Valar Botis (All Men Must Endure)

Нед не смог сдержать смеха, который вырвался у него из груди, когда он увидел, как двое его сыновей, оба сосредоточенные на своей добыче, с натянутыми луками упали на землю. Их стрелы пролетели мимо цели, и два неугомонных лютоволка, бросились в погоню за молодым самцом, который бросился врассыпную, услышав этот крик. — Призрак! — Серый ветер! Рядом с ним остановилась Шторм, ее голова коснулась его локтя, когда она вздохнула. Они обменялись взглядами, и через мгновение она подошла к камню и легла рядом с ним. Мгновение спустя он последовал за ними, наблюдая, как Джон и Роб выпрямились и побежали за стрелами. Они охотились весь день, бродя по Волчьему лесу в поисках оленины и проверяя ловушки на кроликов, расставленные кем-то из мужчин накануне. — Как ты думаешь, они понимают, что недостаточно велики, чтобы справиться с этим? — тихо спросил он, проводя рукой по густой шерсти Шторм. Она положила голову ему на колено, прислушиваясь к отдаленному тявканью Серого Волка и ругательствам его сына. Порыв теплого воздуха обдал его голень, когда она закрыла глаза. — Я так и думала, что нет. Чей-то смех привлек его внимание, и он поднял глаза, наблюдая, как Роб и Джон борются, а вокруг них рассыпаны стрелы из луков и колчанов. Было приятно наблюдать, как они веселятся, особенно видеть, как Джон просто играет. С тех пор, как мальчик обрел воспоминания о прожитых сто лун назад жизнях, его поведение менялось от поведения взрослого мужчины до поведения мальчика, которым он был физически. Сказалось и его мастерство, моменты сложного владения мечом чередовались с неловкостью все еще растущего юноши. Склонность Джона к меланхолии и задумчивости также возросла в десять раз, до такой степени, что жена Неда даже указала ему на это всего через несколько недель после перемены. Хотя Кейтилин, возможно, и не любила мальчика, она всегда наблюдала, как он анализирует свое поведение, чтобы защитить своих собственных детей. Она уже давно принимала близко к сердцу историю о том, что бастарды — похотливые, завистливые создания, и стремилась втиснуть Джона в рамки, которые были совершенно неприемлемы для большинства — и особенно для него самого. Именно резкая разница между поведением Джона и темными тенями, внезапно появившимися в его глазах, — тенями, которые должны были принадлежать только измученной душе, видевшей слишком много смертей, разрушений и слишком многого лишившейся, — помогла Неду серьезно отнестись к своему приемному сыну, когда тот пришел в себя. он. В той мере, в какой слова мальчика укрепили его веру, его поведение потрясло Неда до глубины души. Итак, Нед выслушал, а затем принялся проверять детали и обнаружил, что в большинстве случаев они совпадали, а те, которые не совпадали, можно было объяснить отсутствием полной истории или течением времени. В конце концов, он не мог не поверить Джону, поверить или рискнуть мрачным будущим, которое описал его сын. На него упала тень, и Нед поднял взгляд, его улыбка на секунду погасла, когда маленький бело-голубой дракон пронесся над головой, покружил над ним, а затем устремился к мальчикам, отряхивая траву с их штанов и туник. Судя по ее виду, если бы он не видел, как она пытается приготовить кусочки мяса, Нед принял бы ее за ледяного дракона из легенды. Но она была просто огонь, несмотря на свою внешность и имя; «Винтер», — так назвал ее его сын, когда принес к нему спрятанной в корзинке. Сейчас она была размером с маленькую кошку, но он знал, что однажды она станет слишком большой для сарая. Ее присутствие было реальностью, которую Неду было трудно предусмотреть, в большей степени, чем другие вопросы, которые поднимались в ходе его долгих бесед с Джоном. Однако Нед не стал бы отказывать Джону в ней, видя, как сильно она подняла ему настроение, и не зная, насколько важной она однажды может оказаться в битве с Другими. Дракон, твердо стоящий на стороне Севера, был бы благом, когда придут твари и если придется вести другие войны. Бывали моменты, когда Нед видел в своем сыне взрослого и усталого мужчину, уставшего от сражений и тоскующего по семье, когда слова срывались с его губ. И все же, были времена, когда Джон был всего лишь трех- и десятилетним мальчиком, задиристым со своим братом. Он все еще действовал, повинуясь инстинктам и часто руководствуясь мышлением мальчишки, вместо того, чтобы обдумывать все с мудростью взрослого мужчины. — Винтер! — крикнул Джон срывающимся голосом, рассказывая о своем теле, ожидающем превращения в мужчину. Дракончик запутался лапками в волосах Джона, хлопая крыльями, чтобы удержать равновесие. Она пронзительно закричала, когда он попытался схватить ее, безуспешно размахивая руками. Роб расхохотался, глаза его сияли, когда Джон распутал ее и попытался пригладить свои кудри. Винтер облетела вокруг и приземлилась на ближайший пень, сложив крылья и склонив голову набок, наблюдая за двумя мальчиками. Винтер терпимо относилась к большинству членов семьи Старков, но, за исключением Джона, его старший брат был одним из ее любимцев. Это могло быть как-то связано с угощениями, которые он тайком приносил ей, когда Джон не видел. Нед ухмыльнулся, зарываясь пальцами в густую шерсть Шторм. Сегодня был хороший день, самый расслабляющий из всех, которые он имел удовольствие пережить за последние месяцы. Дома царила неразбериха из-за эмоций и запутанных планов. Он был рад тишине. Рикону уже почти исполнился год, и он стал в среднем немного спокойнее по ночам, но все еще не спал всю ночь напролет. Гнев его жены на него из-за лжи, которую он сказал о рождении Джона, также постепенно утихал и теперь был близок к нулю. И все же давняя ложь все еще теплилась между ними. Неду потребовались дни, чтобы набраться смелости и заговорить с ней об этом, и разговор был не из приятных. Ее гнев по отношению к нему уже несколько дней ощущался во всем доме, и некоторые слуги сплетничали о том, что, возможно, произошло. Гадая, не обманул ли он ее доверие снова. Но это было не так, и он не собирался лгать ей снова. Теперь у него был только один секрет, который он скрывал от нее, еще один секрет Джона, но если бы она спросила, он ответил бы правду. Нед думал, что в конце концов она может спросить; слишком многое менялось, планы начинали обретать форму, и однажды возникнут вопросы, которые он не сможет легко объяснить.

***

— Сын твоей сестры, — повторила Кейтилин, уставившись на него, ее руки застыли на коленях. Поскольку Джон знал правду, это было неизбежно, что его жене расскажут. По крайней мере, она заслуживала правды, которой он, очевидно, никогда не делился с ней во многих мирах. Нед не мог вынести, что она будет жить с ложью, позорящей ее, до самой смерти, когда бы это ни случилось в этой жизни. Не важно, какую боль это ему причиняло, она заслуживала правды. Когда он говорил, у него болело сердце, и он почти жалел, что не может взять свои слова обратно и вернуть статус-кво между ними. — Да, — Нед опустил голову, — я обещал ей защищать его. Это… признать его своим сыном было единственным выходом, который я мог предпринять. — Потому что он сын Рейгара — ее голос был тихим, чуть громче шепота. — Их законнорожденный сын, — сказал он через мгновение. — Они поженились перед деревом на Острове Лиц. — Я понимаю почему, — сказала Кейтилин через несколько минут, вставая и подходя к окну. — Если бы этот ребенок принадлежал моей сестре или брату… я бы, наверное, поступил так же. Но ты позволил мне поверить, что он твой незаконнорожденный сын. Что ты спал с другой женщиной. Она повернулась к нему, мышцы ее были напряжены от ярости, а глаза умоляли. — Зачем говорить мне об этом сейчас? Если ты так долго не могла доверить мне этот секрет, почему именно сейчас? — Он знает, — честно ответил Нед, встретившись с ней взглядом. Глаза Кейтилин вспыхнули гневом, она вздернула подбородок и заговорила низким скрипучим голосом: «Убирайся». -Кэт… — Ты позволил мне причинить боль моему племяннику, — голос Кейтилин был напряженным. — Двенадцать лет причинял боль ребенку, двоюродному брату моих детей. Я не раз желала ему смерти. Семья. Обязанность. Честь. Это слова Талли, и ты заставил меня их запятнать. — Он всегда был ребенком, Старком… — Но он не был моей семьей, не тогда, когда он был незаконнорожденным сыном, рожденным от бесчестья моего мужа, — выпалила Кейтилин, стиснув пальцы на руках. — Ты знаешь разницу. — Он все равно был бы ублюдком для всего мира, если бы я сказал тебе об этом с самого начала», — сказал Нед. Мы могли бы что-нибудь придумать! — выплюнула она в ответ. Она повернулась и направилась к двери. — Я не хочу видеть тебя до конца ночи. Я поговорю с тобой утром… — Кейтилин замолчала, стиснув зубы, — или, возможно, послезавтра.