Forged by Truth (Or Lack Thereof)

Томми сидел, прислонившись спиной к каменной стене башни Панза и притянув к груди колени, обнимая их онемевшими руками. Он находился в глубине двора, его было не видно со стороны главного входа. Он устал, был измотан как физически, так и морально. Целый день хождения и пряток по углам, а потом еще и сюрреалистичный шок от хождения по месту, которое было одновременно до боли знакомым и в то же время каким-то не таким. Время наедине с собой ощущалось как благословение. Какая-то часть него все еще чувствовала дискомфорт от отсутствия рядом какой-то жизни, отчаянно желая зацепиться за кого-то, кто поможет ему успокоиться, не начать сходить с ума — и он знал, что это произойдет рано или поздно, пока он тут сидит– но по большей части он просто был рад возможности сесть и передохнуть, в надежде развеять всю поселившеюся после прибытия сюда гадость в голове. Он слишком много и быстро двигался; у него не было времени переварить все происходящее с ним — начиная тренировками с Дримом и заканчивая компасом — все развивалось слишком быстро. Томми был без понятия сколько он так просидел в относительной безопасности стен базы Панза. Было сложно следить за временем, пока он с нетерпением, и в то же время со страхом, ожидал возвращение Дрима. Когда тот закончит свои дела, они смогут вернуться обратно в саванну, где все было проще, понятнее. Однако мысль о встрече вызывала в нем страх, потому что Томми проебался. Он показался на глаза Ранбу, позволил тому с ним заговорить, а потом он ответил– не важно, насколько эта деталь казалась незначительной, он не мог решить, стоит ли ему об этом рассказывать. Часть него настаивала, что он должен был, ведь Дрим его друг, а у друзей секретов нет, но страх, очерняющий эту идею, был практически удушающим. Ведь, как оказалось, он не умел хранить секреты от мужчины в маске. Но Томми сделал то, о чем его просили, разобрался с компасом, и никто его не увидел. Не было причин упоминать Ранбу. Он будет в порядке. Это точно сойдет ему с рук! Все будет в порядке. … Но тут он очнулся от своих раздумий, услышав как к нему приближаются две пары ботинок, легко ступая по каменной дороге, что шла от входа. Инстинктивно прикрыв лицо маской, полагаясь на дарованное ей чувство безопасности, Томми присел на колени и выглянул из-за башни, держась близко к земле. Облегчение и дурное предчувствие смешались в его груди при виде фигуры в зеленом на другом конце двора, за которой следовал Панз. Оба парня спокойно прошли вперед, когда последний закрыл за ними главные ворота– Томми даже не знал, что вход вообще закрывается. Их легкая поступь — хороший знак, да? Все нормально? Ранбу не поднял тревогу? Все точно было в порядке..! Маска Дрима повернулась в его сторону, тут же ловя проблеск красного за башней. Томми встал на ноги, игнорируя тупую боль в костях, и вышел из своего укрытия. Пока они приближались, Панз даже не пытался скрыть любопытного взгляда в сторону блондина в капюшоне, однако его внимание быстро отвлек обратившийся к нему Дрим. На таком расстоянии он их не слышал, но наемник кивнул, а потом повернулся в сторону своего дома и поднялся по широким деревянным ступенькам. Почему-то его уход заставил Томми нервничать еще больше. Дрим вытащил руки из карманов, снова идя в сторону Томми. Тот не смог сдержать нервозного мычания, пока его друг приближался. “Эмммм, привет, Дрим,” - с опаской начал он, несмотря на попытки звучать нормально. “Здравствуй, Томми,” - он звучал приятно. Это хотя бы был хороший знак, верно? И тут он внезапно со вскриком согнулся пополам, когда Дрим ударил кулаком ему в живот. Хватка на его руках удерживала Томми от полного падения, однако блондина быстро толкнули обратно к стене башни. Хватка Дрима переместилась на воротник его красной толстовки, и он почувствовал как его с поразительной легкостью поднимают с земли, больно пригвоздив к стене, прямо чтобы глаза на их масках были на одном уровне. Томми бездумно болтал ногами в воздухе, цепляясь за руку, что держала его на месте, и это все пока он хватал ртом воздух, который выбили ему из легких при ударе. Дрим спокойно наблюдал за его потугами несколько секунд, пока его маска медленно приближалась, будто была способна увидеть все его секреты. Вот так и прячь от него что-то. “Знаешь, почему я злюсь?” - спросил Дрим в своем обычном непринужденном тоне, но с намеком на напряжение, которое сквозило неслыханной злобой. Томми смог ответить лишь хриплым кашлем. “Ты хочешь знать? Ммм?” Тело Томми сжималось и дрожало от удара в живот, лишая Томми возможности ответить, даже если бы он не чувствовал, будто набрал полный рот песка. “Ты разговаривал с Ранбу. Я тебя видел,” - учитывая, что между ними было не больше пары сантиметров, его взгляд наверняка испепелял Томми под маской. Его голос был язвительно тихим. “Я назвал тебе всего три простых правила, и ты их все нарушил.” Он отвернулся от башни и одновременно кинул Томми на землю. Плечи Томми взвыли от удара, но он мог лишь терпеть, тихо ахнув и сжав челюсти. Боль была острой, но через секунду притупилась. Томми перевернулся на спину, жадно хватая воздух, но его легкие, сжавшись от ужаса, отказывались работать. Маска на лице внезапно начала душить, как какой-то удушающий кляп, который нужно было убрать, просто чтобы элементарно вдохнуть. Дрим, вернув руки в карманы, возвышался над ним с хладнокровным спокойствием. Он надавил ботинком на живот Томми, но почти невесомо; однако одна только угроза боли заставила его бездумно схватиться за ногу дрожащими руками, как будто это могло ему помочь защититься. “Что ты ему сказал?” “Я–” - Томми давился собственными словами, отчаянно борясь с изнуряющим страхом, подступившим к горлу. Давление на живот увеличилось. “Н-ничего!” - смог выдавить из себя он в безумном приступе паники — жалкие остатки самосохранения заставили его не рассказывать всей правды. Дрим наклонился к нему и угрожающе хмыкнул. “Я тебе не верю.” Он убрал ногу, только чтобы носком сапога больно ударить Томми по ребрам, заставляя того перевернуться на бок и сжаться в клубочек с коротким вскриком. Хотя он, пытаясь защититься, обхватил себя руками, он мало что мог сделать, когда Дрим безо всяких усилий заставил его перевернуться на спину, надавив ботинком на плечо. “Я– я не говорил,” - с трудом ответил Томми сквозь сжатые челюсти. “Правда что-ли,” - медленно, методично начал он, присев на корточки рядом с подростком, и его взгляд был таким тяжелым, что сам по себе причинял боль. “Тогда какого хуя ты стоял посреди города и смотрел прямо на него, а?” Томми прикусил щеку и отвел взгляд, не в силах сдержать дрожь от удушающего ужаса. “Я– я не хотел…” “Ах, ты не хотел попадаться. Хорошо, тогда–” - Дрим прервался, отбросив притворную легкость в голосе и собрал волосы Томми в кулак, поднимая голову с земли. Тот резко вскрикнул и тут же поднял руки, цепляясь за запястье Дрима. “Что он сказал?” - снова спросил он, угрожающе низким тоном. На крепко закрытых глазах невольно навернулись слезы. “Ничего..! Он– он спросил знаю ли я тебя и все! Ранбу все равно в-все забудет..! - хватка на его волосах стала только крепче. - Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Дрим, прости, пожалуйста–” Его волосы отпустили и Томми уронил голову обратно на землю с тяжелым стуком. “А если он кому-то расскажет прежде, чем это произойдет? Это только привлечет ко мне больше внимания!” “... Прости.” Он говорил с опаской, едва сдерживая рыдания, боясь, что даже одно неправильное слово снова навлечет на него гнев Дрима. Дрим хмыкнул, ничуть не впечатленный, а потом встал во весь рост и стал обходить подростка кругом как стервятник. “Итак. Начнем сначала.” Томми ничего не мог больше делать, кроме как обнимать самого себя, спасаясь от непрекращающейся боли, и ждать. “Ты позволил кому-то тебя увидеть, что я четко сказал тебе не делать, а потом ты просто стоял на месте как какой-то идиот. Да ты, наверное, и не собирался рассказывать мне об этом? А теперь мне это все разгребать!” Томми вздрогнул от полетевших обвинений и открыл было рот, чтобы снова извиниться, но Дрим продолжил нападение не давая ему и слова вставить. “Ты хоть снял зачарование с компаса?!” “Я снял! Снял, прямо как ты и просил!” “О, правда что-ли, - с сомнением хмыкнул Дрим. - Потому что, знаешь, ты не то чтобы вызываешь много доверия.” “... Прости, Дрим. Я правда не хотел–” “Не важно, что ты хотел сделать, Томми! - резко сорвался Дрим, поднимая голос так, что блондин снова вздрогнул. - Это не отменяет того факта, что ты все еще проебался! И теперь мне с этим морочиться!” Томми неуверенно сел, с опаской поглядывая на ходящего туда-сюда парня, на случай, если даже малейшие движения заставят его слететь с катушек. Боль в ребрах заставляла его опереться рукой о землю, чтобы не упасть. Дрим достал руки из карманов, только чтобы скрестить их на груди, слегка барабаня пальцами. “Ты помнишь, что я обещал сделать если ты с кем-то из них заговоришь?” Я убью Таббо. Легкие Томми прекратили работать, будто затвердевшие во льду. С широко распахнутыми глазами он уставился на админа, чувствуя весь вес его взгляда и слов. Тень, которую он откидывал собой на мальчика — еще более затемненная ближайшим факелом — была удушающей, а безэмоциональная улыбка клялась исполнить зловещее обещание. “Нет, нет, нет, нет, пожалуйста–” В груди горело от боли, его зрение затуманилось, и паника встала у руля. Он как-то сумел встать на колени, сжимая землю под руками, и подчинительно опустил голову, умоляя, пресмыкаясь, не имея силу сделать что-то еще. “Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не трогай его, пожалуйста…” Он не хотел разговаривать с Ранбу. Он не нарушал правило..! Во всяком случае, не специально, а именно это Дрим имел ввиду, когда угрожал ему. Он сказал, что убьет Таббо, если Томми заговорит с кем-то за его спиной; однако Томми не мог заставить себя сформировать хоть какой-то убедительный аргумент. Дрим все равно просто накричит на него за попытку поспорить; а это может спровоцировать его все равно исполнить угрозу, просто назло мальчику. Он был в ужасе, парализован страхом, и был точно уверен, что одно неправильное слово, одно неправильное движение и все пойдет крахом, пока он был оставлен полностью на милость парня в маске, который смотрел на него сверху вниз. Он так боялся что-то не так сказать, но не знал, что еще ему делать. А Дрим, в ответ, рассмеялся. Он перестал ходить кругами и остановился, уткнувшись носом ботинок в землю всего в паре сантиметров от головы Томми, и засмеялся. Смех был ни злобный, ни добродушный. А скорее до странного удовлетворенный и развеселенный, так, что у Томми холодок прошел по спине; от факта, что вид Томми, молящего о пощаде у его ног, приносил парню столько радости. Он не смел поднять взгляда даже когда Дрим перестал смеяться. “Ну раз уж ты так просишь, то, так и быть, в этот раз я не буду втягивать в это Таббо.” Блондин расслабил плечи, издав тяжелый вздох облегчения, и выпустил землю и траву из крепко сжатых кулаков. Столь сильно охватившая его паника убывала медленно. Его тело буквально дрожало от внезапного наплыва адреналина. “Но я все еще зол на тебя.” “... Прости,” - удрученно пробормотал он после долгой паузы. Зная, что Таббо не причинят вреда, он будто почувствовал как упала гора с плеч, но он все еще был без понятия, что ему делать, что говорить, или даже что он мог сделать, чтобы всего этого избежать. “Знаешь, мне вообще-то еще кое-что нужно сегодня сделать. Я хотел попросить тебя помочь с этим, но раз уж ты и с этим не можешь справиться без–” “Нет, я все еще могу помочь! Я м–” - мольбы Томми были прерваны коротким воплем, когда Дрим наступил ему на руку. Он накренился вперед, обессиленный жгучей болью и шоком; его пальцы впечатались в землю, а свободной рукой он стал цепляться за ботинок, тщетно пытаясь ослабить боль. “Не перебивай меня,” - прорычал Дрим, смотря сверху вниз. Лишь увидев, как Томми быстро кивает, дрожащим голосом выдав тираду извинений, он сделал шаг назад и позволил мальчику взяться за поврежденную руку. “Как я и говорил, - многозначительно начал он. - Я сам закончу свои дела, а ты останешься здесь, раз ты, очевидно, не можешь быть мне полезен.” Томми коротко ахнул и большими от страха глазами посмотрел на Дрима. Почему-то эти слова причиняли больше боли, чем его без пяти минут сломанная рука. Неудобный. Мешаешь. Бесполезный. “Ты больше не будешь впутываться в неприятности и ни слова не скажешь Панзу, понятно? Ни слова, - он наклонился к испуганному мальчику с таким свирепым взглядом, что он чувствовался даже через маску. - Мне не нужен риск того, что он тоже узнает твой голос.” Томми лишь беспомощно кивнул, прижимая больную руку к груди. “И клянусь Праймом, если ты попробуешь уйти без меня–” “Я не стану! Я не стану, я не уйду,” - в отчаянии пообещал он и прижался к каменной стене сзади, будто это как-то докажет его честность. Дрим молча смотрел на него какое-то время, прежде чем в конце концов ответить безэмоциональным “отлично”, отворачиваясь. “Подожди..!” Оба застыли; это звучало как приказ, хотя и отчаянный и слезливый, но они оба знали, что Томми был не в том положении, чтобы приказывать. Он сильнее вжался в стену, когда Дрим медленно повернулся к нему. “Ты… Ты же вернешься, правда?” Он не был уверен зачем он спрашивает. Любая вменяемая часть его мозга сказала бы ему этого не делать, если бы он к ним прислушался; или по причине, что ну конечно Дрим вернется, они же друзья или из-за простого, первобытного ужаса перед человеком, от которого хотелось держаться подальше. Но он все равно спросил, потому что этот голос в голове, что без устали напоминал ему о собственной бесполезности и о том, что он в конечном счете оттолкнет от себя последнего оставшегося у него человека, стал слишком громким. Дрим молчал, кажется, целую вечность. А потом снова рассмеялся, контрастируя с его тоном всего минуту назад; смех был жестоким и развеселенным, но достаточно тихим, чтобы Томми пробрало до костей. “Да, Томми. Я вернусь. Я с тобой еще не закончил.” И сразу же как он ответил, Томми почувствовал смесь ужаса и облегчения. Но ему было плевать на ужас. Он заблокировал его, зарыл глубоко в болящий живот, и беспомощно цеплялся за облегчение. Дрим сказал, что вернется; он не оставит Томми, словно какую-то никчемную псину. Он облажался, но он все еще может как-то исправиться..! Как только Дрим даст ему шанс. “... Хорошо.” Дрим постоял мгновение, будто отвлеченный собственными мыслями, а мстительность исчезла из его позы. “Хотя, ты знаешь, я ведь могу. У меня есть все причины бросить тебя точно также, как это сделали все остальные.” Томми застыл и дрожащий выдох застрял в горле. “Но я не стану… Нет, не стану; по доброте душевной. Лучше бы тебе быть благодарным.” Немного напряжения спало с его легких, и он смог сделать вдох. Он не мог больше выносить эти эмоциональные качели на которых, очевидно, Дрим хотел его покачать. “С-спасибо…” Дрим хмыкнул, слегка неудовлетворенный. Парень в маске повернулся к нему спиной и сунул руки в карманы. “Когда я вернусь, посмотрим, что ты можешь сделать, чтобы исправиться.” “Хорошо,” - произнес Томми слабым, сломленным голосом. Он хотел поблагодарить его или снова извиниться, молча разрываясь между двумя желаниями, но прежде чем он смог определиться, Дрим уже ушел. Снова один. Но Дрим вернется. Он сам так сказал, а он всегда был прав. Томми нашел какое-то умиротворение в этой мысли и откинулся назад, обнимая руку и пытаясь не раздражать ноющие ребра. Время от времени он неуверенно проводил по волосам здоровой рукой, ожидая увидеть кровь. Ее не было, но это не помогало унять тошнотворную тревогу. Он сидел на месте долгое время, слушая тихое гудение белого шума в голове и бешено колотящееся сердце, предпочитая их каким-то внятным мыслям. Ему о многом нужно было подумать; и он не хотел думать. Он хотел просто сидеть здесь, тупо уставившись перед собой, пока боль не стихнет. Движение заставило его выйти из транса. Выглянув из-за рук, он заметил бело-черную фигуру Панза, что спускалась по ступенькам на другой стороне двора. Томми проверил, что маска сидит на месте и натянул капюшон, прежде чем снова уткнуться лбом в руки, надеясь полностью проигнорировать парня. Но раз уж совершенно ничего не шло так, как ему хотелось этой ночью, Томми не позволили посидеть наедине с белым шумом в голове. “Хей.” Хотя он и видел, как тот приближался, Томми все равно вздрогнул от голоса. Он напрягся, уставившись на наемника, и почувствовал новый прилив тревоги в груди. Дрим сказал ему не разговаривать. Панз, заметив очевидную панику в позе мальчика, успокаивающе поднял руку. “Дрим сказал мне, что ты не можешь говорить.” Томми немного расслабился, но все равно оставался неподвижным у стены. Тем временем Панз некоторое время рассматривал его — изучающе, но без осуждения; с любопытством, но не настолько сильным, чтобы начать расспрашивать. “Я иногда сдаю в аренду этажи этой башни, - сказал блондинистый парень, смотря на верх башни. - Можешь занять какую-нибудь комнату, пока ждешь Дрима. Так будет удобнее, чем сидеть на земле, правда?” Еще больше выходя из своей раковины, Томми тоже посмотрел через плечо на башню, обдумывая предложение. Он не очень то любил принимать подачки, но наемник не то чтобы что-то ему давал– вряд ли это можно было приписать к подаркам из жалости. Хотя он и чувствовал себя достаточно жалким. Томми почувствовал, как кивает, хотя он и волновался, что Дрим найдет причину разозлиться на него, если он примет предложение. Можно ли ему было поспать, пока он ждал? Пока Томми оценивал свои варианты, Панз взглянул на синяк на руке мальчика; кожу, окрасившуюся в уродливый фиолетовый и несколько грубых царапин на костяшках. Он видел, как пальцы слегка подрагивали, так слабо, что даже сам Томми не замечал, и вздохнул. “Я принесу тебе немного льда.” Томми резко развернулся и издал протестующий звук, едва удержавшись от того, чтобы ответить голосом. Ни слова. Вместо этого он отрицательно покачал головой, но Панз уже отворачивался. Томми крепко сжал кулаки, наблюдая, как наемник уходит, не обращая внимание на боль от сего действа. Томми не ожидал, что Панз к нему обратится. Дрим, оказывается, проинформировал его о том, что мальчик по той или иной причине не разговаривает, так что он думал, что на этом все и закончится. Тот факт, что Панз решил подойти к Томми несмотря на это означал, что это был какой-то тест, чтобы посмотреть, будет ли он молчать. Томми даже не сомневался, что Панз обязательно сдаст его Дриму, и не важно, узнает он голос или нет. Конечно, не то, чтобы это было важно, потому что он и слова не произнесет; особенно если у него получится безопасно отрубиться до возвращения Дрима. Кстати, об этом… Пока Панз все еще шел в другой конец двора, Томми медленно встал на ноги, опираясь на каменную стену, несколько опасаясь, что от движений снова взвоют больные ребра. Место, куда его ударили, все еще болело, но вполне терпимо. Он обошел башню вокруг, пока не нашел вход, вскользь осмотрев простой интерьер и бросив взгляд на свет ламп. На втором этаже были сундуки, на копание в которых у Томми не было сил. На третьем этаже была кровать, окно с крашенным стеклом и цветок в горшке– может и что-то еще, тяга исследовать умерла в Томми тогда же, когда он сел на кровать. Он прислонился к стене вдоль кровати, не желая слишком удобно устраиваться, ведь не мог избавиться от страха, что если заснет, то разозлит Дрима. К тому же, пока рядом бродил Панз, ему не очень то хотелось оставаться в таком незащищенном положении. Он сомневался, что проплаченный наемник что-то сделает, но паранойя все еще когтями держалась за его уставший, пугливый мозг. Будто бы вызванный его отвлеченными мыслями, Панз поднялся по лестнице пару минут спустя и без слов протянул лед, завернутый в ткань. Томми, хотя и с неохотой, взял лед и приложил к пострадавшим костяшкам, едва сдерживая благодарный вздох. “Так, - медленно начал Панз, на что Томми демонстративно вздохнул; у него вообще не было настроения на болтовню - Ты ученик Дрима, да?” Томми остановился на том, чтобы просто наклонить шею и одарить наемника взглядом через маску, злясь, что не может как-то еще передать свое раздражение. Панз никак не отреагировал и продолжил как ни в чем ни бывало. “Он сказал мне, что тебе велено оставаться здесь, пока он не вернется. Но ты, кажется, и так это знаешь, верно?” Он кивнул. Какой блять тупой разговор. Свали. “Ты же не попытаешься сбежать? Типа, мне не надо сидеть здесь и смотреть за тобой?” Томми прикусил губу, отчаянно борясь с желанием сорваться на него. Наверное, виновато было подсознание, которое решило отреагировать на их последнюю встречу с Дримом злостью. Перекидывать уродливый комок сбивающих с толку эмоций на кого-то другого было проще, чем пытаться этот комок размотать. Хотя отсутствие возможности передать свою мысль чем-то кроме невидимого взгляда и в целом неприветливой позы немного омрачало облегчающий эффект от этого вывода. Панза устроил ответ в виде раздраженного молчания, и придурок в капюшоне осмелился даже улыбнуться ему. Томми был уж слишком уставшим и раздраженным, чтобы пытаться разглядеть была ли насмешка в его бледно-голубых глазах, да ему и не хотелось, пока между ними воцарилась тишина. Панз снова перевел внимание на больную руку Томми с нечитаемым выражением лица. “Я уже долгое время знаю Дрима. Он может немного перегибать палку временами, - сказал он с невеселой усмешкой и улыбкой, что быстро исчезла. - Но он хороший парень.” Томми поджал губы, его взгляд упал на пол между ними. Ворох противоречивых мнений, какие-то смелее других, смешался в неразборчивый белый шум. Он постарался не обращать на это внимание и вместо этого сосредоточился на усталом взгляде — намного проще, чем любая другая эмоция. Он задумался, как бы он описал Дрима, если бы кто-то его спросил– использовал ли бы он слово хороший. Но почему нет? Дрим спас его жизнь; разве это не хорошо? Блондин знал, что лучше бы ему об этом не задумываться, по крайней мере сейчас. Две стороны в его голове, что вечно сражались, вечно угрожали разорвать его мозг на две части, никогда не придут к соглашению. Они были друзьями, это не важно, они были друзьями, вновь и вновь повторял в голове он, пока капля воды от тающего льда скатилась по его руки, оставляя след на покрытой пылью коже. Он устал. “Раньше мы устраивали дружеские бои,” - продолжил Панз, не обращая внимание на безмолвное уныние Томми. Было что-то почти тоскливое в том, как он повернулся и отсутствующе посмотрел в крашенное окно; выражение его лица совсем не складывалось с натурой наемника, которого заботили только алмазы и золото. “Тогда он рассказал мне через что он прошел во время Охоты и о его планах на эти земли; в те времена тут еще почти ничего не было. Ну, или, скорее– чего он для них хотел.” Томми слегка наклонил голову — его единственный способ передать свое растущее замешательство от того, о чем говорил Панз, и того факта, что он в принципе до сих пор разговаривал. Тот, кажется, это заметил и криво улыбнулся. “Да, я, кажется, заговорился. Думаю–, - он прервался, долго вздыхая и взвешивая какое-то решение. - Я просто надеюсь, что ты поможешь ему этого достигнуть.” В ту же секунду Панз выпрямился, посмотрел на улыбающуюся маску и сам легко улыбнулся в ответ; и только в этот момент до Томми дошло, что наемник говорил с ним с такой честностью, которой он от него не ожидал. “Хотя, опять же, может и нет. Это, наверное, будет значить меньше работы и денег для меня, если ты понимаешь, о чем я.” - он усмехнулся и засунул руки в карманы, хотя было в его смехе некое притворство, которого Томми бы не заметил в любой другой день. Он прикусил щеку, едва удержавшись от того, чтобы сказать, что понятия не имеет, о чем говорил парень. “Ладно, я оставлю тебя в покое, - продолжил блондин и пожал плечами, а ностальгическая нотка пропала из его глаз. - Я буду у себя дома, если тебе что-нибудь понадобится.” Панз ушел, не сказав больше ни слова, лишь небрежно помахал на прощание, спускаясь по лестнице и исчезая с глаз Томми. Томми пронаблюдал, как он уходит, и его собственные мысли были столь же неразборчивыми, как и у наемника. Какое-то время он был неподвижен, но в конечном итоге он заставил себя расслабиться, прислонившись к стене. Даже так, он опасался лечь и полностью терять бдительность. Кажется, он начал перенимать паранойю Дрима. С ворчливым вздохом он посмотрел на лед на своей руке, слегка поправив компресс, и позволил мыслям вернуться к словам Панза. Внезапно он осознал, что все еще понятия не имеет чего добивается Дрим. Оказывается, что какой-то там Панз знает куда больше о планах парня в маске. Однако, пока Томми вот так сидел, чувствуя как усталость окутывает разум, он позволил себе поразмыслить — остались ли цели Дрима прежними– или же время и раздоры полностью их поменяли.