа, — подхватывает Джейн. — Но вред уже был нанесен... — Да, влияние артефактов подобной силы редко проходит бесследно. К тому же, темному эльфу не было смысла осторожничать с вами. Эфир-то он извлек, а вот что там дальше будет… — эмпатка покачала головой, тихо вздыхая. — Асгардские целители осматривали вас, уже после событий Схождения? — Нет... Тор почти сразу улетел, а я снова осталась на Земле. Наверное, он просто не подумал, что для меня могут возникнуть какие-то последствия — ведь асы гораздо крепче и здоровее людей... Доктор Арджент, но меня ведь можно вылечить? Адалин вернула руки на голову и грудь притихшей женщины, возобновляя диагностику и проглатывая фразу о том, что думать — похоже, вообще не сильная сторона Громовержца. Они ведь тогда еще встречались, он мог бы и догадаться, что хрупкой человеческой девушке Эфир не прибавил здоровья, и позаботиться о ней, отправив к целителям. Сама же Джейн, либо тоже не подумала, либо, что вероятнее, не зная о Камне ничего, положилась на Тора, и раз тот не выказал обеспокоенности... Да уж, а теперь пожинаем плоды легкомысленного отношения к своему здоровью. — Камня в вас больше нет, а спровоцированный им рак вполне поддается лечению. В вашем состоянии лучше не затягивать, так что можем провести сеанс исцеления прямо сейчас. Вы готовы? — Да. — Прежде, чем мы приступим... На время операции вы предпочтете спать или пребывать в сознании? — В сознании. — Тогда прошу вас не отвлекать меня от лечения. Сразу говорю: процесс может занять более двух часов, потому что нужно будет не только избавить вас от метастаз, но и исцелить пораженные клетки полностью, чтобы купированная болезнь более не передавалась по наследству — вашим детям, например. — Детям? Доктор Арджент насмешливо приподняла тонкие брови. — Если вы однажды ими обзаведетесь. Начинаем... Заметавшиеся по стенам помещения тени растаяли, словно под полуденным солнцем — Ада глубоко вдохнула и отпустила волны послушной ей Силы. Она пронизывала организм доктора Фостер, разрушала опухоли, восстанавливала поврежденные ткани и внутренние органы. Избавившись от очагов болезни, Адалин привычно склонилась над телом пациентки. Сейчас началась самая трудная и вместе с тем монотонная часть — полная чистка организма и излечение всей клеточной структуры. Сама себе целительница напоминала не то шахтера в забое, безостановочно машущего киркой, не то вышивальщицу бисером — работа была тонкой, но вместе с тем, объемной. Минуты шли одна за другой, минул час, подходил второй, и чувствующая себя все лучше и лучше Джейн не выдержала: — Доктор Арджент, ваша сила ведь не связана с радиацией? — Нет. — Тогда, быть может, с квантовой электродинамикой? Потоки силы, пронизывающие организм, и вместе с тем воздействующие на него, очень напоминают фотонный заряд. Тем более, что ей явно свойственен корпускулярно-волновой дуализм — я наблюдаю одновременно свойства и частицы и волны, а значит... — Вы мне мешаете. И себе тоже. — О? Простите, просто это так интересно... Целительница бросила строгий взгляд на замолчавшую ученую, но надолго его не хватило. Уже через пять минут Ада вновь услышала взволнованный голос: — Тот свет, что исходит из ваших рук, проявляет весьма необычные оптические свойства и опровергает волновую теорию света. Интерференция этих волн... — Доктор Фостер, кажется, я ясно и четко попросила не мешать мне во время вашего исцеления, раз уж вы пожелали остаться в сознании. Или вы готовы рисковать собственным здоровьем, лишь бы потешить неуемное любопытство? — Простите... — Бог простит. Закончив с последним тяжелым участком, Ада перешла к завершению процесса, нанося последние штрихи и, чуть смягчившись — Фостер таращилась на нее круглыми глазами и едва дышала, пояснила: — Представьте, что вы находитесь в своей лаборатории и делаете сложнейшие расчеты. А к вам под руку лезут и лезут, болтают и болтают... Вот только если у вас может закрасться ошибка, из-за которой все придется переделывать, то цена моей оплошности — человеческая жизнь. Я позволяю пациентам выбирать — быть в сознании или нет, лишь потому, что понимаю — им банально страшно. Зачастую, люди ко мне попадают в таком состоянии, что не знают — проснутся они после операции или нет... — Еще раз извините, я не буду больше мешать, — бросив короткий взгляд из-под ресниц, целительница заметила пристыженный вид, а эмоции четко транслировали вину и раскаяние. Да, не соврал психопортрет доктора, сделанный ЩИТом — Джейн Фостер действительно сложно общаться с окружающими, но вот о науке она может говорить часами. Лишь на этом поле женщина чувствует себя хорошо и уверенно. Хм-м... Как же она тогда с асгардским царевичем общалась? Вряд ли он мог понять ее размышления о квантовой электродинамике и корпускулярно-волновом дуализме. Скорее, Тор Одинсон многозначительно промолвил бы «это ма-а-агия», и на этом его познания были бы исчерпаны. Бывает, что порой противоположности притягиваются, но не до такой же степени?.. Размышления об отношениях смертной девушки и долгоживущего аса не мешали эмпатке уверенно делать свое дело, и, когда она в последний раз повела рукой, влив последнюю порцию силы, все было кончено. Здоровая, молодая женщина (ей ведь всего тридцать восемь!), очень красивая и очень удивленная. Пока Фостер ахала, разглядывая уже не скелетик в больничной рубашке, а свои прежние формы, Ада вымыла руки и выключила камеру. Нужно будет не забыть написать отчет начальству... — Доктор Арджент, это невероятно! Глядя на помолодевшего Эрика, я увидела действие ваших способностей, но разум так и не смог до конца принять возможность моего излечения! Как вы это делаете? — В большинстве случаев — воздействую своей энергией, возвращая клетки к исходному состоянию, благо, что я знаю, как должен выглядеть здоровый организм. Медицинское образование тоже очень помогает. — Не слишком научное утверждение, но я все равно очень рада. Даже не знаю, как я могу отблагодарить вас... — Ответами на мои вопросы, благо, что на Земле, только у вас они и есть. — Какие вопросы? — О медицине Асгарда, разумеется. Обычных людей я изучила во всех ракурсах и лечила годами, а вот асы во многом остаются для меня загадкой. Насколько они сильнее и выносливее обычных людей? Какими болезнями болеют, если иммунная система у них устойчивее, чем у нас? Что позволяет им так долго жить — пять тысяч лет, а то и больше?.. Фостер присела на край кушетки, неловко разводя руками. — Боюсь, что мои утверждения тоже не будут научны, да и в знаниях об этих аспектах зияют дыры. Сколько я не спрашивала об этом Тора — он всегда ссылался на магию, текущую в их венах, и сейдр, недоступный его пониманию. Причем этим объяснялось все — от силы и выносливости, до здоровья и долгожительства. Пару фактов я смогла понять сама, эмпирическим путем — асгардцы, как представители внеземной расы, обладают гораздо более плотным и тяжелым костяком, так что кости они ломают редко, а весят под четыреста фунтов — во всяком случае, мужчины. Их здоровье позволяет им пировать неделями, а то и месяцами, а ведь асгардская медовуха гораздо крепче абсента, и может пронять даже суперсолдата. Они очень редко болеют, поэтому лечебные палаты в основном занимают раненые в бою — и то, совсем ненадолго. Очень редко, кто задерживается там даже на неделю — их регенерация позволяет зарастить ножевую рану буквально за минуты, так что даже с серьезными травмами, вопрос исцеления — пара дней, не больше. Джейн покусывает губу, и чуть тише продолжает: — Насчет долгой жизни... Тор как-то обмолвился, что давным-давно, еще до царя Бёра, асы были сильны, но срок жизни у них был существенно меньше. Но сейчас их жизнь продлевает сам Асгард, построенный на костях Имира. — Это аллегория? — Отнюдь. Имир был первым живым существом, чистой силой, магией во плоти, что приняла обличье инеистого великана. Он был очень сильным, способным творить удивительные вещи, но при этом довольно мирным, по их, асгардским меркам. Один и два его брата — Вили и Ве, пленили Имира, сделали его сакральной жертвой, проведя какой-то невероятно сложный ритуал, во время которого, к слову, выжил только Один. А кости и плоть Имира стали плодородной, насыщенной магией землей золотого Асгарда. Вообразите только — целый мир, созданный гораздо позже Вселенной, благодаря магии и жертвоприношению!.. Тор не любил об этом говорить, но я всегда внимательно его слушала. — Становление Асгарда было далеко не мирным, — нейтрально заметила Адалин, стараясь скрыть грусть, вот только Джейн ее прекрасно поняла. — Они и сейчас воюют. Одина так уважают именно потому, что он сумел стать демиургом — не каждый способен на подобное. Про его братьев, не менее сильных сейдманов, отдавших свои жизни в ходе ритуала, уже никто и не вспоминает. А ведь именно их кровь и смерть связала потомков Бури с новорожденным миром. Именно тело Имира и его магия питает всех жителей Золотого мира, делает асов пусть немного, но сильнее — что позволяет им хвастать своей удалью направо и налево, а так же продляет срок их жизни. Дальнейшие завоевательные походы позволили им нарастить могущество, и сделали Асгард и Одина ключевыми фигурами в Девяти Мирах. — Один-Всеотец, а я-то думала, откуда взялся этот титул... — Именно так, после его побед в иных мирах. Формально, у каждого из них есть свои правители, но фактически, все они вынуждены подчиняться Асгарду: заключать договоры, выгодные Одину; снабжать асов продуктами, полезными ископаемыми, редкими товарами — ведь они презирают мирный труд, почитая лишь воинскую доблесть; отдавать своих дочерей в жены — молодая тогда царевна Фригга, стала контрибуцией от Ванахейма... Умная, красивая, родовитая, сильная колдунья... И все в этом роде. — Какая страшная сказка. — Не то слово, — доктор Фостер горько улыбнулась, сплетая пальцы в замок. — После того, как я посетила Асгард самолично, он утратил существенную часть своего очарования. А то, слушая рассказы Тора, там разве что булки на деревьях не росли. — К слову, о визитах. Вы ведь присутствовали при нападении на царицу? — Да. Когда Про́клятый эльф пронзил Фриггу зачарованным клинком, Тор и Один успели в последнюю секунду*. От обычной стали асам ничего не будет, поэтому волшебное оружие и пользуется таким спросом — что у асгардцев, что у их врагов. Рана была смертельной, но Всеотец успел наложить на жену заклятье, и она смогла продержаться до прихода целителей. Их главная целительница — леди Эйр Альвардоттир, да-да, та самая, что считается на Земле богиней, покровительствующей врачеванию, поместила царицу в Горнило Душ... — Что такое Горнило Душ? — Я полагала, что это — квантовый электромагнитный генератор для передачи молекулярной энергии в пространстве, — видя тонкую улыбку собеседницы, астрофизик тотчас исправилась. — Но асиньи используют его для диагностики клеточных структур, кстати, очень похоже на то, что со мной делали вы. — Итак, царицу продиагностировали, определили проклятье... — На клинке оказалось что-то совершенно убойное, поэтому пораженные проклятьем мышцы и часть внутренних органов пришлось вырезать, а затем вырастить заново. Кроме того, Фригге пришлось долго восстанавливаться, пить травяные отвары из лечебных трав... — Каких именно? — «Питье для царицы из воловика гадючьего, вайды, майского цвета и корня Асвинда, настоянного на отваре из яблок Идунн». Цитата. Меня даже не пустили навестить Фриггу и поблагодарить ее, хотя она рисковала своей жизнью, чтобы защитить меня. Я была заперта в покоях под охраной, пока Тор и Локи не вытащили меня оттуда, поэтому, все, что мне оставалось — слушать разговоры служанок. Я даже не знаю, что такое корень Асвинда, — неловко пожала плечами Джейн, прикусив губу. — Я знаю, — задумчиво отозвалась доктор Арджент, спешно анализируя новые сведения. — Воловик гадючий — противолихорадочное средство и используется против болей при воспалении. Листья вайды красильной применяют для остановки кровотечений и заживления ран. Майский цвет, он же боярышник — тонизирует и улучшает кровообращение. А корнем Асвинда скандинавы называли чертополох — если его выварить, то он уменьшает образование слизи в ране. В северной мифологии считалось, что он также защищает от проклятий. Золотые яблоки Идунн, по легенде, даровали богам вечную молодость, но, учитывая долгожительство асов, у этих плодов могут быть и лечебные свойства. Хм-м-м. Если все эти растения росли на насыщенных магией землях Асгарда, они могут отличаться от земных аналогов, быть сильнее и эффективнее. И вместе с усилиями местных целительниц понятно, как они сумели побороть проклятье. Лучше бы, конечно, самой посмотреть, но и так неплохо. Есть о чем подумать... Глядя на погрустневшую Фостер, явно предающуюся воспоминаниям, Ада ощутила мгновенный укол жалости. Вот, пожалуйста — женщина перед ней побывала в этой мрачной сказке, пообщалась с небожителями. Много ли хорошего ей это принесло? Джейн подверглась воздействию Эфира, паразитировавшего на ее жизненных силах, и едва не погубившего ее. Затем — золотой Асгард, куда Тор утащил ее без спросу и разрешения. Все чуждое и незнакомое, даже нет возможности связаться с Землей, чтобы хотя бы сообщить своим друзьям, что она еще жива. Кругом прекрасные асиньи, наверняка обливающие хорошенькую мидгардку молчаливым презрением — или кто-то наивно думает, что царевича Тора захотят уступить земной девице? Ха-ха три раза. Дальше — не лучше. Горнило Душ и местные целители не могут распознать неземную хворь, а Один-Всеотец явно не обрадовался любовному интересу своего наследника. У асгардцев фетиш на силу, а какая сила может быть у землянки? Да, талантливого астрофизика, но все же обычного человека. Ребенок Тора и Джейн был бы наполовину асом, вдвое слабее местных жителей, и уж точно не смог бы взойти на престол, чтобы вести воинственную нацию за собой. Про отсутствие денег, земель и полезных связей у доктора Фостер также умолчим. Это только в сказках принц может жениться на Золушке, а в реальной жизни, будущий царь выбирает супругу, исходя из интересов государства. Есть у престолонаследника такое понятие, как долг перед страной. Так что и здесь мимо. Затем — вторжение темных эльфов во главе с Малекитом, где Джейн едва не убили. Если бы не царица, выигравшая время, участь доктора Фостер была бы печальна. Да она и так была не слишком хороша — когда ее заперли, как преступницу, и кто знает, до чего бы додумался Один, если бы не был занят раненой супругой, разрушениями дворца, восстановлением обороны Асгарда и похоронами павших соотечественников. Ну его, этот сияющий золотой мир. Адалин и на Земле неплохо, а утолить любопытство можно и без первоисточника. Поэтому она сменила тему: — Насчет проклятья — более-менее ясно. Еще мне очень интересно, почему Одину не смогли вырастить новый глаз взамен утерянного, что такое — «Сон Одина», а так же ваша мотивация при встрече с Эфиром. Но на последний вопрос можете не отвечать, если не хотите. Джейн озадаченно моргнула. — Давайте по порядку. Насколько я поняла по рассказам Тора, Один вовсе не отдавал свой глаз ради знаний, как это было описано в легенде. Он потерял его в битве с Йотунхеймом, около тысячи лет назад, и там есть свои... нюансы. Прикосновение йотуна к открытому участку кожи больше всего напоминает действие жидкого азота — мгновенное обморожение и отмирание тканей. Всеотцу не просто повредили глаз, а вырвали его полностью — это сделал царь Лафей. Такие раны даже их целители лечат с трудом, и лучше всего это делать как можно быстрее. Один же сначала закончил битву, затем отправился с войском добивать противника в Йотунхейм... В общем, упустил время. А может, Лафей его и каким-то заклятьем сверху приложил — он вроде как был сильным колдуном, но я точно не знаю. Вот и остался царь с одним глазом. Кстати, у асгардцев, как в Спарте — калека не может править. Культ силы, естественный отбор и все в этом духе. — Как же тогда Один остался царем? — Нашел лазейку в законах, — хмыкнула Джейн. — Калека не может взойти на престол, а вот если царь был покалечен уже после... — Фостер выразительно смотрит на целительницу и та согласно кивает в ответ. Умно. — А еще, Всеотец может использовать магию, чтобы видеть все даже без правого глаза — колдовские способности позволяют ему считывать ауры, пускай он их и не афиширует, ну и фактор силы никто не отменял. Если кто-то и возмущался попранию традиций, владыка Асгарда быстро заткнул недовольных, продолжая веками сидеть на троне. Никто и не возразил. — Потому, что возражать некому было, — дернула уголком губ Адалин, примерно уже представляя суровый нрав царя. Другая культура, другой мир — ничего удивительного, что асы так отличаются от землян. Они-то со своими жителями годами договориться не могут — войны не прекращаются, лишь затихают на время, а тут — совершенно иная цивилизация. И не важно, насколько люди с асгардцами похожи внешне — суть-то разная. Вспомнить хотя бы тех же флеркенов и земных кошек. Выглядят — один-в-один, но насколько же разные внутри... — Именно так, — подтвердила ее умозаключения астрофизик. — Что касается «Сна Одина»… Это состояние глубокого сна, похожее на магическую кому, в которое должен погружаться царь, чтобы дать восстановиться магическому источнику планеты. Весь Асгард держится на магии Одина и его потомков, и распределять эти потоки тяжело, направляя их и в Гунгнир, и в Валаскьяльв, и в другие источники. Один спит и становится более уязвимым, но при этом осознает, что происходит не только вокруг него, но и во всей Вселенной. Это чем-то напоминает учение Вернадского о ноосфере. — «Великая космическая сила, планетное действие которой обычно не принимается во внимание в представлениях о космосе... Эта сила есть разум человека, устремленная и организованная воля его как существа общественного»? — процитировала доктор Арджент советского ученого, выгнув светлую бровь. — Да, только не человека, а асгардца. Я всегда считала это учение антинаучным, но кто бы мог подумать, что оно так точно может охарактеризовать симбиоз разумного существа и планетоида? Всеотец откладывал сон на тысячелетия, и, насколько мне известно, чем дольше откладывать сон, тем больше времени Один в нем проведет, — Фостер немного помялась, но твердо закончила. — Есть вероятность, что царь и вовсе больше не проснется. Станет эдаким... электрическим предохранителем, будет распределять энергию, как часть системы Асгарда, и постепенно перестанет быть личностью, растворится в информационном поле. — Жутковато. Плата за могущество велика, — склонила голову целительница, размышляя о том, что у всего есть цена. И у огромной силы, и тысячелетнего единоличного правления — тоже. — У меня все. А что вы хотели узнать обо мне и Эфире? — Честно говоря, читая доклады о происшествии с Эфиром, я себе всю голову сломала. Когда вы обнаружили в Лондоне гравитационную аномалию, проверили ее приборами и прочее... Я знаю, что вас буквально утянуло в нее, после чего переместило в Свартальвхейм. Почему вы не вернулись? Вам нужно было только пойти назад... Доктор Фостер немного смутилась. — Интерес ученого, полагаю. Я боялась, что второго такого случая изучить неизвестную планету может не представиться, тем более что я могла вернуться в любую минуту, благодаря аномалии, поэтому и пошла вперед. — Хорошо, это я могу понять, — кивнула Ада, пытливо глядя на брюнетку. — Но зачем вы тогда прикоснулись голыми руками к Эфиру? Интерес интересом, но тревожно мерцающая красным неизвестная жуть, не могла не вызвать опасения, разве нет? Джейн опустила глаза, а ее голос звучал едва слышным шепотом: — Я знаю, что это прозвучит, как оправдание, но я не собиралась этого делать. Измерить приборами уровень излучения, сфотографировать, но уж точно не лезть в это нечто!.. Я все-таки имею представление о технике безопасности, и прекрасно знаю, чем могут закончиться эксперименты с неизвестными веществами! — Фостер быстро облизала губы. — Но когда я подошла к той каменной сте́ле, в голове раздавался странный шепот, он манил и звал к себе... Меня слово притянуло к Эфиру, ну или его ко мне. Эфир рванулся, будто живое существо, я даже отшатнуться не успела, не то, что осознать что-либо. Затем была жуткая боль и темнота — я потеряла сознание на пять часов... Вы верите мне? — Да, — обдумав все вышесказанное, спокойно отозвалась Адалин. Теперь, все кусочки мозаики встали на свое место. Потому что она не понимала людей, ведущих себя так, словно они — бессмертные идиоты. И доктор Фостер, ученый с тремя высшими образованиями, безответственно сующая руки в неизученное нечто, будто пальцы у нее лишние, не вписывалась в картину мира эмпатки. А вот слова Джейн многое объясняли. — Правда?! — Сами подумайте. Когда Камень Разума, что был в скипетре Локи, оказался на борту хеликерриера в 2012-м, он спровоцировал раздор среди Мстителей, и едва не подчинил доктора Беннера, заставив его взять скипетр в руки, угрожая остальным, хотя сам Брюс ничего такого не хотел. Не думаю, что у Камней есть разум в полном смысле этого слова, но псевдоразум, подманивающий неосторожную жертву — очень даже может быть. Вот и Камень Реальности, после пяти тысяч лет одиночества, учуяв живое существо, среагировал на единственного, кто оказался поблизости в том мертвом месте. — Но он же не среагировал на Тора или царя, или любого другого асгардца, которые находились рядом со мной? — часто-часто моргая и взволнованно дыша, спросила Джейн, изменившимся голосом. — У них ведь больше силы и энергии, и даже магия есть — в их телах Эфир мог прожить гораздо дольше, чем во мне. — Мы ведь с вами выяснили, что люди существенно отличаются от асов по своему внутреннему строению, — сочувственно улыбнулась женщина, глядя на доктора Фостер. — Люди более хрупкие и менее сильные, обладающие гораздо более слабым иммунитетом. Мы понятия не имеем, нет ли у асгардцев какой-либо ментальной защиты, благодаря которой, Эфир не может подобраться к ним. Как-то же царь Бёр и его воины переместили Эфир в ту сте́лу, и он не завладел их телами, паразитируя в организмах долгоживущих?.. Поэтому, теперь — мне все понятно. Спасибо за ответы, доктор Фостер. — Это вам спасибо, — Джейн выглядела как человек, на которого снизошло божественное откровение. — Вы даже не представляете, как я винила себя за эту ситуацию. За то, что полезла к Эфиру, принесла его в Асгард и там случилась бойня... Что царица едва не погибла, а я даже не сказала ей спасибо. А ведь она была одной из немногих, кто благожелательно отнесся ко мне во дворце, — брюнетка вспомнила испепеляющий взгляд леди Сиф, и передернула плечами. — После нападения темных эльфов, асы винили меня в том, что случилось. Особенно в ранении Фригги. Не открыто, но шептались весьма громко, и даже Тор не одергивал сплетников. — Но он ведь сам привел вас в Асгард. Не к любым другим целителям в соседние миры, а именно домой. — Да, привел, но когда я сказала ему о шепоте Камня, он, кажется, не поверил мне — сам-то Тор ничего такого не слышал. А уж после нападения на Золотой Чертог... — астрофизик покачала головой, обхватывая себя руками. Возлюбленный тогда отмахнулся от ее слов, а совершенно посторонняя женщина, которую она сегодня впервые увидела, поняла ее, как никто другой. Несмотря на то, что с виду все было хорошо, тогда-то между ними с Громовержцем и пробежала трещина. Тор не простил ей едва не случившейся гибели матери. И неважно, что вины Джейн было немного, обида — вещь иррациональная, даже если мы сами себе в ней не признаемся... — Спасибо вам, доктор Арджент. И за лечение, и за понимание. Вы даже не представляете, насколько мне стало легче. * * * Отправив доктора Фостер в палату, Ада вышла в холл, где ее едва не смела весьма бойкая брюнетка с большим пакетом в руках. — Привет! Я Дарси... то есть доктор Льюис. Астрофизик, — тут же посерьезнела молодая женщина. — С Джейн все в порядке? — Дарси смотрела на нее так, словно Адалин прятала доктора Фостер за спиной или в кармане. Целительница скользнула взглядом по новому персонажу, и ее буквально оглушило волной эмоций — волнение, беспокойство, дружелюбие, искренность, снова волнение и робкая надежда... Дарси Льюис нельзя было назвать безусловной красавицей, но она была очень хорошенькой, с изюминкой, так сказать. Крупноватые черты лица, из-за необычайно живой мимики, казались весьма притягательными, а плавные изгибы аппетитной фигуры наверняка должны были привлекать мужчин... Сейчас же, эта молодая дама ужасно волновалась за свою лучшую подругу, поэтому эмпатка поспешила успокоить ее и вставшего с диванчика доктора Селвига, коротавшего время в приемной. — Все в порядке, доктор Фостер абсолютно здорова. Сейчас она в палате, переодевается... — Супер! Большое спасибо, док! Я как раз принесла Джейн вещи, а то она в своих лондонских шмотках сварится! К ней можно? — Можно. Медсестра сейчас начнет готовить выписку, но доктору Фостер все равно нужно будет сдать анализы, пройти томографию и ультразвук. — Бюрократия, — понимающе покивала доктор Льюис, мгновенно исчезая в крыле пациентов — только пакет мелькнул. Адалин слушала многочисленные благодарности Эрика Селвига, а до их ушей доносились восторженные восклицания Дарси, и уже вполне себе уверенный тон Джейн. Кажется, доктор Фостер стремительно приходила в себя. Вот и славно. Неважно, какие испытания подстерегают тебя на пути — нужно с честью преодолевать их и идти дальше. У Джейн Фостер это получилось. * * * — Присаживайтесь, агент Барнс. Что вас беспокоит? Судя по задумчивому лицу мужчины — ее поведение. На обеде целительница вела себя так же, как и всегда, но когда суперсолдат бесшумно скользнул в кабинет, то был весьма смущен новым приемом. Не объятия и приветственный поцелуй — а заполнение медкарты и вопросы о здоровье — это кого угодно озадачит. Интересно, как скоро до него дойдет, что именно сержант сделал не так? — Ада, прости меня. Я и не думал, что все так отреагируют, — покаянно склонил голову шатен, быстро сложив два плюс два. — Думал, — лаконично отозвалась женщина, вписывая данные Барнса. — Ты права, думал, но я, правда, не хотел... — нехарактерно для себя замялся Джеймс, отчего-то ощущая легкую вину. — Показать всем и каждому, что наши отношения более чем серьезны? Потому как иначе для чего суперсолдату с идеальным здоровьем нужен прием у врача? Давление померить?.. Мужчина сокрушенно прикрывает глаза, затем встряхивается и одним плавным, невероятно быстрым движением, перемещается к ней, обвивая изящные лодыжки руками и кладя голову на колени. — Прости, — упрямо шепчет Джей, ласково поглаживая нежную светлую кожу. — Я немного приревновал и разозлился, поэтому и пришел к тебе так демонстративно — чтобы они все закатали губы и подобрали слюни... Ты даже не представляешь, сколько боевиков к тебе неравнодушны! А уж сколько халатов!.. — Участь доктора Уорда их ничему не научила? — изумляется блондинка. Сержант не скрыл от нее личность тайного воздыхателя, так что Ада знала, кого нужно обходить по широкой дуге. Глядишь, и поостынут чувства у человека. — Как же! Одного болвана отвадишь, трое новых так и лезут, — обиженно пробурчал солдат, наглаживая тонкие щиколотки. От ощущения горячих живых и прохладных металлических пальцев, у целительницы побежали мурашки по спине. Она запустила пальцы в густую шевелюру, ероша волосы и чуть сжимая их у корней. Судя по блаженной улыбке на лице Джеймса, импровизированный массаж головы ему понравился. — Джей, я ведь не даю тебе повода... — мягко укорила эмпатка, слыша в ответ поистине душераздирающий вздох. — Собственник, — припечатала она. — Меня уже не исправить. Староват, — поцеловав круглое колено, Барнс искушающе улыбнулся. — Если ты больше не сердишься, может, мы займемся чем-нибудь не столь... официальным? — Не сержусь, но порядок есть порядок. Раз была официальная запись на осмотр, его-то ты и пройдешь. У меня в документации все по регламенту, — умоляющий взгляд серебряных глаз, в точности повторяющий глаза кота из «Шрэка», заставил бы дрогнуть сердце любой дамы... и Адалин не оказалась исключением, все же внеся пару корректировок. — Если будешь послушным и быстро ответишь на все вопросы, а так же пройдешь все замеры, у нас останется прилично времени на «консультацию». Лично у меня были на нее большие планы, — соблазнительно прикусив губу, протянула блондинка, намекающе погладив крепкое плечо. Суперсолдат хищно улыбнулся и чуть повел кончиком носа: — Идет. И чем же я буду болеть, мэм? — Фантомно-болевым синдромом от потери руки, миалгией опорно-двигательной системы, а так же дефицитом веса. — Ты серьезно? — брови мужчины встали домиком. — Первый диагноз — прикрытие, а вот второй и третий — суровая правда. Джей, присядь, пожалуйста, потому что я хочу поговорить с тобой, как доктор с пациентом. Это важно. — Хорошо, — немного озадаченно кивнул Барнс, располагаясь в кресле напротив. — Итак, насколько я вижу, боль в левой руке тебя не мучает. — Уже давно, — металлические пластины тихо зашелестели, калибруясь. — Протез работает не хуже живой руки, поэтому мозг не ощущает потери конечности. — Хорошо. Что касается веса — может, для обычного военного форма у тебя и отличная, а вот для суперсолдата — ты худощав. — Мне казалось, тебе нравится моя фигура, — пытается перевести замечание в шутку Джеймс, но Ада не поддается. О здоровье все-таки говорят. — Для того количества металла, что ты носишь в себе, ты должен быть тяжелее фунтов на пятьдесят. Чисто мышц. И я не о протезе сейчас говорю, а о вибраниуме, что укрепляет скелет. Учитывая твой повышенный метаболизм, нагрузки и дополнительные фунты металла, рацион у тебя должен быть, как у тяжелоатлета — шесть тысяч калорий, а то и больше. В столовой ЩИТа рассчитывают на обычных мужчин-военных, но у тебя ведь модифицированный организм. — Двойная порция? — Не спасет ситуацию. По сути, ты все время ходишь полуголодный, и это не есть хорошо. Тебе нужна очень сытная и питательная пища, лучше всего — домашняя. Как у тебя с навыками готовки? — Не очень, — тихо фыркнул Барнс, качая головой. — Могу пожарить яичницу, отварить картошку и макароны, либо сделать простой бульон. Если пытаюсь приготовить что-то сложнее, даже следуя рецепту добуквенно, у меня выходит нечто несъедобное. Да и пишут как-то непонятно. «Добавьте щепотку специй» — щепотка это сколько? У меня, например, щепотка большая, а у девушки-повара маленькая, поэтому еда получается пересоленной. Мясо то прилипает к сковороде, то не успевает прожариться, если я часто его переворачиваю. Зеленые овощи похожи на вялую тряпку, сколько их не варить, и так далее… Эмпатка только вздохнула, ощущая изрядное смущение суперсолдата. — Ох, Джейми. Средняя щепотка — два-четыре грамма. Чтобы мясо не прилипало — нужно, как следует прогреть сковороду, а стейк лучше не переворачивать часто, а поддевать, чтобы посмотреть, получилась ли хрустящая корочка. Зеленую фасоль или спаржу варят пять-семь минут в кипятке, после чего их нужно поместить в кастрюлю с ледяной водой — тогда они будут вкусными и хрустящими, — Ада тепло улыбнулась. — Ничего страшного, мужчины редко хорошо приспособлены к быту. И все-таки: дома ты толком не ешь, питаешься в основном на базе, но этого мало… Так где же добираешь? — Ем в кафе. Заказываю через доставку — ночной дожор у меня регулярный, ты права. А от фастфуда меня тошнит из-за усиленных органов чувств. Могу переварить хоть гвозди, но удовольствия это не доставит. — Ясно. И вот здесь, твой дефицит веса напрямую связан с миалгией. — Волокна вибраниума в мышцах? — предположил сержант. — Верно. Если ты мало ешь, то худеешь, мышцы подсушиваются, и нервные окончания в них задевают волокна вибраниума, вшитые в тебя, из-за чего ты и ощущаешь тянущую боль. Именно поэтому, тебе и нужно поддерживать форму. — Понимаю, — немного мрачно, но утвердительно кивнул мужчина. — Просто я отвык… — Заботиться о себе? Джеймс красноречиво промолчал, но Адалин и так уже все было ясно. Поэтому она сделала несколько записей, и протянула документ мужчине. — Рекомендации, ознакомься, пожалуйста. — Обильное питание, поменьше соленого… — Еще недавно у тебя почки работали на пределе, полагаю, это — последствия криозаморозки и белковых коктейлей, которыми тебя постоянно кормили. — Ну да, я несколько лет привыкал к нормальной еде. Первые месяцы меня просто выворачивало — желудок отвык нормально работать, да и коктейли были пресными, поэтому казалось, что вся пища — это жир, густо замешанный на соли. Но я восстанавливаюсь, пускай и не так быстро, как ты. — И, тем не менее, чрезмерно соленым лучше не питаться. Или заменить обычную соль, например, на гималайскую розовую. Она гораздо полезнее обычной, и можешь есть любимые блюда. — Ясно, — протянул шатен, скользя глазами по строчкам, написанными каллиграфическим почерком. — Горячий душ, ванные с магниевой солью не менее четырех раз в неделю?.. — Магниевая соль уменьшает боль в мышцах, ну а душ, чтобы их регулярно распаривать… Я искренне надеюсь, что ты не моешься ледяной водой пять минут по солдатской привычке, — отозвалась Ада, но, судя по лицу Джея, надежда была напрасной. Доктор Арджент тихо вздохнула. — Понял, исправлюсь. Лечебный массаж? — густые брови поползли вверх. — После того, как я с тобой закончу, будешь как новенький, — тонко улыбнулась целительница, обводя взглядом крепкую фигуру. — Давай так. Одну неделю ты выполняешь все мои рекомендации, но если не почувствуешь результата, или тебе вдруг станет хуже, мы все прекратим. — Хорошо, — кивнул Барнс, но блондинка была уверена, что сержанту станет намного легче. — Тогда прошу тебя пройти в процедурную. Несколько замеров, и я займусь твоей спиной. — Звучит многообещающе, — чуть прищурился Джеймс, бесшумно поднимаясь из кресла, и следуя по пятам за деланно-невозмутимой Адалин. * * * Закончив с внесением данных о частоте сердцебиения, температуре и прочем — согласно ним, суперсолдата можно было отправлять в космос — доктор Арджент постелила одноразовую пеленку на кушетку, и кивнула на нее шатену, отправляясь мыть руки. — Раздевайся до белья и ложись на живот. — Есть, мэм, — тягуче отозвался мужчина, неспешно раздеваясь, и явно красуясь перед Адой. Эмпатка краем глаза любовалась этим великолепием, но, судя по довольной ухмылке сержанта, ее интерес был более чем очевиден. Гладкая, чуть тронутая золотистым загаром кожа, широкие плечи и прекрасно развитые грудные мышцы. Тихо звякнули металлические жетоны на длинной цепочке, и Адалин скользнула взглядом по крепким предплечьям, перевитыми чуть выступающими венами, а также твердым даже на вид кубикам пресса. Косые мышцы напряженного живота, узкая дорожка темных волос, уходящих за резинку плотно облегающих бедра черных брифов, и да — ответная заинтересованность Барнса, в виде значительно увеличившегося члена, оттягивающего белье, была заметна невооруженным глазом. Ада оперлась поясницей на раковину, беззастенчиво разглядывая этого красавца, что плавно повернулся к ней спиной, даруя возможность оценить круглые мускулистые ягодицы и просто бесконечные ноги, сделавшие честь какой-нибудь супермодели. С истинно кошачьей грацией, Джеймс непринужденно лег на кушетку, устраиваясь поудобнее. Вот только несколько задеревеневшая спина и яркие всполохи эмоций отчетливо демонстрировали, что сержант не так расслаблен, как хочет показаться. Ну да, у военных, с их-то профдеформацией, пустить кого-то к себе за спину — высшая мера доверия, а этому солдату слишком часто делали больно. Но здесь поможет только время и много-много ласки. Впрочем, женщина никуда не торопится. Взяв с полки флакон с маслом, специально купленным для этой процедуры — а заполучить Джея в свои руки Ада хотела уже давно — целительница абсолютно ровным голосом поинтересовалась: — Не возражаешь против лаванды? — и ничто в мире не заставит ее сознаться, что это было маленькой местью мужчине, что решил весьма откровенно обнародовать формат их отношений. Сплетничать будут непременно, а благоухающий лавандой Барнс заставит любопытных щитомордников буквально на пену исходить от различного рода предположений и догадок. — Нет. Спасибо, что не роза, — повел носом суперсолдат, посылая ей ироничный взгляд. — Всегда пожалуйста, — не менее иронично отозвалась Ада, грея масло в руке и равномерно распределяя его от шеи до поясницы. — Я думала о ванили и пачули, но затем решила пощадить твое тонкое обоняние. И гордость. — Ты так добра, — промурчал постепенно расслабляющийся Джеймс, чьи широчайшие мышцы увлеченно разминала блондинка, постепенно усиливая нажим, и воздействуя силой на нервные окончания. — Ты даже не представляешь насколько, — не осталась в долгу Адалин. Проходясь уверенными движениями от шеи, тонкие, но весьма цепкие женские пальцы привычно разогревали чутко сокращающиеся мускулы, подрагивающие под ее ладонями. Круговые движения, прорабатывающие область лопаток, вызывали крупные мурашки, а уж когда доктор перешла к стыку живой плоти и металлической руки, из груди солдата вырвался непроизвольный стон. — Больно? — Наоборот, очень хорошо, — сдавленным голосом откликнулся Барнс. Боль он мог бы терпеть без единого звука, но перед сладкой пыткой удовольствием Зимний Солдат был совершенно беззащитен. — Ты что-нибудь чувствуешь здесь? — целительница прошлась по бугристым алым шрамам, странно смотрящимся на теле суперсолдата — ведь больше ни одной отметины у него не было. — Чувствую, но слабо, — шатен повернул к ней голову, и, скользнув мерцающим расплавленным серебром взглядом по своей даме, добавил: — Я знаю, что ты хочешь спросить, но стесняешься. — Что же? — приподняла брови и впрямь взбудораженная различными предположениями Ада. — Почему эти шрамы до сих пор не зажили, хотя прошло уже много лет. Ты слишком тактична, чтобы поддаваться праздному любопытству. — И почему же? — Потому, что протез мне приваривали практически наживую. Тогда во мне была лишь доза сыворотки, введенная Золой в Аззано, поэтому регенерация работала наполовину — но этого хватило, чтобы выжить после падения в пропасть. А после установки руки, русские сумели-таки выкрасть этого умника из ЩИТа через полгода после операции в Альпах, и он продолжил свою работу. Вторую дозу я получил где-то в августе сорок пятого, и именно тогда и стал суперсолдатом. Я стал восстанавливаться, как и положено модификанту, у меня сошли все мелкие шрамы, полученные в детстве и юности… но эти остались. — Отчего так? — осторожно спросила Арджент, видя, что Джеймс настроен вполне благодушно, и не прекращая разминать тугие узлы мышц. — Вибраниум идеально совместим с человеческим организмом, и не вызывает отторжения*, но у русских тогда не было подходящего количества металла, поэтому мой первый протез был сплавом. Вибраниум, вольфрам, уру, кончики пальцев сменные, из титана — их можно было менять по мере истирания… — Уру? — эмпатка зацепилась за незнакомое слово. — Это необычайно прочный металл из Асгарда — видимо, кто-то из асов потерял оружие, когда они еще посещали Землю в старые времена, а затем оно попало в музеи и запасники Гидры. Фишка в том, что уру ядовит для человека, да и асгардца тоже. Тор говорил, что из него куют отличное оружие, но протезы никогда не делают — металл просто отторгается организмом. Вот и мой организм тоже его отторгал — я семьдесят лет ходил с постоянно болящим плечом, так что научился не обращать на него внимание. — Ты очень стойкий. И очень сильный, телом и духом, — грустно покачала головой Адалин, поражаясь терпению этого человека. Наклонившись над мужчиной, она поцеловала его в плечо, лаская губами шрамы, что, возможно, навсегда оставили свой след на Джеймсе. Тот только тихо выдохнул, светло улыбаясь и искоса поглядывая на удивительную девушку, что не пугало ни его прошлое, ни его шрамы. Они помолчали, и солдат продолжил: — Затем-то ученые развернулись во всю ширь, ведь меня гоняли на миссии в хвост и гриву, и содержание такого актива, как Зимний Солдат, начало окупаться. Хватило на закупку вибраниума у контрабандистов из Африки, мне усилили скелет, чтобы я стал покрепче, да и чтобы протез не перекашивал на бок. Одно потянуло за собой другое — для тяжелого костяка требовались гораздо более сильные мышцы — тогда-то в меня и вшили вибраниумные волокна… Пятидесятые и шестидесятые я был либо на миссиях, либо на операционном столе — другого и не вспомню… Сплошные модификации и усовершенствования. — Все закончилось, Джей, — мягко позвала Ада, глубоко ушедшего в свои мысли мужчину. — Ты права. Потом-то, конечно, мне сделали новую руку в Ваканде — полностью из вибраниума, гораздо более легкую и технически совершенную. А взамен принцесса Шури забрала себе остатки той — я был только рад от нее избавиться. И крепление в плече тоже новое. Но шрамы остались, хотя у них очень хорошая медицина. Вот так. — Спасибо, что рассказал. — Это тебе спасибо, что выслушала. О таком не поговоришь особо, да и немного у меня близких людей. — А я близкий тебе человек? — кокетливо сощурилась Ада. — Учитывая, где находятся твои руки — ближе не бывает, — дразняще отозвался шатен, чувствуя, как ему усердно разминают поясницу. Ну а то, что женские руки порой опускаются ниже… тоже очень, очень приятно. Да и он уже давно не стеснялся своего тела, так что если Адалин желает его потрогать… пожалуйста, он нисколько не против, а очень даже за. Ощущения настолько воодушевляющие, что ему и лежать-то становится неудобно. — Переворачивайся. — Ты уверена? — Что такое, сержант? Боишься меня напугать? — насмешливо улыбнулась целительница, и мужчина тотчас перевернулся, демонстрируя полуобнаженную натуру и весьма впечатляющее возбуждение, оттягивающее тонкое белье. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — отозвался Барнс. Тяжелый, пристальный взгляд, скользил по изящным рукам, разогревающим мышцы суперсолдата. Предплечья и плечи, литая грудь и подрагивающий в напряжении живот... Легкий запах лаванды дурманил Джеймса, от расслабляющего массажа, тело наливалось приятной истомой, а красавица, доставляющая ему удовольствие, радовала глаз изголодавшегося мужчины. Когда пальцы Адалин опасно близко приблизились к бедрам шатена, из его горла вырвался тихий стон, а на женские ладошки легки крупные ладони. — Ада, пожалуйста… — Пожалуйста, продолжай, или пожалуйста, хватит? — выгнула светлую бровь эмпатка, как никогда ощущая неистовый водоворот чувств, идущих от солдата. Мужчина красноречиво молчал, но потемневшие до цвета грозового неба глаза, затвердевшие скулы и высоко вздымающаяся грудь, демонстрировали его очевидное волнение. — Я хочу доставить тебе удовольствие, Джеймс. Почему же ты медлишь?.. — Просто я хочу сделать все правильно. Хочу, чтобы у тебя было время, как следует все обдумать, — с расстановкой отозвался Барнс, но севший от возбуждения голос выдавал его с головой. — Я обдумала. Поверь, о тебе я думаю необычайно часто. И мои фантазии далеко не невинны… — кончик языка Адалин скользнул по нижней губе, и, наслаждаясь окончательно поплывшим взглядом сержанта, она потянула за молнию на спине платья. Тихо шурша, оно скользнуло к ногам, позволив Джеймсу любоваться своей девушкой в комплекте весьма откровенного и мало, что скрывающего белья. Оседлав бедра своего любовника, Ада склонилась над ним, даря долгий, тягучий и очень сладкий поцелуй. Джей ответил, окончательно сдаваясь, и его руки огладили гибкую спину, спускаясь к пояснице. — Позволишь мне?.. — Да, — выдохнул до крайности распаленный солдат, позволяя блондинке воплотить свои и его желания в реальность. Спустившись цепочкой обжигающих поцелуев по крепкой шее, целительница прикусила бьющуюся жилку, и перешла на левое плечо, лаская губами шрамы мужчины и прослеживая языком каждый бугорок и каждую неровность. Совершенно черные и дикие глаза, не отрываясь, следили за этим весьма чувственным и горячим зрелищем. Проведя кончиком носа по вздрагивающей груди Джейми, Ада слизнула капельку пота, выступившую на гладкой коже, и огладила бока, ходящие ходуном от катастрофической нехватки воздуха. Сержант вкусно пах лавандовым маслом, морской солью, мылом и чуть горчил на языке ароматом ментоловых сигарет. Потеревшись об него всем телом, как кошка, молодая женщина приласкала острые горошины сосков и поочередно прикусила их, слыша приглушенные ругательства изнемогающего от вожделения суперсолдата. Тот оказался на диво отзывчивым и чутким к каждой ласке, что Адалин одаривала своего избранника — подавляемые стоны, во всяком случае, говорили об этом вполне однозначно. Тщательно вылизав кубики пресса, вызывающие у сладкоежки-Ады стойкие ассоциации с плиткой шоколада, женщина не смогла сдержать желание слегка укусить их — в ответ, сверху послышалось тихое рычание, а вскинув голову, целительница уверилась, что состояние сержанта опасно близко к краю, а ведь она еще даже не приступила к самому интересному. Пальцы Адалин уверенно потянули белье мужчины вниз, и порочная, чувственная улыбка растянула полные губы. — Тебе совершенно нечего стесняться, Джеймс, — и действительно, природа щедро одарила мужчину. Длинный, не менее девяти дюймов, весьма крупный член, был увенчан сливовидной головкой, покрасневшей от прилива крови, и поблескивал смазкой, обильно выступившей из дырочки уретры. — Многие с тобой не согласятся, — с иронией хмыкнул шатен. — Такие размеры только в порно хорошо выглядят, а на деле — сделать партнерше приятно становится гораздо сложнее. — Уверена, что мы справимся, — промурлыкала Ада, ласково оглаживая ствол, перевитый выпуклыми венками, поджавшиеся тяжелые яички, и растирая предэякулят по головке большим пальцем. Пульсирующий член дрогнул под ее рукой, а Барнс зашипел что-то о провокаторше, которой нравится его мучить. — Ты даже не представляешь себе насколько. Поцеловав горячее бедро, Адалин провела языком по головке, чувствуя легкий солоноватый вкус и, глядя в расширенные до предела зрачки мужчины, раскрыла рот шире, заглатывая возбужденную плоть. Ада прекрасно контролировала свое тело, поэтому легкий импульс Силы подавил естественный рвотный рефлекс, а судорожно сжимающий кулаки сержант ощутил не только юркий язык, обводящий каждую венку, но и стенки горла, плотно обхватывающие его достоинство. Острое зрение суперсолдата с легкостью позволяло различать очертания члена в женском горле, а самоконтроль стремительно летел ко всем чертям, когда целительница выпустила его пенис с влажным звуком, только для того, чтобы вновь насадиться на него до самого конца. — Ты сводишь меня с ума, — простонал Барнс, ошалелыми глазами разглядывая самую потрясающую картину в мире — желанную женщину, что с явным удовольствием делала ему минет. Пушистые ресницы прикрыли блеск аметистовых глаз, нежный румянец тронул светлую кожу, а выбившиеся из прически кудрявые пряди, и алые губы, растянувшиеся вокруг члена, окончательно делали Адалин похожей на падшего ангела. Белокурая голова размеренно двигалась вверх и вниз, Джеймса буквально накрывало волной острого наслаждения — от вида эротичного зрелища, представшего перед ним, и до мучительно-сладких ощущений гибкого язычка, нежных стенок горла и горячих губ. Но больше всего — от понимающе-лукавого взгляда обольстительной дамы, что могла обезоружить его одной лишь улыбкой, ну а после сегодняшнего… кажется, из него будут вить веревки и вязать морские узлы. И что самое удивительное — он совершенно не против. Лишь бы это длилось вечно. Сержант окончательно отпустил себя, позволяя себе просто расслабиться и получать удовольствие. Он не контролировал периметр, не прислушивался к голосам окружающих в радиусе ста метров, даже остался без оружия — любимый Зиг Зауэр и метательные ножи были небрежно сброшены на стул вместе с одеждой… Но что особенно поразительно, так это поведение его вечно настороженного альтер-эго. Сейчас, параноидальный Зимний Солдат, вечно ожидающий удара в спину, буквально задыхался от наслаждения, и как бы ни сильнее него. Даже слегка перехватил контроль, кладя руку на голову его/их Адалин, заставляя ее брать глубже, почти утыкаясь точеным носиком в лобок и касаться пухлыми губами поджавшихся яиц. Властно сжимать девичье горло, запоминать каждую секунду их близости, второй рукой сдвинуть кружево бюстгальтера, выкручивая затвердевший бутон розового соска… Тягучий жар разливался по венам мужчины, раскаленной лавой спускался по позвоночнику, и собирался в паху, нарастая с каждой минутой, что Ада ласкала его член. Джеймс чувствовал вал приближающейся разрядки, едва ли не звенящие от спермы яйца, все более отрывистые движения бионической руки, направляющей голову Адалин, и размашистые — своих бедер, подающихся вперед. — Ада, я сейчас… — с трудом прохрипел шатен, уже почти не соображающий от слепяще-яркого, словно вибрирующего в самых костях, удовольствия. Но блондинка лишь погладила его по колену и насадилась глубже, сжимая горло так, что еще пара толчков — и весь мир сержанта утонул в первозданной белизне, а его самого просто распылило на атомы, даруя чувство невесомости и погружая в океан чистого блаженства. * * * Адалин нежно перебирала чуть влажные у висков прядки, ероша густую гриву Барнса, и любуясь, словно помолодевшим лицом. Сейчас шатен выглядел юным и необычайно счастливым. Серебряные глаза блеснули из-под распахнувшихся век. — Как ты, Джейми? — Словно я умер, и непонятно за какие заслуги попал в рай. Даже ангел рядом, — улыбка мужчины, полная затаенного довольства, растянула чувственные губы, и обозначила крохотные ямочки на скулах. — Шутишь, значит точно в порядке... Ой!.. — собирающуюся было встать эмпатку, тотчас сгребли в цепкие объятия и повалили спиной на скрипнувшую кушетку, накрывая по-прежнему голым и весьма горячим (во всех смыслах этого слова) телом. Ада даже зубы почистить не успела, но Барнса явно не смущал собственный привкус на девичьих губах, поэтому поцелуй вышел долгим, страстным и весьма развратным. Начавшее вновь крепнуть достоинство сержанта только подтвердило, что рефракторный период у суперсолдата очень короткий, а неутомимость — весьма высока. — Это было просто восхитительно. И я надеюсь, что не перегнул палку, когда… позволил себе лишнее, — осторожно намекнул Джеймс, едва касаясь тонкого горла кончиками металлических пальцев. Ну да, учитывая более чем впечатляющие размеры мужчины, другая дама могла бы хрипеть несколько дней после таких нескромных ласк, вот только Арджент была мутантом, о чем и поспешила напомнить Барнсу, пока тот ничего не навыдумывал. Видя, что все в порядке, шатен чуть успокоился, что не помешало ему покрыть легкими, почти невинными, поцелуями все лицо и шею Адалин, крепко обнимая возлюбленную. — Будет очень странно, если я приглашу тебя на танцы в таком виде? — Ничуть, — покачала головой Ада. — Только мне не особенно нравятся современные танцы. Странное дерганье во все стороны сразу, в толпе потных полуголых тел, с химическим запахом некачественного алкоголя и гашиша… Как-то не вдохновляет. — Ни в коем случае! — даже помотал головой Барнс, вспомнив подобное заведение в Мадрипуре, куда их занесло во время дела Флагодробителей. Редкостная жуть. А грохочущей электронной музыкой можно было бы отправить в нокаут даже суперсолдата. — Я приглашаю тебя в приличное заведение, может быть, ты слышала про клуб «Аист»? — Тот самый?* — кто же не слышал о легендарном танцевальном клубе, любимом месте сбора богатой элиты — кинозвезд, аристократов, политиков… Даже Кеннеди и Рузвельт в свое время посетили это заведение, а Грейс Келли объявила о помолвке с принцем Ренье, когда они кружились в вальсе по наборному паркету «Аиста». — Но его ведь закрыли в шестьдесят пятом, а потом и вовсе — снесли, построив парк? — Зеркальная копия, — пожал широкими плечами Джеймс. — Какой-то миллионер, поклонник ретро, выкупил здание напротив Пейли-парка, снес его, выстроил точно такой же клуб, даже интерьер один-в-один, как было прежде. Назвал по аналогии со своим знаменитым предшественником, и сейчас там устраивают вечера ретро-танцев — от эпохи ревущих двадцатых и до нулевых включительно. В пятницу будут танцы сороковых годов, и я подумал, что тебе могло бы понравиться подобное… — Мне нравится, — кивнула заинтересованная Ада, устроив голову на груди сержанта. Танцевать она любила и если делать это в красивом платье, в приличном обществе и с приятным партнером… Можно отлично развлечься и отдохнуть. — Я правильно понимаю, дресс-код эпохи обязателен? — Да. Дамы будут в пышных платьях, с уложенными волосами и алыми губами. Кавалеры — либо в костюмах, либо — в военной форме, — отозвался Джей, чей тонкий слух мгновенно уловил зачастившее сердечко своей любимой. — Что тебя так взволновало? Эмпатка прикусила губу, и, нерешительно глядя на шатена, тихо ответила, словно невзначай поглаживая каменный пресс: — А ты мог бы, прийти в военной форме? — Хочешь увидеть меня в зеленом кителе? — хитро прищурился мужчина, выгибая правую бровь. — Очень. Можно сказать, это — мечта времен моего девичества: пойти на танцы с сержантом Барнсом, — едва слышно прошептала целительница, густо краснея и пряча смущенное лицо на груди Джеймса. Впрочем, ее тут же перевернули, чтобы чувственно поцеловать — и в щеки, и в губы, а довольно улыбающийся солдат, промурлыкал бархатным баритоном: — Мечты сбываются. Правда, форму придется пошить в ателье: старая — находится в Смитсоновском музее, да и не налезет на меня сейчас — все же я стал покрупнее, после введения сыворотки, и выше на пять дюймов. Так что, я согласен. Сержант Барнс с радостью сопроводит вас на танцы, прелестная мисс. — Спасибо, — просияла Ада, звонко целуя шатена в подбородок, и поднимаясь, потому что их время уже подходило. — Я тоже успею раздобыть подходящий наряд до пятницы, так что тебе не придется за меня краснеть. — Уверен, все ахнут, даже если ты придешь в халате. А лучше — без халата, — сожалеюще протянул Барнс, глядя на скрывающееся под одеждой гибкое женское тело. — Обойдутся! — смешливо фыркнула Адалин, посылая сержанту лукавый взгляд. — Это зрелище — только для тебя. — Ты права, — кивнул Джеймс, чувствуя себя самым удачливым человеком на свете. — Такая безусловная красота должна принадлежать лишь одному, — он залюбовался ответной яркой улыбкой, что подарила ему целительница, поэтому не сразу осознал смысл следующей фразы. — Вот и замечательно. Думаю, нам стоит повторить. Жду тебя завтра в 14.00. Сердце мужчины пропустило удар. — Что, прости? — У тебя еще четыре сеанса массажа. Не забудь прийти, — ровно ответила доктор Арджент, и лишь веселые искры в ирисовых глазах демонстрировали, что она не так серьезна, как могло бы показаться. — Только массаж или… — хрипло прошептал Джей, чувствуя, как по венам разливается предвкушение. Взбудораженная фантазия подкидывала десятки различных сценариев, и приличных среди них не было ни одного. — Или. Уверена, мы найдем, как потратить это время с пользой… и удовольствием, для нас обоих, — отозвалась Ада, обольстительно улыбаясь на прощание, и покидая процедурный кабинет, покачивая бедрами. Спина горела от тяжелого взгляда сержанта, и молодая женщина поняла — это будет очень интересная неделя. Выдержке суперсолдата предстоит серьезное испытание на прочность. А свидание в пятницу окончательно расставит все точки над «и». ____________________________________________ Примечание: 1. Джейн Фостер — https://opinionstage-res.cloudinary.com/image/upload/v1/polls/hoxgy5uoui26ico3v0ty.png 2. * Эфир всегда казался мне самым загадочным Камнем Бесконечности. Хотя бы потому, что в отличие от своих собратьев он имел другую форму. Это что такое необыкновенное Малекит должен был с ним делать, что из твердого камня он стал вот таким вот, полуматериальным? Танос четко показал нам, что Камни можно уничтожать с помощью друг друга, или невероятно мощной энергией той же сигнатуры (как Ванда уничтожила Камень Разума), а у темного эльфа, что было под рукой?.. Вопросов много, фантазии есть, где развернуться, жаль, что нам толком и не показали действие Камня — пара фокусов с реальностью не в счет. 3. * Характер Джейн Фостер — канон. Для этой главы специально пересмотрела «Тор — 2. Царство тьмы», так что интерпретирую Джейн, как могу. Помните, как ее от любопытства распирало, пока она лежала в Горниле Душ, и мешала целителям проводить диагностику? Это — именно оно. 4. * Размышления о Торе — тоже канон. Он скорее отличный воин, чем великий мыслитель, одно только его объяснение Джейн о Девяти Мирах в фильме «Тор» чего стоит. Он же ей практически детскую сказку рассказывал, пока она о мосте Эйнштейна-Розена ему толковала!.. Отчего-то мне кажется, что тот же Локи нашел бы более научное объяснение, даже с учетом магии. 5. * Смерть Фригги всегда казалась мне началом конца для Асгарда — после нее-то у них все и посыпалось. А уж то, что ее не успели спасти, несмотря на магию, целителей и прочее, вообще выше моего понимания. В самом-то деле, ей же не голову отсекли, а пронзили мечом. Тор в фильмах сколько раз получал от Локи кинжалы в живот, после чего вытаскивал их, чуть морщась, и спокойно шел бить братца — регенерация делала свое дело, а с Фриггой что тогда?.. 6. * Чтобы не путаться, поясняю (в дальнейших главах этот момент может нам встретиться): магия — это энергия, а сейдр — искусство управления этой энергией. То есть, сейдман — колдун. 7. * «Атомы вибраниума не просто совместимы с клетками ткани, но и связывают их. Самое универсальное вещество на планете» — слова Хелен Чо, «Мстители. Эра Альтрона». Так что, вибраниум — лучший металл для протезирования в Марвел, но вместе с тем, самый редкий и дорогой. 8. * Клуб «Аист» — действительно был шикарным местом, если любопытно — почитайте. У меня AU, так что я восстанавливаю легендарное место Нью-Йорка. 9. * Итак, дамы и господа. Вы все правильно поняли, в следующей главе нас ожидает третье свидание Джеймса и Адалин, с весьма увлекательным продолжением, которое мы все долго ждали)))... Ведь, как сказал Бернард Шоу: «Танец — это вертикальное выражение горизонтального желания». А желания у нашей пары уже более чем достаточно)))… 10. * https://www.youtube.com/watch?v=CEOJevofHdw — прекрасный Джеймс Барнс/Себастиан Стэн.