Любовь — от пропасти к высотам

В мгновение ока гунны, тащившие императора, пробежали нижний зал дворца и по внутренней лестнице, застеленной роскошным цветным ковром, вознесли его на второй этаж, который по высоте был не ниже шести чжанов над землей — значительную часть высоты составляла парадная мраморная лестница перед дворцом. Приблизившись к резным перилам открытой террасы второго этажа, они поставили императора на пол лицом к площади, запруженной народом. Почти тотчас же сверху показалась огромная фигура — Шань Ю, держась за карниз и свесившись вниз головой так, что его лицо было как раз напротив лица императора, громко, как будто хотел напугать ребенка, сказал: — Бу! Мягко, как кошка, соскочив на каменный пол террасы, он махнул рукой своим могучим помощникам, процедив сквозь зубы: — К дверям! Воины спустились по лестнице, ведущей на террасу, и закрыли за собой внутренние двери дворца, оставив своего предводителя наедине с его главным противником. Тем временем за углом коридора Мулан, собрав своих воинов и осмотрев их, негромко сказала: — Так! Есть вопросы? — Я не кажусь толстым в этом наряде? — послышался голос Чьен По, но Мулан отвесила ему такого тычка, что он только тихонько охнул. Обойдя вокруг императора, который, несмотря на свой высокий рост, был ниже на голову, Шань Ю проговорил: — Твоя стена и твои войска повержены! Настал и твой черед. Поклонись мне!

* * *

Стоящие на страже у дверей гунны заслышали шаги и посмотрели направо: — Кто там? — они схватились за мечи. Из-за угла, с веерами в руках, вышли четыре женщины разного роста и телосложения. Одна из них, маленькая и коренастая, смотрела только одним глазом — это был Яо. Вторая, высокая и худая, зорко поглядывала по сторонам — Линг опасался, что кто-то внезапно появится и испортит им всю игру. Третья, совершенно необъятных размеров, так что платье на ней чуть не лопалось, шла, стыдливо прикрываясь веером — Чьен По сам себе казался ужасно некрасивым в таком виде. И только одна, стройная и черноволосая, без грима на лице, смотрелась безупречно — Мулан, казалось, снова играла роль невесты. Мечи гуннов опустились: — Это наложницы! — Какие уродливые! Три женщины приблизились вплотную, улыбаясь и подмигивая воинам. Один из гуннов заулыбался в ответ, другой толкнул его локтем, напоминая, что сейчас не время заигрывать с красотками. Высокая худая наложница уронила огрызок яблока, он подкатился по полу прямо под ноги одному из воинов, а женщина смущенно заулыбалась. Воин нагнулся, поднял яблоко и, любезно оскалившись, подал наложнице. И тотчас, как бы в ответ на этот знак внимания, толстая женщина вытащила из-за пазухи два арбуза и протянула их воинами. Два огромных гунна, ухмыляясь, шагнули к ней, но внезапно она с размаху надела арбузы им на головы, а потом, ухватив гуннов руками, так треснула головами друг о друга, что остатки арбузов разлетелись по углам, а гунны без чувств повалились на пол. Шанг, выглядывающий из-за угла в коридоре, оглянувшись, вдруг увидел сидящего на подоконнике черного сокола. Сокол с подозрением поглядывал на капитана, и уже открыл было клюв, чтобы издать громкий крик и предупредить хозяина, но тут Мушу, примостившийся чуть выше его на карнизе, улучил момент и выдохнул мощную струю огня. Сокол подавился своим криком — он в мгновение ока остался без перьев, сидел на подоконнике совершенно голый, и только дымок поднимался над ним. Мушу, самодовольно ухмыляясь, сказал, указывая на сокола и подражая официанту: — Прошу! Цыпленок табака, без гарнира… Сафиресмера нервно поправляла веер, пытаясь скрыть дрожь в руках. «Это безумие! Как капитан Сильвер мог убедить меня на такое?» — думала она, бросая взгляд на остальных переодетых членов команды. Джимини сидел у нее на плече, превратившись в ожерелье. — Не волнуйся, я рядом, - прошептал он, подбадривая ее. Хосе отчаянно пытался изобразить женственную походку, что выглядело весьма комично. Панчито, напротив, вошел в роль и манерно обмахивался веером. — Ай, карамба! Я рожден для этого, амигос! — усмехнулся он. Дональд возмущенно фыркнул, увидев расхаживающих туда-сюда Хосе и Панчито. — Хватит ломать комедию! Император в опасности! — прошипел он. Гуфи, смущенно прикрываясь веером, случайно задел Линга. Тот раздраженно отмахнулся. — Ты ведешь себя неестественно! Нас раскроют в момент! Внезапно гунны заметили странную процессию и схватились за мечи. Сердце Сафиресмеры бешено заколотилось. — Держитесь естественно, — еле слышно произнесла Мулан, выступая вперед. Сильвер ободряюще подмигнул Сафиресмере, и она постаралась расслабиться, изображая томную походку. Первый испытание представления началось... Линг бросился на третьего гунна, заткнул ему рот огрызком яблока и нанес сильнейший удар головой. Противник закатил глаза и рухнул на пол. Рядом Яо схватился сразу с двумя воинами, нанося им могучие удары кулаками. Один из них взялся было за лук, но подоспевшая на помощь Мулан сбила его с ног, а Яо разделался со вторым. В полумраке стен, где стояли большие колонны, Сафиресмера заметила знакомый силуэт, окутанный тенями. Чёрное одеяние с вышитыми узорами из черепов развевалось на холодном ночном ветру, а рога, подобные оленьим, блестели в тусклом свете луны. Посох волшебницы ярко засиял изумрудным светом, будто реагируя на присутствие могущественной тёмной силы. — Малефисента... — прошипела Сафиресмера сквозь стиснутые зубы, ощущая, как колючий страх смешивается с жаждой мести. Не раздумывая, она бросилась вперёд, вспарывая ночную тьму зелёными всполохами своего посоха. Сильвер заметил её порывистые действия. Киборг прекрасно знал, на что способна коварная Малефисента — чудовищная ведьма, чьё имя внушало ужас даже забияке-корсару. — Жемчужинка, нет! — отчаянно крикнул Сильвер, бросившись следом за Сафиресмерой. — Остановись! Это слишком опасно! Даже твоё могущество не сравнится с её тёмными чарами! Пират старался убедить подругу одуматься, но та, поглощённая жаждой справедливого возмездия, была непреклонна. Древний лес вокруг содрогался от мощных вспышек заклинаний - начиналась битва не на жизнь, а на смерть.

* * *

Сафиресмера рассекала ночной воздух зелеными молниями из своего посоха, пытаясь поразить Малефисенту. Однако ведьма была проворна — она уклонялась от смертоносных разрядов с пугающей ловкостью. — Глупая девчонка, — прошипела Малефисента, взмахнув рукой. Из ее ладони вырвался поток багровых искр, окутавших Сафиресмеру подобно огненному смерчу. Волшебница вскрикнула от ожогов, но не сдавалась. Воздев посох, она создала могучий изумрудный щит, рассеявший пылающий вихрь Малефисенты. Сильвер замер в ужасе, наблюдая за безумной схваткой величайших волшебниц. Пламя и молнии рвали ночную тьму на части. — Отойди, Сафиресмера! — взревела ведьма, взмахнув посохом. — Иначе я уничтожу тебя окончательно! Но храбрая волшебница не отступала. Глаза ее полыхнули изумрудным огнем, когда она принялась сплетать невероятно мощное заклинание. Земля вокруг них вздыбилась, будто пробуждалась от вековой спячки. Силы природы повиновались Сафиресмере, порождая вихрь из веток и корней. — А ты попробуй! — ухмыльнулась Сафиресмера, превратившись в дракона, Малефисента взмахнула посохом и приняла свою драконью форму. Яростный рев колдуньи и волшебницы, принявших облик могучих драконов, сотряс само небо. Сафиресмера, чье сапфировое чешуйчатое тело сверкало в полумраке, взмахнула мощными крыльями, порождая вихрь из листвы и веток. Малефисента же возвышалась подобно грозной тени, ее черные крылья развевались, подобно дымовой завесе. Две драконихи сошлись в безжалостной схватке, сминая древние деревья когтями и хвостами. Их клыки сверкали, рты разевались в оглушительных ревах. С небес лилось пламя, рождая новые язвы на исстрадавшейся земле. Сильвер в ужасе пытался укрыться от этого безумия. Пират никогда не видел ничего подобного — схватку настолько могущественных волшебниц, принявших обличье жутких чудовищ. Сафиресмера изрыгала потоки изумрудного пламени, опаляя черные чешуи Малефисенты. Но та парировала атаку яростным ударом хвоста. Ведьмы кружили в смертельном хороводе, вспахивая земли своими телами. Рев стоял такой, что небеса дрожали. И в этом хаосе двое бывших друзей жаждали лишь одного - уничтожить друг друга. Сафиресмера, яростная и могущественная, обрушила всю свою силу на Малефисенту, сметая преграды на своем пути. Стены рассыпались, словно карточные домики, когда она толкнула ведьму, и они взмыли ввысь, кружась в воздушном танце битвы. В этот момент Сафиресмера глубоко вдохнула, и из ее пасти вырвалось смертоносное пламя, целясь прямо в морду Малефисенты. Колдунья, однако, была проворной и ловкой, увернувшись от смертельного жара в последний момент. Ее глаза сверкали яростью, когда она бросилась вперед, впиваясь клыками в шею Сафиресмеры. Девушка-дракон издала оглушительный рык, полный боли и гнева. «Ну, держись, ведьма! Я не сдамся так легко!» — пронеслось в ее голове, когда она извивалась, пытаясь сбросить Малефисенту. Сильвер наблюдал за этой эпической схваткой, его сердце бешено колотилось в груди. «Жемчужинка, будь осторожна!» — взмолился он про себя, боясь за свою возлюбленную. Он сжимал кулаки так сильно, что ногти впивались в ладони, оставляя следы. Каждое движение, каждый выпад заставляли его вздрагивать от напряжения. — Жемчужинка! — закричал он наконец, не в силах больше сдерживаться. Его голос звенел отчаянием и беспокойством. Он молил всех богов, чтобы Сафиресмера вышла победительницей из этого смертельного танца. Сафиресмера изо всех сил пыталась высвободиться из смертельной хватки Малефисенты. Ее могучие крылья бессильно хлопали, а мощные когти отчаянно скребли по камню, оставляя глубокие борозды. «Никогда не сдамся этой злобной колдунье!» — прорычала про себя Сафиресмера, чувствуя, как острые клыки Малефисенты впиваются в ее плоть. Малефисента, ведьма поистине темной натуры, довольно ухмылялась, глядя на бесплодные попытки драконихи освободиться. — Ну-ну, попробуй еще, моя прелесть, — издевательски проворковала она. — Чем больше ты сопротивляешься, тем слаще будет моя победа! Сафиресмера снова дернулась, но безрезультатно. Внезапно ее хвост судорожно хлестнул по воздуху и с размаху обрушился на голову Малефисенты. Ведьма взвыла от боли и на миг ослабила хватку. Это был ее шанс! Сафиресмера изогнулась и извернулась всем телом, разрывая путы. Вырвавшись на свободу, она расправила крылья и взмыла в воздух, осыпая Малефисенту сполохами пламени. Земля содрогалась от мощных ударов когтистых лап Сафиресмеры и Малефисенты, приземлившихся на крыше императорского дворца. Их яростная битва достигла апогея, когда драконица навалилась всем весом на поверженную ведьму. В глазах Малефисенты отразился животный ужас. Она отчаянно пыталась вырваться из-под туши громадного зверя, но тщетно - ее чары были бессильны против этого древнего создания. — Ты проиграла, колдунья! — рявкнул мысленный голос Сафиресмеры, от которого содрогнулись даже стены дворца. Малефисента прекрасно понимала — сейчас ее ждет неминуемая гибель от смертоносных клыков соперницы. Но гордая ведьма не желала просить пощады. В последней отчаянной попытке она сосредоточила остатки своей магии... Внезапная вспышка света ослепила Сафиресмеру. Воспользовавшись замешательством дракона, Малефисента выскользнула из-под его лап и рванула прочь, сбивая черепицу с крыши дворца. — Беги, трусиха! Но запомни — в следующий раз тебе не уйти от моей расправы! — возмущенно прогремел голос Сафиресмеры, когда взор ее сверкающих глаз вновь смог различить удаляющуюся фигуру колдуньи. Сильвер, наблюдавший всю сцену со стороны, вздохнул с облегчением, что его возлюбленная жива и невредима. Он понимал, что битва лишь отсрочена, но был твердо уверен - рано или поздно Сафиресмера положит конец злодейским козням Малефисенты. Сафиресмера ощутила жуткую боль, когда ее волшебное существо приняло человеческую форму. Падая с высокой крыши, она почувствовала, как ее тело дрогнуло, а изнутри поднялась волна жгучей агонии. Приземлившись на холодную землю, Сафиресмера закашлялась, ее легкие наполнились густой кровью. «Неужели это конец? Я не могу умереть вот так!» — со страхом думала она, задыхаясь от алой жидкости, заливающей рот. Сильвер в ужасе наблюдал, как его Жемчужинка превратилась из сверкающего духа в хрупкую девушку, корчащуюся в луже собственной крови. — Жемчужинка! — отчаянно вскричал он, бросаясь к ней. —Держись, я рядом! Все будет хорошо! Опустившись на колени, Сильвер осторожно приподнял ее голову, вытирая кровь с бледных губ. Глаза Жемчужинки застилала пелена смертельной усталости. — С-сильвер... я... боюсь... — с трудом прошептала она, хватаясь за его руку. — Не смей сдаваться! — крикнул он, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Ты сильная, ты выжившая. Я верю в тебя! Их взгляды встретились, и в сердцах обоих вспыхнула надежда. Сильвер готов был сделать все, чтобы спасти ее, даже ценой собственной жизни. Сильвер в отчаянии смотрел, как угасает жизнь в глазах его возлюбленной Сафиресмеры. Время неумолимо утекало сквозь пальцы. — Сафиресмера, не покидай меня! —взмолился он, баюкая ее истерзанное тело. — Скажи, что мне сделать? Я все исполню, лишь бы спасти тебя! Сафиресмера судорожно вздохнула, призывая последние крохи сил. Ей необходимо было передать Сильверу исцеляющее заклинание - единственный шанс на спасение. — Слушай внимательно... —прошептала она, устремив взгляд в его полные слез глаза.

Avarosa estanara verionis,

Solemnis deum luxaria,

Curatio vulnera et morbi,

Salve lux et vita,

Invictus spiritus et corpus,

Aeturnum in aete rnum.

Сильвер впитывал каждое слово, отчаянно стараясь запомнить странную вязь звуков. Губы Сафиресмеры продолжали шевелиться, но голос становился все тише, пока наконец не смолк совсем. Ее веки сомкнулись, погрузив ее в глубокий сон. — Нет-нет-нет! Сафиресмера! — Сильвер трясс ее за плечи, но было поздно — она отключилась, экономя последние крупицы жизненных сил. Он прижал ее к груди, борясь со слезами. Слова исцеляющего заклинания звенели в голове, путаясь в хаотичном клубке эмоций. Сильвер понимал — нужно повторить все правильно, иначе он потеряет Сафиресмеру навсегда.

* * *

Тяжело дыша, он медленно приближался, тесня Мулан по центральной балке к краю крыши. Мулан, пошарив сзади за поясом, выдернула веер, который раскрылся в ее руках. Шань Ю расхохотался: — Похоже, ты исчерпала все средства! Он нанес колющий удар мечом, но девушка легко уклонилась и подставила под острие меча веер. Когда меч пронзил бумагу, она сжала обеими руками деревянные дощечки по бокам веера и резко крутанула, вырвав меч из рук Шань Ю, не ожидавшего ничего подобного. Подкинув меч и ловко перехватив за рукоять, Мулан со свистом взмахнула им перед лицом отшатнувшегося гунна: — Исчерпала? Еще нет! Нацелив острие меча в горло Шань Ю, она закричала: — Ты готов, Мушу? Дракончик, стоя на другом конце крыши с огромной ракетой на плечах, откликнулся: — Готов, как никогда! Дыхнув огнем на кончик пропитанной селитрой палочки, он передал ее сверчку, а тот приложил к концу фитиля — взвился дым. Мушу пригнулся, направляя ракету острым концом прямо вдоль конька крыши, в сторону Шань Ю. Тот обернулся и понял, что опасность грозит со всех сторон. Недолго думая, гунн бросился на Мулан. Но та не зря достигла в единоборствах такого мастерства, что побеждала иногда даже Шанга. Крутнувшись на одной ноге, она другой нанесла Шань Ю сильнейший удар в голову, от которого даже этот гигант пошатнулся, и тотчас, совершив следующий оборот, выполнила подсечку, от которой он полетел на спину и чуть не скатился с крыши. Судорожно цепляясь за балку, Шань Ю оглянулся — из ракеты уже повалил дым. Он хотел вскочить, но Мулан, снова схватив его меч, точным ударом вогнала его в дерево балки, пригвоздив к ней полу куртки Шань Ю. Ракета наконец взвыла и рванулась вперед. Гунн попытался уклониться, но меч, пригвоздивший его к крыше, держал крепко. Злоба в его глазах не успела даже смениться страхом, как налетевшая ракета подхватила его тело, легко оторвав от крыши, и увлекла в сторону башни. Спустя всего несколько секунд полет завершился — от прямого попадания ракеты все фейерверки разом взорвались, и долго еще над могилой свирепого предводителя гуннов и злейшего врага Китая взлетали и рвались петарды, словно оказывая ему воинские почести, каких он совсем не заслужил. Мулан между тем кубарем скатилась к краю крыши, ухватилась за привязанный к веревке большой цветной фонарь и помчалась на нем, держась руками, вниз, подальше от взрывающихся за спиной ракет. Пролетая над главной лестницей дворца, она разжала ладони и, случайно или нет, упала прямо на сбегавшего по лестнице Ли Шанга. Они в обнимку покатились по площадке, и едва только успели остановиться и разжать объятия, как раздался звон, и рядом хлопнулся на каменные плиты меч Шань Ю, сброшенный с крыши взрывом. Спустя еще мгновение рядом с мечом приземлился Мушу, перевернулся несколько раз и сел, хохоча во все горло от восторга и показывая на продолжавшую греметь взрывами, сыпать огнем и искрами башню. Что-то еще просвистело в воздухе, и Мушу, вытянув руку, поймал на излете Сверчка, с горящим огоньком на конце одного из усиков, но тоже очень довольного. Послюнив пальцы, Мушу погасил его горящий усик и с чувством промолвил: — Да, ты и в самом деле счастливый Сверчок!