В судьбоносный день Гарри исполнилось четырнадцать лет, и его стали одолевать смешанные чувства. С одной стороны, было очень волнительно и радостно, что Сириус наконец-то прибудет, а с другой стороны, было обидно и неприятно, что к нему с утра не прилетела ни одна сова. Неужели Рон, Гермиона и Хагрид о нём забыли? Почему никто не прислал ему хотя бы поздравительную открытку? Неужели все настолько заняты или настолько хорошо расслабились и отдыхают? Ладно миссис Уизли, у неё-то большое хозяйство и семья немаленькая, она могла замотаться и забыть отправить угощение, но как же лучшие друзья? Словом, Гарри весь день был как на иголках, а Дурсли были напряжены и молчаливы. Гарри сказал им, что в конце июля его заберёт крёстный отец, тот самый, который сбежал из Азкабана, но не сказал, что того признали невиновным. Дурсли ждали Сириуса с таким смиренным видом, как будто готовы были отдать ему и Гарри, и наличные деньги, и какое-нибудь имущество в придачу, лишь бы только остаться в живых.
До самого вечера Гарри едва слышал шум с улицы, как тут же мчался к окну. Он несколько раз перечитывал письмо Сириуса и хмурился. Тот ведь не написал ни точное время, ни то, как именно он прибудет! Он трансгрессирует? Или у него нет на это лицензии? Или он вывалится из камина? Хотя камин Дурсли заколотили и он точно не подключён к общей сети. Гарри думал, думал, думал… и пришёл к выводу, что Сириус, скорее всего, приедет на автобусе. Вызовет «Ночного рыцаря» и приедет. Возможно, поэтому его так долго нет. Мерлин знает, в какое время этот треклятый автобус ходит! Может, его только вечером и можно «поймать».
Ближе к шести часам Гарри сидел на ступеньках лестницы и, хмурясь, начинал подумывать, что Сириус не приедет. Возможно, у него опять появились какие-нибудь важные и срочные дела, и сова ещё просто не принесла письмо с его извинениями. Гарри тяжко вздохнул и поднялся на ноги, как вдруг услышал с улицы рёв мотора и бросился к двери.
— О… Ого.
Сириус не приехал на автобусе. Вместо этого он припарковал у обочины то ли новенький, то ли старенький, но начищенный до блеска мотоцикл, снял с головы мотошлем, рукой отбросил волосы от лица и двинулся к дому. Замерший у порога Гарри окинул его взглядом и удивился перемене. Выглядел Сириус как настоящий байкер: в кожаной куртке, в джинсах, с цепочками, болтающимися на груди и у бедра.
— Привет! Ты всё собрал? — приближаясь, дружелюбно спросил он.
— Д-да… собрал, — ответил Гарри, совершенно не представляя, к какой части мотоцикла можно прикрепить его увесистый чемодан с клеткой: у транспорта ведь не было ни коляски, ни подобия багажника.
— Отлично, я заберу! — хлопнув его по плечу, сказал Сириус и открыл дверь. — Можешь пока попрощаться с дядей и тётей.
Прощаться с Дурслями Гарри, конечно же, не горел желанием, но из приличия зашёл в дом. У тёти Петунии было столь бледное испуганное лицо, как будто больше всего на свете она жалела, что согласилась принять Гарри и теперь не могла стереть соседям память. Подумать только, Сириус потревожил покой Тисовой улицы! Теперь все соседи обратят внимание на Дурслей и их необычных знакомых… Дурная слава и разговоры пугали тётю больше всего на свете, а дядя Вернон и так сидел красный, как помидор, но молчал, похоже, помня, кто к ним пожаловал.
— Э-э-э… пока! — только и бросил им Гарри, услышав на лестнице шаги.
— Сову я выпустил, она и так долетит, — сообщил Сириус, почему-то спускаясь с пустыми руками.
— А где мой чемодан? — не понял Гарри. — Ты же за ним пошёл…
— В кармане.
— Как это? У тебя что, карман безразмерный?
— Нет, я знаю заклинание уменьшения, оно намного легче и проще, чем заклинание незримого расширения. Кстати, ты так пойдёшь? Не замёрзнешь?
Гарри встретился с Сириусом взглядом и, опомнившись, схватил с вешалки куртку. Последний открыл дверь и пропустил его вперёд. Выйдя на улицу, Гарри не обернулся к ненавистному дому и бодро двинулся к мотоциклу.
— Вообще, можно было домовика за тобой отправить, но он сегодня очень занят, — сообщил ему Сириус, передавая второй мотошлем, — да и потом… Перед ужином не помешает нагулять аппетит, верно?
Гарри кивнул и запоздало понял, что у Сириуса имеется домовик.
— И да, с днём рождения тебя! — улыбнувшись, сказал последний, потрепал его по волосам и взял в руки свой мотошлем. — С меня подарок. Только давай ты сам придумаешь какой, идёт? Не подумай, мне не сложно было что-то выбрать, но… я тут вдруг понял, что отстал от жизни и совершенно не разбираюсь, чем сейчас молодёжь увлекается… Велосипед бы тебя порадовал? Или это уже не круто? Может, тогда лучше скейтборд? Если хочешь баскетбольное кольцо, его можно в гостиной установить: там так уныло, что от скуки можно только на гардине повиснуть и то эта рухлядь вряд ли даже тебя выдержит. В общем, ты подумаешь и скажешь мне, хорошо?
Похоже, дом у крёстного был не такой уж и маленький, если в нём имелся и домовик, и место для того, чтобы вешать кольцо и гонять возле того мяч.
— Э-э-э… хорошо, — только и согласился впечатлённый Гарри, пока Сириус заводил мотоцикл.
Застегнув ремешок от шлема на шее, он ещё раз окинул крестника взглядом и немного нахмурился.
— Я вот не пойму… Ты на каникулах так усердно спортом занимался и похудел? Или тебя эти изверги не кормили?
— Да это одежда Дадли, — поняв, в чём дело, отмахнулся Гарри. — Она всегда на мне так висит.
Сириус на какие-то мгновения застыл, как будто услышав что-то непристойное.
— Ладно… завтра займёмся твоим гардеробом, — помолчав, сказал он странным тоном и забрался на мотоцикл. — Залезай.
Чувствуя, как его распирает от восторга, Гарри забрался на сиденье и, не найдя за что зацепиться, обхватил крёстного за пояс. Мотоцикл взревел и рванул от дома. Лёгкий ветерок трепал ворот куртки и щекотал шею Гарри. Неужели это реально? Неужели то, о чём он мог только мечтать, случилось? Гарри улыбался и, повернув голову, успевал лишь видеть, как аккуратные наскучившие ему домики стремительно проносятся мимо. На каком-то отрезке пути Сириус съехал с дороги и рванул по пустынному полю. Гарри открыл было рот, чтобы крикнуть, зачем он это сделал, как мотоцикл вдруг взял и… оторвался от земли.
— Гарри, ты как? Порядок? — повернув голову, громко спросил Сириус.
— Да! — только и смог ответить Гарри, с замиранием сердца смотря на то, как всё позади него уменьшается и расплывается, точно пятна на чьём-то неуклюжем полотне.
— Отлично! Ещё минут двадцать и будем дома!
Сириус что-то покрутил, и мотоцикл помчался вперёд не хуже «Молнии».
***
В Министерстве магии, конечно же, засекли применение магии на Тисовой улице, а именно в доме, где жил несовершеннолетний волшебник. Вот только лето для сотрудников началось с пренеприятных событий и всем стало не до того, чтобы заниматься рассылкой предупреждений и придумыванием наказаний для волшебников-подростков.
Во всём был виноват Корнелиус Фадж. Так считало большинство сотрудников. Министра магии теперь всюду сопровождали презрительными взглядами и перешёптываниями. Если раньше новую особенность министра, а именно периодически чесаться, находили забавной, то теперь эта особенность, а точнее, слух о её существовании переходил из уст в уста и вызывал острую неприязнь.
Дело в том, что начале июня Корнелиус Фадж умудрился встретить иностранных гостей и проявить перед ними эту свою особенность так сильно, что те развернулись и ушли, посоветовав ему показаться целителям. Важные переговоры были сорваны, Фадж был в бешенстве, его заместители в растерянности. Кто-то — личность «героя» до сих пор не была установлена — додумался вызвать из Мунго целителей и те зашли осмотреть министра магии… Нервы, на которые он ссылался, оказались ни при чём, как и чесотка, о которой с улыбкой болтали некоторые сотрудницы.
Во всём были виноваты волшебные блохи…
— Не могут они быть «волшебными»! — иногда твердили некоторые недоверчивые личности. — Обыкновенные блохи! И где он только их подцепил!
— Очень даже могут! Они не один день питались кровью волшебника, подпадали под его магию и неплохо так приспособились к человеческой крови! — отвечали им другие. — Они волшебные, вот и живучие такие!
Как бы там ни было, но после лечения министра целители решили, что в опасности могут находиться и все другие сотрудники. Именно по этой причине лысая Муфалда Хмелкирк собрала со стола несколько записок о нарушениях и бросила их в урну. Она не собиралась задерживаться на службе. Вечером она планировала собраться с коллегами и в очередной раз от всей оскорблённой души проклясть министра магии.
***
— Всё в порядке? Гарри?
Когда крёстный положил ладонь ему на плечо, Гарри понял, что всё ещё стоит у крыльца с открытым ртом. Он всякое себе представлял… начиная от небольшой квартирки и заканчивая одноэтажным домиком в каком-нибудь бедном квартале или же даже в глуши, но уж точно не то здоровое высокое здание, что возникло перед ним.
— Ты… ты раньше жил здесь?!
— Ну да, — подтвердил Сириус. — Мрачновато, конечно, но мои предки только этого и хотели... Внушать величие, трепет… Да ну их, идём.
Он запустил руку в карман и через мгновение в ней очутился увесистый чемодан. Гарри поднялся за Сириусом на крыльцо, всё ещё не веря своим глазам. Тот, конечно, не пожалел денег и купил ему «Молнию», но кто бы мог подумать, что он, ещё недавний узник Азкабана, владеет таким шикарным домом!
— Кикимер! Эй, где ты там? — открыв дверь, крикнул Сириус.
Раздался хлопок и перед ними появился старый домовик в чистой светлой наволочке и фартучке, надетом поверх.
— Чего хозяин изволит? — поинтересовался он.
— Отнеси вещи Гарри в его комнату, — распорядился Сириус. — И окно в ней открой для совы: она вот-вот должна прилететь. Да, и налей ей воды в миску, кстати.
— Будет исполнено, — только и ответил домовик, взяв чемодан в свои руки, и с хлопком исчез.
— Идём, Гарри.
Сириус приобнял его за плечи и повёл по коридору. По пути он поморщился и опять заметил, что тёмные стены и лица на портретах, с любопытством встречающие со стен нового гостя, могут навевать уныние.
— Я бы их все отодрал и сжёг, но их надёжно прикрепили. Подозреваю, придётся отдирать вместе с частью стены…
— Варвар! Недостойный отпрыск! Выпороть гадёныша! Круциатус по нему плачет!! — отзывались некоторые портреты, провожая Сириуса презрительными взглядами.
— Если что на них можно заклинания тренировать… — не обращая внимания на выкрики, сказал он, — ну, глухоты, слепоты, немоты… В общем, много чего, я тебя потом научу.
Гарри не сказал бы, что тёмные стены или недобро настроенные портреты смогли хоть немного его напугать или расстроить. Он лишь кивал головой и продолжал смотреть по сторонам. Успел отметить лестницу, узнать, что его комната находится на четвёртом этаже, там же, где и комната Сириуса, узнать, что может применять заклинания, сколько его душа пожелает — в этом доме он в полной безопасности от Министерства и каких-либо других посторонних лиц. Узнать, что может заходить, куда хочет, кроме разве что чердака и то потому, что там вроде бы поселилось несколько упырей и парочка боггартов, до которых пока никто не добрался.
— Вот мы и пришли, — подойдя к дверному проёму в самом конце коридора, сказал Сириус и вдруг толкнул Гарри вперёд. — А вот и наш именинник!
Гарри едва успел открыть рот, как темноту, в которую он угодил, развеяли вспыхнувшие, один за другим, огоньки на волшебных палочках.
— СЮРПРИ-И-И-И-ИЗ!!! — дружно прокричали несколько голосов, и Гарри пошатнулся.
Гермиона бросилась к нему и обвила руками шею.
— С днём рождения Гарри! — с улыбкой сказала она и впервые поцеловала его в щёку.
Гарри почувствовал, как горячая кровь приливает к лицу, и застыл. До чего же приятно изменилась его подруга! Волосы были собраны в косу, на плечах вместо блёклой кофты сидело вишневого цвета платье, оказавшееся на два тона темнее, чем её разрумянившиеся щёки. Впрочем, Гарри не успел ни насмотреться на Гермиону, ни сказать ей хоть слово, как его принялась обнимать и целовать миссис Уизли. Следом за ней его быстро обнял Рон, энергично трясли руку братья-близнецы, помахал в стороне профессор Люпин, Хагрид сжал в таких объятиях, что у Гарри чуть не треснули кости, а почему-то лысые мистер Уизли и Перси ограничились улыбками и кивками.
— Ты чего растерялся, присаживайся, — велел Сириус и надел Гарри на голову цветной колпачок. — Сегодня это твоё место, — прибавил он и выдвинул стул во главе стола.
Рон хотел было сесть по правую руку от Гарри и рассказать о своих успехах, но Сириус его подвинул и усадил Гермиону, а рядом с ней Люпина, себе он место оставил по другую руку от крестника, а рядом с ним расположились близнецы. Рону пришлось занять стул подальше, и он исчез из виду из-за внушительной фигуры Хагрида, пожелавшего первым провозгласить тост за здоровье именинника.
