***
Юрий Викторович, держа портфель, с которым он вообще никогда не расставался, у причинного места, стоял в позе стыдливой купальщицы и одухотворенно что-то вещал. Его окружала приличная группа разномастных третьекурсниц: тоненькие тростинки и уже вполне оформившиеся дородные девицы, внимательно слушаюшие и откровенно скучающие, блондинки, брюнетки, рыжие, высокие и низенькие. Ксюша незаметно влилась в эту толпу, лишь взглядом поздоровавшись с Варварой. - Девушки, городская администрация надеется на нас, - самозабвенно распинался Юрий Викторович. – Городские службы подрезали кроны деревье, от нас требуется сжечь сухие ветки. - Ну конечно, городская служба бабосики получила, а вы, бедные студенты, жгите, - полушепотом проговорила Варя. - Практика в ведомости, Вареник, и никакой Рузы, - вымученно улыбнулась в ответ Ксения. В Битцевском парке были не только студентки из педа. Собралось довольно много народу, городские службы явно не остались в накладе. Сушняк сжигали в железных бочках, стоящих на приличном расстоянии друг от друга. Ксюша уже изрядно устала, орудуя то выданным Юрочкой секатором, хотя он на широких раскидистых ветках был плохоприменимым, то просто ломая ветки ногами. Зиповка уже давно была рукавами завязана по поясу джинсов, от близости костра веяло жаром, а Ксения Миронова все ломала ветки, и укладывала их в руках по возможности стройными вязанками, и подпихивала их в бочку, которая, казалось, уже не могла принять больше. И конца и края не было этому занятию. Ксюша вытерла со лба проступившие капельки пота и отошла в сторонку немного передохнуть. На сколько хватало ее зрения и слева и справа стояли такие же бочки, и такие же студенты и студентки ломали, отстригали, собирали и жгли. Эксплуатация нерабочего класса, не больше не меньше. Чуть поодаль стояла небольшая группка весело болтающих ребят – отличительно чистеньких, без единого признака веточной коры на одежде и явно немного старше. Это читалось даже не столько в лицах или в росте ребят, сколько в слегка надменных и критически оценивающих взглядах, которые юноши бросали на все это действо. - Ксюха, не филонь, - позвала ее Варя, но Ксения увидела лишь ее смотрящий вверх зад. - Я уже думаю о Рузе как не о самой худшей идее, - отозвалась Ксюша и снова подошла к ненавистной ветке, которая раза в три была больше самой девушки. - Нифига! Оттарабаним тут день, чай не сдохнем, а там до самого августа батрачить. - И то верно, - согласилась Миронова, хватаясь за край ветки и с силой начиная тянуть ее на себя.***
Ксюша собрала в охапку вязанку очередных веток и понесла их к железной пылающей бочке. Сквозь живущие своей жизнью языки пламени просвечивалось небольшое местечко, куда можно было всунуть этот венок. Ксюша тыкнула ветки в брешь и, приложив немного силы, попыталась просунуть их немного вглубь. Раз, два, еще поглубже, чтобы не вывалились, гадины. Невысокая Ксюша была чуть повыше железной пылающей бочки, из которой торчали в разные стороны переливающиеся красными угольками палки. - Ай-яй-яй! – она не сразу отдернула руку, все же хорошенько всунуть ветки в бочку было очень важно, потому что собирать потом вывалившиеся из емкости полугорелые остатки было еще труднее. Миронова перевернула руку и посмотрела на быстро проступающие красные пятна мелких, но многочисленных ожогов у локтя, которые на глазах разростались и объединялись в объемные островки. – Твою же мать! - Юрий Викторович! Ксюша обожглась, и сильно! – глаза Вари расширялись по мере объединения красных участков на руке Мироновой. - Что? Ох, боже ж ты мой! – запричитал педагог. – Ребята! Ребята, есть у кого-нибудь аптечка? И слово «аптечка» тут же было подхвачено со всех сторон, оно отголосками доносилось до Ксюши еще какое-то время, пока руку нещадно саднило и щипало. - У меня в машине есть, наверное, - раздался мужской голос откуда-то сбоку. Ксения подняла глаза. Очень высокий парень стоял и смотрел на Юрия Викторовича безразличным взглядом, убрав руки в карманы слишком чистых джинсов для их мероприятия. Длинные волосы его были забраны в небрежную мальвинку, из которой выбивались непослушные прядки. - Молодой человек, прошу вас, - и Юрий Викторович подтолкнул Ксению вперед. – Нужна перекись и дышашая повязка. - Вот этого не обещаю, - отозвался со своего места парень, даже не думая куда-то идти. - Очень рассчитываю на вас, юноша, - не унимался Юрий Викторович, все подталкивая Ксению в сторону группы чистеньких парней. - Ох, ёш ты дрын, - прокомментировал кто-то из друзей высокого парня, когда Миронова с преподавателем подошли совсем близко. – Нехило ты подпалилась. Больно? - Больно, - честно призналась Ксения. - Ну пошли посмотрим, что есть, - все так же безразлично произнес высокий.***
- Может это, все-таки в больницу? – недоверчиво проинтересовался парень еще раз. Ксения сидела на краю багажника его гелика и промакивала ожоги перекисью, которую все же удалось найти в оранжевой коробке с красным крестом посередине. - Не, подсохнет и со временем сойдет. Только вот тут, - и Миронова указала на самый большой красный островок, - шрам может остаться. - Фигово. - Сама не хочу, но уже поздно, - и она вновь смочила вату в жидкости из флакона. – Кстати, а вы почему не работали там? - Чтобы себе все руки пожечь и костром провонять? – его всего как будто перекривило при этих словах. – Спасибо, обойдемся. - Так ведь практику же не зачтут, - недоверчиво уточнила Ксюша. - Зачтут, куда денутся, - озорно проговорил парень. – А теперь точно зачтут. Ты тут посиди, а я скоро. И он быстрыми шагами обошел машину и скрылся из зоны ее видимости. Машину он оставил открытой, бросить этот черный гроб на колесиках Ксения никак не могла, хотя сидела и ждала довольно долго. Она уже измучилась, сложила обратно аптечку, закрыла ее и ходила туда-сюда рядом с машиной, периодически дуя на ожоги, которые то и дело напоминали о себе, пока вдалеке не замаячила высокая фигура с мальвинкой. На его губах играла довольная улыбка. - Ну что, Ксения Миронова, поздравляю, практику тебе в ведомости отметили, лично проверил, - торжественно возвестил он. - Да ладно? – не веря своим ушам, воскликнула она. – Как тебе это удалось? - Легче легкого! Сказал, что сами мы не справились и тебе нужно в больницу с ожогом. Ваш очкарик так перепугался, быстренько все тебе выставил. Наш меня тоже отпустил без вопросов, все же благородное дело делаю, везу пострадавшую к врачу. - Вообще-то это обман, - строго проговорила Ксения. – Но все равно спасибо, а то я, в отличие от тебя, кстати, уже устала. - Не стоит благодарить, - отпарировал он. – Без этого предлога я бы там до вечера стоял дымом дышал. Он обошел ее и закрыл дверь массивного багажника. Ксюша развернулась. Над их головами повисало неловкое молчание, такое неудобное, что Миронова, лишь бы порвать затянувшуюся паузу, спросила. - А тебя как зовут? - Алексей, - отозвался он, смотря на нее сверху вниз. Даже на расстоянии полутора метров до него доносился смешанный запах костра и чего-то цитрусового. - Еще раз спасибо, Алексей, - пожала плечами Ксюша. – И пока! Она даже развернулась, чтобы поспешить в сторону метро. - Ксюш, поехали поедим чего-нибудь, - как-то очень буднично, будто они были знакомы целую вечность, окликнул он ее. – Я проголодался на свежем воздухе. - Да мне как-то... – начала было она, повернувшись, и на губах заплясала смущенная улыбка. - Брось, куда ты с такой рукой по метро. - В общепит с такой рукой тоже лучше не соваться, - пожала плечами Ксюша. Алексей вроде бы был нормальным, но она его совсем не знала, и куда-то с ним ехать, тем более на его огромной машине, немного опасалась. - Заедем с собой возьмем в дорогу, - улыбнулся он. – День освободился, отвезу тебя домой. - Мне на Сокол, на Усиевича, - предупредительно залепетала Ксюша в надежде, что он испугается перспективы простоять в пробках. Леша только еще шире улыбнулся. - Значит нам почти по пути. Я на Народного Ополчения живу. Ксюша Миронова больше не могла придумать аргументов, кроме как грубого нет и все. А грубить ей совершенно не хотелось, тем более парню, который в два счета организовал ей зачет по практике. Она гулко выдохнула и пошла к пассажирскому месту гелендвагена. Город жил своей жизнью, в середине дня собирая скопления машин на дорогах. Ехали долго, очень долго. За время пути заехали и взяли бургеров в машину, Ксюша узнала, что Алексей заканчивает Финансовую академию, что его отец какая-то шишка в строительном бизнесе, что бизнес этот начинает потихоньку проседать и что они с отцом работают сейчас над какими-то современными технологиями, о которых Ксения ничегошеньки не поняла, но слушала очень внимательно. Что ему лень было писать работу по последнему пустяковому зачету перед ГОСами, поэтому их с ребятами и погнали на это кострище. Сама, отвечая на его вопросы, успела рассказать, что помимо учебы, занимается вокалом и танцами, словила недоверчивый, но оценивающий взгляд и снова перевела тему на Алексея. Он даже пару раз заезжал на заправки, якобы купить водички, и Ксюша, немного смущаясь, но мужественно держа лицо, выползала с высокого сиденья машины «размять ноги» - бежала в туалет. К неприметной панельной девятиэтажке на Усиевича он подвез ее уже в начале пятого. - Да, вот тут, первый подъезд, - проговорила она, пальчиком указывая на массивную железную дверь. - Сеня, береги руку, - весело отозвался он, глуша мотор. - Постараюсь. Спасибо. Она повернулась к двери машины, ухватилась за объемную железную ручку, потянула на себя и уже собиралась толкнуть дверь. - Ксюш, - все так же весело позвал он. – Ты забыла свой телефон дать. Вот так вот! Без вопросов, а дашь ли. Без всяких виляний. Ты забыла, а он напомнил, а то непорядок получается. - Плюс семь, девятьсот шестнадцать... – покорно надиктовывала Ксюша с пылающими щеками. * Дима Билан «Держи» ** Ed Sheeran «Shape of You»