Секретик

      Принц из Тэхёна к его восемнадцати годам получился образцово-показательный. Классический принц, можно сказать, прямо по книге «Эталоны к подражанию королям, королевам, принцам, принцессам, а также драконам и оруженосцам».              Высокий — тут не только маме с папой спасибо, хотя больше маме, ибо папе в юности стукнула в голову блажь жениться на царевне Великаньего царства, назло бабушке с дедушкой. Ну а что? Принцесса? Принцесса. А что на голову выше жениха, так про разницу в росте в «Эталонах к подражанию…» ничего не упомянуто. Так что Тэхён получился высокий. Против генетики, конечно, не попрёшь, но и свою лепту соответственно внесли главы Гильдии Фехтовальщиков, Гильдии Танцоров, Коневодов (которые уже четвёртый век упорно отказывались зваться Гильдией) и Гильдии Садоводов. Последний утверждал, что пагубная страсть Тэхёна Непослушного лазить в детстве в Запретный сад за яблоками, а потом улепётывать со всех ног от охранников тоже принесла принцу пару лишних сантиметров.              Стройный. За талией его следили с особым пристрастием. Ежевечерне на совещательных пятиминутках глав Гильдии Молочников, Гильдии Мясников, Гильдии Садоводов и Гильдии Огородников, а также совершенного лишнего тут главы Коневодов Тэхён Наистройнейший присутствовал с самым вежливым и почтительным видом, выясняя в общем гаме, что он будет завтра кушать. Иногда совещательные пятиминутки затягивались, и Тэхён Непочтительный втихую, потайным коридором, пробирался на кухню, где его подкармливала пирожками сердобольная кухарка.              — Совсем с ума посходили, советования они тут устраивают вместо того, чтоб ребятёнка накормить по-простому, ироды… — бурчала она под нос, подкладывая на тарелку пирожки с капустой, и с куриным сочным фаршем, и с зелёным луком, и с вишней. — Вы ешьте шибче, и марш отсюдова, а то поймают и всыпят, как в прошлый раз!              Тэхён Проголодавшийся вместе с сыном кухарки Чонгуком, самовольно назначившимся годика эдак в три его личным оруженосцем, лопали так, что за ушами трещало, набивали полные карманы пирожков, и сбегали в личную Тэхёнову башню, распространяя вокруг сильный аромат сдобы.              Ну и красивый, куда ж без этого. И лицо приветливое, открытое и в меру одухотворённое, и улыбка яркая, и в глазах полно лукавства, и того лёгкого игривого флёра, который всё пытались поймать и передать в масле, акварели, пастели, угле и меле вся Гильдия Художниц с Главой во главе. Флёр не давался. Тэхён тоже, несмотря на настойчивые уговоры попозировать «нууу воот ещё сто-олечко, ВшВсчество-о-о!» Чонгук на последнем плаксивом «о-о-о» обычно чрезвычайно деликатно откашливался и напоминал ЕгоВсчству о чём-нибудь невероятно неотложном.               Папенька, которому не повезло с ростом, зато повезло уметь считать в уме совершенно нереальные какие-то цифры, обеспечил финансовым благополучием не только собственную династию, но и всё королевство впридачу. Так что Тэхён был ещё и богатый. Очень, нереально, запредельно богатый!              В общем, принц из Тэхёна был хоть куда, и все сопредельные правители жаждали его окрутить для своих дочерей/племянниц/крестниц. Под портретики принцесс соседних и не очень государств пришлось открыть отдельную художественную галерею. Маменька Тэхёна любила по ней прогуливаться в одиночестве, иногда что-то бормоча под нос. Досужие уши умудрялись иногда подслушать почти неслышное бормотанье, и доносили до народа, что королева-мать с немалой толикой злорадства чаще всего шепчет:       — Ну-ну, посмотрим, кому из вас такая красота достанется, а главное, как вы с ней справитесь…              Кстати, о маменьке. Аогриэлла Венценосная была страсть как строга по части этикета, правил, и вообще всего, что регламентировало порядок и изгоняло из жизни хаос. «Эталоны…» были её любимейшей книгой. Подарочное издание в переплёте из кожи морского ската, инкрустированное редчайшим перламутром и золотом, перепечатанное и подписанное лично Главой Великого Общества Райтеров, на пюпитре из слоновой кости занимало почётное место в её кабинете. Из него ежевечерне по главе зачитывалось слугами с самыми приятными голосами, и касаться книги им разрешалось только в белых перчатках, бережно переворачивая страницы.              И Тэхёну, разумеется, с младых ногтей также дарились «Эталоны…» в невообразимом количестве: версия младенческая, версия детская, версия для отроков в возрасте между детством и юностью, сокращённая версия, полная, версия с пометками и ремарками, похо́дная, выездная, версия с картинками и гравюрами для демонстрации гостям его покоев…              Стоит ли говорить, что Тэхён «Эталоны…» ненавидел искренне, всей душой и с неугасимой яростью, и никогда в жизни не читал? Впрочем, в качестве ещё одной версии, ходячей, ему вполне хватало Чонгука. Тот после заявления королю с королевой, что сам себя назначил Тэхёновым оруженосцем, продемонстрировал в три года отличное владение саблей (прутиком в ногу короля он попал целых два раза, а королевы — аж все четыре!). Королева-мать после этого заявления весьма удивлённо подняла брови и сказала, что так и быть, назначит его оруженосцем, если Чонгук соизволит к отрочеству выучить «Эталоны...»              Чонгук выучил. Других книг в замке, почитай, и не было, кроме учебных, и кухарка сыну по вечерам «Эталоны» читала с личными рассуждениями заместо сказок.              Но, кроме того, что Тэхён был образцово-показательным принцем, он ещё был нормальным восемнадцатилетним парнем, которого заботили две вещи: потрахаться и свалить подальше от родителей.              С первым ему удавалось худо-бедно справиться при помощи легкомысленных служанок и горничных, иногда непонятно каким образом попадающих во дворец. И это несмотря на то, что мажордом нанимал исключительно добропорядочных девушек, руководствуясь строгими правилами «Эталонов…»! Правда, одна такая бывшая добропорядочная по пути из спальни Тэхёна Невиновного к вратам замка прямо заявила, что возможность даже один раз в день видеть прекрасный облик принца по утрам в кровати (в её обязанности вменялось всего-навсего поставить кувшин с чистой водой на прикроватный столик принца), даже под одеялом, даже сонного — мигом порвала всю её добропорядочность на звёзды и полосы.              В общем, если с первым всё кое-как образовывалось, на тоненького минуя строгие правила «Эталонов…», то со вторым дело было швах.              Не так уж много в окрестностях было герцогов, баронов и графов, у кого не было бы дочери подходящего Тэхёну возраста, и у которых можно было погостить пару месяцев, а то и полгодика, в силу радушия принимающей стороны. Хотя иногда удавалось, и тогда Тэхён был не просто образцово-показательным, но ещё очень и очень счастливым принцем. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается, в том числе и затянувшийся рыцарский турнир на дальнем краю Королевства.              А свалить принцу из отчего замка частенько хотелось просто страсть как. Ибо, как Тэхён Идеальный, он должен был соответствовать, а сие достигалось, по мнению его маменьки, исключительно за счёт постоянных напоминаний и нравоучений от заботливых родителей.              Итак, третье утро после полугодового отсутствия Тэхёна Послушного в королевском замке проходило в максимально благостной до зубовного скрежета, напоминательной атмосфере…