Цветок жизни

Не верилось, что Клерви была в Снежной уже намного больше трёх месяцев. У Доктора создавалось ощущение, будто она всегда была здесь, всё время, но некоторые факторы напоминали обратное. Например, его незнание о многом, что касалось этого ребёнка, начиная от банальных вкусовых предпочтений, заканчивая её чувством к родной матери. Да и к себе, собственно, тоже. Попытку завязать связь он провалил, когда Клерви попросила обнять её, но вряд ли всё было уж слишком потерянно.    Помимо Клерви, также была ещё работа, с проблемами в виде минус четырех экспонатов и пребывание двои в тяжёлом состоянии. Можно было бы начать использовать испытуемых, привязанных ко второй лаборатории: их разделяли здесь ради удобства ведения медкнижек, но это всё равно, что есть бутерброд, который уже до этого ели до тебя. Да и кадрово затратно.    Но Бездна с этими экспонатами: не проработается теория - они будут просто нахлебниками. С этим тоже было не всё так просто. И сейчас Дотторе как раз обсуждал один момент с Педролино. Лаборатория была пуста: кто-то на обед ушёл, кто-то с экспонатами работал, так что Доктор был с Шутом один на один. Он сидел в кресле за своим рабочим местом, а Педролино стоял перед ним. И, пробыв в рядах Фатуи много сотен лет, Доктор не мог не признать, что с ним вести беседу было проще, чем с Царицей.    Но дверь лаборатории все же медленно отворилась, и на пороге показалась немного взволнованная Клерви. Вернулась из школы, как обычно. Дотторе ей махнул рукой, чтобы она не мешалась, но девочка сделала шаг вперёд и закрыла за собой дверь. Её голос немного дрогнул, когда она поздоровалась.    — Клерви, что-то сказать хочешь? — прямо спросил Дотторе, получив подтверждение кивком с её стороны. — Подожди немного...    — Ладно.    Глазами он проследил, что она пару секунд стояла на месте, а потом пошла к столу с бумагами и начала их читать. Ладно, пусть ждёт, лишь бы не отвлекала.    — Так вот, у меня на этом поприще лишние проблемы от незнания, — продолжил Дотторе разговор.    — Я понимаю, — ответил ему Пьеро. — Но, может, тебе проще к самой экспедиции присоединиться и зайти в Бездну?    — Это хороший вариант, но, поскольку все прочие далеко, я могу только Дзетой присоединиться к группе. Но через него здесь у меня своя работа, которую конкретный я не буду брать свыше собственной.    — Да, я помню. Там у тебя тоже важное достаточно...    — И уже исследование началось, так что вскользь посмотреть я, конечно, могу, но у меня здесь теперь своей работы по горло... Клерви! — Дотторе глянул на застывшего на месте ребёнка, рассматривающего концентрат в колбе возле другого стола. — Не трогай ничего.    — Сам, я так понимаю, ты тоже уйти не можешь? — прямо спросил Пьеро.    — Не только из-за работы, но и из-за неё, — Доктор кивнул в сторону Клерви. — Она не понимает процесс сегментации и коллективного разума. Только конкретно вот меня воспринимает и всё.    — И ты не можешь никого поставить посмотреть за исследованием?    — Из себя - нет. Другие учёные - тоже нет. Все далеко и заняты.    — Я про здешних людей.    — Ну... — протянул Дотторе. — Я могу поставить, но тогда провал или успех меня не касаются. И за всё, что там будет происходить, я не отвечаю.    — Хотя бы так, если ты уверен в человеке, — согласился Пьеро. — Нужен ещё один сегмент.    — Нужен ещё один сегмент, — сразу чётко повторил Доктор. — Их всегда мало. Если будет материал, займусь этим после окончания проекта.    — Тогда условились, скажу капитанам, что ты к группе присоединишься по спуску. С экспонатами проблем нет?    — Не сыпь мне соль на рану, — попросил он. — Знаешь, что мне мэр сказал? «Поздновато пришёл. Были два ополченца, но я их депортировал уже. Жду пакт добровольности»    — Будешь писать?    — Придётся, наверное, — неуверенно ответил Дотторе. — Я не люблю подобное даже больше оттого, что это одноразово. Я не могу этих людей оставить здесь под таким же присмотром, как и других.    В Снежной также могли подстроить «перевод» или «убийство» заключённого, если наставали тугие времена, но с этим были проблемы. Во-первых, моральное состояние экспонатов играет роль в работе над ними. Во-вторых, нельзя было это делать слишком часто: люди, зная, что впереди смерть, уйдут в отрыв, а не будут тихо и мирно сидеть. Пульчинелла понимал последнее, поэтому многих департировал, а особо опасного отдавал Доктору.    Тяжело, но прорваться можно. Дверь лаборатории снова открылась, и вошло три человека: обеденное время подходило к концу. С Педролино они поздоровались, и хотели пойти работать дальше.    — Андрей, постой, — остановил одного Дотторе. — Посмотри за проектом во второй лаборатории. Я по срочным делам уезжаю, а там работа уже началась. Проведи её.    Парень сразу остановился, недоверчиво сузив взгляд, на пару секунд посмотрев в сторону Шута, а потом спросил:    — В чем подвох?    — Зарплату не прибавлю, бонусов не будет, — открыто сказал Доктор довольно быстро.    — Если провал?    — Моё разочарование, но отвечаешь за всё ты.    — Если в успех выйдешь, двойная премиальная, — добавил для него Пьеро.    — Смотри, клянусь, там расчёт закончен, — продолжил Доктор, развернувшись к столу и поставив локти на него. — Погрешность меньше шести процентов. Единственный вариант, при котором ты проваливаешь работу - не уследишь за косяками.    — Это ответственно, — сразу подметил парень. — Ладно, если так пошло, но можно я сначала посмотрю на все расчёты и расписки?    — Да, конечно. Если что, можешь обращаться, но всё на твоей голове...    Разговор прервался громким звуком разбитого стекла. Всего секунду все трое помедлили, а потом посмотрели в сторону недавнего грохота, он произошёл очень близко. Дотторе довольно резко подорвался, обойдя Пьеро и стол, чтобы точно увидеть всю картину. Увидеть Клерви рядом с разбитым стеклом он уже ожидал, ему было важнее понять, было ли что-то в сосудах. Жидкости было не видно, значит, были пустые. Повезло.    — И всё же я не люблю детей, — проговорил Дотторе под нос будто только для того, чтобы это услышал лишь Пьеро.    Клерви этого не услышала. Она смирно стояла, склонив в вине голову настолько, что спавшие локоны скрывали ее лицо. Вздохнул Дотторе больше от облегчения, а не от тяжести. За ту секунду подумалось о многом, да и не только одному ему, но всё обошлось.    — Клерви! — привлек Доктор ее внимание, подойдя ближе, отчего девочка дернулась. — Я же просил.    — Прости... — едва разборчиво пробубнила девочка, начиная опускаться и тянуть руку к разбитому.    — Не трогай! — сразу прервал он ее действие, отчего она дернула рукой назад. — Ещё порежешься.    Клерви выпрямилась, ещё сильнее опустив голову в вине, но, очевидно, она не совсем правильно понимала, из-за чего на неё сердились. Только вот как это ей объяснить? Дотторе опустился, осмотрев осколки: довольно большие и их много, а значит, и разбилось тоже много. Но все пустые, и он будто присел только для того, чтобы убедиться в этом, а через секунду щелкнул остальным в лаборатории для привлечения внимания и указал сюда, тем самым попросив убрать.    — Ладно, Док, если что, сообщи, — сказал ему Педролино, проходя к выходу.    — Давай, — ответил он и, после того как дверь закрылась, развернул голову к Клерви. — Ну? Хорошо, в них ничего не было, а то тебе только химических ожогов не хватает для полного счастья.    — Прости, пожалуйста, — повторила она ещё более жалостливо, опуская голову, в нервах теребя края одежды. — Я не буду так больше.    Ну вот как на неё долго злиться? Было большое облегчение, что всё обошлось и особо страшного ничего не случилось, а по разбитой чашке не плачут. Работу можно сделать заново, а вот последствия подобных аварий тяжело затягиваются.    — Клерви, не трогай здесь ничего, — более спокойным тоном попросил Дотторе. — Это очень тяжёлые вещи.    — Извини, — снова промямлила девочка в ответ.    — Ладно, пойдём. — Дотторе поднялся, подталкивая Клерви рукой идти вместе с ним к рабочему месту. — О чем ты там хотела поговорить?    — Ни о чем, — пробубнил Клерви под нос, застопорившись на месте.    — Забудь уже об этом.    Позади, от тех, кто убирал осколки, послышалось тихое жалованье: «А когда я пустые разбивал, меня чуть ли не на вертель посадить хотели», но Доктор показал, что слышит подобные выражения тем, что обернулся. А потом немного опустил голову, чтобы работали молча. Снова подталкивая Клерви, он повёл её дальше.    — Всё нормально. В Снежной говорят, что разбитое стекло на счастье, так что считай, что ты мне удачу в работе пожелала пятикратную.    Но Клерви явно не успокаивалась после проступка. Но, может, оно и к лучшему? Второй раз не полезет. Дотторе обогнул ребенка, присев на свой стул, но наклонившись к ней. Клерви уже приподняла голову, но, наверное, всё же боялась смотреть на него.    — Всё, успокойся уже, — опять попросил её Дотторе, схватив за правое плечо. — Что у тебя за разговор?    — Ну, я просто...    Она едва дёрнулась назад, будто чтобы отступить, но всё же решилась.    — Здесь ведь праздник скоро...    — Праздник? — сначала не понял Дотторе. — А, ты о масленице. Да, кажется, она со следующей недели начнётся.    — Да, и... — Клерви сильно сжала кулаки в краями платья, всё ещё не смотря на Дотторе. — И я узнала, что там ярмарка будет...    — Хочешь сходить? — сразу понял Доктор её намёки, проследив, что после этого вопроса Клерви немного зажалась. — Ладно, успокойся, я с тобой схожу.    — П-правда? — уже более бодро подняла девочка голову.    — Да, но ненадолго. Со школы вернёшься, и пойдём, но не до вечера. Хорошо?    —Хорошо! Спасибо!    Она просияла улыбкой, в одно мгновение сменив состояние. А потом Клерви сразу шагнула вперёд, перехватила ему руками шею, положив голову на левое плечо. После того случая она впервые возобновила попытку обнять Дотторе, из-за чего он не сразу всё осознал. Его тяжёлые жёсткие руки Клерви ощутила на спине через пару секунд, на этот раз их было две, а не одна. Но это не отменяло того факта, что они по-прежнему были каменные, давящие. Клерви отступила с задумчивым и немного печальным взглядом. Всё ещё было что-то не так.    Но больше чувство вины испытывал всё же Дотторе. Этот ребёнок сам к нему потянулся, несмотря на все страхи и то, что было в прошлом, но он не сможет дать ей того, что она хочет. Будто в извинении за это, он положил ей руку на голову, словно пытаясь привести её в чувство. Они плохо знают друг друга. Всё без толку.    За работу во второй лаборатории можно было не переживать, как и за состояние живых образцов там: Доктор не поставил бы человека, в котором не был бы уверен, - он выполнит все предписанные нормы. Если всё пройдёт без серьёзных происшествий, глядишь, этому парню можно будет выдавать проект, и он уедет из Снежной с собственной командой. Что немного ещё радовало, так это то, что у тех двоих испытуемых, находящихся в критическом состоянии, жар спал, и они перешли именно в просто тяжелое состояние. Может быть, выкарабкаются.    Но уже несколько месяцев в голове, помимо мыслей о работе, сидели мысли и о Клерви. Понедельник, значит? Сегмент ещё будет здесь, так что о работе можно не переживать, Дотторе интересовало больше, что Клерви в принципе пришла с такой просьбой к нему. Вспомнился момент, когда она не решалась попросить его отправить первое письмо, а сейчас в лёгкую переборола себя и пришла с просьбой. Сама ли?    Предположение об ответе появилось, когда он возвращался в лабораторию, после того, как лично посмотрел на номера девять и три. По большей части следили за всеми испытуемыми лаборанты, но Дотторе нужно было самому увидеть их состояние для успокоения души. Он не расточительный. По дороге назад послышалось знакомое завывание мелодии, на которое Доктор сразу повернул.    Ну конечно же, Коломбина: сидела на подоконнике, плела браслетик для кого-то из новеньких во дворце. Даже можно было позавидовать от того, как хорошо она здесь жила. Но каждый Предвестник занимается своими делами, и Коломбина не была исключением. Она не дёрнулась в сторону Дотторе, хотя знала, что он подошёл. После многих лет общения с ней это становилось очевидно: если Субретка захочет, её никто и никогда не найдёт... из наземных, конечно, созданий.    — Вернулась, значит? — уточнил Дотторе заместо приветствия. — На масленицу?    — На ярмарку! — сразу с счастливой улыбкой поправила она. — Без меня это уже всё равно как злобный рок встретить.    — Клерви ты подослала спросить про неё? — напрямую решил узнать Доктор.    — Нет, мы ещё с Воробушком не виделись. — На секунду с Коломбины спала улыбка, но озорство вновь овладело ей, и она хитро двинулась вперёд: — А она попросила тебя её на ярмарку сводить? И ты сказал?...    — Да. Отказ она могла бы связать как наказание за то, что разбила приборы.    Но не только это. Было ещё кое-что важное и влиятельное - сама установка просьбы. Всё, что было до этого - житейские мелкие проблемы. А эта просьба Клерви была именно ко взрослому, как к отцу. И это было очень важно, поэтому нельзя было на месте отказать ей, иначе можно было рискнуть тем, что она больше никогда так не придёт. К тому же, раз теперь стало ясно, что пришла без чьей-либо помощи со стороны, то это было ещё более рискованно.    — Сам ты не хочешь идти? — спросила Коломбина следом.    — По мне видно, как я горю желанием?    — Вот тебе, Док, и первое серьёзное испытание.    — Чего? — не понял он.    — Узнаешь, когда всё закончиться. Иначе отвлекаться будешь.    А от одной мысли о каком-то испытании он не будет отвлекаться? Но это можно было списать на очередную чудаковатость этой девицы. Но Коломбина обычно не врала, а значит, это был ещё один пакт доверия со стороны Клерви, и надо было его не провалить.    Хотя свободных мест на пятом этаже освободилось достаточно, и можно было бы переселить Клерви в одну из свободных комнат. Провести осмотр, медкнижка у неё уже есть. Таким образом избавиться от лишних обязательных проблем, но всё было не так просто. Если к своим испытуемым Доктор относился бережно, то к носителю своих ДНК ещё более бережнее. Ничего личного, пусть пока живёт обычной жизнью и приводит себя в нормальное состояние после резкой смены обстановки, у неё условия получше, чем у других.    Выходные дни недели проходили спокойно, правда, Клерви пару раз для подтверждения уточняла, действительно ли Доктор сходит с ней на ярмарку после школы. Под конец даже начало раздражать подобное недоверие, и ради глумления хотелось ответить «нет». Но Клерви, чего доброго, воспримет это слишком серьёзно, может даже настолько расстроиться, что из школы во дворец не пойдёт. Что с неё взять, она ведь ребёнок? Зато после школы тряслась в нетерпении настолько сильно, что её с большим трудом можно было заставить поесть. Боялась опоздать, хотя ярмарка открывалась днём специально для согласования с детским свободным временем. В конце концов, по большей части делалось шоу для них. А ещё это было вроде отвлечением внимания: обычные политические манипуляции, на которые Дотторе не вёлся, потому что ему всегда было всё равно на жизнь этого города. Но Клерви явно нравилось: она с большим счастьем в глазах стояла рядом и смотрела на открывающее выступление: танцы под песни, объявление о празднике... Среди выступающих в группах танцовщиц была и Коломбина. Она настолько честно участвовала в подобных городских выступлениях, что удивлением было бы не увидеть её. В Снежной даже поговаривали, что станет ещё холоднее, если Субретка не появится. На специально огороженном пространстве стояло также высокое чучело из соломы и сухих веток, и пока оно было целым.    Вступительное выступление закончилось и ярмарка открылась. Дотторе сразу склонился перед Клерви.    — Помнишь о чем говорили? — спросил он её.    — После сжигания - возвращаемся?    — Нет, от меня ни на шаг. Поняла?    — Да-да! — довольно счастливо подтвердила девочка.    Оставалось надеяться на её ответ. Клерви развернула перед ним вытащенную из кармана брошюру, где была напечатана вся схема ярмарки с высоты птичьего полёта. Откуда она у неё? В одном месте было обведено красным маркером.    — Нам нужно туда, — уверенно заявила Клерви.    — Что там? — спросил у неё Дотторе.    Но Клерви в ответ только пожала плечами. Интересный ответ, но ладно, спорить бессмысленно, поэтому можно пройти. Клерви шла не очень уверенно, то и дело оглядывалась, что-то выискивая глазами. Примерно в отмеченной области они остановились, и девочка так же продолжила смотреть по сторонам.    — Что ты ищешь? — спросил её Дотторе.    Клерви в ответ опять неуверенно пожала плечами. Ну и что это за ответ? Она сама хотя бы понимает, что ей надо?    — Клерви!    Её позвал достаточно громкий детский голос, на зов которого девочка обернулась. Примерно в семи метрах ей кто-то активно махал из весьма маленького прилавка.    — Яся!    Клерви сделала два уверенных шага в ту сторону, больно быстро и резво, но потом обернулась. На секунду на её лице пропал задор, но, скорее, она просто вспомнила, что отбегать не должна. Но Доктор и так же двинулся вслед за ней, и кивнул следом, как она обернулась. Вспомнила, и на том спасибо.    — Привет! — даже чересчур радостно поздоровалась Клерви, подойдя ближе.    — Все-таки пришла на ярмарку? — сказала Яся с улыбкой ничуть не меньше. — И как тебе?    — Классно! Мне нравиться!    — А что за масленица без горячего блина?! — она указала рукой в сторону вывесок, сделанных вручную. — Выбирай, какой тебе?    С виду ей было примерно как Клерви, а после своих слов она по-особенному хитро улыбнулась, глянув на Дотторе.    — Это Яся, она передо мной сидит, — решила Клерви объяснить, и как раз за прилавок вошел второй. — А это Серый. Он тоже передо мной сидит.    Мальчик не обратил внимание на посетителей, он что-то нёс в руках, подошёл ближе к напарнице, отвернулся, открыл коробки и присел, проговаривая:    — Ясь, я принял поставку, но у нас и так продажи идут в среднем темпе, а ты ещё и дополнительную партию заказала. Вот зачем? Ещё Фатуи придут и нам...    Он замолчал, когда напарница его дёрнула, стрельнув глазами в Дотторе. В отличие от неё, парень мгновенно побледнел и, кажется, перестал дышать на секунду. С глазами то ли страха, то ли удивления, он медленно поднялся и пропел:    — Собака лаяла... на дядю фраера...    После этого этот мальчик поднял руки на уровень головы, медленно развернувшись и подойдя к тканевой стенке палатки, уперевшись в неё лицом. Дотторе смотрел на него с непониманием. Что за арт-хаус у них здесь происходит? Видимо, у него не только с Клерви возникало недопонимание.    — Мы можем показать всю документацию, все справки, налоговые счета... — взяла Яся всё в свои руки. — На него не обращайте внимания, он немного поехавший. Упал в пять лет с санок, вот теперь иногда переклинивает.    — Мне в какой-то степени льстит, что при виде меня со страху на стенку лезут, — ответил ей Доктор, пока девочка с нервной улыбкой одернула своего напарника назад.    Интересная компания, но даже если она врала про документы - разбираться с этим не Дотторе. Даже если бы он был на работе, всё равно не стал бы проверять. Но раз уж подошли, то можно и подыграть этим детям. Доктор повернул голову к Клерви.    — Хочешь блин?    — Да! — ответила она всё с такой же счастливой улыбкой, возникшей у неё, когда она подошла, ответила Клерви. — С ветчиной и сыром!    — Особому гостю - особая скидка! — сразу ответила Яся, а потом снова дёрнула напарника. — Давай разгружай всё и иди мне помогать. Сейчас народ пойдёт охотнее.    Она довольно умело разлила тесто, готовя блин. Как сказала позже: «Все выходные потратила на тренировку, а блинов наелась на неделю вперед». В ожидании, Клерви сама начала говорить с Дотторе.    — Яся меня сегодня спросила, приду ли я на ярмарку, и потом дала ту бумажку. А потом спросила, с тобой ли. И сделала вот так.    Она закрыла глаза, опрокинула голову и подняла руки с раскрытыми ладонями на уровень головы. Молитва в благодарности? Когда мальчик так же встал за прилавок и принял других посетителей, было слышно, как Яся ему тихо сказала, заворачивая заказ:    — Я надеюсь, у нас там всё с документацией нормально?    — Да-да.    — Тогда по-уверенней. — Она вновь приветливо улыбнулась, протягивая в руки Клерви блин. — Держите! Компания не забудет вас. — Потом Яся посмотрела на Дотторе. — А вам спасибо, что привели эту замечательную девочку в наш класс. Это вы у нас здесь особый гость.    Оно и понятно: привлекает внимание окружающих, но при этом не кричит во всё горло, что здесь побывал Предвестник. Но если Яся сказала Клерви сегодня, что нужно прийти в это место, то она также не могла, повлиясь на неё в действии, прийти к Дотторе и попросить сводить её сюда.    Всё таки сама.    Расплатившись, Дотторе бросил всего одну фразу:    — Мне кажется, или Регратор тоже чего-то не знает?    Эта девочка явно не поняла саркастичной шутки в виду незнания ситуации, но всё же заметно занервничала при упоминании этого титула. Скорее она уж испугает его или мэра, чем Доктора, который не связан ни с чем, что происходит в городе. Возможно, Яся хотела уточнить этот момент, но её сразу загородили новые клиенты. Что ж, пугать детей Дотторе явно был мастер, даже если сам того не хотел.    Если вспомнить, и Клерви его сильно боялась первое время, а сейчас ходила рядышком легко и беззаботно. Ей определённо было весело, и она не задумывалась ни о чем, кроме как о том, как победить в очередном ярмарочном конкурсе.    — Клерви! — позвали её снова в один момент.    — Коломбина!    Они сразу обнялись на месте. Так легко и просто, что это даже проняло Доктора до слабой зависти. Просто у Клерви было даже слишком счастливое лицо в тот момент.    — Воробушек ты мой, не сразу найдешь тебя, — отпустила её Коломбина. — Ну как? Нравится?    — Да! — с такой же искренней улыбкой ответила она. — Ты так красиво танцевала!    — Мне не привыкать. В конкурсах участвуешь?    — Да! Но пока не во всех смогла. Но всегда конфеты получаю.    — О, всегда выигрываешь?    В ответ Клерви помотала головой, ничего не сказав, отчего Коломбина в непонимании нахмурила брови, подняв голову на Доктора. Они с Клерви переговаривались насчёт добытых сладостей: они еë, но съедать она их будет в меру с чаем.    — За участие тоже дают, просто другие, — быстро объяснил Дотторе.    — А, вот оно как, — усмехнулась она, вновь посмотрев на Клерви. — Ты такая молодец. Пробовала уже?    — Нет, я хочу прийти, высыпать их всё и посмотреть.    — Понятно. У нас будет ещё одно выступление, поэтому обязательно приходи.    — Ага! Приду обязательно!    Говорила она про небольшое выступление перед сжиганием, поэтому в планах ничего не менялось. Клерви просто радовалась, как радовался бы на её месте каждый ребёнок, и это отдавалось у Дотторе странным ощущением. Ему не было неприятно, скорее уж просто непривычно, но он не сказал бы, что хотел повернуть ко дворцу как можно скорее. Это вызывало диссонанс: Клерви его ребёнок, но чувствовалось, что это достаточно жалкая попытка вести себя, как отец и дочь.    Думал об этом определённо только он один: Клерви окупала своё детское озорство. После ледяного очага это было действительно важное для неё событие, поэтому мешать не хотелось. В конце концов, когда ещё можно увидеть на ней столько счастья, что Доктор творил просто своим присутствием рядом? Людей вокруг было много, взрослых почти равносильно с детьми, пару раз Клерви помахала другим одноклассникам.    Дотторе вспомнил своё утверждение, что Клерви здесь никогда не приживётся, но, похоже, он ошибался. Однако игрушки, забава, друзья и праздники есть везде, даже в Доме Очага. Ей не хватало всего одной детали для счастливой жизни, и Дотторе не верил, что предоставит ее.    Увидев лавку с хот-догом, она попросила один, Дотторе не смог найти причины ей отказать. Клерви сразу просияла радушной улыбкой и отбежала вперёд на два шага, но всё же потом подождала его.    Счастливый ребёнок. Дотторе не верилось даже в собственные действия, ведь притворство было не по его части, как и намеренно вытошненное счастье. Но у Клерви в школе всё хорошо, и взрослых она слушалась, так почему бы немного не удовлетворить её детские прихоти? Быть может, выльется во что-то или она хотя бы сможет стоять более уверенно на второй встрече с матерью. Интересно, она водила хоть раз дочь на подобные мероприятия? Или это первое у Клерви в жизни такое событие?    «Обычный ребенок» - это надо было держать в голове. Быть может, стоило начать с ней работу, как с экспонатом? Сама свыкнется со своим положением по прошествии времени, и больше не останется обид, грусти, ярости. Но это был не вариант: не будет и радости, доверия, счастья. Лишь бесконечная тоска. Потерять то, что было приобретено спустя столько времени, - глупо. Если уж мысли появились о таком отношении, то следовало его начинать сразу, так что было не так?    «Пожалуйста, не бросай меня, как мама».    Дотторе ошибся: вот она была первая серьёзная просьба к родителю. Как и единственное, что она более глубже рассказала о матери. И любой из этих вариантов звучал жалко.    — У вас ещё два соуса на выбор.    Слова продавца немного выбили из анабиоза мыслей, и Дотторе развернул голову к ребёнку вправо... И никого не увидел.    Звуки стихли. Хоть и был он в чертогах мыслей, но видел, что она была рядом. Всего несколько секунд назад. Всего одну...    Владике показался знакомый цвет куртки, да и рост, ему показалось, что совпадал. И Дотторе сразу побежал вперёд. Неугомонный ребёнок! Но силуэт отдалялся. Доктор игнорировал любой шум позади. Вокруг было много людей, они заслоняли едва уловимый цвет. А потом и он пропал, из-за чего Дотторе остановился на месте, оглядывая толпу вокруг. В голову полезли слова Коломбины, что Клерви не так просто найти. Надо успокоиться. Нужно найти солдат: они отыщут, и объявление сделать, чтобы подошла к нему. Коломбина здесь - найти Клерви будет просто.    А что если уже нет? Что если не сама отбежала? Что если её уже оттащили с этой территории? Что если...    — Дотторе!    Его резко дернули за бок, а знакомый голос заставил посмотреть вниз. Клерви стояла подле него. Она была снова рядом и абсолютно в порядке, за исключением того, что дышала очень глубоко, а глаза испуганно уставились в лицо Доктора.    — Клерви... — немного приглушенно произнёс он, поворачиваясь к девочке, которая отцепилась от его пальто, опустив руки. — Я же просил не убегать.    — Это не я убежала, это ты убежал! — в какой-то около истерике крикнула она. — Что? — более твёрже и громче спросил Дотторе. — Ты была рядом. А когда я повернулся, то уже убежала.    — Нет! Я обошла! Я с другой стороны встала! — Клерви зачем-то показала вправо за его бок, куда Предвестник машинально развернулся на секунду. — А потом ты побежал! И я побежала, а ты быстро бегаешь. Но я старалась и упала.    Оглядев её более внимательно, Доктор приметил, что перед еë куртки был промокшим в некоторых местах, а само дыхание девочки успокаивалось из очень интенсивного. Значит, она говорит правду и это он дал деру? Обошла его стороной? Он действительно не посмотрел налево, а сразу побежал за отдаленно похожим силуэтом.    — А потом встала и не увидела тебя вовсе, — продолжила Клерви более тише, но всё так же беспокойно и более жалостливо, сжимая ладони. — И так страшно стало. Как будто ты оставил меня...    Последнее услышать оказалось вполне достаточно.    — Прости!    Дотторе довольно резко схватил девочку за плечи, отчего она дрогнула. А ещё он в тот же миг упал перед ней на колени, опустив голову, прижавшись лбом к её груди, всё так же не выпуская Клерви из своей хватки.    — Прости меня, пожалуйста.    Побрало бы всё это! Дотторе был готов провалиться на месте пару секунд назад при мысли, что потерял её. И только из-за его невнимательности она действительно могла бы потеряться. Обещал, что не бросит. Не хотелось даже думать, какое потрясение Клерви испытала в тот момент.    Через пару минут Доктор почувствовал, как весьма маленькая рука медленно погладила по затылку. И, очевидно, это была Клерви.    — Ладно, нашли же друг друга в итоге, — более приближенным к своему обычному голосу сказала она.    Да, всё и правда обошлось по воле случайностей. Но именно Дотторе и начал их, пусть и нехотя. Он поднял голову, взглянув в её бирюзовые, всё ещё отдающие небольшим беспокойством глаза. Клерви попыталась натянуть улыбку, но выглядела она всё равно вымученной.    — Ай! — Клерви цепко схватилась за одну из рук Дотторе, что всё ещё держали её плечи, и не сильно удачно попыталась оттащить. — Больно!    — Извини.    Дотторе сразу ослабил хватку и хотел убрать руки, но они лишь съехали вниз, и он схватил предплечья этого ребёнка, напоминая себе не прикладывать силы, но это впервые в жизни было сложно сделать. Дыхание постепенно помогало успокоиться, как и мысль, что он её прямо сейчас держит за руки и смотрит в немного напуганное лицо.    — Сильно ударилась, когда упала? — постарался спросить он более спокойно.    — Только щеку жжёт немного. — Клерви приподняла руку, показательно потерев правую сторону лица. — И колено чуть-чуть болит.    — Прости меня, — ещё раз извинился Дотторе.    Жгло от снега, а на коленке максимум будет синяк. Вряд ли она её разбила, иначе не смогла бы добежать до него. Голова немного разболелась, в глазах помутнело на долю секунды, но Дотторе попытался встать. Самое сложное оказалось даже не удержать равновесие, а отпустить Клерви. Но было ли это столь необходимо сделать?    — Пойдём дальше? — спросила она.    — Да, конечно, — сразу согласился он. — Всё, что хочешь.    — Тогда не отходи от меня ни на шаг! — уверенно заявила Клерви.    Настало время его очереди обещать подобное. Но когда ясность поступила в голову, Дотторе отметил, что этот ребёнок более спокойно отреагировал, нежели чем поступили бы другие дети в её возрасте. Не то чтобы Доктор мог считать сам с себя: его никогда не бросали, он сам убегал подальше на беспокойство старших, но разве Клерви не должна была хотя бы прибежать заплаканная? Побежала следом - ладно, сработало соображение в голове, но у неё ведь должна была быть сильная паника. Одна. В Снежной. В толпе. Да на её месте любой бы ребёнок истерику закатил!    Может быть, дело было в том, что она из Дома Очага? Или это так сказывалась жизнь с матерью до него? Доктор бы назвал такое поведение удобным, но на самом деле ему стало немного жутко. Это чувство не покидало его по дальнейшему маршруту. Клерви вела себя так, словно ничего не произошло: она продолжала играть, продолжала веселиться. Психолог говорила, что она за этим скрывает много травм, которые перенесла, и сейчас Дотторе это увидел. Клерви пользовалась моментом: «Дают - бери, бьют - беги», — вот был ее принцип жизни.    Ярмарка должна была идти до темноты, но второе и, по совместительству, последнее представление должно было быть намного раньше - сжигание чучела. И ради этого все снова стекались к площади. Множество детей, взрослых, поток целой толпы, который мог унести или разлучить.    Доктор сразу взял Клерви за руку и повёл за собой. Возможно, даже сжал слишком сильно, но зато ощущал, что она рядом. Клерви дёрнулась, когда споткнулась обо что-то в быстром темпе ходьбы, заодно вскрикнув из страха снова упасть. Тогда Дотторе сбавил шаг, посмотрев на девочку: это не испытуемого тащить за собой по пустым коридорам. В тот момент Дотторе также заметил, что Клерви пусть и держала руку, но отстранила голову и плечи. Она снова его испугалась.    Нужно было успокоиться: она здесь рядом и никуда не денется, а подобной своей спешной паникой он её только пугает.    — Иди сюда.    Дотторе отпустил ребёнку руку, но обхватил за плечи и поднял с места. Клерви неуверенно дёрнулась и схватилась за него, но постепенно поняла, что чувствует опору, сидя на руке Доктора с правой стороны, а левой рукой он придерживал её за тело. Клерви и сама держалась за его левое плечо, всё же отпустив вторую руку. Не очень удобно, но высоко. Ей понравилось. Она стала даже выше Дотторе на голову, что для неё никогда не казалось возможным. Когда они прошли так чуть дальше, Доктор спросил её:    — Всё видно?    — Да! — с улыбкой сказала Клерви.    Ей казалось, что она могла видеть всё. Чувство было похоже, когда она залазила на дерево во дворе Дома Очага. Всё казалось как на ладони, и Клерви видела и площадь, и других детей, что держали так же высоко. Вновь начался танец, где можно было рассмотреть Коломбину, объявления ведущих, и наконец-то вспыхнуло чучело. Яркое пламя вспыхнуло вверх, и Клерви смотрела на это с замиранием сердца. Было очень красиво. Но через секунду она повернула к Доктору голову, наконец-то замечая, что он смотрит на неё.    — Ты вперёд смотри, — сказал Дотторе для ребёнка, которая тут же развернулась назад.    Как же спокойно становилось на душе от понимания, что сейчас Клерви настолько близко, что точно не потеряется. Рука только отекала, но как приятно было держать и осознавать, что сейчас ничего не повторится. Клерви сама не замечала, но от радости и восторга пару раз чуть не завалилась назад, но Дотторе придержал её. Пусть радуется, раз для неё это момент. Может быть, потом их станет больше.    — Знаешь, почему сжигают? — спросил он девочку.    — Да! Так зиму провожают, чтобы весна была хорошей, мне рассказали... Но, честно говоря, я сначала думала, что это потому, что в Снежной холодно и так греются.    Это пояснение заставило немного посмеяться.    — Если честно, я тоже, — признался Дотторе. — Фольклер, всё может быть. Я же не отсюда.    — Я знаю! Сумеру! — сразу заявила Клерви. — А я нигде, кроме Фонтейна и Снежной, не была.    — Я был везде, но... — Доктор на секунду с прыгающими уголками рта от улыбки замолчал. — Знаешь, ты для своего возраста опередила многих детей в плане путешествия.    — Но я почти не была в городе в Фонтейне, — призналась Клерви. — Мама часто оставляла меня под присмотром в Доме Очага, а в последний раз... оставила навсегда.    После этого девочка замолчала и отвела голову. Фраза прозвучала больно жалостливо, что Дотторе всё же проняло. Всё вставало на свои места: Клерви уже бросили, и она это понимала. Поэтому она тогда просила Дотторе не отдавать её, несмотря на то, что всё ещё боялась. Для Клерви это было определённой болью: страданием от мысли о ненужности, мешательству, лишней голове. Доктор не знал её, он не оставлял её в Фонтейновском Доме Очага.    Но собирался оставить здесь...    — Ладно, — Дотторе поставил Клерви на землю, встряхивая правую руку, чтобы разогнать кровь. — Договаривались? К тому же и так всё обошли.    — Мгм, — промычала она в согласии. — Только можно с Ясей и Серым попрощаться?    — Можно, пошли.    Не к чему её было сейчас расстраивать. Да и пару минут лишними не будут. Теперь уже Клерви шла уверенно, зная куда, но всё же озиралась на Дотторе рядом. В один момент ему даже пришлось подогнать её рукой, чтобы девочка пошла дольше. Никуда он от неё не уйдёт, ему самому от этой мысли становилось тошно, и от воспоминаний ощущений в те минуты по спине пробегали мурашки.    В нужном месте было едва людно, и Клерви радостно подбежала к уже знакомой лавке. Здесь снова никого не было, и если девочка сидела за ветриной, то мальчик сидел подальше, смотря на свои пальцы.    — О! — улыбнулась Яся, увидев Клерви. — И снова здравствуйте! Сейчас все ходили зиму провожать, поэтому никого нет, но продажи подскочили, чувствую, сейчас снова пойдут.    Она снова хитро посмотрела на Дотторе и, судя по растоптанному снегу, не врала. В жестяные чашки они насыпали до полна ингредиенты, скорее всего, на этом самом «перерыве». Серый позади недовольно поднял взгляд. Некоторые его пальцы были переклеены белыми пластырями.    — Я обжегся два раза, а ей хорошо, — пожаловался он.    — Без труда не выловишь и рыбку из пруда! — уверенно заявила Яся, повернувшись к нему. — И без ссадин на велике не научишься ездить.    — Как будто есть в центральной части Снежной где на нём ездить.    — Вам что-то? — повернулась к Клерви девочка. — Мы открыты. Продукты остались, пару часов ещё поторговать сможем.    — Я попрощаться, — ответила ей Клерви. — Мы уходим.    — Не пугай меня, пожалуйста. Мы же в школе увидимся?    Клерви сразу несколько раз кивнула. Чем бы они ни занимались, дети есть дети. Девочки едва смогли обняться через лавку. Друзья у Клерви появились, что радовало, она постепенно отходила от жизни в Доме Очага. Но надолго ли это?    — Эй, Воробушек!    Даже голос не надо было узнавать: только Коломбина так её называла. Она появилась из неоткуда и тут же обняла девочку, получив ответ. Дотторе бы посмотрел на это с долей угрызения самого себя и зависти, но его привлекло, что девочка за прилавком начала делать блин.    — Лови момент, — шепнула Яся, увидев, что на неё обратили внимание.    «Лови момент» - хорошо сказано. Только вот Дотторе никогда не думал, что будет вникать в слова семилетнего ребёнка.    — Даже мне сложно с первого раза отыскать вас, — проговорила Коломбина, отталкивая от себя Клерви.    — Не говори мне про это, — попросил Дотторе.    — Вы же уходить после проводов хотели? — продолжила Коломбина сразу.    — Это мои одноклассники, зашла попрощаться.    Клерви указала на друзей, но Субъекта даже не успела обернуться, как ей в руку вручили уже готовый, свёрнутый блин.    — За счёт заведения. — После этого Яся пошла назад. — Это самый продуктивный день в нашей компании.    У неё явно была хорошая жилка предпринимателя и хитрость, и что говорить, клиенты к ним сразу подошли. Коломбина только пожала плечами, отдав блин Клерви. Похоже, он был просто с маслом.    — Как тебе всë Клерви? — спросила она следом. — Понравилось?    — Да, очень! — ответила она, откусив угощение и прожевав его. — Я везде поучаствовала. А потом смотрела на второе выступление...    — Я видела тебя на ручках, да, — перебила Коломбина, с хитрой ухмылкой посмотрев на Доктора.    — Мне понравилось! Я бы и в следующем году пошла с удовольствием. — Сзади от Яси послышалось: «Приходите обязательно!» — Страшно было только в один момент, когда меня Дотторе потерял, а так хорошо.    Болтливый ребёнок, но обвинять её в этом было сложно: просто делилась всеми эмоциями, не подозревая, как некоторые фразы звучат. Коломбина сразу повернула в молчании голову к Доктору.    — Клерви, об этом можно было не говорить, — сказал он девочке.    — Чего? — задала всё же вопрос Субретка. — Это как случилось?    — Он убежал от меня, — объяснила Клерви сразу.    — Клерви...    — Док, ты чего? — более удивлённо проговорила Коломбина, прижимая к себе ребёнка.    — Там всё сложно, — попытался он объяснить.    — Что «сложно»?    — Мы нашли друг друга, всё хорошо, — сказала вновь Клерви, задирая голову. — Пойдемте, а то я замерзаю.    На последок она снова попрощалась с друзьями и радостно зашагала с двумя Предвестниками... Интересная картина была со стороны. Непривычная для граждан Снежной, хотя только из-за участия Доктора, насчёт Коломбины и они уже давно ничему не удивлялись. По дороге ко дворцу Клерви рассказала всё, что происходило от начала до конца, в частности и о том моменте потери.    Когда дворец уже показался, она отбежала подальше, не попав под руку Дотторе, намеривавшуюся её остановить. Клерви развернулась в паре метров от них.    — Я пойду вперёд к себе, — радостно произнесла она, повернувшись к Дотторе. — Спасибо за всё!    Он покачал в ответ головой, внимательно наблюдая, как Клерви побежала ко дворцу. Её маленький силуэт с жёлтой курточкой отдалялся, что трясло душу с каждым её новым шагом.    — О, да не волнуйся, там-то с ней всё будет хорошо, — заверила его Коломбина, наверняка прочитав этот жест в нём. — И как тебе тест?    — Какой тест? — сразу немного в осуждающем тоне спросил Доктор, медленно двинувшись вперёд, когда ребёнок зашëл внутрь здания. — Не потерять ребёнка?    — Нет, но с этим ты определенно не справился, — подметила она, будто ковыряя рану. — Помнишь, я говорила, что когда появляется родная душа, эгоизм начинает уходить на второй план? Вот сегодняшний день и ответ на вопрос. Тебе, конечно, нет особого дела до всего праздника, взрослым в принципе всем нет дела, но детям нравится.    — Я ничего не понимаю.    — Ты готов пожертвовать хоть на полдня собственным интересом, если Клерви будет счастлива? Работа — работой, а это... — Коломбина на секунду обернулась назад на город, — тебе радости не приносит. Но видя, что она довольна, тебе хорошо становится? Или у тебя ненависть к упущенному времени?    — Почему ты проводишь мне эту психотерапию? — напрямую спросил Доктор. — Я знаю, не ради меня, ради Клерви... Зачем? Почему ты так оберегаешь её?    — Я ведь фея. Мне это важно, — легко и сразу ответила она, приподняв плечи. — И ты не прав, это не только ради неё. Клерви здесь положительную роль играет весьма... Например, ты заметил, что с её приезда метелей стало меньше?    — Я заметил, что их поубавилось, когда к нам пьяное божество верхом на драконе перестало ломиться.    — О, да это давно уже было, — махнула Коломбина рукой в отговорку.    — Так это ради Царицы?    — Ради неё это будет недолго. Ради тебя и Клерви — да. Мне радостно видеть её счастливой. Может быть, из-за моих особенностей. — Она протяжно и сильно зевнула. — Спать хочу.    Да, она отличается от многих здешних людей и не только. Она вполне могла быть одной из тех, кого Доктор здесь называл бы своим другом. Но это создание также было и тем, кому бы он доверил свои секреты, а может, даже и жизнь. И хоть все с ней дружили и любили, не каждый был способен понять её. Да, Дотторе считал её более страшной, чем себя самого, но он также не мог не признать, что после всего пройденного Коломбина была для него самым близким человеком в Снежной. Хотя теперь уже, возможно, не единственной.    — Знаешь, как говорят: «Потеряв что-то, начинаешь ценить»? — решил Доктор продолжить разговор. — Вот сегодня я из-за этого понял, что Клерви для меня стала важной.    От Коломбины послышался тяжёлый вздох, и она ещё сильнее замедлила шаг, заставляя это сделать и Доктора. Он был уверен, что она сейчас осмотрела всю округу, не открывая глаза. О, её рубиновые очи, сверкающие, словно плоды красной рябины на белом снегу. Их мало кто видел. Как и мало кто видел настоящие глаза Дотторе. Но оба Предвестника доверяли друг другу настолько, что не скрывали зеркало своей души.    — Она для тебя всегда была важна, с самого первого дня, иначе бы ты не привёз её сюда, — ответила ему Коломбина. — А если бы и привёз, не возился бы с ней.    — Ага, и попытался сдать в Дом Очага.    — О, это просто реакция защитная с непривычки. У тебя ведь не было никогда близкого человека. Родного человека. Поэтому она тебе всегда была дорога, просто у тебя мышление построено по-другому, и ты ищешь оправдания.    — Насколько я знаю, обычно другим видам сложно понять эмоции людей, а ты так уверенно это говоришь, — сразу подметил Доктор.    — Да, но я тебе не дракон и не бог: у меня это заложено в природе, — объяснила Коломбина прямо. — Я не спорю, Клерви тяжело будет принять тебя как отца, но тебе так же ещё нужно принять тот факт, что она твоя дочь. Ты, без сомнения, это понимаешь мышлением. Тебе, как взрослому, с этим проще, чем ей. Но ты ещё поймёшь, что это твой ребёнок, и это будет отличаться от нынешнего, поверь.    «Она здесь за тем, чтобы всех успокаивать», — эту теорию Дотторе вывел давно. Скорее всего, это и была основная работа Коломбины. Прямых подчинённых у неё не было, за исключением фей, конечно. Даже если она иногда уезжала по делам Фатуи, сюда возвращалась надолго. Она сбавляет уровень стресса, чтобы никому здесь не ударило в голову спалить город в перегорании. Зная, насколько Царица может быть хитрой и в какие игры она играет на пару с мэром, она могла отдать Коломбине приказ делать всё, что угодно, если это умиротворит. Поэтому к ней было такое большое снисхождение. Что уж говорить, чары её песен даже через радио вполне действовали на людей. Без неё здесь не было бы так спокойно.    И если Дотторе всё правильно понял, то он мог только похвалить Коломбину: справилась она с работой хорошо, раз дворец никогда не падал от выплеска чьих-то эмоций. Каждый Предвестник, и прошлые, и нынешние, вносили большой вклад в общее дело, и должен был быть тот, кто закреплял это всё, подпитывая их моральный стержень. И за это Дотторе был Коломбине всегда благодарен.    — У тебя какой-то опыт в воспитании был? — спросила она вдруг.    — Тренировал общажных крыс таскать мне вафли соседей, — не особо задумываясь, ответил Дотторе. — Кстати, довольно успешно.    — У вас там крысы были?    — Я принёс их.    Коломбина остановилась, повернув к нему голову на пару секунд. На её лице не читалась ни одна эмоция, но через секунду она сказала:    — М-да, глядя на Ипселона можно было догадаться.    — Как я сказал в том возрасте: знание - это то, что есть у всех, а мудрость - то, как ты ими распоряжаешься.    — Да-да, помидор - фрукт, но мудрость - не класть его во фруктовый салат, — свела она всё к простой аналогии, вновь зевнув. — Пойду на дневной сон, но перед этим к Клерви зайду.    Препятствовать ей было невозможно. Возможно, столь большое доверие могло бы в будущем выйти для Доктора боком, но если такое и произойдёт, то ещё очень не скоро. А сейчас они в одной лодке.

***

   Что Клерви удивило при приезде в Снежную, так это то, что во дворце было тепло. Она была наслышана о страшном морозе и снегах, но тут её встретила тёплая постель и горячий чай. Как она и хотела, Клерви сбросила все добытые конфеты на кровать, осмотрев их. Вафельных было всего несколько, их давали за победу. Всё это так радовало. Хоть Клерви и не помнила саму поездку, но точно помнила множество своих страхов. По крайней мере, она не рассчитывала, что здесь её будут ждать счастливые моменты. Клерви присела на кровать в таких раздумьях. Интересно, жила бы она в Снежной всю жизнь, радовалась бы таким событиям?    Клерви дёрнула головой, когда дверь открылась и к ней заглянула Коломбина, и девочка всегда была рада её видеть. С самого первого дня, когда Коломбина поймала её в коридорах дворца и успокоила, Клерви поняла, что она для неё друг. И в школе у неё тоже появились друзья. Но только одного в Снежной ей так и не доставало.    — Ну как ты, ребёнок? — села с другой стороны Субъекта. — Док сказал, чтобы ты сначала покушала, а потом села за уроки.    — Хорошо, — ответила Клерви. — Дотторе ещё придёт?    — Да, проведает тебя, только на работу заглянет, — она ухмыльнулась под конец. — Я очень рада, что ты здесь. Ему тебя явно не хватало.    — Почему?    — Не слушай никого, Док сам с собой не может найти общий язык, но он человек ответственный, и ты девочка, перед которой у него есть обязанности другого характера, нежели работы. Думаю, ему тебя даже жалко в некоторой степени, ведь ты стала жертвой обстоятельств... Но если ты сильно хочешь к маме, то он не сможет препятствовать этому.    Хочет к маме? Клерви задумалась, поджимая нижнюю губу. У неё не возникало такого вопроса здесь никогда, разве что только в первые дни. Может быть, и хочет, но... Мама сама этого хочешь?    — Просто, что поднимаю эту тему, просто я хочу извиниться, что меня не было тогда рядом, — продолжила Коломбина. — Но я рада, что ты приняла своё решение, только вот, даже если я в следующий раз буду здесь, то...    — Пойти к Дотторе?    — Да. Ты его дочь, и он тебе поможет в любом случае. Ты даже не представляешь, как на самом деле дорога ему.    После последней фразы Клерви немного опечаленно опустила голову. Несмотря на все слова, всё прошедшее время, она слабо могла поверить в это. Пусть Доктор и не оказался таким, как она себе представляла, но она всё ещё помнила, кто он. Клерви никак не могла понять, почему она находиться здесь.    — Коломбина, а ты можешь обнять меня? — спросила она.    — Ну конечно! — та раздвинула руки в приглашении. — Иди сюда, Воробушек!    Клерви радостно перелезла через кровать к ней, сразу сев на колени к Коломбине, заключив её шею в объятия. Она сразу почувствовала её нежные и холодные руки на спине, одна из которых поднялась к её макушке. На душе стало очень тепло. Коломбина её крепко держала. В отличие от мамы и Дотторе у неё были полурасслабленные чуткие руки, и она даже немного повертела Клерви вместе с собственным туловищем, прижав её ещё сильнее. Рядом с ней было так комфортно.    Но потом Клерви вспомнила, что такого не происходило с Доктором. Она отстранилась от Колумбины, опустившись рядом на кровать, сложив руки в замок и в задумчивости опустив голову.    — Что такое? — сразу поинтересовалась та, приподняв его голову.    — Дотторе по другому обнимает.    — Вы обнимались? — как-то более радостно переспросила Коломбина.    —Да, я попросила...    — Ты попросила? — перебила она сразу, в более уточняющем и наглом тоне. — И как? Лучше?    — Нет, наоборот, что-то не так. — Клерви мотнула головой с приглушённым голосом. — Я не уверена. Вроде я обняла правильно, но когда он отвечает, то я не уверена, что делаю всё правильно. А с тобой сейчас всё хорошо.    — Хорош, Док, мог бы и сам инициативу проявить, если у тебя желание появилось, — тихо и быстро проговорила Субретка, отворачивая параллельно от девочки голову. — Иди ко мне, моя хорошая.    Она снова пригласила её на руки, раздвинув ими, и Клерви сразу к ней двинулась. Рядом с Коломбиной было очень уютно и спокойно. С мамой никогда так не было. Но на этот раз девочка просто присела на колени Предвестнице, которая начала гладить её по голове, сказав:    — Всё в порядке, ты здесь не при чем.    — Я не понимаю, — следом произнесла Клерви.    — Просто дай Доктору время. Он очень сложный человек, но всё понимает. Я уверена в этом.    А вот Клерви была слабо уверена в этом. Может быть, есть какая-то теория объятий, и они с Дотторе не соприкасаемы в ней? Её отвлекло от этих мыслей то, что Коломбина запела без слов, просто растягивая гласные. Но было это так красиво и чарующе, так успокаивающе, Клерви даже немного начало клонить в сон, но в тот момент Субъекта прекратила пение.    И те гнетущие мысли больше не посещали голову Клерви до конца всего дня. На утро она снова, как и вчера, скушала блинчик и пошла в школу с Доктором, как ни в чем не бывало. Это был самый обычный день в Снежной, и ничего в нём примечательного не было. По крайней мере, пока Клерви не вернулась назад во дворец. Она, как обычно, поднялась на пятый этаж, повернув к лаборатории, заметив в коридоре несколько знакомых людей в белых халатах. Они работали в этой лаборатории, но сейчас бездельно стояли в коридоре, будто кого-то ожидая. Клерви решила не обращать на них внимания и быстро пообедать вперёд.    — Стой, — одна девушка преградила ей путь ногой. — Туда сейчас нельзя.    Она тут же убрала ногу, и Клерви уже не двигалась дальше, непонимающе смотря в сторону нужных дверей.    — Почему? — спросила девочка недоверчиво.    — Ну, скажем так, там один человек проходит так называемый нами «стресс-тест» на то, сможет ли он здесь работать.    — Тест?    — Да, нас как будто бы здесь нет, мы все понадобились срочно во второй лаборатории, — на Клерви посмотрели с какой-то долей упрёка, приподняв брови. — Не мешай Доктору.    А как тогда сказать, что вернулась? Попозже подойти? Сколько длиться этот их «тест»? Сзади послышались шаги, и Клерви обернулась, увидев, что подошли ещё парень и девушка в тех же халатах. До этого они о чём-то болтали, но сейчас остановились.    — Ну чего? Как там? — спросил парень. — Крики закончились уже?    — Не начинались ещё даже, — ответила ему сразу та, что беседовала с Клерви.    — О, тогда у нас ещё где-то двадцать минут свободных есть. — Он перекинул руку через плечо девушки, с которой пришёл, и они в один такт развернулись и двинулись назад. — Пойдём, Сияна, сырников навернем, чего стоят здесь, как последние дураки?    — Я всё слышала, — сообщила ему вдогонку та же девушка рядом с Клерви.    — Я знаю. Я это достаточно громко сказал.    Видимо, она хотела сказать ему в ответ что-то недоброе и грубое, даже двинулась немного телом в его сторону, но остановилась, посмотрев на Клерви рядом.    — Мы передадим, что ты приходила, — сказала она ей немного раздраженным тоном. — Иди... Куда ты там обычно ходишь?    Очевидно, её не пустят. Крики? Клерви даже не хотела знать и поспешила удалиться с коридора.    Но через полчаса Дотторе сам её увидел, переговоры возле дверей лаборатории с человеком, ради которого устраивалось небольшое шоу. Потрясающее наблюдение было в том, что, несмотря на результат, все задавались вопросом о наркозе и соблюдении санитарных норм только после всего произошедшего. В моменте об этом мало кто на памяти Дотторе интересовался. Но и ладно, дело здесь было не в этих аспектах. В моменте с этого страдал только Дотторе за впустую потраченное время и живой образец пару минут. Но последствий не было. Номера семь давно унесли спать на свою кровать, а человек развернулся и пошёл прочь с пятого этажа, едва не столкнувшись с подходящей Клерви.    — Теперь можно заходить? — спросила она довольно быстро.    — Зачем, если я здесь? — поинтересовался Доктор.    — Не прошли тест? — Она посмотрела на уходящего человека.    — Нет.    — Утешение нужно?    Клерви сложила руки за спину, покручиваясь в разные стороны, искоса смотря на Доктора, который глубоко вздохнул, обведя глазами потолок.    — Клерви, поводов не ищи.    Он немного выдвинул к ней руку, в том же приглашении, что и раньше. Девочка не сразу, но довольно резко бросилась к нему, обхватив за пояс и прижав голову, почувствовав тяжёлую недвижимую руку Доктора на спине. И всё ещё было что-то не так. Это слабо напоминало объятья. И хоть Клерви этого было недостаточно, но она обрадовалась, что даже это есть. Это означало для неё нечто побольше, чем казалось на первый взгляд: она будто получала хоть какой-то ответ на просьбу, чтобы она была рядом. Коломбина просила дать Дотторе время, и девочка была готова ждать, пока можно счастливо улыбаться.    Но это время пришло.    — Ладно-ладно, или сюда.    Проговаривая это, Доктор опустился ниже, из-за чего девочка разжала хватку, сделав шаг назад. Однако он сразу притянул её к себе за плечи, обхватив её спину руками, когда она прижалась к нему. Как-то задорно дёрнувшись, Клерви высвободила руки из некрепкой хватки, перебросив их через шею Дотторе. Она так же обняла его. А потом Клерви почувствовала, как одна его рука спустилась ниже, а ноги девочки оторвались от пола. Доктор поднял её, вставая сам, и так получилось, что она теперь сидела на его руке, прижатая к груди, всё так же обхватывающая его шею.    Всё было очень просто. И Дотторе был готов держать Клерви так, лишь бы не испытать больше этого страха потери. Тот момент многое расставил на места: Клерви будет рядом столько, сколько это нужно.    Ему было не видно, но девочка весьма широко улыбнулась, зажмурившись.    — Так, Клерви, — Доктор поставил её назад. — Извини, но тебе не три года, пожалей мою спину.    Забавно, что он упомянул это, ведь подобный её возраст он пропустил. И только сейчас Доктор задумался, что пропустил действительно многое в жизни ребёнка, что была ему родной дочерью: первый шаг, первое слово... Интересно, а хотел бы он это увидеть? Если бы он был с ней рядом с самого начала, что изменилось бы?    — А как спину жалеют? — спросила девочка почти сразу.    — Я не буквально, — ответил он. — Ты обедать ходила уже?    — Да.    И пришла потом сюда, чтобы всё же показать себя. Послушный ребёнок, даже слишком... Нет, не так. Клерви ищет предлог, чтобы прийти. Она просто хочет увидеться и поговорить. Не то чтобы она всё еще боялась Дотторе, но определенно не знала, как к нему подступиться, но сама того уже желала. Даже интересно, что он такого сделал, что у неё проявилось подобное желание. Но вряд ли сама Клерви это понимала.    Значит, по версии Коломбины, Дотторе сам не принял тот факт, что у него есть ребёнок? Что ж, отрицать или подтверждать смысла не было, Доктору просто стало любопытно узнать, куда это придёт.