Главное сокровище

      Джек проснулся от того, что перестал чувствовать под своей рукой тепло. И действительно — Велина откатилась на другую сторону кровати и относительно спокойно спала. Дышала она все еще с трудом, но уже не было тех жутких хрипов. Потрогав её лоб, мужчина убедился, что жар тоже начал спадать. Аккуратно, чтобы не разбудить ребенка, он выбрался из постели. Пока есть время, необходимо убедиться, что на корабле все в порядке и они идут правильным курсом.       После такой длинной и бессонной ночи было проветрить голову, стоя у штурвала и вдыхая запах моря. Рулевой сразу же доложил, что скорость у них около 8 узлов, и что «Феникс» успел пройти более ста миль. Капитан довольно кивнул. При таком раскладе они возможно смогут добраться до Пиноса за полтора-два месяца.       В голове выстраивался маршрут. Доплыть до Кабо-Верде — группы островов около Африки, труда не составит. А дальше надо будет преодолеть почти две тысячи миль, чтобы добраться до Французской Гвианы. Воды точно не хватит, да и еду придется экономить. Взгляд медленно блуждал по палубе. Еще одна неприятная мысль заставила его поморщиться.       Надо объяснить команде, что Аквелина его дочь. Второго такого купания она может не пережить. Если росказни Гиббса правдивы, и утонуть она не может, то перед лихорадкой девочка беззащитна. Один раз повезло и организм справился, но гарантии, что так будет и дальше нет. Да и казнить каждый раз кого-то из команды не особо хотелось.       Джек жестом подозвал помощника и попросил собрать всю команду на нижней палубе. Погода была спокойная, и Гиббс с парочкой матросов вполне справятся с управлением кораблем. Буквально пара минут и команда набилась в опер-дек и настороженно наблюдала за капитаном. Стояла напряженная тишина, и казалось, что можно услышать даже копошение мышей в трюме. Воробей спокойно прошел и уселся на перевернутый стул, опершись руками на его спинку.       — Друзья… — радостное восклицание отскочило от стен и растворилось в звенящей тишине. Слова не подбирались и застревали в горле, но он все же выдавил, — я хочу сообщить вам достаточно важную информацию. Вы все задавались вопросом — почему я забрал ребенка на корабль. Все просто, — Джек обвел взглядом команду и выпалил, — Аквелина моя дочь.       Пираты синхронно разинули рты. Они ожидали чего угодно, но не этого, и шок явно отражался на их лицах. Воробей довольно усмехнулся. Можно расслабиться — возмущений не будет и наслаждаться зрелищем ошарашенной команды. Но надо было не только сообщить новость о внезапно появившемся ребенке капитана, но и предупредить насчет этого самого ребенка.       — Я запрещаю сообщать об этом девочке, и уж тем более как-либо её трогать. Узнаю, что с неё хоть волос упал по вашей вине, отправитесь вслед за Доусоном, — матросы кивнули, никто не хотел повторять судьбу их боцмана. — Если вопросов больше нет, то всем разойтись по местам.       Команда не стала спорить и быстро разбежалась. Джек выдохнул, успокаиваясь. Он думал, что это будет сложнее, но похоже казнь, состоявшаяся пару дней назад, произвела неизгладимое впечатление на его людей. Осталось только переговорить с Коллинзом и Миллсом.       Воробей взял фонарь и направился в карцер. В нос ударил ужасный запах гниющих досок и плесени. Дышать было тяжело из-за влаги в воздухе. Под ногами копошились крысы. Желание уйти отсюда все росло, и Джек устремился вперед.       Картина, развернувшаяся перед ним, была не самой лицеприятной. Миллс лежал животом на нарах. Рубашки на нем не было, и на спине были видны бинты, пропитавшиеся кровью и гноем. Мальчишка был неподвижен, но стоило ему завидеть свет, как голова его повернулась к решетке. Коллинз же сидел на бочонке рядом. Он был полностью одет, но напряженная линия плеч выдавала его боль в истерзанной спине. Джек повесил фонарь на крюк и облокотился плечом на решетку.       — Меня все мучает вопрос — что такого должен сделать ребенок, что вы решили от него избавиться? Какой в этом интерес?       — Деньги, — Коллинз едва повернул голову в его сторону, — вот весь интерес. Доусон обещал заплатить. — Воробей сжал кулак, стараясь успокоиться. Доусон мертв, и злиться на него бесполезное дело.       — А ты, Миллс? Тебе тоже наш боцман пообещал несмертные богатства?       Мальчишка отвернулся и обиженно засопел. Джек немного постоял и, думая, что не дождется ответа, собрался уходить. Но матрос неожиданно заговорил.       — Я просто хотел, чтобы все было как раньше…       — Раньше?       — Да, — яростный крик стал неожиданностью. Парень вскочил с койки, пошатнувшись от боли и зло глядел на капитана. — Все были равны, никто не выделялся, не проводили не с кем так много времени, а тут появилась эта девчонка, и вы стали носиться с ней будто она главное сокровище в этом мире, не обращая внимание ни на кого. А ведь вы обещали научить меня морскому делу.       От столь яростной исповеди Джек отшатнулся. Последний кусочек пазла встал на место и прояснил ситуацию. Это просто ревность… Не было тут никакого умысла — парень просто пытался избавиться от конкурента на внимание капитана. Но неожиданно это лишь подлило масла в огонь его злобы.       — Значит, внимания тебе захотелось? — от тихого голоса по телу матроса пробежала дрожь, — Я напомню, что когда я взял тебя на корабль, то в няньки не нанимался. Обучением твоим я занимался, чтобы ты не натворил ничего. Думаешь мне больше развлечься нечем, как бегать за тобой и косяки твои исправлять. Я — твой командир, а не друг, если ты вдруг так подумал, и я не буду тратить свои силы и нервы на твоих внутренних тараканов. Аквелина же моя дочь и маленький ребенок по совместительству, и носиться с ней естественно.       Миллс стоял растерянный, опустив глаза в пол. В его голове этот диалог развивался совершенно не так. Он думал, что капитан поймет, а он… Злится. Сжимает зубы так, что желваки проступают под скулами, перекатываясь под кожей. Оправдания он слушать не станет. Мальчишка для него просто надоедливый матрос. Букашка под ногами.       — Подумай над тем, что внимание надо зарабатывать полезными делами, а не такими… отвратительными, — с этими словами капитан ушел. Он выяснил все, что ему надо.       — Простите… — тихий шепот остался без ответа.       ***       Просыпаться было тяжело. Велина давно не болела так сильно. Неприятно першит в горле, тело все ещё бросает то в жар, то в холод, и сильно мёрзнут руки. Но желание умыться согнало её с теплой постели. Где её недавно купленные сапоги, девочка не знала, поэтому к выходу она направилась босиком, зябко поджимая пальцы. Жутко хотелось переодеться из пропотевшей одежды в чистую, но для этого ей надо было вернуться в свою каюту.       Свет неприятно резанул по глазам. Проморгавшись, Аквелина устремилась к бочке с водой. Пираты, что попадались девочке на пути, неожиданно показались более дружелюбными по сравнению с предыдущими днями — едва заметно улыбались и посматривали на неё с непонятным ей интересом. Дойдя до бочки, Велина зачерпнула воду в ладони и плеснула на лицо, ежась от холода.       — Люди старались, выращивали животных, заботились о них, чтобы получить кожу, потом выделывали кожу и создали специально для тебя сапоги, так какого чёрта ты не удосужилась их надеть и ходишь тут босиком? — девочка подпрыгнула от голоса, раздавшегося позади, и со страхом уставилась на капитана. А тот все ждал ответа.       — Я их не нашла, — Велина отпустила голову и начала натягивать на мёрзнувшие пальцы рукава рубашки. Сверху послышался тяжелый вздох.       — Как самочувствие? — мужчина присел перед ней, оказываясь на одном уровне с ребенком. Велина неопределённо пожала плечами.       — Если я скажу правду, вам не понравится, а если скажу неправду — то тоже не понравится, поэтому я ничего не скажу. — Джек удивлённо округляет глаза и приподнимает брови, на пару секунд зависнув от такого оригинального отказа сообщать информацию. И как с ней говорить?       — Ребенок, вот что мне с тобой делать? — Джек издает тихий смешок. А затем его взгляд становится строже, он кладёт руку на спину девочки и тянет на себя, а свободную ладонь кладёт на его лоб. Несмотря на то, что Велина активно пытается увернуться, пират легко определяет наличие у неё температуры — Сейчас же в постель, — рычит он, недовольно поджав губы. Девочка пытается проскользнуть вниз, но мужчина своим окриком пресекает эти попытки, — В мою каюту.       Мужчина подходит сзади, развернув её за плечи и легонько толкнув вперёд, заставляя сделать шаг, и провожает её взглядом, пока девочка топает в его каюту. Только пройдя через двери, её взгляд цепляется за сапоги, стоящие у стола. Щеки вспыхивают от стыда. Надо было лучше посмотреть и надеть обувь…       — Живо в кровать.       Легкий толчок в спину отвлекает от мыслей и задает направление движения. Велина, фыркнув, залезла под одеяло. Арсений ушел куда-то на минуту, а девочка в эту минуту кашляет, уткнувшись в подушку, гася все издаваемые звуки, и после осушает до конца чашку с остывшим бульоном, оставшуюся со вчера стоять рядом с кроватью, отчего морщится, ведь горло отзывается болью на прохладную жидкость. Допив, она отставляет чашу на пол и без сил укладывается на подушку.       — Пей. Быстро, — Джек заходит в комнату протягивает ей кружку. Велина радостно её хватает, ведь остатков бульона не хватило, чтобы утолить жажду. Кружка приятно греет замерзшие руки, а до носа долетает приятный травяной запах. Девочка делает небольшой глоток и сразу морщится.       — Я не буду это пить.       — Ты мне покапризничай ещё тут, — Воробей складывает руки на груди и опирается поясницей на стол.       — А то что, — бурчит Велина недовольно. На это мужчина прищуривает глаза и смотрит таким взглядом, что хочется спрятаться под одеяло и не вылезать как минимум неделю.       — А ты рискни и узнаешь, — как-то угрожающе отзывается он.       Задержав дыхание и зажмурившись, девочка большими глотками начинает пить горький отвар. Сил спорить не было. Аквелина была вымотана болезнью, как бы сильно она не хотела бы признавать и показывать это. Допив, Велина ложиться и отворачивается от капитана, укрывшись одеялом. Джек на это лишь усмехается и подходит ближе.       — Ребенок, обиделась, что ли? — он кладет ей руку на голову и ласково ерошит волосы. В ответ ему раздается недовольное фырчание, как у рассерженного ежика.       — Отстаньте, — из-за одеяла и подушки голос кажется приглушенным.       — Ну извини, просто я волнуюсь за тебя и уже не знаю, как с такой капризной, разговаривать, — ответа нет, — Аквелина, вылезай, ты там задохнешься.       Впервые услышав свое имя из уст пирата, девочка тянет одеяло вниз. Её лицо красное от жара и духоты, что царят под одеялом, и она молча смотрит на учителя своими большими синими глазами, обиженно выпятив нижнюю губу. Джек же продолжил гладить её по голове, и Велина млела от этих ласковых прикосновений, хоть и старалась не показывать этого.       Потихоньку ей становится легче. Джек всё ещё рядом, время от времени интересуется, как она себя чувствует, приносит ей горячий бумбо и заставляет съесть немного куриного бульона. После двадцати минут препирательств она под угрозой наказания нехотя выполняет требование. Мужчина сидит на кровати и пристально следит за тем, чтобы она честно съела хотя бы полтарелки.       — Аквелина, давай может поговорим?       — Давайте, — она настороженно на него смотрит, запнувшись от того, что её во второй раз за день назвали по имени, соглашается девочка, не зная, о чём будет разговор.       — Почему ты подумала, что я буду тебя ругать если ты мне скажешь, как себя чувствуешь? — она съедает ещё пару ложек в раздумьях.       — Просто Луиза, моя гурве… гурвин…       — Гувернантка…       — Да, гурвенанка — Воробей слегка посмеивается над тем, как она коверкает слово. — Она всегда ругалась, когда я болела, поэтому я старалась не говорить, что плохо себя чувствую. Ей не нравилось, что приходиться меня лечить. Она постоянно кричала, я много плакала и от этого у меня болела голова. Я подумала…       — Что я кричать на тебя буду? — кивок заставил его фыркнуть. — Ты же не виновата в том, что заболела. Но вставать с кровати тебе пока запрещено. Выздоровеешь — будешь носиться по кораблю, а пока лежи.       — Но…       — Никаких но. Вскочишь — буду тебя уколами лечить, — это был блеф, так как у них на корабле не было шприцов, но угроза подействовала. Девочка издала испуганный писк и натянула одеяло до глаз. Джек слегка рассмеялся и щелкнул её по носу.       — Я убегу, — это заставило его смеяться ещё сильнее.       — Куда ты с корабля денешься? А здесь тебе не получиться удрать от меня. Бегаешь ты медленно, а наказываю я строго, так что лучше не даже не пытайся, — она скрестила руки на груди и снова выпятила губу.       Воробей с улыбкой смотрел на дочь. За время болезни она почему-то перестала вызывать у него раздражение, лишь странное теплое чувство в груди. Он осознаёт, что ему нравится заботиться об ребенке. Нравится чувствовать себя нужным ей, ухаживать, нравится наблюдать её искренние реакции на слова и действия, видеть неподдельный интерес к абсолютно обыденным для него вещам. Джек снова взъерошил волосы ребенка.       — Ты как воробушек нахохлившийся, — она попыталась пригладить копну, но не сильно преуспела в этом, — Попробуй поспать, дай организму отдых, — просит он, проведя ладонью по его щеке прежде, чем положить руку ей на лицо и уложить её голову на подушку. Велина, улыбнувшись кончиками губ, заворачивается в одеяло и прикрывает глаза.       — Спасибо… — произносит она искренне, проваливаясь в сон.       — Не за что, воробушек, — он поправляет одеяло и выходит из каюты, тихо прикрыв за собой дверь…