Часть 85
29 июня 2024 г. в 12:02
Флин Райдер бежал через лес так быстро, как только мог. С ним бежали братья Граббингстон, два его сообщника.
Их по пятам преследовали конные гвардейцы короля. Мощные и натренированные белые лошади хотели изловить злодеев не меньше, чем сами всадники. Флин Райдер и братья Граббингстон украли корону, принадлежавшую давно пропавшей принцессе. Для королевства это было нешуточное дело. Люди всё ещё верили, что однажды их принцесса вернётся, и её корона непременно должна быть под рукой! Королевские гвардейцы ни перед чем бы не остановились, чтобы вернуть пропажу.
Флин Райдер притормозил у дерева, пытаясь перевести дух. Заметив плакат с надписью «Разыскивается», он рассмеялся:
— Вы только посмотрите на это!
Братья Граббингстон уставились на плакат непонимающими взглядами.
— Что, так сложно попросить, чтобы мне нос нормальный нарисовали? — Флин почувствовал себя оскорблённым. И недовольно добавил: — Он такой… на луковицу смахивает.
— Они здесь!
Отряд гвардейцев заметил воров c обрыва над их головами. Флин сунул плакат в заплечную сумку и вместе с подельниками сорвался с места. Они снова бежали со всех ног, но вскоре овраг закончился, и они оказались в ловушке. Единственный способ выбраться — вскарабкаться по отвесной стене в пять метров высотой.
Хоть крупные и сильные братья Граббингстон и были сообщниками Флина, в то же время они оставались, вероятно, самыми опасными головорезами, которых он когда-либо встречал. Братья-близнецы были похожи как две капли воды, даже шрамы у них были одинаковые. Флин различал их только потому, что один носил повязку на глазу и всегда молчал. И прямо сейчас Флин боялся, что они могут убить его за корону. Ему срочно нужен был план, как сбежать от них и не попасть в руки королевской гвардии!
— Хорошо, — быстро соображал Флин. — Подсадите меня, и я потом вас затащу наверх.
— Сначала отдай сумку, — потребовал брат без повязки на глазу.
— Что? — Флин притворился, что эти слова ошеломили его и ранили в самое сердце. — Но почему? Я просто поверить не могу, что после всего, через что мы вместе прошли, вы мне не доверяете!
Но братья Граббингстон не собирались уступать. Флин понимал, что уговоры бесполезны. Ворча, он вручил братьям сумку с короной и вскарабкался им на плечи. Однако Флин был парень не промах. Поднимаясь, он незаметно забрал сумку обратно.
Взобравшись на верхушку уступа, он продемонстрировал сумку и ухмыльнулся братьям.
— Наслаждайтесь тюрьмой! — крикнул он и бросился наутёк. — Найдёте там себе занятие по уму!
Капитан отряда гвардейцев заметил, что Флин убегает.
— Он убегает! — крикнул офицер. — Не дайте ему уйти!
На Флина обрушился град стрел, но ни одна не попала в цель — он перепрыгивал крупные камни и поваленные деревья, огибал кусты и нырял под низко склонившиеся ветви.
Все ещё преследуемый гвардейцами короля, Флин приметил впереди дерево в форме буквы «У» и побежал к нему. Он прыгнул прямо в середину «рогатки», приземлившись с другой стороны. Лошади королевской стражи наткнулись на препятствие и остановились — все, кроме одной. Лошадь капитана! Она перемахнула через развилку дерева так же лихо, как воришка. Флин был поражён.
— Ха! Сейчас мы его схватим, Максимус! — воскликнул капитан, обращаясь к своему мускулистому белому коню. — На этот раз он не уйдёт!
Флин мельком взглянул на коня. Как он умудрился проскочить в такую узкую щель?
Ухватившись за лозу, Флин раскачался в воздухе и полетел назад, выбив капитана из седла и заняв его место.
— Иии-хаа! — Флин издал торжествующий клич, будучи чрезвычайно довольным собой. Он провернул именно то, что и хотел. Но ухмылка быстро сползла с его лица, когда конь внезапно остановился как вкопанный, едва не выбросив Флина из седла.
— Ну, давай, кляча! — прикрикнул Флин.
Максимус был лучшим конём в королевстве, и ему вовсе не понравилось, что его назвали клячей. Он злобно повернул голову и попытался отобрать драгоценную сумку у непрошеного наездника.
— Нет! — крикнул Флин. — Стой! Стой! Плохой конь, плохой конь!
Максимус стал нарезать круги, пытаясь сбросить Флина, но молодой вор неплохо держался в седле.
— Воу, полегче! — кричал он. Теперь у Флина был другой противник — помешавшаяся лошадь!
— Отдай! — вскрикнул Флин, когда Максимус, извернувшись, вонзил зубы в сумку.
Завязалась отчаянная борьба, напоминавшая перетягивание каната, и вот Флину удалось, использовав все свои силы, высвободить сумку и отбросить её далеко за пределы досягаемости. Сумка приземлилась на дальний конец упавшего дерева, которое всё ещё держалось корнями за край скалы, нависая над глубоким оврагом.
Тяжело дыша, Флин и Максимус мгновенно оценили ситуацию. Не привыкший к таким опытным соперникам, Флин спрыгнул со спины коня и бросился к дереву, чтобы успеть первым. Максимус не отставал. Вор ухмыльнулся, скользнул под ствол и двинулся к сумке на руках. Ни одна лошадь не посмела бы ступить на свисающее со скалы дерево.
Ни одна лошадь, кроме Максимуса.
Он взошёл на дерево, изо всех сил пытаясь пройтись прямо по рукам Флина. Молодой вор глазам своим не верил. Огромная лошадь почти на цыпочках шла по верхней части горизонтально лежащего дерева.
— Ха-ха! — наконец воскликнул Флин. Торжествуя, он вцепился в кончик дерева, повиснув на ветке, которая просто не могла выдержать вес коня. Флин махнул сумкой, чтобы показать Максимусу, что тот проиграл.
Максимус уставился на Флина.
Хруст! Теперь они оба застыли, услышав, как корни дерева вырываются из края утёса. Дерево рухнуло, и Флин и Максимус с воплем и ржанием полетели вниз.
* * *
— Эй, ребята! — прокричал Джинн. Сафиресмера и Джимини переглянулись и решили проверить, что там происходит. — Я нашёл замок! — Да неужели? — закатила она глаза, подойдя к другу. Однако вместо ожидаемого замка правителей, она увидела одинокую башню с единственным окном в мир. — Эм... Я не думаю, что... Ай, ладно! Сафиресмера и Джимини, следуя за возбуждённым возгласом Джинна, направились к башне, которую он гордо объявил замком. Девушка-волшебница с сомнением оглядела одинокую башню с одним-единственным окном. — Ну, это точно не замок, к которому мы направлялись, — осторожно произнесла она. — Но, раз уж мы здесь, может, стоит заглянуть? Джинн энергично закивал, довольный, что его находка заинтересовала друзей. Сафиресмера пожала плечами. Джинн щелкнул пальцем и создал лестницу к окну. — Странно, что окно открыто, — задумчиво произнесла девушка, переглянувшись с Джимини. — Ладно, раз уж пришли, давайте посмотрим, что здесь. Толкнув дверь, Сафиресмера ступила внутрь, Джимини и Джинн следом за ней. Башня выглядела просторной и ухоженной, но и добротной. В единственном окне пробивался тусклый солнечный свет, освещая ступени, ведущие наверх. — Вы уверены, что хотите остаться? — с сомнением в голосе спросил Джимини. — Ну, мы же пришли сюда из любопытства, — ответила Сафиресмера, не тратя времени даром и устремляясь к лестнице. — Вдруг там найдём что-то интересное? Джинн воодушевлённо поспешил за ней, а Джимини, тяжело вздохнув, нехотя последовал за ними. Поднявшись по лестнице, которую создал Джинн, Сафиресмера, Джимини и сам дух оказались в небольшой комнате, освещаемой ярким светом из окна. И к их удивлению, в этой комнате обнаружилась молодая девушка с очень длинными золотистыми волосами. Девушка вскочила, испуганно глядя на непрошеных гостей. — Кто вы такие? Как вы сюда попали? — воскликнула она встревоженно. Сафиресмера подняла ладони, пытаясь успокоить девушку. — Мы не хотели тебя пугать. Мы просто забрели сюда из любопытства. Нас зовут Сафиресмера, Джимини и Джинн. Но девушка с длинными волосами лишь нахмурилась, прижимаясь спиной к окну. — Меня зовут Рапунцель. Пожалуйста, уходите. Её голос дрожал от волнения, а в глазах читался страх. Сафиресмера нахмурилась, почувствовав, что их внезапное появление сильно встревожило Рапунцель. — Мы не хотим доставлять тебе неудобства, — примирительно сказала девушка-волшебница. — Мы просто случайно забрели сюда и... Но Рапунцель резко перебила её: — Вы должны уйти! Я не хочу, чтобы кто-то приходил ко мне! Я не знаю, кто вы и что вам от меня нужно! Её испуганные крики эхом разносились в тесной комнатке. Сафиресмера, Джимини и Джинн обменялись растерянными взглядами, не понимая, что их так встревожило. «Кажется, встреча с Рапунцель не сложится удачно», — подумала Сафиресмера, не зная, как успокоить охваченную страхом девушку. Услышав испуганные крики Рапунцель, Джинн непроизвольно сделал шаг вперед, пытаясь успокоить девушку. Но в ту же секунду Рапунцель схватила со стола массивную кухонную сковороду и с силой обрушила её на голову Джинна. — Ай! — вскрикнул он, пошатнувшись от удара. Сафиресмера и Джимини в ужасе наблюдали, как их друг, оглушённый, осел на пол. Рапунцель испуганно отшатнулась к окну, все еще сжимая сковороду в дрожащих руках. — Пожалуйста, уходите! Я не хочу, чтобы кто-то приходил сюда! —закричала она срывающимся голосом. Сафиресмера поспешила к Джинну, осторожно помогая ему подняться. Он, ошеломленный, прижимал ладонь к болящей голове. — Рапунцель, успокойся, мы не хотим тебе навредить! — попыталась вразумить девушку Сафиресмера. — Мы просто заблудились и случайно забрели сюда! Но Рапунцель была непреклонна, продолжая угрожающе размахивать сковородой. Джимини встал рядом с Сафиресмерой, пытаясь унять охвативший их всех страх. Ситуация накалялась, и было неясно, чем же закончится эта встреча.* * *
Флин тихо и осторожно крался вдоль крутой каменной стены. У него была сумка. У него была корона. Всё, что ему сейчас требовалось, — избавиться от этой безумной лошади! Увидев какие-то кусты, он сунул в них руку и раздвинул ветви. Вглядевшись в темноту, он обнаружил пещеру. Идеально! Он скользнул внутрь за секунду до того, как мимо прошёл Максимус, вынюхивая, словно настоящая ищейка. «Этот конь никогда не успокоится!» — подумал Флин, затаив дыхание. Обернувшись, он увидел, что у пещеры есть выход и с другой стороны. Он так отчаянно пытался сбежать от Максимуса, что без раздумий пошёл вглубь пещеры и оказался в тоннеле. Выбравшись наружу, он замер. Прямо перед ним раскинулась прекрасная долина. Земля была покрыта сочной зеленью. Водопад переливался в солнечном свете, стекая с рыжевато-красных каменных стен, что окружали это дивное местечко, и впадал в чистый пруд со свежей водой, поднимая облако брызг. Искрящийся ярко-голубой ручеёк журчал вдоль извилистой тропинки, что шла через цветочные луга. А в середине долины высилась до самых небес башня. Мгновение Флин просто стоял и любовался, ошеломлённый красотой долины, очарованный открывшимся ему таинственным миром. Он нашёл нечто поистине восхитительное. Он едва слышал Максимуса у дальнего конца тоннеля. Флин застонал, осознавая, что ему нужно что-то быстро предпринять, чтобы ускользнуть, — что-то, что Максимус никогда не сможет сделать. Он вынул несколько стрел и с их помощью стал подниматься в башню. Было невероятно трудно, но он должен был найти укрытие. Гримасничая, Флин вставлял стрелу за стрелой в щели наружной стены, поднимаясь всё выше и выше. Флин, очутившись наконец внутри башни, закрыл окно и с облегчением выдохнул. Подняв свою сумку, он улыбнулся и произнес: — Наконец-то мы одни... Но в этот момент раздался громкий удар! Флин рухнул без сознания на пол, а над ним возвышалась Рапунцель, держа в руках сковороду. Из своих укрытий вышли Сафиресмера, Джинн и Джимини Крикет. Девушка присела рядом с Флином, внимательно его разглядывая. — Хм... Неплохо, Рапунцель, — заметила она. Рапунцель внимательно смотрела на поверженного Флина, словно оценивая, действительно ли он потерял сознание. Сафиресмера приблизилась, заглянула ему в лицо и удовлетворенно кивнула: — Да, он в отрубе. Отличная работа, Рапунцель. Джинн потер руки, довольно хмыкнув: — Отлично! Теперь самое время расспросить его обо всём. Интересно, что он натворил и зачем сюда забрался? Джимини запрыгнул на грудь Флина и наклонился к его уху: — Эй, приятель, просыпайся! Нам нужно с тобой поболтать. Рапунцель присела рядом, задумчиво глядя на своего пленника. — Думаю, нам стоит сначала посмотреть, что у него в сумке. Вдруг там окажется что-нибудь интересное? Она потянулась к сумке, но Сафиресмера остановила её: — Осторожно, Рапунцель. Нам нужно быть начеку. Этот тип, похоже, ещё тот хитрец. Напряжение нарастало, пока они решали, как поступить с Флином и его сумкой. Атмосфера в башне становилась всё более тревожной. Сафиресмера кивнула, предлагая: — Думаю, нам стоит для начала отнести его куда-нибудь в безопасное место. Джинн, помоги мне затащить его в шкаф. Джинн с готовностью подхватил Флина под мышки, а Сафиресмера взялась за его ноги. Вместе они начали осторожно тащить бессознательное тело через комнату к старому деревянному шкафу. Рапунцель и Джимини Крикет наблюдали, как друзья устраивают пленника. — Нам нужно быть очень внимательными, — предупредила Сафиресмера. — Кто знает, что этот вор затевает. Наконец им удалось втиснуть Флина внутрь шкафа и закрыть дверцы. Джинн отряхнул руки, довольный результатом. — Вот так, теперь он не сможет сбежать. Рапунцель подошла к шкафу, проверяя, хорошо ли он заперт. — Отлично. Теперь можно обыскать его сумку. Она протянула руку к сумке Флина, намереваясь раскрыть её содержимое и узнать, что же заставило этого человека забраться в их тайное убежище. Сафиресмера быстро опередила Рапунцель и перехватила сумку Флина. — Позволь мне взглянуть на её содержимое, — сказала она, осторожно расстегивая застежку. Рапунцель с нетерпением наблюдала, как Сафиресмера аккуратно извлекает предметы из сумки. Вдруг Рапунцель заметила сверкающий предмет и протянула руку, чтобы взять его. — Что это? — спросила она, рассматривая необычную корону в своих ладонях. Джинн и Джимини подошли поближе, также заинтригованные находкой. Не сводя глаз с короны, Рапунцель медленно надела её на голову. Она повернулась к зеркалу, любуясь своим отражением. — Она мне идёт! — воскликнула девушка, восхищаясь блеском драгоценных камней. Сафиресмера нахмурилась, забирая корону с головы Рапунцель. — Осторожно, Рапунцель. Мы не знаем, кому она принадлежала. Давай лучше разберёмся, что ещё есть в этой сумке. Группа внимательно изучала содержимое сумки Флина, пытаясь найти подсказки о его намерениях и личности. Неизвестно, что они могут обнаружить в этом таинственном багаже. — Рапунцель! — Услышав резкий окрик Матушки Готель, Рапунцель запаниковала еще сильнее. — Ой! — воскликнула она, быстро прячась вместе с сумкой и короной в ближайший горшок. Сафиресмера, Джимини и Джинн тоже мгновенно отреагировали, юркнув за ближайшую шторку и замерев, чтобы Матушка Готель их не обнаружила. — Рапунцель! — снова раздался резкий голос Матушки Готель снизу. — Сбрось свои волосы, я жду! Услышав требовательный зов, Рапунцель поспешно выскочила из своего укрытия. — Бегу, матушка! — крикнула она, начиная быстро собирать и спускать свои длинные волосы вниз. Оставшись в одиночестве, Сафиресмера, Джимини и Джинн выглядывали из-за шторки, пристально наблюдая за развивающимися событиями. Они затаили дыхание, надеясь, что Матушка Готель ничего не заметила. Вся ситуация накалялась, пока Рапунцель быстро спускала волосы, а остальные продолжали прятаться, боясь быть обнаруженными. — А у меня для тебя сюрприз! —радостно прокричала Готель, когда Рапунцель стала поднимать её на своих волосах на верх. — У меня тоже! — ответила дочь. — Я уверена, что мой сюрприз больше! — Я в этом не сомневаюсь! Готель уже стояла на подоконнике башни, поставив корзину на столик. — Я набрала морковки! — улыбнулась женщина, что у Сафиресмеры прошёлся холодок. — Приготовлю ореховый суп, твой любимый! Сюрприз! Рапунцель отбросил свои волосы в сторону: — Да, матушка, — ответила она. — А мне надо тебе что-то сказать. — Ну, Рапунцель, ты же знаешь, что я не люблю ссорится! — Готель стала выкладывать овощи из корзинки на тарелку. Наблюдая за разворачивающейся сценой между Рапунцель и Матушкой Готель, Сафиресмера испытывала смешанные чувства. Находясь в укрытии за шторкой вместе с Джимини и Джинном, она чувствовала нарастающее беспокойство и тревогу. Сафиресмера всегда была очень чувствительной к магическим и темным силам. Ее волшебная природа позволяла ей ощущать колебания энергии и мрачные предчувствия. И сейчас, видя, как Готель с таким энтузиазмом готовит любимое блюдо Рапунцель, Сафиресмера ощущала некую зловещую ауру, исходящую от этой женщины. Внутри Сафиресмеры разрасталась тревога. Она чувствовала, что в словах и действиях Готель кроется нечто темное и опасное. Её интуиция, острая, как лезвие, подсказывала, что Матушка Готель не так проста, как кажется на первый взгляд. Сжавшись в своем укрытии, Сафиресмера пыталась сосредоточиться, чтобы точнее определить природу этой темной энергии. Ее сердце учащенно билось, а дыхание становилось более частым. Рапунцель, собираясь поделиться с Матушкой Готель своим сюрпризом, подошла ближе к шкафу, где Сафиресмера, Джимини и Джинн спрятались Флина. — Знаешь, дело в том, что... - начала она. Но Матушка Готель прервала её, на мгновение сменив радостный тон на суровый возглас: — Надеюсь, мы больше не говорим о звездах? — О огоньках! - поправила Рапунцель. — Ну да... Я хочу тебе показать... Однако Готель снова перебила дочь, продолжая раскладывать овощи на тарелке: — Я думала, что мы закрыли эту тему, дорогая! Рапунцель настойчиво продолжила: — Но мам... Я хочу сказать, что ты думаешь, что у меня не хватит сил защитить себя... Матушка Готель отмахнулась от этих слов: — О, дитя моё, уж я-то знаю, что ты не можешь постоять за себя! Наблюдая за этим диалогом, Сафиресмера затаила дыхание. Она чувствовала нарастающее напряжение и отчетливо ощущала исходящую от Матушки Готель темную энергию. Что-то было не так, и Сафиресмера все больше тревожилась за безопасность Рапунцель. Джимини и Джинн тоже напряженно следили за развитием событий, готовые при необходимости вмешаться и защитить свою новую подругу. Сафиресмера чувствовала, что битва только начинается. Услышав решительный тон матери, Рапунцель на мгновение замерла, не решаясь дотронуться до ручки шкафа. — Дай мне только... — она попыталась еще раз. Но Матушка Готель резко оборвала ее: — Рапунцель, этот разговор окончен! Ее голос стал твердым и непреклонным. — Ну пожалуйста, я... — Рапунцель попыталась еще раз, но Готель буквально выкрикнула: — НИКАКИХ ОГНЕЙ, РАПУНЦЕЛЬ! ТЫ НИКОГДА ОТСЮДА НЕ ВЫЙДЕШЬ! НИКОГДА! Услышав эти слова, Сафиресмера затаила дыхание. Она почувствовала, как нарастает темная энергия, исходящая от Матушки Готель. Джимини и Джинн напряглись, готовые при необходимости выскочить из укрытия. Было очевидно, что Готель яростно отвергала саму идею Рапунцель покинуть свою башню. Ее гнев и страх были почти осязаемыми. Сафиресмера понимала, что эта женщина что-то скрывает, и ее истинные намерения отнюдь не безобидны. Внутри Сафиресмеры пылала решимость защитить Рапунцель и помочь ей вырваться на свободу. Она знала, что предстоит сложная борьба, но была готова вступить в нее, чтобы освободить свою новую подругу из-под влияния этой темной и властной матери. Сафиресмера обменялась взглядами с Джимини и Джинном, понимая, что пора действовать. Они не могут больше оставаться в тени, ведь в тревожном будущем Рапунцель нуждается в их помощи. Услышав яростные слова Матушки Готель, сердце Сафиресмеры сжалось. Эта сцена отчетливо напомнила ей о собственном прошлом, когда ее мать, леди Амелия, пыталась ограничить ее свободу. Сафиресмера вспомнила, как Амелия неустанно устраивала балы и приемы, приглашая знатных рыцарей и принцев, надеясь выдать свою дочь замуж. Она твердила, что Сафиресмере необходима уверенная мужская рука, которая направит ее на правильный путь. Но Сафиресмера всегда страстно желала свободы. Ей были чужды разговоры матери о замужестве, титулах и положении в обществе. Она жаждала исследовать мир, постигать магию и следовать зову своего сердца, а не подчиняться чужой воле. Сколько раз Сафиресмера умоляла Амелию понять ее истинные стремления, но мать оставалась непреклонной. Она считала, что только брак с влиятельным аристократом сможет гарантировать Сафиресмере безопасность и достойное положение в обществе. Сафиресмера вспоминала, как порой ее охватывало отчаяние, когда она оказывалась загнана в угол материнскими требованиями. Ей часто хотелось сбежать, вырваться из-под опеки Амелии и осуществить свои мечты. Теперь, наблюдая за Рапунцель, Сафиресмера видела в ней отражение собственной борьбы. Она понимала ужас и боль, испытываемые девушкой, которую мать пытается удержать взаперти. Это побуждало Сафиресмеру действовать - она должна помочь Рапунцель, ведь сама прошла через подобное. В решимости Сафиресмеры не осталось ни капли сомнения. Она твердо вознамерилась освободить Рапунцель из-под контроля Матушки Готель, чего бы ей это ни стоило. Никто не должен испытывать такую же несвободу, как она сама когда-то. После ее страстной вспышки, Матушка Готель внезапно опустилась на стул и устало выдохнула: — Ну конечно, теперь я плохая... — она закрыла лицо рукой, и повисла напряженная тишина, тянувшаяся, казалось, целую вечность. Рапунцель, почувствовав перемену в настроении матери, осторожно отдернула руку от ручки шкафа. — Просто я хотела сказать, что я придумала, что хочу на свой день рождения, — произнесла она тихо и неуверенно. Матушка Готель подняла голову, вглядываясь в дочь. — И что же это? — спросила она. — Новая краска... Краска из белых ракушек. Помнишь, ты хотела их мне подарить? — робко предложила Рапунцель. Готель немного расслабилась. — Но за ними очень далеко идти, Рапунцель! Без мамы уже три дня... — с легким упреком ответила она. Рапунцель поспешила сгладить ситуацию: — Это вместо тех огоньков... Наблюдая за этой сценой, Сафиресмера затаила дыхание. Она видела, как Рапунцель бережно пытается найти компромисс, понимая уязвимость матери. Сафиресмера была впечатлена тактичностью и чуткостью Рапунцель, но в то же время ее тревожило, что та все еще выказывает такую зависимость от Готель. Сафиресмера твердо решила, что должна найти способ вдохновить Рапунцель на большую смелость и самостоятельность. Она не могла позволить, чтобы ее новая подруга осталась навсегда под гнетом своей властной матери. Готель пристально посмотрела на Рапунцель и спросила с неподдельной тревогой: — Ты не боишься остаться одна, надолго? На этот раз Рапунцель подошла к матери и обняла ее. — Пока я здесь, я в безопасности, — ответила она, вкладывая в свои слова уверенность и утешение. Матушка Готель ласково поцеловала дочь в макушку, словно пытаясь успокоить свои собственные страхи. Наблюдая за этой трогательной сценой, Сафиресмера почувствовала, как ее сердце сжимается. Она понимала, что несмотря на весь свой контроль и ограничения, Готель, вероятно, движима искренней любовью и заботой о Рапунцель. Очевидно, что она боится чего-то, что может случиться, если Рапунцель окажется одна. Однако внутренние тревоги Сафиресмеры только усилились. Она знала, что такие отношения "любящей тюрьмы" могут быть разрушительны для Рапунцель. Девушка нуждается в возможности расти, развиваться и исследовать мир, а не оставаться прикованной к безопасности башни. Сафиресмера твердо решила, что должна найти подходящий способ помочь Рапунцель обрести желанную свободу, не разрывая при этом ее связь с матерью. Это будет непростая задача, но она готова приложить все усилия, чтобы дать Рапунцель шанс на полноценную и счастливую жизнь. Рапунцель бережно собрала корзинку с едой для матери, помогая ей аккуратно спуститься вниз по своим волосам. — Я постараюсь побыстрее, — сказала Матушка Готель. — Я очень люблю тебя, родная. Рапунцель ласково улыбнулась, глядя на мать. — А я тебя больше. Готель ответила ей теплым взглядом. — А я тебя ещё больше. Сафиресмера наблюдала за этой нежной сценой, испытывая смешанные чувства. С одной стороны, она видела искреннюю любовь между матерью и дочерью, что напоминало ей о ее собственном непростом отношении с леди Амелией. Но в то же время, она понимала, что эта глубокая эмоциональная зависимость становится оковами, не позволяющими Рапунцель обрести долгожданную свободу. Сафиресмера твердо решила, что должна найти способ помочь Рапунцель разорвать этот круг, не разрушая их близкую связь. Она знала, что это будет непростой задачей, требующей деликатности и понимания. Но Сафиресмера была полна решимости дать своей новой подруге шанс на самостоятельную, полноценную жизнь, которую она сама так долго желала. В глубине души Сафиресмера надеялась, что, помогая Рапунцель, она сможет в какой-то мере исцелить и собственные душевные раны, нанесенные ее матерью. Это была ее возможность воплотить в жизнь мечту о свободе, которая когда-то казалась ей недостижимой.
