Если человек умер, его нельзя перестать любить. Особенно если он был лучше всех живых, понимаешь? Джером Дэвид Сэлинджер, "Над пропастью во ржи"
– Мальсибер! Возглас нарушил тишину полупустого коридора. Лили Эванс грозно приближалась к Мальсиберу, Нотту и Снеггу, стоявшим возле окна; в руках Мальсибер держал книгу в чёрной обложке. – Уберите эту книгу! – А чего ты командуешь? – лениво протянул Мальсибер. – Повторяю: уберите книгу! – Тебе бы вообще лучше молчать, – поддержал однокурсника Нотт и понизил голос, – грязнокровка. Лили вспыхнула. – Минус пять баллов со Слизерина. За хамство и чтение книги, которой не место в коридоре школы! – Да хватит вам, – слабо пытался унять их Северус. – Это тёмная магия, – распалялась Лили. – Министерство борется с ней, а вы изучаете все эти мерзкие заклятия и гордитесь этим! Мальсибер и Нотт с ухмылкой переглянулись и достали волшебные палочки. – Так давай испытаем одно на тебе, и тогда нам точно будет, чем гордиться. Северус побледнел, а Лили иронично усмехнулась. – Попробуйте. Сюда как раз идёт профессор Макгонагалл. Мимо них прошла преподаватель трансфигурации, окинув строгим взглядом, словно уже подозревая в чём-то. Мальсибер торопливо спрятал книгу за спину. – Волшебство в коридорах? – Что вы, профессор! – процедил Нотт, пряча палочку в карман. Мальсибер последовал его примеру. – Даже в мыслях не было. Однокурсники переглянулись и пошли прочь от Лили и Северуса. – Не лезь, куда не следует, грязнокровка, – бросил Нотт через плечо. – Если хочешь долго жить. – Я подумаю, – невозмутимо ответила Лили. – А вы имейте ввиду: в следующий раз об этом узнает профессор Дамблдор. Они с Северусом остались в коридоре одни. Какое-то время он смотрел на неё, расрасневшуюся, расправившую плечи, только что давшую отпор ученикам на два года старше. Он любил, когда она сердилась. В гневе она была великолепна. – Тебе не следовало вмешиваться... – Да неужели? – она ехидно вскинула брови. – По-твоему, я должна была пройти мимо? Позволить вам изучать тёмные искусства? – Мы ведь не изучали. Так, для общего развития... – В таком случае, мне очень жаль, Северус, что ты предпочитаешь развиваться в обратную сторону, – парировала Лили. Повисла неприятная пауза. Северус знал, что его подруга сейчас очень зла на него. Она не понимала его интерес к тёмной магии. Ей не дано было понять... – А что ты скажешь насчёт предыдущей темы по зельям? – снова заговорил он. Лили искренне удивилась. – А что о ней можно говорить? – Ну, мне она не совсем понятна... – Северус!.. – она покачала головой. – Как же так! Эта тема встречается на СОВ!.. И она пустилась в объяснения темы, которая, разумеется, была абсолютно понятна Северусу. Но он с удовольствием вслушивался в звуки её голоса, не отрывал взгляд от лица, до смешного серьёзного. Он любил, когда она его обнимала. Так обнимает ребёнка любящая мать или старшая сестра, чтобы поддержать, утешить. И постоянно с ней был этот аромат её любимых французских духов... И он был уверен, что так будет всегда.***
Улица в центре Лондона; первая половина дня. Все куда-то спешат, все куда-то опаздывают, и никому дела нет друг до друга... Северус был погружён в свои мысли, не замечал перед собой никого, пока мимо него не прошла она. Он вздрогнул, уловив знакомый аромат. От него стремительно удалялась девушка с длинными рыжими волосами. Расталкивая людей, он поспешил к ней; догнал, схватил за локоть и повернул к себе... – Что вы делаете?! – вскрикнула она, вырывая руку и широко распахнув карие глаза. Он отпрянул, хотел извиниться, но слова застряли в горле. Аромат духов, ещё недавно витавший в воздухе, вмиг растворился. – Мисс, у вас всё в порядке? – спросил случайный прохожий. – Да, – девушка смотрела на Северуса с опаской, прикрывая рукой сумочку, – просто какой-то безумец. И через мгновение она растворилась в толпе. Северус так и остался стоять на том же месте. Как же так? Ведь это был именно тот аромат! Неужели девушка права, и он сходит с ума?***
Часы пробили десять. Гарри мирно спал в кроватке. Джеймс отложил газету. – Я пойду спать. Лили кивнула, на секунду оторвалась от письма, чтобы поцеловать мужа. – Ты идёшь? – Джеймс остановился в дверях кухни. – Позже. Ещё черкну пару строк Сириусу. Она осталась одна. Запечатала письмо в конверт, бережно подписала, отложила в сторону. Какое-то время задумчиво смотрела в окно, а потом, движимая непонятным порывом, взяла чистый лист бумаги и начала писать новое письмо: – Северус! Я не знаю, где ты сейчас, точнее, не хочу знать. У меня ещё остаётся слабая надежда, что ты не совершил то, что хотел. Если хочешь знать, у меня всё хорошо. Я с Джеймсом, у нас маленький сын Гарри. Опять же, не знаю, любишь ли ты детей. Сомневаюсь, что ты хоть что-то любишь. Я не перестаю себя спрашивать: что мы тогда сделали не так? Что стало причиной нашего расставания? Какая неизвестная сила разлучила нас? Нет, судьба здесь ни при чём. Дело в нас самих. Поверь, мне тоже нелегко было прервать наше общение. Ты был моим самым близким другом, тем, кто хорошо меня знал, точнее, мы оба думали, что знаешь. С тобой было интересно. Очень жаль, что всё так закончилось. Думаешь, я не ловила твои взгляды? Только позже я поняла, что они значили. Как я была слепа!.. Впрочем, это не имеет значения: уже тогда я была влюблена в другого... Пожалуй, это всё, что я хотела сказать.Твоя лучшая подруга, Лили.
Она сложила письмо вдвое, поднесла к нему волшебную палочку и подожгла. Искры отражались в её влажных от слёз глазах. Пламя пожирало письмо, которое никогда не прочтут.***
Альбус Дамблдор стоял возле окна и задумчиво смотрел на звёзды. Феникс, сидевший на спинке его кресла, встревоженно вскрикнул. – Я тоже слышу, Фоукс. За дверью всё отчётливее слышались шаги: кто-то торопливо поднимался по лестнице. Дверь распахнулась, в кабинет влетел Северус Снегг. – Это правда? – спросил он. Дамблдор кивнул. Снегг побледнел, подошёл к креслу, дрожащей рукой вцепился в его спинку. – Нет... – прошептал он и потерял сознание. Когда Дамблдор привёл его в чувство, он вцепился в его рукав и взмолился слабым голосом: – Скажите, что это неправда... – Я не могу вам этого сказать, Северус. Минуту Снегг смотрел на Дамблдора, не до конца осознавая смысл сказанного. Потом внутри у него что-то оборвалось, он уронил голову на руки и разразился судорожными рыданиями. Слова Дамблдора долетали до него, как в тумане. – Вас мучает совесть, Северус?..***
Северус старался скрыть своё горе под маской холодного равнодушия. Вскоре эта маска стала частью его лица. Огонь в тёмных глазах потух, тонкие губы разучились улыбаться. Ещё долго во сне являлась девочка с длинными рыжими волосами... Она громко смеялась, держала его за руки... Потом она отпускала руки, убегала и растворялась в зелёном тумане... А Северус просыпался со слезами на глазах. Небольшим утешением оставалось зеркало, которое он нашёл в заброшенном классе, пытаясь скрыться от мучительных снов. Он знал, что́ это за зеркало. В отражении он видел эти проницательные, ярко-зелёные глаза, мягкие волосы, добрую улыбку. – Всё никак не дойдут руки убрать его подальше. Северус вздрогнул, словно его застали за чем-то преступным, и обернулся. Очки-половинки Дамблдора поблёскивали в полумраке. – Вам тоже не спится? – его голос звучал спокойно, как ни в чём не бывало. – Вроде того, – кивнул Северус и направился к выходу. Голос Дамблдора застал его уже на пороге: – Вы ведь понимаете, что это всего лишь иллюзия, Северус? – Конечно. Я понимаю. Однако Зеркало Еиналеж и без того было слабым утешением. Хоть оно и передавало внешность Лили, оно было не в силах передать её звонкий смех и тот нежный аромат, что всегда был с ней.***
В "Дырявом котле" было не протолкнуться. Северус склонился над кружкой и мыслями был уже где-то далеко. Он не сразу услышал, когда его окликнули. – Удивительная встреча! – усмехнулся Люциус Малфой, садясь напротив Северуса. Тот сухо кивнул в знак приветствия. – Неплохо выглядишь! Слышал, ты в Хогвартсе работу нашёл? – Верно. – Ну, и сколько Дамблдор платит учителям? – Достаточно. – отрезал Северус. – А ты сюда с какой целью явился? – Дела в Лютном переулке. После ухода Тёмного лорда приходится как-то выкручиваться. – Ну, ты, я смотрю, неплохо устроился, – Северус окинул взглядом дорогую мантию собеседника, перстни на пальцах. – Я ведь не ошибусь, если скажу, что уход Тёмного лорда тебя не сильно расстроил? Люциус сощурился. – Да что ты понимаешь? У меня семья: жена и ребёнок. Нарцисса только сейчас нормально спать по ночам стала. А ты? Ты, сколько помню, всегда один. Ты когда-нибудь любил? Северус не ответил. Со скрипом отодвинул стул, поднялся и вышел из трактира.***
– Что? Он растерянно смотрел на женщину, которая уже несколько минут ему что-то объясняла. – Я говорю: лилии, – женщина махнула рукой в сторону цветочного магазина. – Розы. Тюльпаны. По привлекательной цене. Возьмите букет маме, жене, сестре. Потеряв терпение, она сунула ему в руку рекламный буклет и побежала искать другого прохожего, более сговорчивого. Северус взглянул на буклет. Сердце забилось сильнее. Нашёлся ответ на вопрос, который уже давно не давал ему покоя. Лилии. Это был аромат лилий.***
Северус любил Лили Эванс. Не Лили Поттер, кем она стала после замужества, а ту смелую, весёлую девочку, которая стала его первым и единственным настоящим другом. Ту, что принимала его таким, какой он есть. Ту, что он так подло и незаслуженно обидел. Северус не думал, что его чувства к Лили можно выразить всего одним словом.– Всегда.
И всё.