Снова

      Лавгуд ушёл заниматься с учебной группой Скамандер. Несмотря на громкую фамилию дяди, специализация Пандоры — очарования и амулеты, у неё так же действительно острый ум, доброе сердце, раз она добровольно вырвалась помогать младшекурсникам, но очень рассеянное внимание. Северус бы был не против пообщаться на тему экспериментальных чар, влияния формы взмаха палочки при произнесении заклинания или подискутировать что происходит, когда немой волшебник учиться колдовать, однако он не склонен к мазохизму (где-то за Завесой посмеялся Альбус-слишком-много-имен-Дамблдор), чтобы терпеть постоянные разговоры не по теме, когда старосту в очередной раз отвлечет какой нибудь малолетний непроходимый идиот, и она опять забудет на чем остановилась до этого. Нет уж. Спасибо. Лучше провести свободное время в библиотеке, благо Лавгуд не настолько прилипчивый как Лили чтобы вместе все делать.       Ах, брошюра о ритуальной магии племён Уганды. Не слишком много практической ценности, но сквозь корку предубеждения автора-колониста проклевываются идеи магии основанной на танце и размытой границе между магглами и волшебниками. Как удивителен мир за пределами Шотландского нагорья и тупика Прядильщиков.       Северус прикусил губу, переводя взгляд то с блокнота оброненного кем-то в общей комнате Рэйвенкло и честно забранным для научных изысканий, то на буклет. Какие-то странные идеи вертятся в голове. Уже конец октября. Через пару дней — ненавистный Сайман, а затем и Рождественские каникулы. Нужно найти способ обойти закон о магии несовершеннолетних. Его навык беспалочковой магии пускай и выше среднего, но этого не хватит для чар Хамелеона так полезных в быту на улицах гетто. Северус взглянул на схематичный рисунок ритуального танца призыва дождя. Шаман на нем хитро подмигнул. Мужчина вздохнул и потёр переносицу. Нет. Просто нет. Он отказывается плясать кордебалет, даже если это поможет ему не получить сову из министерства. Должны же быть какие то другие способы.       Северус махнул рукой отправляя буклет обратно на полку стеллажа.       Думай, думай.       Заклинание это намерение, движение палочки это всего лишь катализатор, точно так же как в алхимии. Если даже магглы смогли синтезировать новые элементы без камня фокусировки, то он тем более сможет. Если бы все дело было в намерении волшебники до сих пор бы использовали рунические круги и лей-линии. Но это не практично- — Привет, Рас!       Северус кивнул Лили, не поднимая взгляда от заметок. — Ты довольно круто отправил книгу без палочки на полку, — он услышал скрип двух отодвигаемых стульев. — Дешевый салонный трюк, не более.       Руны прекрасны для фокусировки, его шарф синий с бронзой, всегда тёплый, что смехотворные октябрьские снежинки сразу же таяли при приземлении тому подтверждение. Но руны совершенно не мобильны, и подходят только для замены простых заклинаний. — Я думала мадам Пинс была против колдовства в библиотеке, — буйные рыжие кудри залезли ему в левый глаз, когда девочка склонилась над его тетрадью. — Чары отвлечения внимания. Авроры и волшебники часто их применяют для отвода глаз магглов. Для ковров-самолётов, пока их не запретили… полагаю несколько лет назад. Волшебники часто забывали обновлять этот вид чар. Создался дефицит бюджета из-за дополнительной работы обливиаторов.       А вот если бы были использованы руны похожие на те, что по периметру Хогвартса которые держатся уже десять веков… — Я же говорила он такой ботан, — Лили прошептала кому-то. — Ха-ха, очень смешно, не ты ли сама приставала ко мне с просьбами помочь с домашним заданием или рассказать об обычаях волшебного общества, — Северус закатил глаза, отняв перо от бумаги и повертев между пальцами. Кончик гусиного пера пару раз задел его подбородок.       Он поднял взгляд.       И сразу же наткнулся взглядом на золотистые глаза.       «Люпин», — угрожающе похоже на рычание пронеслось в мыслях. — Рас, познакомься это Ремус, я подумала было бы классно расширить его и твой круг общения, а то помнишь, те Поттер и Блэк придурки какие-то и Ремусу не с кем общаться кроме меня, — Лили, довольная своим планом, весело щебетала ему на ухо.       А он просто пристально смотрел в упор на оборотня.       Он всеми фибрами черствой души ненавидел Люпина.       Люпин с его поношенной одеждой, статусом полукровки и ликантропией был так похож на него самого. Но его жизнь — трехактная классическая драма, мирное детство, внезапное приключение и найденные по пути верные друзья, кульминация побег от возлюбленной и ребёнка и счастливый финал в окружении товарищей семьи. Его же жизнь — декаденсная спираль бесконечного разочарования.       Люпин был кем-то кто мог понять.       Но не понял.       И поэтому Северус прищурил темные похожие на мертвой рыбы глаза, сложил пальцы в замок, положа подбородок на них. Склонил голову вправо. И подавил рычание. Он старше, он должен быть мудрее, он взрослый, но уязвленное чувство гордости гноилось в груди, и он с трудом держался, чтобы не наложить проклятье или сказать что-то действительно язвительное. В окружении всех этих детей он давно не практиковался в искусстве изящного оскорбления и причинении боли словами.       «Ну-ну, зверь, ты считаешь себя особенным, и-и-склю-чи-тельным? Не правда ли? Против всех правил»       Глаза золотистые нервно бегают туда-сюда.       Что-то гнилое, неправильное, темное внутри желает завладеть им, выхватить палочку и рубить-рубить-рубить. — Рас? Ты пугаешь… все в порядке? — будто из-под воды послышался голос Лили, осторожно обхватившей его запястье. — Замечательно, Лил-з. Просто думаю, какие интересные глаза у Ремуса. Исключительный оттенок.       Мальчик напротив тяжело сглотнул и осторожно начал вставать со стула, робко бормоча извинение. Северус моргнул. Взглянул на нахмурившуюся Лили. Вздохнул, приводя в ледяной покой окклюменции бесноватый ад своих мыслей. — Стой, Люпин. Зачем же ты спешишь, мы могли бы стать друзьями.       Гриффиндорец остановился. Видимо где-то глубоко внутри он все-таки не бесхребетный трус, коим он казался в Хогвартсе. А затем за Большим столом. А потом на площади Гриммо 12. — Д-да, круто… Я э.. Ремус, — и протянул руку между книжных гор лежащих на столе перед Северусом, — но Лили уже это сказала… п-приятно познакомиться… — Снейп. Северус Снейп, — рука оборотня была до боли похожа на его собственную: в мелких ссадинах, шрамах, худая и бледная. Лили чуть подпрыгнула на стуле от счастья.