Небо высоко

После происшествия с грушей Жунь Юй стал казаться Цзинь Ми более отстраненным и задумчивым, чем когда бы то ни было. Несмотря на то, что в ответ она начала приходить ко Дворцу Небесных Сфер чаще, император все больше стал походить на себя в те месяцы, когда Феникс только воскрес: по-прежнему оставался обходителен и скрупулезно заботился об ее удобствах, но речи его стали тверды, как лед, а неловкие попытки ее развлечь или колкие отповеди пропали. Даже лицо его теперь казалось Цзинь Ми бледным и напряженным, будто молоко, которое никак не закипит. И будто зеркально, менялся в заточении Феникс. С каждым днем он мрачнел все больше, и Цзинь Ми все сложнее становилось поднять его дух. Успокоение Темный Владыка теперь находил лишь в том, что принялся оттачивать духовные силы на камнях, сложенных в качестве манекенов. От его практик в Небесной Темнице стало так жарко и душно, что Цзинь Ми клонило в сон. А ко всему Цзинь Ми начала ловить себя на мысли, что ее в равной степени лишают воодушевления и мрачность Феникса, и отчуждение императора. Сюй Фэн прежде внушал ей надежды на лучшее, противостояние с Жунь Юем вдохновляло на борьбу. Однако вспоминая перепалки с императором и свои суждения об оживленности, Цзинь Ми краснела, убегала в Небесную Темницу и начинала говорить с Фениксом особенно нежно и податливо. И еще усерднее она гнала от себя мысли, что движение этого мира основывалось на гармоничном разделении инь-янь и противоборстве тигра с драконом. Жунь Юй складывал маленькие камни на доске вэйци, Сюй Фэн - большие в темнице. И в наблюдении за этим для Цзинь Ми минул целый лунный цикл. Из Царства Духов вестей не было слышно, Пу Чи также куда-то пропал... И к новолунию ощущение безнадежности Цзинь Ми достигло той силы, что способна была перевернуть великий предел Тайцзи. Утром тридцатого дня со свадьбы, Цзинь Ми по обыкновению направилась во Дворец Небесных Сфер. Солнце затягивали легкие перистые облака, ветер приносил приятную прохладу. Умолкли даже редкие для Небес цикады. С некоторых пор император стал завтракать позже, так что даже хорошо выспавшись, она умудрилась явиться точно к началу утренней трапезы. Когда она села за столик под сосной, Жунь Юй сразу предложил: - Ми-эр, позавтракаешь со мной? На кухне приготовили пельмени всех возможных видов. Вопрос его звучал глухо, будто из-под водной толщи, но Цзинь Ми в очередной раз сочла это глумливым гостеприимством, и ответила, не сдерживая недовольства: - Мне все равно, какая начинка. Ведь никогда не угадаешь, что скрыто внутри, если сам хозяин того не захочет. А жаловаться на чей-то ошибочный выбор, по моему опыту, бесполезно. Жунь Юй вздохнул и подозвал служанку. Как и в мире смертных, Цзинь Ми выбрала для себя пельмени с крабом, но к ее удивлению сам император отказался от пельменей, что только что расхваливал, и предпочел лапшу. Полупрозрачный кругляшок теста палочки Цзинь Ми скорее пронзили, чем подцепили. - В пельменях Пилюля Бесчувствия? - Уксус ее бы испортил. Цзинь Ми подняла на Жунь Юя глаза, но его черты оставались так неподвижны, что она на миг приняла его ответ всерьез. Фыркнув, он нарочно обмакнула наколотый пельмень в уксус целиком. Со вздохом Жунь Юй выпрямился и приподнял пиалу к себе на ладони. - Ни в соль, ни в масло. После они завтракали в молчании, но Цзинь Ми продолжала тихо раздражаться каждой мелочи. И тому, что пельмени с крабом были непохожи на те, что готовили смертные, и тому, что сам император выбрал лапшу, и даже тому, как он держал палочки. Феникс за трапезой обычно поворачивал кисть и с обеих сторон осматривал то, что прихватывал, Жунь Юй же все время держал палочки ладонью кверху и смотрел вдаль. Будто ему было все равно, что поглощать. Цзинь Ми этому мысленно хмыкала: «жадность без разбору во всем...» Однако недовольство Цзинь Ми проглотила с пельменями, а сытый желудок принес такие леность и умиротворение, что от предложения сыграть в вэйци после завтрака она не отказалась. Две дюжины камешков заполнили доску со скоростью рассыпавшегося риса. С тринадцатым камнем в руках Цзинь Ми застыла, вперив взгляд в «ниточный путь». - Ты нарочно оставил мне ход, которым я ограничу четыре твоих камня. - Верно, - кивнул Жунь Юй, будто утка в воду. - Но это лишь начало партии, и ты не знаешь, сделал ли я это в качестве тактического отступления для своего выигрыша в дальнейшем, собираюсь ли поддаваться или попросту ошибся. - Да разве у тебя узнаешь, что и для чего ты делаешь... - развела рукавами Цзинь Ми. Жунь Юй приподнял бровь: - Если ты оставишь мои четыре камня незахваченными, то не узнаешь, зачем мне нужна была такая тактика. - Зато узнаю, что ты будешь делать, если я начну поступать вопреки твоим планам. Несмотря на резкий тон, Цзинь Ми колебалась сделать ход, и Жунь Юй посмотрел на нее в упор. - Я ведь могу подталкивать тебя действовать от противного. - Какая разница, если я этого не пойму. Ее бубнежу Жунь Юй ответил тоном, более ровным, чем ход кораблика по глади озера в безветренный день: - Когда нет заведомого знания, все становится вопросом доверия. Помяв камень, будто кусочек неподдающегося теста, Цзинь Ми опустила его так, что четыре камня императора оказались окружены. Лицо Жунь Юя, к ее негодованию, ничего не отразило. Даже громкий щелчок камешка не заставил дернуться его веки. Свой камень он положил в ответ уверенно и быстро, будто давно выбрал ему место. Подобравшись в сосредоточении, Цзинь Ми убрала захваченные камни и продолжила партию, а спустя четверть шиченя сделала последний ход и легко хлопнула ладонями по столешнице. - Ты мне поддавался. - По крайней мере, ты теперь это замечаешь, - без улыбки подытожил Жунь Юй и принялся собирать водные камни в чашу. Цзинь Ми, в свою очередь, спохватилась убирать огненные камни и торопилась так, будто соревновалась с императором в скорости. Во избежании столкновения кистей, Жунь Юй стал протягивать руки медленно и уклончиво, и Цзинь Ми это отчего-то рассердило еще пуще. Когда чаши оказались заполнены, она откланялась, а императорская ладонь нырнула в гущу голубых камешков, подняла оттуда горсть, и по одному сбросила их обратно. Ко Дворцу Мерзлой Реки Цзинь Ми возвратилась в крайне раздраженном состоянии и закружила под грушей. Сверху падали лепестки, и она не замечая, топтала их каждым бездумным шагом. К удрученному и без того Фениксу она идти не решилась, и вместо этого задумалась о происходящем. Пора было посмотреть правде в глаза: демоны не в силах отплатить Небесам за поражение, Феникс в заключении поделать ничего не мог, Пу Чи утратил свой талант выкрадывать небесных пленников, а Жунь Юй более не верил в то, что она способна остаться с ним в Небесном Царстве. И если раньше ей казалось, что как-нибудь убедить императора отпустить Феникса было возможно, то теперь он холодно отвечал даже ее искреннему участию. Мало того, что Жунь Юй был неспособен любить сам, принимать любовь он не умел также. Или она ему и вовсе не была нужна. Рассудив так и окончательно отчаявшись, Цзинь Ми заставила грушу сбросить цветы и решила, что представит Жунь Юю последний довод этим же вечером. И едва в черноту над царством выплыл тонкий серп луны, она направилась во Дворец Небесных Сфер. Двери павильона Чудной Праведности были приоткрыты, стражи вокруг не было, посему Цзинь Ми прошагала внутрь тихо и незаметно. Небесный Император, склонившийся во мраке над ночной жемчужиной показался ей подобием рыбы-удильщика. Неудивительна была и его добыча: тонкие пальцы держали ее рисунок. Только когда Цзинь Ми остановилась у стола, Жунь Юй отложил лист и поднял голову. - Ми-эр, что-то случилось? - Обо всем, что здесь случается, ты всегда и так осведомлен, - безрадостно хмыкнула Цзинь Ми. - Это мне постоянно нужны объяснения. Жунь Юй вдохнул поглубже и встал. Его лицо показалось Цзинь Ми не столько встревоженным, сколько осунувшимся. Сияние оставшейся на столе ночной жемчужины превратило его глаза в беспросветные впадины. - И что же ты хочешь знать? На лице Жунь Юя ничего, кроме усталости не читалось, и не решившись сразу заговорить, Цзинь Ми отошла к стеллажу-полумесяцу. Развернувшись к застывшему на месте императору темным силуэтом, она облокотилась на одну из полок, перехватив одну кисть другой. - Это и впрямь сложный вопрос, и сможешь ли ты него ответить - неизвестно. Прожив рядом с тобой столько лет, и даже став твоей женой, мне до сих пор невдомек, зачем я вам, ваше величество. Зачем столько слов и объяснений, если я всего лишь трофей, которым дразнят брата? Жунь Юй повернул к ней голову и, вздохнув, зашагал к стеллажу-полумесяцу. - Ми-эр... какой толк в объяснениях, если ты мне все равно не веришь? Если считаешь меня недостойным любви настолько, что мои слова ее оскверняют? - Жунь Юй остановился под рогом деревянного месяца, и Цзинь Ми сжала пальцы свисающей кисти, как пучок трав. - Нет... Дело не в моем недоверии, а в том, что неясно, чего хочешь ты. И порой мне кажется, что ты и сам этого не знаешь. В скупом лунном свете, бьющем в тонкие стены, глаза Жунь Юя заблестели, как осенние лужицы. Цзинь Ми отвела взор от такой вкрадчивости и продолжила: - Ты сам не пытаешься стать мне ближе, и не веришь ни одному моему слову. Жунь Юй завороженно потянулся к плечу Цзинь Ми, но та, не заметив этого, развернулась и медленно ускользнула за внешнее полукружие стеллажа: - И так было всегда. Ты всегда таил, что у тебя на душе, и всегда действовал из уверенности, что не будешь любим... И когда обманул моего отца с помолвкой, и когда подарил мне зверя-шпиона, и когда восстанавливал пилюлю, и когда не рассказал мне о подозрениях насчет Суй Хэ. И теперь… Ты сам никогда мне не доверял. Задержав дыхание, Жунь Юй беззвучно прошагал вслед, продолжая слушать. Цзинь Ми прислонилась к полумесяцу спиной и отрезала: - Невозможно полюбить того, кто сам закрыт и не способен поверить чужой привязанности. И нельзя любить, не веря в ответные чувства. Жунь Юй остановился напротив нее, собрав края рукавов пальцами. В его мертвенно-бледное лицо Цзинь Ми вперила отчаянный взгляд: - Так зачем тебе нужна жена, от которой ты не ждешь близости? Ты не ищешь любви, если вообще на нее способен! Так зачем я тебе?! Отпусти меня с тем, кому я нужна! Губы Жунь Юя поджались и зрачки пропульсировали вопросом, как жерло вулкана. «Зачем Ми-эр об этом говорит?» Руки императора взметнулись к ее плечам с парчовым шорохом, а голос стал натянутым: - Думаешь, у меня совсем нет сердца? Думаешь, я так слеп, что ничего не понимаю? Что не вижу твоего притворства? - Голова императора описала круг книзу, и Цзинь Ми застыла как хрупкая и колкая снежинка - его шумный вдох, казалось, рисковал ее растопить: - Каждый раз, когда ты появляешься здесь, я надеюсь, что хоть одно твое доброе слово мне окажется правдой, что хоть один твой взгляд на меня будет искренне участливым... После долгого отчуждения, Цзинь Ми не ожидала такого всплеска, и ошарашено смотрела в глаза, наливающиеся как иссиня-черные ягоды бузины. Казалось, все вокруг затапливает буйная, чуждая зелень. Жунь Юй нависал к ней все ближе, выгибая шею, как Сюань У, а в сознание плеснул чуждый голос: «Она смотрит так, будто хочет заверений... Глаза блестят так живо, а грудь вздымается в ожидании.» Надежда, будто первый весенний росток полыхнула в глазах Жунь Юя, и растеклась по ободу радужки ядовитой зеленью. Его пальцы стиснули плечи Цзинь Ми чуть туже, и между лицами осталось не больше ладони воздуха. Губы Цзинь Ми неопределенно дернулись, и шепот Жунь Юя сорвался в шипение: - Разве не понимаешь, почему я так сдержан? Поверишь в мои чувства, только когда я перестану сдерживаться? Хочешь, чтобы я перестал? Не успела Цзинь Ми выбрать и слова из опустошенного разума, как голова Жунь Юя с шелковым блеском нырнула к ее шее, а теплые губы мягко вдавились в кожу. Цзинь Ми тряхнуло изнутри, как от громового гонга, и в оглушении она лишь уперлась кулаками в обтянутую шелком грудь. От легкого движения губ Жунь Юя по всей ее коже разошлась дрожь, и невольно она запрокинула голову, обтекая полулуние за спиной. Сердце Жунь Юя колотилось в кулаки Цзинь Ми, как оперная трещотка, и отсчитывало миг за мигом долгожданную мечту. Он касался ровно настолько, чтобы почувствовать ответную упругость и биение жизни, но от этого Цзинь Ми хотелось взмыть всей своей водной сущностью, будто фонтан. Куда-то в небо, за уровень пурпурных облаков, за сияющее красное марево перед закатившимися глазами. Быть подхваченной чужим порывом к слиянию, лететь со всей силой потока, цельного, несжимаемого, упрямого... Не как с Фениксом, когда в его объятиях все в ней кипело, растворяясь бессильным паром. Цзинь Ми застыла, распахнув глаза к темному потолку. Феникс... Феникс! Что же она творит?! Цзинь Ми резко выпрямилась, но губы Жунь Юя лишь последовали за ее шеей. Попыталась оттолкнуть притиснувшего ее к полумесяцу императора - но руки были согнуты так плотно, что движение оказалось едва заметным. А ко всему пронзительное чувство вины и непонимания заставило ее целиком онеметь до холодного пота. Она же должна принадлежать только Фениксу... она же хотела только этого... Феникс из-за нее погиб, а теперь изводится в Небесной Темнице! Со всей возможной силой Цзинь Ми шлепнула обеими ладонями по шелково-скользкой груди, и Жунь Юй отпрянул, все еще удерживая ее плечи. Глаза его почернели от заплескавшегося в глубине ужаса, а лицо заледенело. Двинуться он не смог, и Цзинь Ми осторожно впилась в шелковую грудь ногтями: - Отпусти меня, хорошо? Целых два мгновения Жунь Юй верил ее рукам, но слух был жесток, и как всякая жестокость, силен. Рассеянно выпустив ее плечи, император тихо шагнул назад во тьму. Дважды порывисто вдохнув, Цзинь Ми бросилась прочь из павильона Чудной Праведности, а Жунь Юй только и мог, что смотреть на листок, что оставил на столе. Цзинь Ми захлопнула двери Дворца Мерзлой Реки задыхаясь, и приникла к их прохладному остову лбом. В голове все путалось, а шея горела и немела, как если бы на ней остался ледяной ожог. Убирая с лица растрепанные пряди, она отпрянула от дверей, подбежала к зеркалу и запрокинула голову. Следов бесстыдства на горле не было, но внутри него все сжималось напряженной пружиной. Феникс... как можно было так с ним поступить... Вот к чему привел ее глупый план! С силой втянув в грудь воздуха, Цзинь Ми выпрямилась. Нет. Она ничего не позволяла! Жунь Юй просто извратил ее слова и воспользовался тем, что она опешила! Это он одержим и неспособен держать себя в руках! С силой вытирая и без того сухую шею, Цзинь Ми отвернулась от зеркала и поспешила забраться под одеяло на топчан. Она просто опешила. Опешила! Ей просто следовало держаться подальше от Дворца Небесных Сфер, как и говорил Феникс. Следовало помнить, что не получив своего просьбой, Рыбешка становился безумным. Увидел возможность перевернуть ее слова и надавить, вот и воспользовался! Лучше ей вообще пока наружу не выходить... Хотя куда теперь в Шести Царствах спрячешься... Укрывшись с головой, Цзинь Ми свернулась калачиком, и спустя пару кэ, заснула. На следующее утро Цзинь Ми долго не могла заставить себя выйти наружу, хотя более всего ожидала увидеть в дверях барьер. Но спустя полшиченя по пробуждению трястись она устала, да и захотелось есть. Распахнув двери, она осторожно протянула руку в пространство входного проема, но не почувствовав духовного ожога, выдохнула и шагнула наружу. Утро было теплым, и даже редкие слуги двигались неспешно. Внимательно осмотревшись и не заметив нигде Небесного Императора, Цзинь Ми прошла к столику на крыльце и попросила завтрак. Всю трапезу она оглядывалась по сторонам, а ела очень быстро. Ее преследовала мысль сбежать в Цветочное Царство, или еще куда-нибудь, но она понимала, что так все может стать еще хуже. Следовало поговорить с императором, но от одной мысли направиться во Дворец Небесных Сфер сердце начинало трепыхаться, как кролик. Идти к Фениксу она сейчас не хотела также, боясь сгореть со стыда, как бы ни убеждала себя в том, что ее вины в произошедшем вовсе нет. И так ничего не решив, она ушла обратно в свои покои. Ей хотелось плотно затворить двери, но она подумала, что лучше, если она увидит Жунь Юя издали и заранее. Да и показывать свой страх казалось опрометчивым. Жунь Юй подошел ко Дворцу Мерзлой Реки с наступлением сумерек. К его спокойствию двери там были распахнуты, но зайти сразу он не решился. Когда-то он стучался к Цзинь Ми, когда она была его гостьей, потом распахивал двери без стука, теперь же было открыто... Только с душой Ми-эр для него все складывалось строго наоборот. Запрокинув голову, как нескладный журавль, он ступил в дверной проем. Цзинь Ми, неотрывно смотревшая во двор, сразу вскочила с топчана и застыла, не зная в какую сторону ей метнуться. Жунь Юй медленно зашагал к ней: - Цзинь Ми, я хочу с тобой поговорить... Та попятилась и задела локтем канделябр, но от боли больше исказилось лицо Жунь Юя. - Цзинь Ми... - Не приближайся ко мне! Нам не о чем говорить! Жунь Юй застыл от нее в нескольких шагах, перебирая края рукавов изнутри. - Не бойся, я не трону... Цзинь Ми отчаянно вцепилась в дужку подсвечника, хотя больше изображала страх, чем боялась. Смутно она порадовалась, что Жунь Юй не стал оправдываться тем, что вчера превратно истолковал ее слова. Начни она отрицать, что ее слова звучали двояко, пришлось бы далее отвечать, отчего она не оттолкнула его сразу. И более всего Цзинь Ми опасалась, что голос выдаст какую-нибудь слабину. Чтобы скрыть тревогу, она заговорила с возмущением: - Ты и раньше обещал, что не сделаешь ничего против моей воли! Я верила, и что было вчера?! Рукава императорского ханьфу стянулись внутрь, как закрывшиеся на ночь цветы, а голос стал отчаянно глух: - Да, я виноват, Цзинь Ми, виноват... Я проявил слабость... - Слабость? - глаза Цзинь Ми засверкали, как пара бронзовых бубенчиков. - Нет, ты использовал силу! Все твои слова о том, что ты не будешь меня ни к чему принуждать - очередная ложь! Ты просто наконец решил взять то, что посчитал своим по праву захватчика! Губы Жунь Юя поджались до белизны, а брови сошлись отчаянным углом. Несколько мгновений он молчал, но наконец произнес: - Нет Цзинь Ми... Не я. Цюнь Ци захватил мой разум. Если бы не канделябр, Цзинь Ми осела бы на пол. - Цюнь Ци? Убивший Жоу Жоу? Ужас всех Шести Царств? - Да, Цюнь Ци... - вздохнул Жунь Юй и рассеянно огляделся. - Я поглотил его силу и дух, перед сражением у Реки Забвения. Я знал, что Цюнь Ци порабощает соблазном, и думал, что могу контролировать его, потому что не имел надежд на желаемое. Потому что желал только твоей любви, и считал взаимность невозможной. Но вчера Цюнь Ци нашел в этой моей уверенности слабину - когда я понадеялся, что ты хочешь увидеть мои чувства... На миг я подумал, что ты высказала сомнения в моей любви не с целью убедить меня отпустить тебя с Сюй Фэном, а ради того, чтобы я доказал тебе свои стремления. Чтобы доказал, что удерживаю тебя не ради злорадства над соперником или властной прихоти... Я понадеялся, что ты ищешь моей искренности, чтобы попробовать принять мои чувства... И искру этой надежды Цюнь Ци превратил в пожар, выжег мое самообладание и затмил мой разум. В бледности Жунь Юй закусил губу, а Цзинь Ми ошарашено пыталась собрать слова для ответа. Наконец, ее рука соскользнула с канделябра, а голос зазвучал смесью возмущения и обиды: - И после этого ты посмел убеждать меня, что искал честного соперничества с Сюй Фэном? Посмел говорить, что отношения с Фениксом были для меня опасны?! Да ты буквально стал тем, кто меня однажды едва не убил! Жунь Юй болезненно зажмурился, а Цзинь Ми продолжила: - Ты дал прибежище врагу всех Шести Царств в собственной душе! И ты считаешь, что вправе после этого занимать Небесный Престол? Лицо Жунь Юя заострилось, а взгляд ушел за пределы покоев. - Мне некому было довериться, чтобы избавиться от Цюнь Ци после битвы у Реки Забвения. Куан Лу испугалась бы мне навредить, остальные не потерпели бы подобного в Небесном Царстве. - Но мне ты не боишься рассказать, - прищурилась Цзинь Ми. - Надеешься, будто я не использую это, чтобы подорвать доверие твоих подданных к тебе и освободить Сюй Фэна? Или ты способен скрыть в себе темную силу? - Способен... - глухо отозвался Жунь Юй, и Цзинь Ми закатила глаза, кивая с презрительным пониманием: - Ну разумеется. Иначе бы ты не рассказал. Жунь Юй глубоко вздохнул и поглядел ей в глаза: - Мне действительно жаль, что я напугал тебя... - Твои сожаления ничего не изменят, - отчаянно отрезала Цзинь Ми и продолжила тише: - Возможно, в следующий раз тебя ничего не остановит. - Нет, Цзинь Ми, не будет следующего раза... - забывшись, император сделал шаг, но тут же остановился. - И я признаю, что так или иначе нарушил свое обещание и не имею права на твое прощение. - Прикрыв глаза, Жунь Юй вдохнул во всю грудь: - В искупление своей вины я готов отпустить Сюй Фэна. Безо всякой клятвы о прекращении вражды. Цзинь Ми замерла, и голова ее накренилась будто венчик цветка. Спустя миг молчания, она всмотрелась в медленно открывшиеся глаза напротив: - Отпустишь его так же, как в прошлый раз, и продолжишь нас преследовать? Феникс ведь не оставит меня здесь с тобой. Под императорскими рукавами хрустнули костяшки кулаков. - Больше я не позволю Сюй Фэну забрать тебя. И все будет так, пока не минует по крайней мере десять тысяч лет со дня твоего рождения. Цзинь Ми запрокинула голову и опустила ее, как топор: - Значит, теперь ты собираешься использовать пророчество любовного испытания, как благовидный предлог для того, чтобы держать меня взаперти? А ты не думал, что ты и сам - исполнитель этого пророчества? Если бы не ты, твоя мать могла бы выйти замуж и оставить месть, Пу Чи не стал бы стремиться открыть мою личность, а я навсегда бы осталась простым Духом Винограда рядом с Фениксом! Если бы не твое желание получить поддержку моего отца и подлость с заключением помолвки, Феникс стал бы моим женихом и защищал бы меня от императрицы куда лучше твоего! Возможно, императрица вообще покушалась на меня по большей части из-за того, что не желала твоего альянса с моим отцом! Ты привел меня на свой кровавый бунт и напал на Царство Духов, где я пряталась! Это ты - смертельная часть моего испытания! Не будь тебя, возможно, спасать мою жизнь и не понадобилось бы! Жунь Юй застыл белее своих одежд и произнес очень тихо: - Я никогда не относился к твоей жизни беспечно... - И что с того? - всплеснула рукавами Цзинь Ми. - Если ты - часть пророчества, то будь ты хоть сто крат предусмотрителен - станешь причиной моей гибели. Ты готов к такой ответственности? По мне так дело не в ней, а в том, что ты попросту хочешь держать меня при себе! - Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось... От твердости императорского тона Цзинь Ми устало отмахнулась: - Да если и не допустишь, жизнь рядом с тобой безжизненна сама по себе. Быть лишенной любви для меня равно что быть мертвой. Как и сказала Доуму: жить не значит быть живым. Да и спустя десять тысяч лет ты не отпустишь меня к Фениксу… - Я сделаю все, чтобы ты чувствовала оживленность... Тихому обещанию Жунь Юя Цзинь Ми ответила так, будто украла из его голоса всю звучность и отчаяние: - Без Феникса я ничего не хочу! И это моя жизнь, мне решать, за что ее отдать и когда! А ты присвоил ее себе и уничтожаешь, день за днем, месяц за месяцем! Месяцы превратятся в годы, а годы станут вечностью, так? - Цзинь Ми... Приподнятой руки она не заметила и шагнула вперед: - И по какому праву? Даже если дело в твоих опасениях, почему я должна расплачиваться своим счастьем за твои страхи? И как ты можешь говорить что-то о моей защите теперь, когда сам признал, что потерял самообладание!.. Жунь Юй плотно зажмурился, и Цзинь Ми подошла еще ближе, вперив в него не то сердитый, не то обиженный взгляд: - И нет, тебе не стыдно за вчерашнее. Тебе вовсе нет дела, какого страха я натерпелась. Сейчас ты просто понимаешь, что я права, мечтая от тебя сбежать, и боишься! - Голос ее осип и, наконец, зазвучал безнадежно, как сухая ветка на ветру. - Ты один - причина всех моих бед, но остановишься, видимо, только когда я и впрямь погибну... Плечи Цзинь Ми опали, как вода в засуху, и она отвернулась спиной. Жунь Юй в отчаянии смотрел на черную копну волос и пальцы, стиснувшие локти до побелевших ногтей. Прикрыв глаза, он провел дрожащей рукой над бровями, будто проверяя, чувствует ли еще что-либо. Спустя несколько шумных вдохов в тишине, он нахмурился, опустил голову и сложил руки за спиной. - Или Сюй Фэн уйдет один, или я не освобожу его вовсе. Глаза Цзинь Ми распахнулись от внезапного понимания, и она резко обернулась: - Так это твой очередной план! Выпустив Феникса, ты хочешь спровоцировать его на битву за меня, чтобы убить его, пользуясь преимуществом Цюнь Ци и стражи! Нижние веки императора дернулись: - В любом случае, выбор за Сюй Фэном. По закону он должен быть изгнан в Царство Смертных за попытку расторгнуть нашу помолвку и посягательство на брак с Небесной Императрицей. По крайней мере до тех пор, пока не станет просветленным и не вознесется... Я могу поклясться, что не трону его в смертном обличии. Цзинь Ми втянула щеки и нахмурилась, будто пыталась собрать всю мудрость мира чертами лица. - И что дальше? Когда Сюй Фэн вознесется, ты используешь против него силу Цюнь Ци. Не говоря о том, что пока он в Царстве Смертных, ты захватишь все Шесть Царств, лишив его убежища! Со вздохом Жунь Юй призвал Меч Пурпурных Облаков и на обеих ладонях протянул его Цзинь Ми: - Я не смогу этого сделать, если ты избавишь меня от Цюнь Ци. Цзинь Ми уставилась на испещренный рунами клинок, и Жунь Юй его чуть приподнял: - Достаточно вонзить острие в меридиан сердца и применить духовную силу. А о том, чтобы не захватывать Шесть Царств, я также могу поклясться. Будем ли мы сражаться с Сюй Фэном после его возвращения из Царства Смертных, зависит от самого Сюй Фэна. Цзинь Ми осторожно приняла меч и с опаской взглянула на Жунь Юя: - Цюнь Ци не заставит тебя сопротивляться? - Не сможет, - просто отозвался Жунь Юй. Вздохнув, он прошагал вглубь покоев и ломано присел на топчан. Цзинь Ми развернулась к нему, неловко взвешивая меч за рукоять. - Не боишься, что я убью тебя прямо сейчас? Ведь после я могу принять твой облик, освободить Сюй Фэна и избежать суда за убийство императора. Захлопнув двери заклинанием и выставив барьер, Жунь Юй улыбнулся обреченно до легкомысленного. - Без сожалений умирать не страшно. Цзинь Ми приподняла меч, направив его острие на меридиан императорского сердца, и вдруг застыла. - Подожди... А не избавляешься ли ты от Цюнь Ци моими руками, чтобы после я не смогла обличить тебя перед подданными? Может, не так уж легко ты можешь скрыть темную ауру? Жунь Юй хмыкнул ее подозрительности, на миг свесив голову. - Тебе решать, что сейчас разумнее: оставить ненадежную угрозу на будущее или лишить противника Сюй Фэна силы. Не думаю, что он легко согласится спуститься к смертным за вмешательство в нашу помолвку или оставит месть впоследствии. Цзинь Ми поджала губы, плотнее перехватила меч и задумалась вслух: - Сюй Фэн не сбежит... Ни от своих обязательств, ни от своих желаний. Он обещал сражаться с тобой до конца... - Вот и ответ на твои колебания, - слабо развел рукавами Жунь Юй и вцепился в край топчана. Глубоко вдохнув, Цзинь Ми сосредоточилась, и посмотрела в лицо императора. Встретив уверенный взгляд, она шагнула вперед, и набрав полную грудь воздуха, сделала выпад. Клинок Пурпурных облаков вошел на пару цуней, и Жунь Юй побелел, стиснув зубы. Опустошение тряхнуло Цзинь Ми изнутри, и увидев бисерины пота на лбу императора, она спешно подняла свободную руку, сотворяя Печать Изгнания и Исцеления. В ее голове вдруг разлился тихий текучий голос: «Убей, убей... Все это - его очередной коварный план. Я был в его сознании, я знаю... Ты ошибешься, если оставишь его в живых...» Лицо Цзинь Ми побелело от напряжения, а губы стали бесцветнее лепестков, что она нынче творила. Жунь Юй напротив нее сидел ровно, но мышцы его шеи натянулись, будто рыбьи жабры, а слух также исполнился увещеваний: «Она сбежит навсегда, если ты позволишь... и после ты всегда будешь один, всю бессмертную жизнь... все твои планы, все старания впустую... Удержи ее силой - со временем она поймет твою любовь... Сюй Фэн всегда подавлял ее, и она его любила. Ты знаешь, что она предпочитает быть ведомой... Отпустишь ее - он ее погубит... Вспомни пророчество...» Чем больше с острия Меча Пурпурных Облаков слетало изумрудных духовных лоскутов, тем сильнее глас чудовища походил на голоса самих Цзинь Ми и Жунь Юя. Но наконец, всполох древнего зла вырвался из раны, и Цзинь Ми из последних сил выдернула меч. Император изможденно сгорбился, опершись на колени, усилием вздохнул и запахнул ханьфу поверх кровавой прорехи. Выпавший из рук Цзинь Ми меч глухо лязгнул о пол, но давать передышку Жунь Юю она опасалась - слишком уж тревожила ее мысль, что он использовал ее, только чтобы избавиться от Цюнь Ци. - Теперь дай клятвы, что обещал. Изящная ладонь поднялась устало, но мизинец был зажат большим пальцем твердо, а оставшиеся три указывали в небо несгибаемо: - Я, Небесный Император Юй, клянусь не причинять умышленного вреда Сюй Фэну в смертном обличии и не поручать этого другим. Клянусь не вести войн ради захвата Шести Царств. Цзинь Ми застыла, проверив в голове сказанное на какие-либо хитрые оговорки, но так ничего не отыскав, кивнула. Со вздохом император встал, отозвал Меч Пурпурных Облаков и скованно повернул к ней голову: - Сообщи Сюй Фэну о том, что он может покинуть Небесную Темницу завтра, на стыке часов Дракона и Змеи. Глаза Жунь Юя напомнили Цзинь Ми две подтаявших полыньи. От боли то было или от чего еще, она задуматься не успела, как и кивнуть - император развернулся, и на ходу кутаясь в ханьфу, медленно направился к выходу. Цзинь Ми осталась стоять в ошеломлении. Кто бы мог подумать, что вчерашнее происшествие обернется вот так… С другой стороны, ее подтачивал червь сомнения - уж больно просто Жунь Юй сдался после стольких усилий. Или все так изменилось, едва он понял, что сам представляет для нее угрозу? Едва долговязая фигура императора исчезла за дверями Дворца Мерзлой Реки, Цзинь Ми забралась на топчан к самой стенке. Куда больше ее занимал вопрос, как объяснить все Фениксу. Новая распря между братьями угрожала самому надежномуи миролюбивому на данный момент решению, и теперь дело стало за тем, чтобы и Феникс согласился оставить все в прошлом. И уж точно он этого не сделает, если она расскажет, как именно все пришло нынешнему положению дел. Не сумев определиться с тем, как поступить, Цзинь Ми вышла в сад и призвала Пу Чи. Тот появился прямо на столе в истинной форме, едва она опустила заклинающие руки. - Красавица все же передумала и решила получить развод за измену? - Пу Чи, - закатила глаза Цзинь Ми, - все куда серьезнее. Мне удалось уговорить Жунь Юя освободить Феникса, если тот возьмет на себя наказание за нарушение небесной помолвки. Вместо того, чтобы присвистнуть, Янь Ю зашипел, и окончательно запутавшись в собственном языке, принял форму небожителя. - Что-то здесь нечисто... - Вот и я так думаю, - нахмурилась Цзинь Ми. - Я думаю, что на самом деле Жунь Юй планирует убить Феникса при попытке оказать сопротивление. - Это хорошо бы обсудить с самим Сюй Фэном, - почесал лоб Янь Ю. - И с Лю Ин. И наедине. - Легко сказать, - фыркнула Цзинь Ми. - Я почти уверена, что у Жунь Юя в Небесной Темнице есть соглядатай. Янь Ю улыбнулся, и наклонился к ее уху: - Предоставь дело мне. Змеи на то и змеи, что хорошо прячутся в траве и выходят из спячки, если лед тронулся. А уже в полдень Дух Змеи вернулся ко Дворцу Мерзлой Реки вместе с Лю Ин. Лицо демонической принцессы было напряженным, как тетива лука, а приветственный кивок Цзинь Ми - рубленым: - Жунь Юй удовлетворил мое прошение навестить Сюй Фэна без колебаний. Но едва ли эта снисходительность спроста. Лунный Дух, насколько мне известно, не добился встречи с племянником, хотя подавал прошения ежедневно. Думаю, Жунь Юй просто хочет выведать наши планы. Цзинь Ми закусила губу, умолчав иное возможное объяснение. Янь Ю усмехнулся и ответил девам мысленно: «Став императором, Жунь Юй начал отмахиваться от неугодных ему истин. И раз так, мы предоставим ему желаемое...» Не отгорела бы и палочка благовоний, как Цзинь Ми и Лю Ин направились к Небесной Темнице. Змеиный Дух в рукаве невольницы-императрицы вел себя тихо, но обвивался по предплечью так, что Цзинь Ми сама на него мысленно шипела. И только у дверей темницы она сообразила, что Пу Чи лишь пытался отвлечь ее от напряжения. Едва они устроились на камнях, Янь Ю незаметно выполз из ее рукава, и Цзинь Ми отчаянно затараторила: - Феникс, я услышала, что его величество собирается с тобой расправиться! Но за завтраком я подсыпала ему яд, и он должен вот-вот подействовать! Сюй Фэн ошеломленно застыл, а Лю Ин подхватила: - А я нашла способ открыть этот барьер, так что... Продолжить принцесса демонов не успела - у входа на уступ послышался шорох, а затем там появился Янь Ю, бросающий духовный поток в воздух у дверей. Едва стражник-доносчик стал видимым, на него обрушилось сонное заклинание. Змеиный Дух только отряхнул руки: - Всегда знал, что флейта лучше усыпляет не игрой, а промеж глаз. - Проволочив спящего соглядатая до барьера, он бросил его под ноги девам. - Ну вот теперь можно славно побеседовать. Сюй Фэн только приподнял брови, прикрыв глаза: - И к чему весь этот спектакль? Бросив тревожный взгляд на сраженного стражника, Цзинь Ми быстро заговорила: - Жунь Юй собирается отправить тебя в ссылку к смертным завтра утром. Но мы думаем, он лишь ищет повод спровоцировать тебя на атаку и убить. - С чего вдруг он изменил свои планы? - прищурился Сюй Фэн и подошел ближе. Цзинь Ми резко покраснела, но внезапно ей в голову пришел надежный способ удержать Феникса от сопротивления: если рассказать, что Жунь Юй владеет силой Цюнь Ци, то в заведомо неравный бой Сюй Фэн не вступит. Как бы ни была велика жажда мщения - никто не бросит камень в крысу, жалея посуду… Запоздало Цзинь Ми порадовалась, что не рассказала Пу Чи подробностей, и вздохнула: - Я узнала, что перед битвой у Реки Забвения Жунь Юй поглотил силу Цюнь Ци, и пригрозила, что расскажу об этом всему Небесному Царству... Жунь Юй поклялся, что не причинит тебе вреда в смертном обличии и не станет захватывать Шесть Царств. - Я же просил тебя держаться ото всего подальше, - проскрежетал Сюй Фэн и выдохнул: - Но так или иначе, теперь есть шанс. Атаковав Жунь Юя у всех на глазах, я могу вынудить его применить силу Цюнь Ци, а это подорвет доверие небожителей к его власти. Цзинь Ми стиснула зубы: вот уж из огня да в полымя! На какой-то миг ей даже вспомнились речи Жунь Юя, молчавшего о подозрениях в отношении Суй Хэ, лишь бы она не бросилась мстить той себе на погибель. Прямо-таки ответная карма! Но прежде чем Цзинь Ми начала какие-то увещевания, задумчиво заговорила Лю Ин: - Разумно ли это, брат Фэн? Уверена, Жунь Юй соберет вокруг себя столько воинов Священной Армии, что прежде чем ты до него доберешься, тебе придется разобраться не с одной тысячей небожителей. А после этого любые действия Жунь Юя будут выглядеть оправданными спасением солдат. Цзинь Ми нервно скомкала платье на коленях, но решила промолчать. Стиснув зубы, Сюй Фэн на мгновение запрокинул голову к грозовому куполу. - Я не оставлю здесь Цзинь Ми. Лю Ин прищурилась, походила вдоль стены молний и постучала пальцем по подбородку. - Одержимость противника - это слабость. И мы можем извлечь из этого выгоду. - Внезапно Лю Ин нахмурилась, и далее передала всем мысленно: «А если мы поступим иначе? Ты создашь суматоху перед Колесом Судьбы, Цзинь Ми в это время прыгнет в Царство Смертных, а потом ты последуешь за ней. Я же в это время приму ее облик и останусь здесь с Жунь Юем, чтобы попытаться выяснить, когда он направит свои войска в перерождение для очищения душ. Так мы узнаем, когда Небесное Царство будет наиболее уязвимо для нападения, и когда тебе лучше вернуться.» Цзинь Ми открыла рот, но спохватилась, и ответила также мысленно: «Но как мы с Фениксом найдем друг друга в Царстве Смертных? И как скроемся? Пути смертных ведомы Юань Цзы, а ей придется доложить о месте нашего перерождения императору, даже если она затаила на него обиду за последнюю ссылку.» Лицо Сюй Фэна напомнило солнце в затмение, а спустя несколько мгновений он выдохнул. «Верно, Колесо Судеб читает только Юань Цзы. Но мы можем попросить ее постоять в невидимом облике рядом со спуском в Царство Смертных, пока Янь Ю будет изображать ее поодаль, утягиваемой прочь дядюшкой. Так она после сможет сказать Жунь Юю, что не видела, куда нас отправило Колесо Судьбы, но сообщить об этом дяде и остаться непричастной.» Янь Ю закатил глаза. «Мало того, что мне придется изображать чопорную деву, так еще и приставания старого лиса терпеть! Может, я лучше буду в облике Цзинь Ми? Обещаю переодеваться с прикрытыми глазами.» Захлопавшим змеиным ресницам Сюй Фэн шикнул, а Янь Ю передразнил его через барьер. «Я согласна, - кивнула Лю Ин. - Чем проще план, тем меньше шанс, что его раскроет тот, кто привык к сложным козням. Лишь бы Жунь Юй не почувствовал моей ауры в облике Цзинь Ми. Впрочем, я могу скрыть ее и положиться на актерское мастерство.» Кулаки Феникса стиснулись, а Цзинь Ми отмахнулась: «Жунь Юй всегда вел себя со мной отстраненно, с этим проблем быть не должно.» Сюй Фэн выдохнул и напряженно кивнул: «Хорошо, так мы и поступим. Предупредите дядю.» Янь Ю бросил заклинание пробуждения в стражника у своих ног, присел и постучал пальцем по его шлему: - Если в этом горшке сохранилось хоть немного разума, то ты поймешь, что не следует докладывать императору о собственной оплошности. Те, кто легко попадается на обман, на Небесах долго не задерживаются. Тебе нечего предложить его величеству в искупление проступка, а его величество не жалует тех, кто бесполезен. Удовлетворившись тем, как зло исказилось лицо стражника, Янь Ю снова скрылся в рукаве Цзинь Ми. Заговорщицы обменялись с Фениксом сосредоточенными взглядами и, покинув Небесную Темницу, разошлись у выхода. Оставшись в одиночестве в покоях Дворца Мерзлой Реки, Цзинь Ми улеглась на топчан и вперила взгляд в потолок. С одной стороны ее мучила совесть: промолчав об изгнании Цюнь Ци, она отбирала у Феникса возможность мщения. С другой - она безумно устала от их с Жунь Юем распри. С третьей - основным предметом этой распри являлась она сама... Так лишала ли она Феникса желаемого или просто находила всему иное решение, при котором тот ничего терял и обходился меньшим риском? А еще все это было до отвратительного похоже на то, как Жунь Юй сдерживал ее месть Суй Хэ. Может, Феникс и впрямь прав - в черной краске становишься черным… Цзинь Ми покосилась на край топчана, где еще днем сидел Жунь Юй. Из головы не шла мысль, что вложив ей в руки меч, император выше жизни оценил желание знать, есть ли в ней хоть капля сострадания к нему. И это так напоминало его действия на мятеже, когда она застыла с кинжалом... Но не ошиблась ли она с выбором снова? Со вздохом Цзинь Ми отвернулась к резной спинке топчана. С другой стороны, все хотя бы сдвинулось с мертвой точки. На волне этих размышлений Цзинь Ми задремала, а проснулась посреди ночи с колотящимся сердцем. Сон, который ей приснился, был будоражащим. Она снова видела себя и Жунь Юя во Дворце Небесных Сфер. То же горячее дыхание под затылком, та же плотная хватка. Только закончилось все тем, что она в руках императора упала навзничь сквозь стенку стеллажа, и полумесяц обратился в лодку. Вертикаль поменялась с горизонталью, и они оказались посреди ночного озера, лежащими на дне полулунного суденышка. Ее пальцы также цеплялись за ворот Жунь Юя, но просьбы были... иными. Размытыми, неясными, непонятными ей самой. Отдышавшись и успокоившись осознанием, что это лишь сон, неподвластный разуму, Цзинь Ми было выдохнула, однако тут тишину пронзил писк, и она в ужасе уставилась на зверя сновидений - с рогами до хвоста. Вскочив, Цзинь Ми попыталась поймать оленя, чтобы заставить его выплюнуть постыдное видение, но тот попятился к дверям, а после выскочил в сад. Не помня себя от ужаса Цзинь Ми ринулась за ним, попутно холодея при мысли, что если Жунь Юй увидит этот сон, то его притязания могут стать смелее, тем более, что он считал сны воплощением желаний. Бессмертного оленя Цзинь Ми настигла только у озера вблизи Дворца Небесных Сфер, и к ее отчаянию, Небесный Император дремал там же на камнях. Запнувшись на бегу, Цзинь Ми осторожно пригнулась, чтобы вглядеться в безмятежное лицо, и на цыпочках подошла ближе. Жунь Юй не шелохнулся, и она мысленно взмолилась, чтобы его сон оказался крепок. Поглядывая то на императора, то на оленя, Цзинь Ми ступала все ближе, но сколько бы она ни подзывала питомца жестами, упрямое копытное только пятилось к первому хозяину. Одежды Цзинь Ми почти промокли от холодного пота, когда зверь вдруг тряхнул головой, поглотил сон императора и отрастил рога до пят. С тихой икотой синяя жемчужина покинула его рот, и Цзинь Ми невольно выпрямилась, всматриваясь в переливчатое нутро сферы. Жунь Юй в этом сне уже носил императорские одежды, и запальчиво вопрошал Ту Яо: «Думаешь я обрадовался, когда мои отец и брат обратились в прах у меня на глазах?! Думаешь я был счастлив?!» Глаза Цзинь Ми застыли, как пара огромных вишен, и погрузившись в наблюдение, она не заметила, как Жунь Юй проснулся и беззвучно поднял на нее взор. И только когда жемчужина лопнула, их взгляды встретились. - Неприятные воспоминания. Даже зверь не хочет держать их в себе. Цзинь Ми стушевалась и перехватила ханьфу у бедер. - Я же говорила, что сны не отражают желания. - Отнюдь. Я до сих пор хотел бы получить от Ту Яо ответы на свои вопросы. Цзинь Ми промолчала, теперь думая лишь о том, как поскорее увести зверя, а Жунь Юй продолжил: - А зачем сюда пришла ты? Цзинь Ми приказала себе не смотреть на зверя, но император заметил это избегание раньше. - Зверь съел твой сон с каким-то планом побега? Кисть плавно провернула пасс, и бессмертный олень подошел к Жунь Юю. Цзинь Ми с трудом заставила себя ответить: - Нет у меня плана побега. И, возможно, предложенное тобой решение действительно самое мирное из возможных. - Тогда почему ты преследовала зверя, а теперь делаешь вид, будто это не так? Императорская ладонь прошлась меж укоротившихся рогов оленя, и Цзинь Ми показалось, что даже вид этого легкого движения переворачивает в ней все внутренности. - Мой сон имел непристойный характер, и я не желаю, чтобы кто-либо его просматривал. И особенно ты. Жунь Юй в колебаниях поворошил белую шерсть меж пальцев. - В нынешней ситуации сохранение мира меж царствами куда важнее соблюдения приличий. Спустя глубокий вдох под его пальцами мелькнуло свечение, и громко пискнув, зверь выпустил синюю жемчужину. Цзинь Ми потянулась ее развеять, но Жунь Юй хладнокровно увел сновидение в сторону. Но чем дольше он смотрел на происходящее в сфере, тем сильнее его охватывало смятение, и посему едва полумесяц во сне превратился в лодку, Цзинь Ми смогла беспрепятственно смахнуть сон. - Насмотрелись, ваше величество? Ее тон был таким звонким от обиды, что Жунь Юй не сразу нашел, что ответить. Уши его полыхали, будто упрек их обжег. Наконец, он заставил себя выпрямиться и ответил бесстрастно: - Это наше общее воспоминание. Не имело смысла его так упорно скрывать. - Да я и видеть не хотела этот кошмар, что бы ты ни говорил про то, что сны отражают желания! - топнула ногой Цзинь Ми. - Несомненно, - прикрыл глаза Жунь Юй. - Ты увидела это во сне только потому, что хотела бы, чтобы это было лишь сном. Цзинь Ми замерла в смешанных чувствах. С одной стороны предоставленная отговорка ее успокоила, с другой отчего-то было неприятно слышать, что Жунь Юй считает и видение, и ее переживания по этому поводу чем-то обыденным. - А ты бы, конечно, хотел иного! Взгляд, который обратил к ней Жунь Юй был таким жалким и болезненным, что ей показалось, будто сердце под светлыми одеждами перестало биться. Против воли она нервно уточнила: - Ты бы, разумеется, предпочел увидеть какой-нибудь план моего побега. - Более всего я хотел бы, чтобы ты осталась со мной и не желала бежать. Цзинь Ми застыла, не зная, что сказать. С одной стороны было бы разумно изобразить поблажку, учитывая, что Лю Ин предстоит вскоре играть передумавшую бежать императрицу, с другой - по опыту лет все ее проблемы с Рыбешкой только росли из-за неискренности. А с третьей, эта безумная привязанность Жунь Юя продолжала ее обескураживать. Тряхнув головой, Цзинь Ми язвительно пробубнила: - Цзян Тайгун ловит без наживки. Если рыба хочет - попадется и так. - У Цзяна наживкой было уважение рыб, - вздохнул Жунь Юй и невесело усмехнулся: - Но и он проводил время в ожидании. - Он просто упрямый до глупого рыбак, - фыркнула Цзинь Ми, втайне радуясь, что смогла сменить тему. - Тем не менее, своим уловом он известен во всех Шести Царствах, - умиротворенно парировал Жунь Юй, и Цзинь Ми скривила губы, как скрывшийся на ночь цветок: - Старик Цзян - самодовольный глупец. С наживкой, вместо незаслуженного подобострастия от рыб, он поймал бы куда больше. Бровь Жунь Юя приподнялась. - И не жалко тебе рыб? Цзинь Ми слегка покраснела, усмотрев в этом намек на их лодочную прогулку в Царстве Смертных, и выпалила: - Ни капельки! Спрятав взгляд в рубленый поклон, она поспешно удалилась, а Жунь Юй со вздохом покачал головой ей вслед.