Ход конем

- Почему с прислугой? – улыбнулась Анастасия, когда они отправили Веру Павловнe домой на извозчике, а сами неспешно зашагали к местному полицейскому участку. – В доме великого князя я имею в виду. - Ну, а с кем там еще разговаривать? – развел руками Тарас. – С самим великим князем что ли? И что бы мы у него спросили? - Да я и сама думала именно о слугах. – согласилась Анастасия и улыбнулась еще шире. – Но ты так рьяно бросился говорить про слуг, будто я как раз великого князя собиралась допрашивать. - Рьяно бросился? – усмехнулся пристав. – А ты лицо ее видела? Она-то как раз и подумала, что ты великого князя допросить хочешь. Они еще посмеялись над этой ситуацией. Потом замолчали. - А ты уверен, что мы правильно делаем? – задумчиво спросила Анастасия. - Делаем что? - Идем сейчас к местному приставу. - Нет. – честно ответил Смолокуров. – Более того, я уверен, что мы делаем неправильно. Правильно было бы поехать сейчас к Лисичкину. Получить его разрешение. А только потом уже сюда. - И почему мы не делаем как правильно? - Потому что я представил себя на месте этого пристава. И решил, что так будет лучше. - Ты его знаешь? - Знаком, не более того. – пожал плечами Смолокуров. – Молодой он еще. Приставом вот только с год назад назначен. Говорят, головастый малый. Анастасия понимающие кивнула. Смолокуров в этом приставе отчасти видел себя, скажем, три-пять лет назад. И хотел как-то по-человечески это все преподнести. А не так, чтобы по приказу высшего начальства. В целом местный полицейский участок был устроен примерно также, как их родной, Василеостровский. Общий зал, где работали за столами урядники. И кабинет пристава, куда они и направились, получив от урядников подтверждение, что пристав на месте. Молодой человек, сидевший за столом, бросил вопросительный взгляд на вошедшую в кабинет Анастасию, поднимаясь ей навстречу. Потом увидел Смолокурова, кивнул: - Тарас… Петрович. – он вроде бы не сразу вспомнил имя. – Какими судьбами? Местный пристав был молод, лет двадцати восьми. А уж выглядел сущим пацаном – щуплый, нескладный, с реденькими усиками. Анастасия успела подумать, что тяжело ему, пожалуй, с такой внешностью управляться с матерыми урядниками, годящимися порой ему в отцы. - Леонид Саввич. – поздоровался Тарас. – Позвольте представить. Ардашникова Анастасия Андревна. – Смолокуров указал на Анастасию. – Полицейский консультант. - Скворцов Леонид Саввич. – представился местный пристав и с улыбкой чуть склонил голову. – Как же, как же. Наслышан. Почитай, вся полиция Петербурга говорит о новом консультанте, окончившем Сорбонну. Ни Анастасия, ни Смолокуров не стали уточнять, что именно говорит вся полиция Петербурга о новом консультанте. Почему-то пока не особо верилось, что говорят что-то хорошее. - А вы, значит… - он как-то многозначительно покрутил рукой, но наткнулся на жесткий взгляд Смолокурова и замолчал. - А мы давно вместе работаем. – ставя молодого пристава на место, жестко ответил Тарас. – Еще до официального назначения Анастасия Андреевна участвовала в некоторых делах. И очень эффективно. - Так какими все же судьбами? – Скворцов поспешил сменить тему. – Неужто помощь моя потребовалась? - Помощь? – машинально переспросил Смолокуров. Он не ждал от этой встречи ничего особо хорошего, но сейчас уже отчего-то начал понимать, что совершил ошибку значительно бо́льшую, нежели изначально предполагал. Надо было идти сначала к Лисичкину. Но сделанного не воротишь. Не уходить же сейчас, не сказав ни слова о деле? Эдак еще хуже можно сделать. – Хотел вот узнать, знакомы ли вы с графиней Н-ской? - Как же, доводилось. – с каким-то странным выражением ответил Скворцов. – И с ней, и с племянником ее тоже. Пару месяцев назад кража тут в одном доме произошла. Вот пришлось опрашивать всех знакомых, вхожих, так сказать, в круг общения. И с ними тоже довелось познакомиться. Спесивая, надо сказать, семейка. Крайне кичится своим родством с великим князем. А по какому делу, позвольте спросить, ими интересуетесь? - Да вот пригласила нас графиня. – тяжело вздохнул Смолокуров. – Попросила помочь. Несчастье у нее случилось. Ограбили ее. Скворцов замер, собираясь с мыслями. - Что значит – попросила помочь? – настороженно начал он. – Отчего меня не вызвали. Смолокуров открыл уже было рот, чтобы что-то ответить, но его опередила Анастасия, молчавшая все это время: - Да вы понимаете, Леонид Саввич, дружит она с одной моей… дальней родственницей. Вот в порыве чувств и не сообразила вас вызвать. Нас пригласила. Скворцов вроде бы понимающие кивнул. Дескать, у богатых свои причуды – знакомцев приглашать вместо того, чтобы полицию вызвать. - Вот мы и пришли вам сообщить. – Смолокуров пока тактично не стал уточнять, о чем именно сообщить они пришли. - Это ж надо ехать к ней немедля. – засуетился Скворцов. - Не надо. – Анастасия снова опередила Смолокурова. – Первичный опрос мы уже провели. – она помахал перед лицом молодого пристава своим блокнотом. – Да и заниматься этим делом будем мы. А вот это пристав Скворцов уловил моментально. Он бросил разгневанный взгляд сначала на Анастасию, потом на Смолокурова, словно молнии метнул из глаз. - Что значит – вы? – вкрадчиво осведомился он. - Ну, и зачем вы, Тарас Петрович, к нему пошли? – досадливо покачал головой полковник Лисичкин. – И вы тоже хороши, Анастасия Андревна… - Ну, мы же не знали, что он воспримет всё это так… близко к сердцу. – пожала плечами Анастасия. Формулировка «близко к сердцу» в данном случае ни в малейшей степени не передавала реакции пристава Скворцова. Молодой человек оказался крайне вспыльчив и попросту пришел в бешенство. Он сверкал глазами, махал руками. Складывалось такое впечатление, что от криков и ругани его удерживало только присутствие Анастасии. А потом пристав Скворцов едва ли не силой потащил Смолокурова и Анастасию к полковнику Лисичкину. И повторно закатил примерно ту же сцену в его кабинете. - Близко к сердцу… - Лисичкин снова покачал головой. – Это вы как-то излишне мягко выражаетесь. Даже для барышни. Я, знаете ли, уже немало наслышан о сём субъекте. И крайне раздосадован, что некоторое время назад ходатайствовал за него, продвигая в приставы. Через чур вспыльчив, заносчив и амбициозен. Вроде и не плохие качества, когда они в меру. Но в нем уж больно всего этого много. Нынче вспыльчивый пристав был выдворен из кабинета и отправлен восвояси с искренним заверением Лисичкина, что он всенепременно во всем разберется и порядок наведет. - Так что там? Что за дело-то? А то я и не понял толком из-за его криков. – полковник уселся поудобнее, приготовившись слушать и воззрился, по привычке, на Смолокурова. - Графиня Н-ская. Ехала с приема у великого князя. – сухо начал докладывать Тарас. – По дороге на коляску напали грабители, сняли с графини драгоценности. Фамильные, очень дорогие. Ее саму, к счастью, не тронули. Грабителей она не разглядела – было темно. Единственная примета – один явно имеет дефекты речи и крайне заметные. - Ну, а вы-то во все это втянуты как оказались? – немного подумав, спросил Лисичкин. - А графиня крайне дружна с моей дальней родственницей. – спокойно вступила в разговор Анастасия. Она, в отличие от Смолокурова, не чувствовала пока что Лисичкина своим начальником, а потому и говорила с ним совершенно спокойно. – Была о нас с Тарас Петровичем изрядно наслышана. Вот и пригласила нас. А Скворцова она по какой-то причине вызывать наотрез отказалась. - Ну, а вы что? – испытующе прищурился полковник. - А что мы? – пожал Смолокуров. – Что сделать, когда родственница великого князя уверенно говорит, что устроит все так, что нас этим делом заняться попросят? Отказываться? - Ни в коем разе. – поднял указательный палец Лисичкин. – Денек-другой пока покумекайте, что да как. А я пока по своим, так сказать, связям посмотрю… будут ли вас «просить» этим делом заниматься… - Вот так вот? И все? – выразила некоторое негодование Анастасия, когда они вышли на улицу и зашагали в сторону своего участка. - Ты о чем? – не сразу понял задумавшийся Смолокуров. - Денек-другой подождать? Покумекать? – вскинула на него глаза Анастасия. – Да за два дня эти украшения могут бог знает где оказаться. И грабителей – ищи-свищи. Так и будут они сидеть и ждать, пока Лисичкин разрешит заниматься расследованием, и мы на их след выйдем. - Не переживай так, душа моя. – Тарас легко коснулся ее руки. – Без дела сидеть не станем. Есть у меня пара мыслишек. Пойдем-ка в участок, там и поговорим. В участке кипела привычная жизнь. В общем зале наперебой рассказывали о своих бедах посетители, отпирались пойманные подозреваемые – привычная картина. Смолокуров, оценив обстановку, коротко скомандовал: - Ухов, зайди-ка. Спустя минуту Смолокуров с Анастасией сидели у стола в кабинете пристава. Рядом стоял Ухов. - Вот что, Вася… - пристав задумчиво постучал пальцами по столу. – Давай-ка ты к осведомителям. Дело у нас серьезное. С одной графини сняли фамильные украшения. Надо узнать не интересовался ли кто последнее время драгоценностями. Или вдруг на днях молва какая пойдет, что, дескать, кто-то дорогущими брильянтиками обзавелся. Ну, ты сам не хуже меня знаешь, как объяснить и что поспрошать. Заодно пусть подумают – кто у нас может оказаться на большой дороге с дефектами речи. - С чем оказаться? – хлопая глазами, переспросил Ухов. - С дефектами речи. – внятно повторил Смолокуров. – Ну, кто-то шамкает, словно каша во рту. Это у нас аккурат этот грабитель так разговаривал. Анастасия внимательно слушала. Работать с осведомителями ей пока не доводилось. - И вот что еще… - Тарас задумался. – Впрочем, с тебя хватит. Ступай да позови мне Перетрухина. Через минуту рядом со столом стоял уже Перетрухин. - Филимон, ступай в архив, покопайся в делах. Нужны ювелиры, которые не побоялись бы взять крайне дорогие краденные драгоценности. И грабители, имеющие дефекты… - Смолокуров заметил меняющийся взгляд урядника. – У кого проблемы с речью. Ну, шамкает он там как-то… И тащи всех подходящих нам с Анастасией Андреевной. Шамкает… да. – задумчиво повторил Тарас, когда за Перетрухиным закрылась дверь. – Сейчас найдется десяток, а то и два картавящих, шепелявящих и говорящих с акцентом. А вот шамкающих… Ну, да посмотрим. От этого хуже не станет. Как раз чем-то полезным займемся, пока там решают, кому это дело вести. – он покрутил поднятым вверх указательным пальцем. - Ты что же – вот так просто отдашь это дело? – подняла на него изумленные глаза Анастасия. - Ну, что значит – отдам? – качнул головой пристав. – Это не я решать буду, душа моя. - Помнится, когда однажды жандармерия забрала у тебя расследование дела, ты едва ли не сутки дулся на весь белый свет. – пряча улыбку напомнила Анастасия. – А тут вот так прям отдашь? - Ну… сравнила. – чуть сконфуженно улыбнулся Тарас. – Тогда это мое дело было. А сейчас оно моим и быть не должно. А ты… А что вообще об этом деле ты думаешь? – он сложил руки на груди, слегка прищурился. - А я думаю, что это не просто ограбление. – Анастасия ответила с таким видом, словно только и ждала этого вопроса. Понятно, что Смолокуров просто перевел разговор на другую тему, а она это заметила. Но что уж… были у нее мысли, которые просто рвались наружу, чтобы их обсудить. - Это что же означает – не просто ограбление? – у Смолокурова и самого были некоторые мысли на сей счет, но сейчас он дал слово Анастасии. Во-первых, ему действительно было интересно и ценно ее мнение, ее профессиональный взгляд. А во-вторых, ему хотелось, чтобы она наконец занялась каким-то стоящим делом, не растрачивая время на те пустяки, которыми ее пытались занять другие приставы, теша свое любопытство. - Ну, сам подумай. – Анастасия сложила руки на столе, приготовившись рассказывать. – Едет дама в украшениях домой. И вдруг посреди дороги ее грабят. Совпадение? Конечно, и такое может быть. Но очень многое должно было совпасть. Ну, караулят двое лихих людей на дороге, кого бы ободрать, а тут как раз ее коляска. Но в коляске могла быть она не одна. В коляске вообще мог быть кто угодно, совершенно не обладающий какими быто ни было ценностями на данный момент. В конце концов, коляска вовсе могла быть пустой. Мало ли куда и зачем по городу ездят. - Согласен целиком и полностью. – кивнул Смолокуров. – На дороге всех подряд лихие люди останавливают разве что на тракте, где народ едет уж точно либо с кошелями, либо с товаром каким. Я об этом тоже уже подумал. Только пока как-то неясно, что у нас с подозреваемыми… - А конкретных подозреваемых у нас пока нет. – пожала плечами Анастасия. – Слишком много людей знало о том, что она поедет этим вечером в украшениях одна. Начиная с ее близких. - Да. – подхватил Тарас. – Хотя бы вот этот ее… как его… Ишников. На первый взгляд понятно, что у них за отношения. Но пока не понятно, кто он вообще таков. - Полностью согласна. Надо его как следует допросить. И, желательно, не в доме графини. Может быть, мы… - Настя осеклась, вспомнив, что им пока еще не разрешили вести это расследование. Весь оставшийся день они просидели над делами, которые таскал им из архива Перетрухин. Большая часть из них, как и предполагал Смолокуров, оказались бесполезными. Начали они с ювелиров, не брезговавших краденым. - Этот? Нет, кишка тонка. Это у нас кто? Ну, этот вовсе в Москву о прошлом годе уехал. – Смолокуров одно за другим откладывал ненужные дела. – Этот вроде сидит? Нет? Сидит. Этот… ну, предположим, мог бы. – порой в его руках оказывались и подходящие папки. Их пристав откладывал в другую сторону. – Вот! Вот этот точно мог бы. Тот еще прохвост. Потом дошла очередь до грабителей с дефектами речи. Тут вообще почти все папки были отложены за ненадобностью, поскольку в них, как опять-таки предсказывал Смолокуров, оказались картавые, шепелявые и заикающиеся. Более или менее подходящих грабителей оказалось всего двое. Один, с рождения страдавший тугоухостью, говорил, если верить записям в деле, невнятно, «странно» и очень громко. У второго были проблемы с речью, опять же врожденные, и говорил он крайне невнятно, больше скорее мычал.