Кто кому достанется?

Вот и всё. У реки два берега. В одну реку два раза не войдёшь. Ведь знала же с самого начала... Возвращаться - плохая примета. Луганский ушёл. В этот раз окончательно и бесповоротно. Швецова не понимает себя: вроде бы есть эмоции, но что конкретно ощущается непонятно - внутри пустота. Женщина будто в прострации. Минут десять она просто не двигается - смотрит вокруг, но изображение, проецируемое глазами, расплывчатое и неточное. Голова не соображает, пока сбоку не слышится голос подошедшего официанта: — Подарок от заведения, — произносит молодой парнишка и оставляет на столе чашку горячего кофе. Маша, насколько это сейчас возможно, выдавливает слабую улыбку и благодарно кивает, после чего официант удаляется. С внешним спокойствием ей удаётся около двадцати минут пить горячий напиток, мыслями витая где-то. Но не в облаках, а скорее в тучах. — Маш, всё-таки дом твоего мужа, хоть и бывшего. Может, поторопилась с разводом, была бы сейчас здесь хозяйкой. — Олег! — Протокол... Ты реально не понимаешь разницу между оперативной комбинацией и должностным подлогом? — Что я тут вообще делаю? Я приехал в этот город только ради тебя! — Олег, что с тобой происходит? — А что происходит? — Что это было? Ты почему в квартиру один полез? Что за стрельба? Хотел чтоб рикошетом кого-то зацепило? А что дальше? Внутреннее расследование, увольнение или срок? — Ну может это тебя наконец порадует. Когда оба на практике поняли, что опустошать и выматывать может не загруженный восьми и более часовой рабочий день, а буквально пятиминутный разговор. Ужасно устали морально. Маша, вернувшись домой, была полностью погружена в себя. Решила выпить чай: села за стол, налила напиток в кружку и, так случилось, разбила чайник. Благо, на помощь пришла Злата - предложила сама всё убрать и отправила мать в гостиную, где Швецова ещё добрые десять минут пыталась заново собрать себя по частям. Она прожигала взглядом одну и ту же точку на стене, чтобы сосредоточиться, убедиться, что этот разговор ничего не значил: обычный всплеск эмоций. В это же время Олег на другом конце Санкт-Петербурга переваривал их разговор - как мог, прилагая всевозможные силы, отыгрывался в боксе. Так, ничего необычного, просто реакция организма и выброс адреналина после разговора с главной дамой следственного. А день рождения Риты... Кораблёв сначала весь день напоминал коллегам о праздновании, потом расстраивался, когда все отнекивались, в кои-то веки вспоминая о бесконечной работе, приплетая её как первопричину. Но в итоге пришли и веселились и Квашня, и Панов, и Фёдор, и все все. Только их не было. Не понимая, в каком статусе могут появиться на дне рождении, оба погрузились в расследование, поодиночке заскочив на праздник буквально на полчаса, а затем вернулись к делу. Произнесённая при ночном созвоне фраза Олега отпечаталась в головах обоих: — Ну хоть что-то у нас общее. (Сходят с ума только те, у кого он есть) Воспоминания про Платонова, хотя сейчас произошло расставание с Луганским. Мария понимает, что это неправильно, но поделать ничего с собой не может: она вся о майоре. Почему разошлись? Стечение обстоятельств и столкновение двух бушующих характеров и их - Олега и её - дурацких принципов? Швецова не может выбросить из головы слова, произнесенные в разговоре с дочкой. Пытаясь спасти отношения своей наследницы, женщина бросает фразу про компромисс, однако Злата ловко, словно игра в пинг-понг, бросает ответное: а много раз ты шла на компромисс? явно намекая на их с Платоновым разрыв. Яркая иллюстрация поговорки "гены пальцем не задавишь". И Маша понимает, что очень много раз будет прокручивать эти слова в голове. С ней сложно. Почти всегда невозможно. Сколько раз Олег уступал ей, разрушая собственное восприятие мира и наступая на свои принципы. Он всегда шёл на компромисс, даже когда оно таковым не являлось: это не то, что компромисс, а в основном только Маша и её принципы вперемешку с гордостью. Платонов сглаживал углы, в то время как Швецова не задумываясь эти углы создавала, аккуратно полируя их острым ножом. И ведь вела себя будто вообще не замечала старания Олега исправить ситуацию. Да... за такое саму себя ударить следует, не то, что дочь уму разуму учить. Женщина оставляет чаевые, равные стоимости кофе из этого ресторана, и покидает заведение. Темноволосая доехала до квартиры в прямом и переносном смысле на автомате - совсем не помнила пути домой, всё как в тумане. Злата сегодня не планировала зайти - потому Швецова свободно проходит, не боясь показаться с поличным и рассекретить свою явную несобранность. Давно Маша не чувствовала себя настолько разбитой.

***

Весь следующий день как бы не старалась Швецова сконцентрироваться на работе - всё было бессмысленно. Вещи валились из рук: начиная от кабинетных ключей и карандаша и заканчивая плащом и бумагой из папок с информацией про дела. Поздний вечер. Олег в середине рабочего дня умудрился проштрафиться: опять ослушался Лёню. После совещания, где чётко разделили обязанности и миллион раз повторили майору не лезть раньше времени, Платонов назло товарищам поехал искать свидетеля - под вопросом статус подозреваемого - в одиночку. Курочкин еле подоспел на помощь. В наказание Олег был направлен ко всем сразу. К Панову и Квашне - забрать только найденные материалы по телефонам жертвы и медицинскую экспертизу, потом в следственный комитет - переговорить с Колонковой по поводу версий и, собственно, показать ей всё, что забрал в лаборатории. Попрощавшись с Люсей, Олег услышал непонятный шум из соседнего кабинета - вместе с наличием грохота от чуть приоткрытой двери Маши пробивался тусклый свет. Странно, она уже давненько не задерживалась так поздно... Мужчина заходит с осторожностью - нет ни желания, ни энтузиазма "как раньше" врываться сюда, - однако мозг кричит проверить. Мало ли. Олег не успевает полностью оценить обстановку внутри кабинета: он лишь видит, что на столе и под ним валяются, видимо, выпавшие из папок с делами листы, посередине помещения стоит Маша, держащая в руках ещё что-то - опер не успевает разглядеть что именно. Платонов, не до конца сориентировавшись, первым делом приближается к Швецовой. — Маша, Маааш, стой. Хватит. — майор опасливо кладёт руки на плечо женщины, предотвращая разрушительные движения с её стороны. — Я понимаю, чайник электрический, но от поцелуя с полом точно сломается. Думаю, Курочкин итак расстроится, когда узнает о разбитой кружке, — мужчина кидает взгляд в сторону, где на полу лежали осколки: всё, что осталось от чашки. — А гибель чайника Федя считай что вообще не переживет. — чуть усмехается Олег, забирая из рук Швецовой уцелевший прибор и ставя предмет кухонного гарнитура на место. — Прошу, успокаивайся, моя хорошая. — Платонов инстинктивно, стараясь прекратить истерику, притягивает Машу к себе, пытается, надо отметить успешно, ограничить движение женских рук, чтоб больше ничего не пострадало. Темноволосая досадно вздыхает, мысленно давая Олегу подзатыльник - за не воплотившиеся в реальность желание разгромить весь кабинет - и, даже неожиданно для себя, утыкается Платонову в плечо. Майор на свой страх и риск позволяет себе равномерно поглаживать спину Швецовой. Исключительно в целях успокоения. — Что, что случилось? Новое дело дали? Или Ковин отругал за нынешнее? Так мы, конечно, несильно продвинулись, но и времени мало прошло... — дабы разгадать причину такого настроения главной дамы следственного, накидывал разные варианты Платонов. — Чего расстроилась? Швецова поднимает голову и пару секунд смотрит прямо в глаза майору, затем осторожно выпутывается из его объятий, мягко проводит ладонью по привычной чёрной кожанке Олега и отходит к столу. Платонов, в свою очередь, за два шага преодолевает расстояние и встаёт рядом, копируя позу Маши, и остаётся по её правую руку. А когда Швецова заговорила, опер бережно дотрагивается до её пальцев своими. — Я рассталась с Луганским. Точнее сказать, он меня бросил. Представляешь? — Я пять дней назад разошёлся с Верой... Оба так буднично делятся данными фактами, словно это информация касаемо очередного дела, а не полный крах в личной жизни. Олег на подсознательном уровне понимал, что Машу сейчас лучше не перебивать. Она старается - для неё это всегда было сложно - раскрыть душу. Собственно говоря, Платонов и не собирался прерывать монолог женщины - удивительно было то, что именно ему Швецова решила раскрыть все карты. А фраза про Черняеву вырвалась как-то само собой... Он сам не понял как это получилось, прикусить язык не успел. Мужчина почувствовал некое желание поддержать Марию, показать их схожесть даже в этом... Опер понимал, что внутри у темноволосой ещё болит: всё-таки только сутки прошли. Это Платонов уже остыл к своей любовной истории - да, обидно, но лучше так, лучше один, чем рядом с нелюбимым человеком. — Не клеится у нас с другими, да? — тихо произносит Олег, не пряча в голосе нотки то ли досады, то ли усмешки. Он осторожно ладонью дотрагивается до женской руки, но, вспомнив их шаткое положение в отношениях, довольно резко отстраняется. — Это точно. — соглашается Маша и всё же накрывает пальцы Олега своими, предварительно вернув ближе к себе ладонь Платонова. По кабинету раздаётся мелодия телефонного звонка. Швецова берёт гаджет, который лежал на столе и, посмотрев в экран, слабо улыбается: Олег, я отвечу, Злата звонит. — Я пока уберу? — майор кивает на разбросанные документы. — Да, благодарю. — шёпотом отвечает Маша, прижимая телефон к плечу, дабы показать ладонями адресованный ему жест спасибо. — Алло, Златик... — Мам, ну ты скоро? поздно уже. — краем уха слышит Платонов: забота дочки о матери до сих пор вызывает у него улыбку. — Я сегодня не приеду, ложись. Очень много работы. Да, давай, пока. — Швецова громко вздыхает и со всей силы, что доказывает характерный звук, бросает телефон обратно на рабочий стол. — Ну чего ты, Машуль? — Олег, собирающий упавшие бумаги, поднимается с пола, выражая полное недоумение. — Вроде должна была повеселеть от разговора с дочкой, но настроение стало ещё хуже? — Олег, помимо нагрузок на работе и проблем в личной жизни, я... забросила Злату что-ли. Отношения у нас испортились, в общем. Опять — от бессилия женщина закрывает руками лицо. — Всё наладится, когда-нибудь всё точно наладится. — Платонов бережно охватывает женские ладони — Давай же, посмотри на меня, я нуждаюсь в твоих прекрасных глазках. — майор притягивает руки Швецовой к себе, освобождая лицо темноволосой, тем самым позволяя себе увидеть её глубоко карие и надолго зависнуть в них. — Когда же наступит это хорошо? — Марья Сергеевна сама "тонет" в серых глазах Платонова, а, понимая это, старается скрыть, продолжая диалог — Почему нет точной даты? — не без усмешки произносит Маша и, подумав, целует Олега в щёку. А пока Платонов приходит в себя после такого жеста со стороны Маши - их взаимоотношения уже долгое время в статусе: настоящие эмоциональные качели. И такая тактильность от Швецовой как удивляет, так и напрягает. В этот же момент женщина быстренько приводит рабочее место в порядок, складывая документы в две аккуратненькие стопки. — Маш, а ты где собралась ночевать, я не понял? — вырвавшись из своих дум по поводу поведения Марии, интересуется Олег, сопоставляя факты, произнесённые в телефонном разговоре. — Здесь на кресле что-ли? Давай тебя домой отвезу. Сейчас дороги пустые, быстро доберёмся. — предлагает майор. — Домой я точно не пойду, — Швецова кивает в сторону отброшенного телефона. — Ты же слышал, я уже сказала, что не вернусь сегодня, — хитро пожимает плечами темноволосая. — Давай, Маш, собирайся, к себе домой отвезу. Не переживай, приставать не буду: я лягу на диван. Нормально поспишь хоть. А завтра верну тебя в целости и сохранности на любимую работу, не волнуйся, — по-доброму улыбнулся Олег, застёгивая куртку. Собственно Платонов не оставил Швецовой возможности отказать. Она как никто знала этот приказной, однако с ней мягкий его тон. Да и перспектива наконец выспаться радовала. В прошлую ночь уснуть так и не удалось, потому чувствовала Маша себя ужасно. Хоть один аргумент у Олега действительно адекватен. Усмехнувшись на все остальные, женщина начала кидать свои немногочисленные вещи в сумочку. Косметика, в частности тушь и помада, окажутся на утро полезными и необходимыми.

***

Рабочий стол от и до завален документами, которые Маша полдня перебирает. За последние часа полтора женщина, умело меняя в руках смартфон и ручку, второпях записывала различные данные, полученные по телефонным звонкам, на любых бумажных обрывках, какие только могла найти. Заполняя очередной лист, она прокручивает в голове, что на сегодня лимит разговоров исчерпан. Слишком много звонков. Поток мыслей прерывается, когда раздаётся стук в дверь. Так, "спокойно Маша я Дубровский" как говорит Панов. Нужно ещё немного поработать, что равно повзаимодействовать с людьми. Да, входите. — Олег, это ты. — с неким облегчением выдыхает Швецова: беседы с незнакомыми людьми она сейчас бы не выдержала. — Ну а кто ещё. — мужчина закрывает за собой дверь и подходит к Маше, оценивая обстановку её рабочего места. — Кого ты ожидала увидеть? С Кораблёвым вы совещались утром, Курочкин сейчас приехал на моих колесах, кофе добывает нам. Лучше расскажи, как дела? — совсем уж по-хозяйски усаживаясь на стул, спрашивает Олег. Узнавать, откуда он уже знает об утреннем визите Лёни, Маша даже не стала. Убойный отдел не хуже подружек сплетниц по скорости доставки и передачи новостей. — Всё отлично. — смущаясь, она опускает взгляд на какие-то бумаги — Только Люда уже успела поинтересоваться, почему я во вчерашней одежде, — опять поднимая взгляд, усмехается Швецова, и, на удивление Платонова, смотрит на него по-доброму, без обиды. — Нет, я конечно соврала, что половина гардероба в стирке, а ещё, вдобавок, не было настроения и времени новый образ придумывать. Но по её взгляду всё было сразу понятно. Ты же знаешь Колонкову, её девиз: не дождётесь, я продолжаю говорить то что думаю. — на лице Швецовой заиграла небольшая улыбка от произнесённых ею слов о подруге тире коллеге, затем она замолкает в ожидании ответа майора. — Надо же. Сама Марья Сергеевна врёт подруге. — в шутливой манере негодует Платонов, качая головой. — Никогда бы не подумал! — А иногда надо, Олег. — язвит женщина, несильно ударяя опера в плечо. — Да не переживай ты, — Олег, пресекая попытки Маши ещё раз его ударить, перехватывает её ладонь и, как истинный джентльмен, целует руку — Слава богу, такой орлиный взгляд есть только у Люды. — добавляет он, прежде чем подняться с места. — Я как-то сомневаюсь, что только у неё. — говорит Швецова, наблюдая за передвижением Платонова. — Мужчины нашего коллектива, уверен, ничего не заметили. — майор смотрит в окошко, а затем медленно приближается к темноволосой — Иначе такие слухи были бы первыми в новостных заголовках что следственного, что убойного отдела и лаборатории — Олег наконец подходит к Маше и, когда она поднимается, обнимает её. В конце концов, с самого утра, как он завёз её в комитет, не виделись.