Даркнесс Право на поединок

Даркнесс вскинула голову, руки с полотенцем остановились. Даркнесс: Что случилось, Мегумин? проговорила она медленно. Мегумин: Что вы наплели вчера Казуме? вопросом на вопрос ответила Мегумин. Мегумин: Как посидел вечер с вами, так и носится, точно курица с отрезанной головой. Меч, в лесу найденный, вытащил, сидит точит, из дому затеял идти… На словесные рассуждения даркнесс никогда не была горазд. Да и что ответить Мегумин? Что они со аквой тут ни при чём и нечего валить с больной головы на здоровую?… Выручила Аква, только что проснувшийся после пьянки. Аква: Вчера Казума посчитал нас друзьями каких-то наёмников, Мегумин. пояснила молодая богиня. Аква: Он, мне кажется, позавидовал смелости этих людей и решил попытать счастья в воинском деле. Мы, как умели, отговаривали его… В это время бухнула дверь, и во дворе появился сам Казума. Мальчишка был одет, как в дорогу, и на поясе у него висел в самодельных ножнах длинный меч. Казума нёс кожаную заплечную сумку; следом спешила Крис и пыталась эту сумку у него отобрать. Аква: О, сказала Богиня. Аква: я вижу, наших слов оказалось недостаточно для убеждения… Когда-то давно, когда Даркнесс была маленькой девочкой и счастливо жила дома, она, по неразумной малости лет, с завистливым любопытством приглядывалась к путешественникам, забредавшим порою в жилище её рода. Она во все глаза смотрела на проезжих людей, слушала их рассказы и мечтала посмотреть мир, как они. Теперь она, вот уже который год неприкаянно болтался по свету и завидовала тем, у кого был дом и в доме семья. Юному Казума только ещё предстояло это постичь. Казума направился мимо Даркнесс к воротам, еле кивнув. ни тем более на плачущую Крис он не смотрел. Станешь смотреть, кабы не отбежала решимость. Уж лучше воображать себя юным героем из местных сказаний. Те ведь тоже отправлялись на подвиги, не слушая увещеваний, А потом возвращались домой во главе дружин, с добычей и славой, удостоенные песен. И, смеясь, вспоминали, как их когда-то пытались не отпустить со двора… Сказания умалчивали лишь про то, сколько сгинуло не то что без славы, но даже и без вести. Пригрози Крис с Аквой проклятием, может, и сумели бы удержать Казуму. Но к этому последнему средству прибегать они не спешили. То ли слишком любили своенравного Парня… то ли не надеялись, что даже это его остановит. Казума чуть не налетел на неё. Дарк, котороую парень вроде бы успел миновать, как из воздуха возникла между ним и воротами. Даркнесс: Сражаться решил? – негромко спросила Даркнесс – Даркнесс: Ну, сражайся. Начни с меня… Казума ошарашенно замер, силясь сообразить, как же это вот прямо так и сражаться… Ладонь даркнесс тут же соприкоснулась с его челюстью в нежном юношеском пуху. Не больно, но очень обидно. Казума отдёрнул голову и зло посмотрел ей в глаза. Лучше бы она этого не делала. Но её Зеленовато-серые глаза смотрели куда-то сквозь него и были совершенно спокойными. Ни гнева, ни жалости, не говоря уже о боязни… то есть вообще ничего. Казуме вдруг сделалось необъяснимо страшно, и мысль о том, что дома тоже вроде неплохо, впервые посетила его… Нет! Он который год дрался с соседскими парнями, ходил даже на нож и гордился тем, что никогда не бегал от драки. Не побежит и теперь. Уж будто эта девушка настолько сильнее того подгулявшего мельника на торгу, которого Казума заставил целовать пыль!… Дальнейшее быстро показало, в чём разница. Юнец наскочил на Даркнесс, точно неразумный щенок на взрослую мать. Он был поменьше ростом, но ненамного, и целился девушке в скулу кулаком. Даркнесс не стала уворачиваться, даже не отмахнулась. Просто шагнула вперёд. Совсем ненамного. Из всех, кто смотрел, одна аква обладала достаточно намётанным взглядом, чтобы увидеть, как она всем телом скользнула под удар, повернулась и резко присела, а потом разогнулась, сделав что-то руками. Казума беспомощно повис у неё на руках и стал судорожно цепляться за одежду девушки, чтобы не свалиться вниз головой и не свернуть себе шею. Он даже не замечал, что его держат с надёжностью деревянных тисков. Усмехаясь, даркнесс неторопливо прошагала по заросшему ромашкой двору в угол забора. Крис ахнула и дёрнулась оборонять Казуму, но Мегумин удержала её за руку. Она видела, что Дарк направлялась к куче соломы, приготовленной для устилания пола. Туда Казума и полетел вверх тормашками, как в перину. Когда он поднялся, его трясло от ярости и унижения. Казума: Ты..Друг! выкрикнул он, сметая с волос и одежды сухие былинки и нашаривая сбившиеся за спину ножны. Казума: Ты мой друг и только потому ещё жива!… Даркнесс: друзья разные бывают. сказала девушка. Даркнесс: А за меч лучше не берись порежешься ненароком… Как и следовало ожидать, Казума тотчас рванул из ножен клинок и устремился прорубать путь на свободу. …С тем же успехом. Когда он выпутался из кучи соломы и снова встал на ноги, Девушка держала отобранный меч на ладонях, рассматривая длинное лезвие. Даркнесс: Жаль сказал она. Даркнесс: Дураку достался. Казума помнил только неожиданную боль, вывернувшую запястья, и то, как помертвевшие пальцы разжались сами собой. Позднее он сообразит, что девушка могла без большой натуги смахнуть ему голову с плеч его же мечом. Но пока было не до того. Казума: Отдай!… взвился он, в третий раз бросаясь на Даркнесс Тот едва обернулся навстречу. Рука, метнувшаяся к мечу, была поймана за мизинец. И Казума заплясал на цыпочках, судорожно хватая ртом воздух. Когда Великая Мать, Вечно Сущая Вовне, создавала боль, Она наделила её свойством остужать самый яростный норов. Даркнесс: Уймись! сказала Девушка, осторожно укладывая Казуму в траву. Даркнесс: Не в том счастье! Она положила отнятый меч и выпустила Казуму. Мальчишка мгновенно вскочил, подхватил оружие, бегом промчался через двор и скрылся за домом. Даркнесс досадливо покачала головой и подумала о том, что рановато выпустила парня. Она хотела кое-что посоветовать непоседе. Но теперь не ловить же его. Аква: Всё-таки ты была не права. сказала ему Аква, когда они уже шли лесом, забираясь всё выше в предгорья. Каменистая крутая тропа, по которой даже в самом начале трудно было бы проехать, вилась берегом речки. Я у тебя, подумала Дарк, никогда права не бываю. Вслух она этого говорить, конечно, не стала, а Аква продолжала свою мысль Аква: Ты унизила его, и разве он стерпит? Теперь он точно из дому побежит, чтобы всем доказать. Нет, Даркнесс, кулаками это не вразумление. Даркнесс: ты где была, умная? огрызнулась даркнесс. Она не терпела, К тому же и кулаков она в ход не пускала. Уж Аква-то могла бы заметить. Однако в словах Аквы содержалась толика правды, и это особенно злило. Даркнесс: Вот и объяснила бы ему, коли я не умею! Аква:А то стал бы он меня слушать, *хмыкнула аква* Даркнесс: Он же с вечера только на тебя и смотрел. Дальше Даркнесс промолчала. Возражать смысла не было. Если Казума не вовсе дурак, он обдумает случившееся и сам всё поймёт. И останется дома. Потому что это очень плохо, когда внуки умирают не там, где умерли деды. И втройне плохо идти искать славы, покупая её убийством людей. Если уж так не сидится на месте и душа жаждет воинского служения – Аксель стольный под боком и Гильдия с авантюристами, иди попросись. Может, возьмут… Спутаться с наёмниками наверняка себя погубить. Скверно, если она даже и такой простой вещи внушить юнцу не сумела… И что грызёт? С чего она вообще взяла, будто её каким-то боком касались дела Казумы Мало ли с кем на день-два сводила жизнь, чтобы тут же разлучить навсегда! За горами лежал город Аксель. Там тоже был морской порт, хотя и не такой большой, как в столице. Посуху через Засечный кряж ходили налегке и пешком. Те, кто путешествовал с имуществом и товарами, предпочитали трёхдневное плавание по морю. Тропа лезла вверх по каменному склону, одетому шишковатой бронёй пёстрых от лишайника валунов. Между валунами вгрызались корнями в твердь двадцатисаженные ели. Сквозь опавшую хвою по сторонам тропинки пробивалась кислица. Выбравшись на гребень самого первого склона, Даркнесс остановилась подождать Акву и обернулась назад. Холмы предгорий катились вдаль, точно мягкие зелёные волны. Среди сплошных лесов блестели озёра, струились, бурлили протоки. Даркнесс нашла глазами озерко, возле которого стоял бортников двор, но ни дома, ни тына не видать было под густой сенью деревьев. А далеко-далеко за озёрами и лесами изгибалась широкая отсвечивающая полоса. Великая Светынь, Мать-река всего аксельского рода. Даркнесс поклонилась ей, простёршейся у самого горизонта, потом посмотрела на запад. Там, за непроходимой прибрежной грядой, раскинулось тускло-голубое море, сплошь усеянное островами. Утёсистый кряж, окутанный дымкой, закрывал устье Светыни и город, раскинувшийся на берегу. Даркнесс рассмотрела только видимый с огромного расстояния ровный каменный голец, воздетый в синеву, точно перст подземного чудища. Величественная башня, изваянная Богами. Туманная Скала. Даркнесс вздохнула и посмотрела туда, куда теперь лежал их с аквой путь. Круча подпирала кручу, одна обрывистей другой. Лес и камень, камень и лес синевато-зелёные частоколы остроконечных хвойных вершин… В двух местах неслись вниз водопады, окутанные облаками переливчатых брызг… Восточнее, залитые ослепительным солнцем, возносились к небесам исполинские заснеженные хребты. Облачка, гулявшие над головой Дарк, плыли в ту сторону и стайками собирались у колен великанов. Выше, словно растекаясь по невидимой тверди, струились, кутали ледяные плечи гор призрачные серебристые перья… Аква: Красота-то какая! выдохнула богиня, взобравшись наконец на гребень следом за Даркнесс. Аква: До чего хорошо! Давай постоим немного, Даркнесс! Зрелище определённо стоило Даркнесс пробурчала нечто невразумительное, села наземь и принялась рыться в заплечном мешке. Аква укоризненно покосилась на «варвара», отказываясь понимать, как можно оставаться глухим к чудесам и красотам Божьего мира. Зрелище заснеженных каменных громад должно было, по ее мнению, возвышать и очищать душу, сообщая ей мысли о великом и вечном… Если, конечно, оная душа не вовсе обделена тонкостью и чувством прекрасного… Аква вдруг воздела руки и торжественно продекламировала Аква:Снежные пики Земли, озарённые солнца лучами, Суть отраженья Горы, что воздвигли бессмертные Боги Славным седалищем Света при самом начале творенья, Неба вершины, духовным провидимой оком! Чтение предназначалось грубому варвару, чей разум Аква не теряла надежду облагородить. Даркнесс не собиралась ей говорить, что могла бы наизусть продолжить классическую поэму. Она запомнила её там же, с Казумой. Он её очень любил. Даркнесс стянула кожаные завязки мешка, поднялась на ноги и хмуро буркнула Даркнесс: Пошли!