***
Вид Хогвартса с его осыпающимися камнями и сломанными башнями поразил его. Хотя воспоминания о битве были туманными, мельком увиденные обломки, устилавшие тропы, послали по телу дрожь ужаса. Поместье было его домом, и он видел, как Пожиратели Смерти разрушают его, но это было совсем не то, что сейчас. Замок всегда был его убежищем. Здесь ему не нужно было бояться ударов отцовской трости или душераздирающего плача матери, пытающейся залечить его раны. Здесь он переставал быть жертвой. Власть принадлежала ему, а не его отцу. Он не боялся реакции на свои слова, потому что никаких последствий не было. Мужчины Малфоев всегда были лидерами, и он стремился к тому же, указывая людям их место. Но слова жгли ему рот горечью. В такие минуты он испытывал сожаление, но держался гордо и с оттенком презрения на лице. Драко шёл по стопам отца, нанося точные удары, как от него и ожидалось. Ему приходилось быть особенно осторожным, чтобы не споткнуться о разбросанные камни, поэтому он ускорил шаг, надеясь, что внутри всё в лучшем состоянии, чем то, что он видел сейчас. Приблизившись к лестнице, он почувствовал, как надежда улетучивается. Массивные парадные двери пульсировали глубоким, угрожающе красным светом, и раздался грохот, словно бросающий вызов любому, кто попытается войти. Драко отшатнулся, когда Кингсли произнёс заклинание, и дверь распахнулась. — Это не даёт людям войти, — тихо пояснил он. — Многих из погибших мы так и не нашли. — Шеклболт заглянул в тёмный проём, прежде чем повернуться к Драко. — Родители пропавших детей в отчаянии. Некоторые пытались проникнуть в замок в надежде найти своих близких; другие просто хотели осмотреться, словно это какой-то проклятый музей. — Драко почувствовал ярость, исходящую от этих слов. — Мы заперли двери, чтобы никто не мог попасть внутрь; это способ защитить их, защитить всех нас. Некоторые из посетителей, вернувшись, уже не были прежними. — Кингсли покачал головой в неверии, направляясь в проход. Драко застыл, медленно оглядывая вход, а сердце его бешено колотилось от волнения. Кингсли ободряюще кивнул ему в последний раз: — Все ждут в Большом зале. С тех пор как Драко заперли в камере, он не встречал никого, кроме охранников и министра. Он не был уверен, что готов встретиться с ними прямо сейчас. Когда он вошёл в замок, изо рта у него вырвалось облачко пара, и холод лишь усиливался. Входные двери захлопнулись за ним и вновь засветились красным, заперев его в пустых залах. Он чувствовал будто сменил одну камеру на другую, следуя за стуком шагов впереди себя. Отступать было некуда, поэтому он продолжил идти. Навстречу чему? Драко не был уверен.***
Закрытые двери Большого зала казались ему больше, чем раньше, и он не мог припомнить времени, когда бы они не были распахнуты настежь. Они всегда служили ему передышкой от тягостей дня. У него была возможность побыть со своими сверстниками и больше слушать, чем говорить. Совы с письмами или еда постоянно отвлекали всех. У него была возможность наблюдать за тем, как за другими столами следуют привычному порядку. Здесь не было никакого давления, чтобы быть лучшим. Не было никаких ожиданий, которые нужно было оправдать, пока он наблюдал за ними. Он находил успокоение в том, что прокручивал в голове истории из их жизни. Иногда его пристальный взгляд слишком долго задерживался на ком-то, о ком у него не было причин задумываться. Он убедил себя, что в этом нет ничего плохого, поскольку отец научил его использовать эти короткие затишья, чтобы узнать о чужих слабостях. Вместо этого он предавался фантазиям о том, какую жизнь они ведут за пределами этих стен. Со временем он узнал, в каком виде окружающие предпочитают пить чай, занимаются ли они сплетнями или слишком погружены в книги, чтобы проявлять интерес. Он наблюдал, как девушки хихикают, склоняя головы друг к другу, и как некоторые из парней наслаждаются их вниманием. Неведение многих из них поражало, но когда его взгляд натыкался на медово-карие глаза, сердце замирало. Драко быстро понял, что был не единственным наблюдателем. Он понимал, почему занимается этим, и хотел бы спросить об её причинах. Они смотрели друг другу в глаза, как будто тех обидных слов, которыми они обменивались в коридоре, никогда не было, и как будто они были совершенно другими людьми среди своих сверстников здесь. Войдя, Драко быстро опустил взгляд, зная, что вместо того, чтобы наблюдать за происходящим, он станет объектом всеобщего внимания. Он следовал за тенью Кингсли, пока тот прокладывал путь через комнату, прежде чем в конце концов остановиться и миролюбиво положить руку ему на плечо, чтобы остановить его. Драко почувствовал, как его охватывает прилив храбрости, и поднял взгляд. Вскинув подбородок, он заметил, что комната полностью погружена во тьму. Свечи больше не были зажжены и не плавали под потолком, а стояли на столах вдоль стен. Его рот приоткрылся, когда он увидел глубокую, беззвёздную пустоту, заменившую прежде ярко мерцавшее над ними небо. Пол задрожал, когда по большому залу прокатился раскат грома, и яркий росчерк молнии пронзил черноту, скрывавшую ночную высь. Несмотря на охвативший ужас, красота завораживала его. То, как гроза рассекала тёмные тучи резкими вспышками гнева, освещая все забытые и разрушенные уголки комнаты. У него перехватило дыхание, и он медленно опустил голову, пока не встретился с тем же любопытным взглядом, который Драко так часто встречал в этом зале. По тому, как лучились её глаза, он мог сказать, что и её привлекает темнота бури, будто она тоже находила утешение во мраке. — Мистер Малфой. — Драко резко повернул голову в сторону старшей ведьмы. — Я так рада, что вы присоединились к нам. — На её лице была грустная улыбка, а взгляд блуждал по нему. Он чувствовал себя беззащитным, жар её внимания обжигал его. Ему всё ещё не хватало веса, и он хотел спрятаться, но её пристальный взгляд удержал его на месте. — Минерва, приятно тебя видеть, — прервал молчание Кингсли, а затем обратился к Драко, жестом приглашая его идти дальше: — Ты можешь сесть, сынок. Здесь ты свободен. Свободен. Драко не мог с уверенностью сказать, была ли у него когда-нибудь свобода делать то, что ему хочется, и не знал, в какую сторону идти. Он шагнул вперёд, оглядывая комнату, пока министр и Макгонагалл продолжали тихо переговариваться. Длинные столы, вместо того, чтобы находиться на своих привычных местах посередине, были отодвинуты к стенам. Оглядевшись, Драко замер, заметив Блейза, и поспешил к нему. Волшебник выглядел так же, как и в последний раз, — самодовольный наглец. — Ого, кто это у нас тут, — произнёс тот, растягивая губы ещё шире. — Отлично выглядишь, Забини. Похоже, в отличие от меня, Азкабан пошёл тебе на пользу, — отозвался Драко, беззвучно проклиная себя. Не прошло и нескольких минут в стенах Хогвартса, а он уже вернулся к старым привычкам. Друг изменился в лице, но тон его ответа остался таким же высокомерным: — Видимо, дементоры не вытрясли из тебя всю спесь. Громкий, сдавленный звук за спиной заставил Драко обернуться. Тео Нотт сидел за ближайшим к нему столом, уткнувшись лицом в ладони и оперевшись на локти. Он не выглядел так, будто остался невредим, как Блейз. Он был намного худее, чем следовало бы, а ввалившиеся глаза, под которыми темнели круги, подтверждали его подозрения. Забини, вероятно, сбежал с битвы и отсиживался в одном из своих многочисленных родовых поместий, но Нотту повезло меньше. Его тёмные непослушные кудри стали длиннее, но им не хватало обычного сияния, а блеск в глазах казался невероятно тусклым. Он отошёл от Блейза, перебрался на другую сторону деревянного стола и, усевшись на скамью, повернулся к Тео. Несколько мгновений волшебник оставался неподвижным, а затем, наконец, поднял голову и закинул ногу на ногу, и волна эмоций прокатилась между ними, когда они посмотрели друг другу в глаза. Им не нужно было озвучивать свои мысли. Тео был братом, которого у него никогда не было, и им не нужно было использовать слова или прикосновения, чтобы показать свою привязанность, но Драко всё равно потянулся к нему, чтобы доказать, что он здесь, перед ним. Он провёл пальцами по неровному шраму на его челюсти, который остался после того, как тот встал между ним и тростью Люциуса. Драко мог позволить себе роскошь иметь мать, которая владела целебными заклинаниями, в то время как Тео не был столь удачлив. Его отец запретил Нарциссе лечить его, и это был суровый урок, который он хотел преподать. Нотт-старший произнёс: «Пусть это будет тебе напоминанием, мальчишка, чтобы ты не лез не в свое дело», слова, которые нашли у него больший отклик, чем у Тео. Рука скользнула к уголку глаза, слегка коснувшись края шрама. Тео никогда не переставал заступаться за него. На его теле остались постоянные напоминания о его храбрости, и Драко порою презирал друга за то, что тот так послушно подвергал себя опасности, обеспечивая ему передышку. — Он настоящий, Драко. Он услышал тихий шорох одежды, когда кто-то сел рядом с ним, и опустил руку обратно на колени, прежде чем обернуться. Первым делом его внимание привлекли волосы Пэнси Паркинсон. Они отросли, лишившись привычной стрижки каре, но по-настоящему его взгляд зацепился за отсутствие привычных ей чар гламура. Хотя он и неоднократно говорил ей, что она красива от природы и не нуждается в них, Пэнси всегда игнорировала его советы. Она считала, что он говорит так, потому что она его лучшая подруга, но Драко не лгал. Она была очаровательна такой, какая есть. Её не нужно было было делать ничего особенного, чтобы привлечь его внимание. Часто он жалел, что не может оценить её так, как ей того хотелось. Прошло совсем немного времени, прежде чем они поняли, что, начав встречаться, оба, скорее всего, будут разочарованы. Они решили отбросить мысли о большем, и их дружба окрепла, став прочнее и ценнее, чем когда-либо. Он беспокоился о всех змеях во время войны, но больше всего он переживал о ней. Драко боялся, что её способность так легко отдавать свою преданность тем, кого она любила, в конечном итоге погубит её. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, он коротко дотронулся до её руки. Пэнси была одной из немногих, с кем он так охотно вступал в контакт. Они оба тосковали по физическим проявлениям нежности, когда были в разлуке, зная, что, вернувшись домой на каникулы, они не смогут ощущать другого человека, который не желает причинить им вред. И хотя все их прикосновения были невинными, они дарили утешение. Когда Макгонагалл заговорила, Драко охватило желание остаться на месте, но он заставил себя встать и, перекинув ногу через скамью, повернулся к ней лицом. — Большинство из вас знают, зачем мы здесь. — Её взгляд переместился в другую часть Большого зала, задержавшись на столе с большим количеством студентов. При слабом свете свечей было трудно разглядеть всех, но молния снова сверкнула по потолку, позволив Драко кое-кого узнать. Спокойствие охватило его, когда его глаза снова встретились с Грейнджер — это стало предвкушаемой, привычной рутиной. Разумеется, Шрамоголовый и Вислый сидели по бокам от неё. Он знал, что для большинства из них это было обязательным условием, и на мгновение задумался, принуждали ли остальных или те присоединились по доброй воле. Если ему нужно было гадать, то сомнений не оставалось — они вызвались сами. Видимо победы в грёбанной войне недостаточно для их комплекса спасителей. Стены задрожали, когда громовой раскат молний постепенно стих. Драко вцепился обеими руками в скамейку. Он чувствовал, как трясётся замок, и слышал слабый скрип камней, и это тревожило его. Профессор на мгновение замерла, придерживаясь за стол перед собой, прежде чем заговорить дрожащим голосом: — Большинство из вас знают, зачем мы здесь, — повторила Макгонагалл, выпрямившись во весь рост, и продолжила: — у Хогвартса есть защитный механизм. Драко недоумённо нахмурился. — Мощная волна тёмной магии прокатилась во время битвы, создав лабиринты, которые запутывали, заманивали в ловушку, и, учитывая количество пропавших тел, неизвестно, существуют ли пути к свободе. Он был знаком с особенностями старого замка — лестницами, которые двигались сами по себе, комнатами, которые, казалось, возникали из воздуха, и защитными чарами, которые не позволяли входить или выходить, — но это не подготовило его к подобной крайности. — Слушайте внимательно. Передвигаться в одиночку по коридорам небезопасно. — Плавно повернув голову, профессор устремила на него пристальный взгляд, словно что-то ища в нём. Драко медленно кивнул головой в знак понимания. — Перед началом работ, я буду назначать вам напарника и место, которое нужно очистить внутри этих стен. — Она примолкла, задержав взгляд ещё на мгновение, прежде чем разорвать контакт и снова посмотреть на стол своего факультета. — Нет, вы не можете сменить партнера после назначения. — Она тяжело вздохнула. — Комнаты Слизерина — единственная часть замка, которая не пострадала, — сказала она, переступив с ноги на ногу. — Во время битвы они встретили меньше всего тёмной магии. Именно там вы и будете жить. — Услышав насмешливое фырканье, Макгонагалл снова повернула голову к гриффиндорскому столу. — Что-то смешное, мистер Уизли? — По интонации голоса профессора было очевидно, что она не заинтересована в ответе. — Как я уже говорила, мы рассчитываем, по ночам вы будете оставаться в подземельях. Эльфы, которые отказываются покидать службу, будут приносить еду в гостинную, поскольку стабильность Большого зала непредсказуема. — Пэнси дрожала рядом с ним, и он протянул руку под стол, переплетая их пальцы. Её руки были холодными и липкими, но от его ободряющего прикосновения она, казалось, расслабилась. — Я знаю, что многие из вас не знакомы с необходимыми заклинаниями, поэтому мы начнем группами, пока вы не освоите безопасный способ борьбы с тёмной магией. — Она направилась к дверям, её шаги гулко отдавались от камня. Чёрные тучи внезапно вспыхнули от оглушительного удара молнии, сотрясшего фундамент большого зала. Макгонагалл было явно не по себе, когда она восстанавливала равновесие. — Крайне важно, чтобы в пределах стен замка не применялась никакая магия, без особого распоряжения. Похоже, что теперь он поглощает всё, что было использовано, поскольку больше не является заброшенным, — продолжила она. — Следуйте за мной, я провожу вас в ваши комнаты. Похоже, мы задержались. Мы продолжим этот разговор утром за завтраком. Он был совершенно неподвижен, не смея пошевелиться, пока другие студенты стояли рядом. С глухим стуком Тео пнул его по ноге и Драко отпустил руку Пэнси, чувствуя, как исчезает тепло её кожи. Он последовал за остальными, и волна страха забурлила внутри него при мысли о том, чтобы войти в подземелья.***
Профессор оказалась права. Подземелья оставались такими же, какими они их покинули, словно это было вчера. На столах лежали раскрытые учебники и пергаменты, ожидая своего часа. В воздухе витал слабый запах чернил. Тёмно-зелёная озёрная пучина отбрасывала жутковатое свечение, и хотя в комнате было зябко, это не шло ни в какое сравнение с холодом каменных стен замка. Войдя, студенты осматривали незнакомую обстановку, и взгляд Драко переместился на фигуру студента, уже сидевшего на его привычном месте. Это было кресло с наилучшим обзором всей гостиной, не оставлявшего ни одного угла вне поля зрения. За последние несколько лет никто не отваживался занять этот своеобразный трон, и сейчас, наблюдая за этим студентом, Драко испытал странную смесь чувств. Он привык к сложившемуся здесь порядку. Сюрпризов не было. Никто никогда не перечил Малфоям в этих комнатах. Присутствие кого-то другого на этом месте стало суровым напоминанием о том, что он больше не обладает властью ни здесь, ни где-либо ещё, — печальная истина, с которой ему придется смириться. Несмотря на сильное желание остаться с другими, он сосредоточился на своём пути и продолжал идти, пока не добрался до своей старой спальни. Открыв дверь в то, что раньше было его комнатой, он вдохнул знакомый запах дерева и специй. Единственное место, которое он мог назвать домом, теперь было просто ещё одной камерой. Обведя глазами помещение, он успокоился при виде разбросанных повсюду вещей Тео. По крайней мере, стены не будут ограждать его, заточая в одиночестве. Словно по зову его мыслей, Тео вошёл в комнату и побрёл к кровати с балдахином в углу, волоча ноги по полу. По его лицу Драко понял, что тот был измотан; в горле пересохло так, что он не смог произнести ни слова из того, что хотел. Чувство вины охватило его, когда он увидел, как его брат скользнул под одеяло, отвернувшись от него. Ему следовало приложить больше усилий, чтобы защитить его, сделать больше. Струсив, он скинул ботинки и положил свою новую волшебную палочку на тумбочку. Возможно, завтра он сможет встретиться с ним лицом к лицу, как подобает, но усталость от событий этого дня взяла своё, и стало трудно собраться с силами. Драко не потрудился переодеться во что-нибудь более удобное, а просто нырнул под одеяло. Он закрыл глаза, ощущая знакомые объятия успокаивающей темноты.