Ожоги

Он позвал еще несколько раз, но она не ответила. Поспешил встать, но его тут же повело в сторону — и упал рядом с ней на колени, подняв облако пыли. — Гермиона... — голос неожиданно сорвался. Осторожно повернул голову лицом к себе, с ужасом ощущая, как пальцы у затылка становятся теплыми от влаги. — Гермиона! Слышишь меня? Еще секунда и его затопила бы паника, но веки зашевелились, и она открыла глаза. Посмотрела на него и моргнула. — Слышу. — У тебя кровь. — В сумочке, — сказала несколько заторможено, — там... экстракт бадьяна. Он посмотрел на нее, как на сумасшедшую. — Прости, твою сумочку я с собой не захватил. Гермиона хлопала глазами пару мгновений, а затем нахмурилась. — Как непредусмотрительно с твоей стороны. Малфой удовлетворенно кивнул. Если у нее есть силы на то, чтобы ерничать, значит, жить будет. Гермиона попыталась сесть, но он тут же схватил ее за плечи. — С ума сошла? Она потрогала затылок. — Все нормально, это просто царапина. — Дай посмотрю. Это и правда была всего лишь царапина, хоть и достаточно глубокая — видимо, она ударилась обо что-то при приземлении. Драко пригладил ее волосы и тяжело вздохнул. Встав и отряхнувшись, они прошли пару шагов до близлежащего камня и сели, едва касаясь друг друга локтями. Деревья шумели под порывами ветра, туда-сюда гоняя холодный воздух, вводя обоих в гипнотический транс. Они спаслись от Малфоев и Беллатрисы, но что дальше? Какой-то тупик. — У нас получится? Их отпустят? — едва слышно выдохнула Гермиона. Ее голос сквозил таким отчаянием, что Драко почувствовал себя виноватым. Он ведь буквально заставил ее бросить друзей в логове врага. — Скорее всего сперва они попробуют найти меня, — он закатал рукав, обнажив Черную метку, — это займет какое-то время, но... — Тогда все бесполезно. Я должна вернуться! Нельзя было убегать! Ты!.. Изо всех сил, которые только смогла собрать, Гермиона ударила его по плечу кулачком, но на его счастье сейчас этих сил было совсем немного. Драться он не собирался. — Ты! Это все ты!.. — Пожалуйста, успокойся. — Как ты мог?.. Когда она утихомирилась, он обнял ее за плечо и несильно прижал к себе, сморщившись, когда боль коротко разошлась по ребрам — адреналин уже вымывался, каждое движение давалось все труднее, а сил на колдовство пока не было. Несколько минут Гермиона всхлипывала, пытаясь заглушить рыдания рукавами кофты, но вскоре онемела прямо у него в руках. Даже дыхание растворилось в окружающей их тишине. Он понятия не имел, тепло ему или холодно и в какую сторону течет время, и ни одна мысль не беспокоила его рассудок, кроме вопроса: Что и зачем он только что сделал? Бросил и обманул свою семью ради нее, даже не потрудившись придумать хоть какой-то план действий. Теперь если Волдеморт когда-нибудь узнает, что Драко спас грязн... маглорожденную по собственной воле, вся его семья окажется под ударом — а он непременно узнает, учитывая способность залезать людям в головы. Словно толчок, Малфой почувствовал на себе ехидный взгляд Гермионы. — Уже жалеешь, да? Ищешь пути отхода? Драко застыл в растерянности, не зная, что сказать. Она не выглядела ни рассерженной, ни угрюмой — эти эмоции уже улеглись, уступив место каким-то другим, едва уловимым, вырывающимся наружу против воли своей хозяйки. В следующую секунду Гермиона уже отвечала на его поцелуй. Она обняла его лицо, а когда он провел ладонями по спине, отчаянно подалась навстречу. От облегчения у обоих кружилась голова: они так давно не касались друг друга, не разговаривали, даже не видели толком, что начинали казаться друг другу сном, игрой воображения. Когда она отказалась от его предложения отсидеться где-нибудь в безопасном месте, пока все не уляжется, и поняла, что он остается на стороне своей семьи, они расстались. Плохо расстались. Драко почти ненавидел ее за то, что она заставляла его выбирать, отказывалась понимать его причины... бросила его ради Поттера и этого придурка Уизли. Ненависть стала единственно возможным выходом: в конце концов, ему предстояло истреблять таких, как она. Он тогда почти скатился вниз. Делал такое, о чем никогда бы не смог ей рассказать, мстил и ей, и себе. Но сейчас, чувствуя ее запах, прикасаясь к ее коже, он отчетливо понимал, какой это был глупый и наивный самообман. Стоило увидеть ее слезы, услышать ее голос, и вся броня посыпалась, как скорлупа. Поцелуй закончился нескоро. Драко улыбнулся и уронил голову ей на плечо. — Я скучал по тебе. — Да, я... Но это ничего не меняет. — Конечно, — покорно кивнул он. Мягко, но уверенно отстранившись, Гермиона встала и отошла на несколько шагов, повернувшись к нему спиной. Поправила кофту, продела руки в волосы и застыла так на несколько секунд, успокаиваясь и размышляя. Сил для трансгрессии не было у обоих. — Нам нужно найти место для ночлега, — сказала, наконец повернувшись, — еще чуть-чуть и стемнеет. — Где мы? — В Лесу Дин. Мы с Гарри и Роном прятались здесь все последние месяцы..., — пожала плечами, словно извиняясь, — первое, что пришло на ум. Они прошли немного по лесу, а найдя подходящую поляну, разожгли костер. Даже если бы они не были безмерно уставшими, ранеными и сбитыми с толку, идти куда-то ночью казалось дрянной идеей. На этот раз палатки под рукой не было, так что Гермиона вынуждена была согласиться, что спать им придется на земле, в обнимку. — Так и правда теплее, — признала она. Он прижимался к ее спине, не оставляя между ними свободного пространства. — К утру все равно замерзнем, — предположил Драко. — Это к лучшему. Чем раньше проснемся, тем быстрее двинемся в путь. — Конечно, есть один способ согреться… — Ну уж нет. — Точно. Ты же чистюля. «Это не гигиенично, Драко», — передразнил он. Она шутливо ткнула его локтем в грудь, и ребята устало рассмеялись. Полежав немного в тишине, Гермиона перевернулась. Их лица оказались друг напротив друга. — Думаешь, они действительно схватили Гарри и Рона? Или твой отец соврал? — Да... может, и соврал. Драко не верил в то, что говорил, но Гермиона ожидала услышать именно это. Ей и так досталось, не хотелось забирать у нее еще и надежду. — Иногда мне хочется просто сдаться, — призналась она, уткнувшись ему в плечо, — забыть о том, что я на краю обрыва, и шагнуть, словно передо мной твердая земля. Это плохо, да? Он растерянно пожал плечами, и Гермиона продолжила. — Я лежу здесь с тобой, и хочется притвориться, что все в порядке... а в это время моих друзей возможно пытает в каком-нибудь подвале чокнутая Беллатриса. Или кто похуже. — Они не станут призывать Его. По крайней мере пока. — Ты этого не знаешь. — Если ты действительно похитила меня из штаб-квартиры самого Темного Лорда, это выставит отца в неприглядном свете. К тому же, ты все еще можешь мне навредить, если они сдадут Поттера. — Да, — поспешно согласилась она, — да, наверное. Неужели ты все предусмотрел? Драко хмыкнул. — Я сам не до конца понимал, как мы выкрутимся. Прости, что так долго тянул, — сглотнул, — что не защитил тебя раньше. Она вцепилась в него взглядом. Это говорил Драко, тот самый Драко, который чуть не превратил первые годы ее учебы в Хогвартсе в кошмар, а потом влюбил в себя вопреки всем мыслимым законам логики, заставляя врать друзьям, родителям, учителям... Тот самый Драко, который вывернул ее душу наизнанку, а потом присягнул на верность тому, кто хочет убить ее и истребить всех ей подобных. Она должна злиться на него. Должна ненавидеть. Гермиона взяла его руку и положила себе на живот. Помедлив, запустила ее под пояс джинсов. Пальцы Драко тут же уверенно, знакомо проникли внутрь. Вторая рука уже самостоятельно забралась под свитер. — Нам лучше не заходить слишком далеко, — прошептал он ей на ухо. В ответ Гермиона потянулась к нему и поцеловала. Его губы не робели ни секунды, двигаясь быстро и уверенно, а язык проникал в такт движению пальцев, стремительно наращивая темп. Приподняв рубашку, она прошлась ладонями по его груди. Драко охнул, когда она неудачно надавила на пострадавшие ребра, но не прервал поцелуя, а наоборот усилил напор. Сейчас это было не важно. Даже если они расстанутся завтра и снова станут врагами, у него все равно будет эта ночь — чтобы упустить такой шанс надо быть последним идиотом. Лишь ощутив ее прикосновение к пуговице своих брюк, он наконец понял, что она собралась идти до конца. — Гермиона... — Что?.. — Ты понимаешь, что делаешь? Ее глаза блестели, как звезды. Девушка уверенно кивнула. Если бы он пошел на попятную, начал играть в благородство или снова испугался и отдалился лишь бы сохранить иллюзорное ощущение независимости, она бы никогда ему этого не простила. Сейчас, когда ей так нужно было почувствовать его любовь, его слабость перед ней, что она что-то для него значит... Драко положил ее на спину и снова поцеловал. Не так, как раньше. Не в порыве злости, не для того, чтобы самоутвердиться или почувствовать свою власть, а просто чтобы ей было приятно. В конце концов, он так часто ранил ее, что должен был уравновесить чащу. Костер трещал прямо под ухом: казалось, что еще немного и пламя поглотит их вместе с этим лесом, проникнет под кожу и потечет по венам вместо крови, растянув миг агонии до вечности. ...то ли языки пламени жгли его, то ли ее губы... — Эй, Малфой, — сказала она уже позже, сквозь сон. — Мм? Дыхание успокоилось, жар превратился в тепло. — Спасибо, что спас мне жизнь.