Панацея

28 мая 2024 год, база ЩИТа в Нью-Трискелионе, остров Уайт-Айленд, Нью-Йорк, США. Следующие два дня прошли штатно. Новые тесты и проверки в лабораториях. Доктор Фелпс и его коллеги, попеременно хватающиеся то за голову, то за сердце от результатов ее анализов. Сейчас они начали изучать проявление исцеляющей силы Адалин, которая противоречила всем законам физиологии и анатомии. Золотой свет, льющийся с рук целительницы, расщеплял отраву и вирусы в тельцах лабораторных мышей, сращивал ранки и заставлял конечности отрастать заново. Ученые сыпали теориями, сканировали ее дозиметрами и радиометрами, но даже счетчик Гейгера не показал никаких результатов. Сила Ады никак не была связана с радиацией, но при этом воздействовала на организм пациента на клеточном уровне, служа мощнейшим регенеративным катализатором, да еще и добавляя энергии «от себя». Она была и проводником энергии, и ее источником. Не бесконечным, впрочем. Так что еда и сон по-прежнему требовались, чтобы можно было вновь и вновь совершать чудеса. Сеансы психотерапии тоже приносили пользу, постепенно добавляя новые штрихи в личностный портрет доктора Арджент. Впоследствии, его прикрепят к ее заключению, гарантирующему вменяемость, как полноценному члену общества, так что Адалин старалась максимально идти на контакт, но при этом бережно храня свои секреты. Ох, уж эта противоречивая натура! Ела она теперь тоже в компании Страйка, все так же занимая соседний столик. Ребята оказались весьма дружелюбными, а может это девушка им приглянулась, но теперь они вполне мирно вели беседу за завтраком, перебрасывались репликами за обедом, ну а на ужине, компанию мутантке составляла Мелинда Мэй*. Несмотря на грубоватый солдатский юмор, она была удивительно тактична: знала, когда помолчать, а когда разрядить обстановку уместной шуткой, немного пошлой, но ужасно забавной. Давала полезные советы, касающиеся нахождения на военной базе и незаметно помогала осваиваться в местных реалиях. Рядом с Мэй, Адалин чувствовала себя очень спокойно. Кроме того, она тоже имела образование в области медицины и химии, и Ада могла обсудить с ней профессиональные моменты, пускай и с военным уклоном — специфику обработки ран в полевых условиях, действие боевых отравляющих веществ на организм и номенклатуру лекарственных средств, появившихся на рынке за последние десятилетия. Но особенно Аду поразил случай, произошедший вчера. * * * Из-за того, что Арджент засиделась допоздна в архиве, изучая подобранные мистером Тернером материалы, на ужин целительница немного опоздала. Страйковцы уже поели, так что сейчас Ада спешно глотала рис со свининой, и едва не обжигалась клюквенным морсом. Вдруг, на стул напротив нее, упала взъерошенная брюнетка, как никогда напоминающая боевого воробья. — Я тебя искала, уж думала, что ты решила устроить лечебное голодание, — ухмыляясь, протянула Мэл, держа в руках черный дорожный несессер. — Вот еще. Я обладаю суперспособностью, за которую половина женщин мира могла бы и убить — могу есть сколько угодно и не толстею, — иронично отзывается мутантка. — Бери выше — все бабы и половина мужиков! Знаешь, сколько наших сидит на низкоуглеводных диетах и облизывается на выпечку?.. Но не суть. Держи, это тебе, — с этими словами, Мэй протянула ей косметичку, которую Адалин осторожно открыла. Да так и замерла. Внутри находилось все то, без чего не мыслит жизни любая нормальная женщина — даже если она служит в армии. Одноразовый станок и прокладки, щипчики для ногтей и маникюрные ножницы, крем для рук и маленькое зеркальце, стальные шпильки и упаковка бумажных носовых платков... — Мэй... — Ада растерянно подняла на нее глаза. — Это тебе. Стандартный офицерский несессер, с поправкой на пол. Уверена, что мужики и не подумали снабдить тебя всякой мелочевкой. — Зато ты подумала, — в груди отчего-то запекло и лицо брюнетки стало расплываться перед глазами, поэтому пришлось часто заморгать. — Спасибо тебе, я очень благодарна, правда, но не стоило на меня тратиться. — С чего ты взяла, что я потратилась? Может, мне интендант выдал? — начала отпираться женщина, чуть прищурив каре-золотистые глаза. — Здесь нет логотипа ЩИТа. А на базе он везде имеется. — Вот уж точно. Порой кажется, что если бы могли — на заднице каждого тоже стоял бы орел и инвентарный номер, — фырчит Мэл, но доктора так просто не сбить, поэтому она глядит весьма красноречиво. — Это мои деньги, могу тратить, как хочу. Тем более, что у меня все это есть, а такая мелочевка не подлежит возврату, — добавила агентесса, скрестив руки на груди и отвечая упрямым взглядом. — Все равно спасибо, но мне ужасно неудобно... — Неудобно спать на потолке — одеяло падает, — бойко парирует женщина, и Адалин сдается, забирая теперь уже точно свое имущество. — Большое спасибо, — она смущенно улыбается несколько расслабившейся Мэй. — Большое пожалуйста, — брюнетка уже собирается уходить, но целительница останавливает ее, положив руку на смуглую ладонь. — Давай я хотя бы боль тебе уберу, мне это тоже ничего не стоит, — агентесса так и замирает, глядя на пробегающие по изящным пальцам золотые искорки. — Ты чувствуешь?.. — Что у тебя легкое растяжение щиколотки, первый день месячных и ноющий коренной зуб? Разумеется. Для меня нет тайн в человеческом теле, — светло улыбается Ада, понизив голос. Мелинда недолго думает, но затем решительно кивает. — Давай. Ненавижу стоматологов ЩИТа. Доктор Арджент дергает уголком губ, переворачивает ладонь Мэй поверх своей, чтобы свечение не привлекало внимание в полупустой столовой и отпускает звенящую силу, которая стремительной волной проносится по организму женщины. Боль проходит, словно по мановению волшебной палочки. Или одной белокурой целительницы, с фиолетовыми глазами, где мерцают золотые искорки. — Ого. Я вообще больше не чувствую боли. — И к стоматологу можешь не идти — я тебе все зубы подлечила. Мэл ошарашенно смотрит на мутанта человека, с самым офигенным даром в истории Земли, и не знает, что тут можно сказать. — Спасибо. — Это тебе спасибо, Мэй. * * * Проснувшись сегодня в прекрасном настроении, посетив тренажерный зал и направляясь на завтрак, Адалин ожидала, что сегодня все пройдет по устоявшемуся за эти дни графику. Но ошиблась. Потому что, за уже почти ее столиком кто-то сидел. Кто-то, обладающий высоким ростом и внушительной мускулатурой, блестящей металлической рукой и невероятно красивыми глазами. Но не давать же попятную? Так что девушка сильнее выпрямила спину, улыбнулась самой очаровательной улыбкой (некогда разбившей не одно сердце!) и нежным голосом произнесла: — Доброе утро! Я могу присесть за ваш стол? Поднявший глаза от тарелки мужчина ненадолго завис, глядя на красавицу, улыбающуюся ему (в жизни Баки Барнса такое было регулярно, в жизни Зимнего — отсутствовало вовсе), после чего, наконец, отмер и ответил: — Доброе утро. Присаживайтесь. Хотя, как я слышал, теперь это уже ваш стол, — Джеймс захотел треснуть себя бионикой за вырвавшуюся ненароком колкость, но блондинка только шире улыбнулась, блеснув белоснежными зубками. — Женщины вообще очень территориальные создания. В прошлый раз я так и не представилась вам — Адалин Элинор Арджент, — с этими словами девушка протянула тонкую кисть, с удивительно светлой, словно светящейся изнутри кожей. — Джеймс Бьюкенен Барнс, приятно познакомиться, — мужчина взял ее руку, едва сжимая в своей — побоялся ранить. Она была такой хрупкой на той румынской базе, казалось, он мог бы сломать эту фею, просто дотронувшись до нее. Это неземное создание хотелось беречь, защищать даже от самого себя. А она так светло, доверчиво ему улыбалась, брала за руку, находилась близко-близко — все женщины в Трискелионе знали о его сути и разумно опасались, стараясь даже не приближаться лишний раз. Глупое сердце часто застучало. А ведь казалось, что после всего, произошедшего с ним в Гидре, он не сумеет вновь испытать хоть сколько-нибудь возвышенные чувства. Не стоит обманывать самого себя — она понравилась ему с первого взгляда. Вот только прекрасной богине не место рядом с убийцей, с ног до головы замаранного кровью невинных. Но пока она сама будет подходить к нему, он не откажется от ее присутствия. Слишком мало светлого в его жизни. — Я хотела поблагодарить вас, но ребята сообщили мне, что вас спешно отправили на миссию. Вы даже не представляете, насколько я признательна вам и Страйку, за то, что вы забрали меня оттуда. Никогда этого не забуду. Спасибо вам, — слова отображают лишь толику испытываемых девушкой чувств, поэтому Адалин пытается взглядом, улыбкой, жестами — передать все то, что лежит у нее на душе. Судя по потеплевшим глазам напротив — ей это удается. — Не за что. И обращайтесь ко мне на ты, не так уж я и стар, — с иронией над самим собой подтрунивает Барнс. Ага, совсем мальчик. Вот только пробег уже за сотню лет, а так хоть куда. — Аналогично. Все же у нас с тобой разница всего в двадцать лет — не так и много, верно, сержант Барнс? У Джеймса похолодело нутро. Она знает. Конечно же, она знает — наверняка кто-нибудь из щитомордников просветил!.. Дорогие коллеги обходили его по широкой дуге, словно боясь, что в любой момент он выпадет в модус Зимнего Солдата и покрошит всех, до кого дотянется. И он ведь даже осуждать их не мог — его реабилитация проходила долго и со скрипом, все файлы, изъятые у Гидры, рассматривались с разных сторон, изучалась документация, видео с убийствами, пытками, показательными зачистками неугодных, казнями предателей и особо провинившихся... То, что его признали невиновным в семидесяти годах геноцида — чудо (и помощь Стива), ну а работа на государство в обязательном порядке и психолог раз в неделю, не такая уж и высокая цена. Но неужели девушка (женщина?), сидящая напротив него, знает и все равно подошла к нему? Мисс Арджент совсем его не боится?.. Словно вторя его мыслям, она тихо, но убежденно произнесла, не отводя прямого взгляда: — Ты — настоящий герой, Джеймс. Что во время войны, что после всего, что с тобой случилось. Я никогда не сталкивалась с человеком, настолько сильным духовно. Никто не смог бы пережить подобное, и остаться самим собой. — Я изменился, — хрипло возражает сержант, с каким-то восторженным ужасом не находя и капли лжи в словах Адалин. — От того обаятельного Баки Барнса мало, что осталось. Зимний в глубине его сознания чутко насторожился, заворочался. — Человек может измениться и за день, а ты проходил через тяжелые испытания семьдесят лет. Главное — чтобы стержень остался прежним, — спокойно ответила она, совершенно не выказывая недоверия и опаски. И в глубине души, Джеймс знал, что она права. Несмотря на сыворотку в теле и металлическую руку, Зимнего в подсознании и приобретенные навыки убийцы-диверсанта, он все равно был тем самым человеком, что искренне любил свою семью, обожал мать и защищал сестер. Поддерживал осиротевшего болезненного друга — что морально, что финансово. Тренировал молодежь в боксерском зале «Голди», давая им шанс выбиться в спорте, а не закончить свои дни членом одной из уличных банд. Был патриотом, отправившимся воевать за свою страну и искоренять нацизм — чтобы война не добралась до их городов, видит Бог, Перл-Харбора было достаточно. Стойким солдатом, пережившим ужасы плена в Аззано и участь лабораторной крысы фанатичного ученого. Многие тогда комиссовались, но он остался. Остался, потому что хотел прикрывать спину лучшему другу, ставшему огромным Капитаном, но все так же оставшимся бедовым сопляком. В Альпах он принял огонь на себя, отвлекая ганса с энергопушкой от Стива, потому что он просто не мог поступить иначе, чем закрыть его собой. Ведь они же обещали друг другу, что пойдут вместе до самого конца. Почему же ты передумал, братишка?.. Джеймс тряхнул головой, отгоняя горькие мысли, до сих пор не отпускавшие его разум. Гидра, нашедшая его после падения с поезда, не то что, по руки — по самые гланды его замарала. Но женщина, сидящая рядом, не видела этой грязи. Ведь она смотрела куда как глубже. Прямо в сердце личности мужчины. И такая проницательность обескураживала его, просто до онемения многократно искалеченной души. Робкая надежда — глупое, наивное чувство — вновь выпустила хрупкие зеленые ростки. В глубине разума-души Джеймса Барнса, суровый Зимний Солдат стоял на зацветающей поляне, прежде покрытой ледником, и смотрел на него, как на полного идиота. «Чему бы жизнь нас не учила, но сердце верит в чудеса, да, Баки?» — язвительно вопрошал тот, почему-то голосом Василия Карпова. Но Барнс лишь отмахнулся от него и несмело улыбнулся Адалин. Какое красивое имя. Лицевые мышцы немного сводило — давненько ему не приходилось очаровывать даму, но Джеймс не сдавался. Упорства ему было не занимать. * * * Тихо шушукавшиеся страйковцы любовались невиданным прежде зрелищем — обычно пятьдесят оттенков хмурого Зимнего пугали народ, но сейчас им выпала честь стать свидетелями уникального явления. Столетний динозавр, едва заметно улыбаясь (!), поддерживал беседу с доктором Арджент. Женщина щебетала за двоих, ловко ведя нить разговора, изящно заполняла неизбежно возникающие паузы меткими замечаниями, и осторожно тормошила периодически зависающего Барнса. Казалось, что тот потихоньку отогревается в солнечных лучах, словно исходящих от целительницы. Тающий Зимний, кто бы мог подумать! Командир определенно пожалеет, что пропустил это феерическое зрелище, потому что на завтраках Рамлоу присутствовал редко — он жил в городе и приезжал на работу к девяти. Впрочем, у них всех будет еще много возможностей понаблюдать за двумя реликтами в естественной среде обитания. * * * Адалин осторожно расспрашивала Джеймса, стараясь предупредить все скользкие и опасные моменты. Интересовалась его работой (без имен и подробностей, разумеется), буднями базы, спецификой службы в такой организации, как ЩИТ. Любопытствовала, как ему привыкается к новому времени, что вызывает недоумение, а что — смех. Словно сапер, аккуратно узнавала подробности его жизни (избегая темы Гидры, плена, конфликта со Старком), в ответ, со странной легкостью рассказывая о себе. И мысленно благодарила провидение, Гусю и женское любопытство, позволившее хоть как-то подготовиться к этой необыкновенной встрече. * * * Еще вчера Ада закончила просматривать информацию об основных событиях за 1999-2008 годы, и решила было оставить знакомство с такой неоднозначной компанией супергероев, как Мстители, на следующий раз, закончив с архивом пораньше хотя бы сегодня. Но развалившаяся на клавиатуре Гуся, заставила половину окон свернуться, случайно открыв главную страницу с относительно свежими новостями. Увидев необычный позывной «Зимний Солдат», услышанный ею от Страйка буквально накануне, стоит ли винить женщину в непреодолимом желании выяснить о своем спасителе хоть что-то?.. И насколько же велико было ее удивление узнать, что необычайно сильный Солдат в маске и с механической рукой, является тем самым Джеймсом Бьюкененом Барнсом, снайпером легендарных Ревущих Коммандос? Без шуток, безумно известных. Особенно ей, чье детство и юность пришлись на Вторую мировую и послевоенное время. Имена Ревущих у всех были на слуху, их лица и биографии знал каждый американец, дети писали доклады о подвигах героев-соотечественников, а школы устраивали экскурсии в Смитсоновский музей, дабы подрастающее поколение могло понять, на кого же стоит равняться. Девочки-одноклассницы толпами ломились в павильон Капитана Америки... но только не Адалин. Ведь ее первой любовью, кумиром и предметом девичьих грез стал Баки Барнс, статный сероглазый сержант, верный друг Стива Роджерса, умный и сильный мужчина. Ее не смущало то, что она восхищается погибшим героем — тело так и не было найдено, что позволяло фантазировать, что этот обаятельный, даже сквозь кадры кинопленок, человек, мог спастись чудесным образом. Ада знала о нем все — несколько раз писала сочинения ко Дню Победы об этой личности, до дыр зачитала все газетные заметки, где Джеймс упоминался хотя бы мельком, даже на стенах ее спальни висел плакат, купленный все в том же музее. Для конспирации она взяла вариант с фото всех Коммандос, иначе отец нещадно бы ее задразнил, пытаясь выяснить, кто же заставляет сердечко его дочери биться гораздо чаще положенного. Вот только ее не интересовал рослый богатырь Тимоти Дуган, аристократ Фэлсворт, или голубоглазый капитан Роджерс. О, нет. Она любовалась точеными чертами лица, залипая на потрясающие скулы, часами вглядывалась в задорное и уверенное выражение светлых глаз, и такую привлекательную улыбку самых чувственных губ, что она когда-либо видела у мужчины, что восхищаться кем-либо другим — просто не хотелось. Трогательную влюбленность в Джеймса Барнса она несла в себе долгие годы, почти затихшую, когда она стала самостоятельной взрослой женщиной и начала заводить романы, но... все ее партнеры, так или иначе, были обладателями светлых глаз или темных волос. Высокими и широкоплечими, красивыми и обаятельными. Вот только все это в одном человеке ей прежде не встречалось никогда. Пока таинственный незнакомец в маске не вынес ее с той самой румынской базы. * * * Адалин не следила за временем — она лихорадочно пролистывала материалы дела №17, изучала файлы ЩИТа и Гидры, мерзкого нацистского выкидыша, переходила к записям об экспериментах — и с трудом сдерживала слезы. Не было чудесного спасения. Ведь в том снежном ущелье, Джеймса Барнса нашла русская Гидра — Левиафан. Десятилетия мучений и пыток, жестоких тренировок и убийств, холода криокамеры и жгучей боли от кресла для обнуления, стиравшего память. Продажа в Америку из СССР, прежде чем там все распалось — и первое задание на родине: убийство Говарда и Марии Старк. Говарда Старка, который был его хорошим знакомым, который стал одним из основателей ЩИТа... Гения, который проглядел Гидру у себя под носом. И более того, работал над сывороткой суперсолдата... полученной из костного мозга Зимнего Солдата, на что наглядно указывал анализ крови, взятый у трупов в Оймяконе, когда туда, наконец, добралось правительство. Мог ли Старк не знать о Гидре, если свою сыворотку он сделал из подобного образца? Мог ли он не знать о Джеймсе Барнсе, находящемся в плену? Мог ли быть настолько самоуверен, что повез образцы сыворотки в своей машине по глухой трассе, без какой-либо охраны и оружия, да еще и жену с собой взял? Он мог не бояться Гидры... если сам состоял в ней. Если Говард знал о Гидре и сознательно закрывал глаза на все происходящее, лишь бы ему не мешали повторить эксперимент Эрскина, еще как мог. Ученые вообще на многое способны смотреть сквозь пальцы. «Ведь я делаю это ради Науки!» — доктор Ларсен часто повторял это Адалин. Если предположить, что американская Гидра сотрудничала с русской, получала образцы крови и костного мозга Зимнего, после чего Говард сделал сыворотку... Затем дела у русских пошли не слишком хорошо, и полковник Карпов согласился продать Солдата в Америку, а если не только в обмен на деньги?.. Если русские знали об изысканиях Старка, то вполне могли потребовать еще и готовую сыворотку — кто из военных не захотел бы улучшиться подобным образом? Нашла. Приказ об устранении Старков отдал Карпов, цель — забрать сыворотку. Карпов сотрудничал с неким Пирсом... Ада шуршит бумагами. Главой Гидры в те годы был Александр Пирс, попутно работающий в ЩИТе, и мог бы отдать сыворотку русским, получив какие-либо преференции... Хм. Примерно в то же время он получил неплохую должность в Совете Безопасности, в 1997 году занял кресло директора ЩИТа, сменив Маргарет Картер, вышедшую на пенсию, а в 2005-м уступил его своему протеже Нику Фьюри, а сам стал Министром обороны... Так, она снова отвлеклась. Понятное дело, Говард не захотел бы отдавать свою наработку русским, поэтому ее у него забрали... радикально. Тестовые испытания в Сибири показали, что образцы нового вида человека были несовершенны — сильны, быстры, но те суперсолдаты были неуправляемы и агрессивны, а это существенная недоработка. Но если бы у русских все вышло, то Пирс мог бы спокойно делать свою сыворотку — Солдат-то, как донор, у него уже был. И ученые тоже были. Изъять все документы Старка, к слову, аж до 2010-го хранившиеся в ЩИТе, пока его сын, Энтони, не забрал какой-то макет, и вот он — готовый рецепт. Но сыворотка Старка оказалась нестабильна, и этот проект был на время отложен. Солдат в Сибири отправили в криосон, Карпов исчез с горизонта на время, раз проект провалился, а средств на новые разработки в развалившемся СССР не было. Зимнего Солдата в Америке начали использовать как убийцу и диверсанта. Миссии, зачистки, в 2009-м устранил ученого под Одессой, прострелив прикрывающую его агента Романофф. Оценив толщину папки, Ада оставила ее на завтра. Сейчас девушку интересует, в первую очередь, Джеймс Барнс. 2014 год. Убийство Николаса Фьюри, попытка убийства Стивена Роджерса. Битва на мосту. Очередное обнуление в кресле. Крах проекта «Озарение», Гидра явлена миру, капитан Роджерс остановил хеликерриеры в Вашингтоне... попутно их уничтожив. Пока правительство разбирается в произошедшем и отделяет зерна от плевел, а агентов ЩИТа от гидровцев, уже не Солдат, но еще и не Барнс, находится в бегах, медленно восстанавливая свою память и личность. 2016 год. Теракт в Вене, подрыв ООН. Подстава от Гельмута Земо, решившего отомстить Мстителям за разрушения в Заковии и гибель семьи. А Джеймс тут при чем? Он даже не был в их составе на тот момент, и в уничтожении Нови-Града близко не участвовал. Ерунда какая-то. Или Гельмут просто решил воспользоваться слабым звеном, вбив клин между Роджерсом и Старком, чьи родители были убиты Зимним по приказу русских и Пирса? Уже правдоподобнее. В Бухаресте Джеймса попытались убить — король Т'Чалла, чей отец погиб в ООН, и арестовать — местный ОМОН. Джеймс сдался, не желая больше никого убивать, но на допрос пробрался Земо под видом психиатра (куда смотрело ЦРУ?) и прочитал код, активирующий Солдата. Очередная драка — с Роджерсом, Уилсоном, Романофф, Картер... Шэрон, племянницей Маргарет. Земо получил подробности всего, что происходило в Оймяконе, и отправился туда. Роджерс, Уилсон и Барнс задержались, пока Джеймс приходил в себя. Так. Дальше. Битва в аэропорту, Старк и Роджерс не смогли договориться. Джеймс Роудс упал и покалечился, часть Мстителей попали в Рафт. Двое друзей и увязавшийся за ними Старк, прибывают в Оймякон. Земо, подгадав момент, включает запись с убийством четы Старков, и Энтони, вспыливший, и толком ни в чем не разобравшийся, набрасывается на Кэпа и Зимнего. Интересно, потом он просмотрел все материалы как следует?.. Как итог, Земо был схвачен Т'Чаллой, Старка едва не прибили, он оторвал Джеймсу руку. Бедняга, должно быть это было ужасно болезненно. Побег в Ваканду, реабилитация. Новая рука, избавление от кодов Зимнего. Про самого Зимнего не сказано ни слова. Любопытно. Война Бесконечности в 2018 году, Мстители проиграли, и половина населения Земли осыпалась прахом. Ада помнит это странное ощущение. Джеймс тоже исчез. Возвращение через пять лет. Снова Битва с Таносом, победа. В 2023 году, на волне победы, правительство, наконец, разобралось с его случаем. Долгий судебный процесс, освидетельствование на вменяемость, оправдание, обязательная служба в военном ведомстве (Джеймс остался в ЩИТе) и сеансы с психологом. Февраль 2024 года — дело Флагодробителей, успешно. Работа, снова работа, миссии то с Соколом, то со Страйком. И в мае он спас ее. Отложив очередную папку, Ада растерянно замерла. Такого она и предположить не могла. Мысли в голове мелькали как сумасшедшие, сумбур царил невероятный. Такая сложная и непростая судьба, удивительная сила воли. В тот день она спохватилась, что страшно задержалась в архиве, едва не опоздала на ужин, где ее и нашла Мэй со своим подарком. А уже на следующий день девушка познакомилась со своим кумиром вживую. И как тут не поверить в превратности судьбы?.. * * * Обедали Адалин и Джеймс снова вместе. Половина столовой косилась на них так, что едва не выворачивали шеи. Еще бы, суровый Зимний Солдат, в кои-то веки общается с кем-то помимо Сокола и Страйка! Новость месяца. Острых тем старались по умолчанию не касаться, но Йорген Ларсен, всплыл как утопленник, сам собой. Ада не могла не поинтересоваться: — Если это не является тайной следствия, как вы сумели обнаружить базу? Ларсен обычно был весьма осторожен, иначе не продержался бы столько лет. Джеймс поведал ей о чудодейственных БАДах, из-за которых и заволновались конкуренты «Вита Этерна», а так же о том, как все это и привело Страйк на ту базу. У целительницы в голове образовался вакуум. Затем вырвался смешок. И еще один. Через мгновение она хохотала, едва не сгибаясь пополам. Судя по лицу Барнса, тот вообще пожалел, что ответил на вопрос и не знал, как успокоить подступающую истерику. Ну не бить же ее? — Невероятно, — наконец отдышавшись, девушка стерла выступившую слезинку и взяла себя в руки. — Попасться на такой глупости, как деньги... — Что ты имеешь в виду? — спросил присоединившийся к разговору Брок, активно греющий уши по соседству, и отложил вилку. — Ларсен был умен и не оставлял следов. И уж тем более, не стал бы тратить драгоценную кровь на БАДы, в то время как ему самому ее все больше требовалось. — Зачем тогда... — недоумевающе протянул Джеймс. — Затем, что «Вита Этерна» никогда не приносила огромных доходов, служа лишь ширмой для его исследований. Зато у Ларсена были инвесторы по всему миру. Богатые и влиятельные господа, страдающие от ожирения, подагры и ЗППП, что желали вновь стать молоденькими мальчиками и демонстрировать чудеса акробатики в постели своим любовницам. Вот только мы оба исчезли во время первого Щелчка, а когда вернулись, эти господа либо умерли, либо разбежались — сами знаете, что творилось после возвращения людей. Для поиска новых «кошельков» требовалось время, а его-то у Йоргена и не было. Поэтому он решил поправить свое положение и стал добавлять кровь, решив, что в такой неразберихе БАДы проверять не будут — это же не апробированные лекарства по строгим стандартам. — Только он не учел, что твоя кровь, даже в микроскопических дозах, будет активно лечить людей, из-за чего и возникнет нездоровый ажиотаж на рынке медикаментов, — заключил сержант, у которого все кусочки паззла, наконец, сошлись в одну картинку. — Вот уж действительно, жадность до добра не доводит! — фыркнул Рамлоу, и они все рассмеялись. «Не было бы счастья, да несчастье помогло», — так, кажется, говорят у русских?..