Мальчик с пальчиком.

Они сидели возле камина, укутавшись теплым пледом. Филипп нежно сжимал Аллу в объятиях, ласково целовал в макушку, висок, а затем и в шею, словно боясь выпустить ее из теплых любящих объятий. Несмотря на то, что видел, что жена уже простила и отпустила ситуацию, все равно сомнения в душе давали о себе знать. Ему нужно было подтверждение, чтобы окончательно успокоиться: - Аллусенька... - прошептал он, крепче прижимая ее к себе, - ты на меня больше не обижаешься? - но прима в ответ только хмыкнула, ухмыльнувшись. А затем повернулась к нему лицом: - Ты как маленький ребенок, ей-Богу, - ответила она, поглаживая мужа по щеке. Он перехватил ее руку и, приблизив, поцеловал, - Филипп, запомни - огонь гаснет, если в него не подкидывать дров. И нельзя винить уже потухший огонь за то, что он погас потому что в него не положили те же дрова. Ты меня понимаешь? - Понимаю, но... - Филипп вдруг испугался, - Ты что, хочешь сказать, что... твой огонь погас?.. - Еще нет, Филипп. Еще нет, - потрепала она его по волосам, - но ты все-таки подумай над тем, что я тебе сказала. А еще лучше - сделай выводы. Сделай хоть какой-нибудь вывод, и реши, наконец, что тебе действительно важно. - Ты. - твердо ответил Фил, но Алла лишь иронично улыбнулась. Заметив ее реакцию, Фил сразу добавил, - Иногда я не уделяю тебе должного внимания, но это вовсе не значит, что ты мне безразлична. Аллочка, - снова прижав женщину к себе, он горячо поцеловал ее в шею, - я тебя очень люблю. В тебе вся моя жизнь. - Спать хочется... - вдруг прошептала Алла, прижимаясь к нему ближе, - Давай сегодня здесь поспим? - Если тебе так хочется, - улыбнулся Киркоров, - только на полу спать не холодно ли? - Твои объятия согреют, - пошутила прима, - или, что, королю российской сцены не пристало на полу спать? - зачем-то подколола она его. - Где ты - там и я. И так будет всегда. Ничего не ответив, Пугачева поднялась и, скинув с себя плед, кое-как расстелила его на полу поверх ковра, на котором они сидели. А затем принесла подушку и одеяло с дивана и прямо, в чем была, легла, немного подальше отодвинувшись от камина. Филипп, последовав ее примеру, также лег рядом с ней, и прижал к себе, отдав свой кусок одеяла, чтобы жена не замерзла. Как же сильно он испугался, когда, проснувшись утром, не обнаружил ее рядом. Буквально вскочил с места, сдернув с себя одеяло, которым Алла все-таки его накрыла, когда уходила, и сразу поднявшись в спальню на второй этаж, дернул ручку двери. Голова закружилась от накатившей паники, когда Фил не увидел жену в их комнате. Разные мысли лезли в голову, и самая страшная - что она запросто могла уйти - буквально сжирала его. Он прошел в глубь комнаты, немного огляделся по сторонам - ее вещи лежали на месте, оставалось только гадать, где сама Алла. Услышав в ванной комнате какой-то шорох, немного напрягся и глубоко облегченно вздохнул, увидев, что жена стоит перед зеркалом, расчесываясь. Словно молния пронзила его грудь от страха и он, стараясь не обращать внимание на это дурацкое чувство, молча подошел к ней. - Аллочка... - осторожно коснулся ее руки, почему-то не решаясь сделать чего-то большего, хотя ему и хотелось. - Доброе утро, - приветливо улыбнулась прима. Заметив, что он какой-то бледный и смотрит на нее непонятным странным взглядом, вдруг смутилась, - Что с тобой? Филипп в ответ внезапно обнял ее и глубоко поцеловал, чуть наклонившись. Алла ответила на его проявление чувств к ней, и рукой, из которой выпала расческа, зарывалась в его шевелюру, лаская мужа в длительном поцелуе. Он никак не мог ею насытиться, после каждой ссоры ему казалось, что она вот-вот плюнет на все, и пошлет его куда подальше. Это Филипп был к ней привязан, она же запросто могла пересилить себя и сделать то, что принесло бы им обоим глубокую боль - послать далеко и надолго. Фил целовал Аллу, и в глубине души радовался, чувствуя взаимность, чувствуя, что она, как минимум, неравнодушна к нему. Только вот сама Пугачева в этом вполне нормальном проявлении супружеских чувств нашла подковырку - на миг ей показалось, будто он любит вовсе не ее, а свою любовь к ней. Странная формулировка, которая, тем не менее, имела место быть. И только его фраза, сказанная после любовного поцелуя, разбила эту теорию вдребезги: - Самое главное, чтобы ты была счастлива, - прошептал Фил. Он словно почувствовал ее неозвученные сомнения, но даже сам не понял, насколько правильно смог их развеять. - Иногда мне кажется, - чуть отдалившись от него, чтобы посмотреть ему в глаза, - что я только с тобой и могу быть счастлива, - улыбнулась Пугачева. Они вновь слились в долгом поцелуе, и эта ласка была гораздо более интимной, духовной, чем само соитие, которого Алла пока не хотела - ей важно было ощутить именно духовность, а не телесность их примирения, и женщина сильно обрадовалась, когда поняла, что Фил думает также, как и она.