Венец из серпа

Меня разбудило сытое мурчание полосатого кота на груди и тихая беседа где-то неподалёку. Ушастый во сне поджимал лапы, с выдохом выпускал когти, цепляясь за куртку, и раздосадовано распушал хвост. Чуточку касаясь, я осторожно поглаживала его холку. Взгляд непроизвольно остановился на кремовом потолке, а конкретнее на пучках полыни и можжевельника, приклеенные скотчем. Растения скручивались, жухли, постепенно высыхая, будто переживая за минуту все четыре сезона. А горьковатый аромат смешивался с кислинкой молодых, а позже сохлых шишек. Голоса нарастали, но не получалось разобрать хотя бы отдельные словосочетания, тем более тему разговора. Тут же кот дёрнул ухом, внезапно подскочил, боднув мордой меня в подбородок, и растерянно мяукнул. Я, не удержавшись, чмокнула его розовый нос, от чего животное зашипело и унеслось прочь по лестнице на второй этаж, поскальзываясь на досках. Вдалеке раздался недовольный и обиженный вопль: — Разве можно целовать всех подряд? Как неприлично! Меня не особо взволновало самораскрытие ещё одной сущности из псевдокоманды детективов. Вчерашняя догадка о Баюне вызвала самодовольный хохоток. Хотя сейчас и не до осмысления, в чем оскорбительная разница между перевертышами, веркотами и другими «…лаками». — Поговорим о сделке? — предложила, не теряясь, когда на шум вышли Ярослав и Анка. Я легко приподнялась. На удивление без вялости или банальной мигрени, даже исполосованные руки лучились силой и чистотой. Ни единого знака, напоминающего о прошлой ночи. — Как себя чувствуете, Есения? — Ошеломляюще замечательно. — Они ответят за нанесённый ущерб человеку. Нужно подать официальную жалобу, — возмутился Тимур за стеной, никак не реагируя на сквозящее ехидство у каждого и, возвращаясь, он делано прикрылся толстовкой. — Моё тело для одной единственной. Он с намёком глянул на Анку, но красноречиво отвернулся и, присаживаясь рядом, протянул мне минералку вместе со жвачкой, что достал из капюшона. Мы также постоянно таскали мелочовку, когда учились в школе, поэтому восприняв этот жест, как что-то обычное, выпила до дна тепловатую воду. — Мы ответственны за то, что она вообще находилась с нами и поранилась. Чушь не неси, Тимочка. Яр, — обратилась она к мужчине, но от пустынно-отрывистого «Что?», исправилась. — Ярослав Владимирович, ладно-ладно. Год за эту битву минусуй, — и немедля вернулась к панибратскому тону. — Допустим, ты не обязана её защищать. Тогда обсудим и нападение на будущего Соловца, а это строго карается. — Попытку… Анка замолчала, так как не нашлось, чем возразить. Несмотря на вспыльчивый характер, она никуда не ушла. Покорно, насколько могла, ожидала вердикта начальника. Он пододвинул стул и, упираясь в высокую каркасную спинку, испытующе замер, иногда только глухо барабанил пальцами в кожаных перчатках. Не тратя времени на расшаркивания или светский трёп ни о чем, я расстегнула куртку и показала краешек папки. — Было под личной охраной Сирин. Уверяю, содержание вас заинтересует. Настрой в зале сменился. Не доводя до эксцессов, мужчина щелчком возвёл грязно-мглистый барьер, не давая разглядеть и услышать, что происходило снаружи. Длинные мазки мутной поволоки застилали всё вокруг, что и собеседник частично растворялся, оставляя за собой неясный образ. Двоился и множился. Представляясь худым стариком в цепях, андрогинным юношей с тенями на скулах или благолепно бледным человеком среднего возраста, что любовно поглаживал ножны на поясе. — Главный принцип честной торговли — вторая сторона должна знать о предмете соглашения и уже позже назначить справедливую цену. Иначе овчинка выделки не стоит. Какая преимущество? Первоочерёдно — безопасность. Несомненно, занимательно, получи я разрешение остаться в агентстве среди мифологических и былинных существ, которыми увлекалась до начальной школы. Спасибо театрализованным сказкам и занятиям НОД, после которых у меня прибавилось бессвязных, мнимо правдоподобных знаний. А сколько денег было потрачено на журналы из киосков? Но подростковый максимализм и желание приключений, как в книгах, сталкиваясь с прагматичной реальностью, сходил на нет. Помимо того, встреча с Футриновцами в очередной раз отрезвила. Мне здесь не место. Особенно в долгосрочной перспективе. Деньги? Спорный момент. Не стоило уподобляться тем, кого жадность и алчность лишала возможности мыслить трезво. Их просили, зная заранее стоимость или, выражаясь правильнее, в капиталистическом обществе, понимая, на какие жертвы был готов пойти покупатель. — Пересекались с дочерью Вия? Через неё можно воздействовать и на него. — К чем… Ха! Через века сможешь стать пострашнее напрасно топчущих землю контрактников. — Ярослав обуздал шквал эмоций, и его фигура приобрела чёткость, будто именно неопределённость и крохотный шанс, что над ним кто-то мог властвовать, злила его больше неуважения. — За список имён и местонахождение нейтральных разрешу проблему с пособниками кикиморы и подработкой. Он ловко сориентировался, предлагая разобраться с трудностью, что появилась из-за агентства, вместе с тем дал повод, опять-таки для них, держа меня поблизости. Прикрыв рот, старалась не выглядеть слишком разочарованной. Мне казалось, что попытка понять содержимое папки, основываясь только на этой ёмкой фразе — тщетна. Видимо, поглотило высокомерие, которое волей-неволей впитывала на профильных парах. — Выгоднее предложения не будет. Вся твоя сделка выстраивается на двух предположениях, — он отделил последнее слово снисходительной интонацией. — Я почему-то не стану нападать, если вспоминать наш минувший диалог. И. Мне крайне необходима информация на этих листах. — В следующий раз подготовлюсь лучше, — произнесла в такой ситуации поразительно неспешно, словно это провальная презентация, а не плохой шантаж, и передала документы. Барьер пал. Под безмолвным натиском предвкушавших работников Ярослав отстранённо, словно мирское его не касалось, шепнул: — Организуйте ей перекус. А ты, как освободишься после рандеву, — он чуть-чуть повернулся к Анке, что выглядела по-офисному строго, в объёмном пиджаке и короткой юбке. — Свяжись с бесами иск-лю-чи-тель-но под контролем Бьянки и сообщите им: «Красть месяц у Дивии не буду, на Лысую гору до предков не ступлю». Вслед за сказанной чушью он погрузился в изучение материала, хмуря брови из-за суетливых разнобойных охов. Тимур старался оперативно принести бутерброды с маслом и рассыпчатым от дешевизны сыром, опасно ставя на край столика кружку горячего чая, над которой поднимались клубы пара, и положил три кубика рафинада. Я с жадностью набросилась на еду, не скрывая своего голода, наслаждаясь тем самым вкусом детства. Такой же, как на даче, когда мы, распаренные, выходили из бани по-чёрному, переступали в калошах через клумбы, чтобы поскорее оказаться на веранде, где под кваканье лягушек нас ждала чистая скатерть и поздний ужин для всей семьи. — А полынь не причиняет вам вред? — выжидая удачного момента, мягко расспросила, пока они выполняли поручение. Точнее, девушка продолжала скромно жаться к стеночке, подгоняя парнишку, что всё приносил блюдца с разными вареньями и паштетом. — Работает только против русалок и кикимор, — радушно пояснил парень, излучая какую-то внутреннюю энергию даже спустя маетную и бессонную ночь. — Любопытно? Я много чего рассказать могу. Он остановился, залпом выпил обжигающий чай и снова принялся убирать приёмную, складывая банки кофе из автоматов, упаковки с остатками еды, которые я не заметила на полу раньше. Якобы его ключевая роль — это домохозяйка из ситкомов, ведь, несмотря на склоки между начальником и Анкой, ей доставались задания. Сложнее, чем принести закуски и расстелить покрывало. — Чаем их нельзя угощать? — пользуясь возможностью, уточнила, улавливая в сбивчивом веретене воспоминаний интересную оговорку. — Ритуал проведут. Тёмный и древний, — начала запугивать девушка. — Через него Водяные подслушивают, — ненадолго ворвался в мини-лекцию Ярослав притомлённом голосом с придыханием, попутно засовывая в пасть облезшего зайца конверт. На удивление, он смотрелся чётче и естественнее, чем те блуждающие огоньки, что помигивали, разлетаясь по окантовке. — А после выпускают аначников следить за хозяевами. — Как вчерашние кляксы? — Верно, до шестичасовой побудки вытравливали их. Свободна. Не переспрашивая, к кому обращался мужчина, Анка вскочила на ноги и, не обуваясь, выпорхнула за дверь. А образ косого стоял перед глазами, что кувырками сносил терракотовые фигурки, толстые сборники на своём пути, едва не запинаясь, выпрыгнул в форточку. Телефонная трель разрезала хрупкое безмолвие:

«Это любовь, любовь без правил, Это поля, где цветут васильки»

— У тебя час! — крик в динамике раздался такой силы, что его было слышно и без использования громкой связи. — Тут столпотворение из-за пожарной тревоги, поэтому живо в общагу за вещами. Степанов! — Диля отвлеклась на приставучего одногруппника и завершила разговор. — Продолжим нашу беседу позже, прошу вернуться в ближайшее время. — Ярослав сдул с ногтей пушинки сажи, которые в воздухе превратились в порошок и частичками осели на одежде. Стоически не обращая внимание на жужжание и дребезжание свёртков, зеркальца, где мелькало орлиная голова на глыбе, и двух кнопочных телефонов. — Гарантии, что вы не сбежите от новообретенного… приятельства. Не беспокойтесь, Футриновцы не будут ловить вас при людях. Тимур понимал куда больше, от чего в мгновение перевернул зеркало, как только в нём показался щеголеватый юноша. Тонкий и звонкий. Он нерешительно застыл посреди прибранной комнаты, но торжественно накинул на меня толстовку. Без разъяснений я натянула её ниже бёдер, прикрывая землисто-бурые и зелёные пятна, заодно вызывая такси. Как можно скорее выбираясь из странного дома.