Игры Аструма. Город небесной тьмы и сияющих звёзд

У разных фэйских Дворов были свои ритуалы погребения. Кто-то отправлял тело по реке, отпуская его душу в свободное плавание по неизведанным мирам, кто-то закапывал в землю, подобно людям, а кто-то — Двор Ночи — сжигал. Прах Илиаса стоял в семейном склепе, находившимся в Центральном кладбище Аструма. Место поистине жуткое, но невероятно красивое. Фэйцы, чьи родители, братья, сестры и даже дети были здесь похоронены, стремились создать здесь удивительные статуи, монументы и надгробия, которые навсегда оставляли память об умерших родственниках. Амелия стояла в хорошо освещённом помещении с каменными стенами и резной железной калиткой, доходившей почти до потолка, и смотрела на выгравированное на камне имя. «Илиас Хофер. Прекрасный сын, любящий брат и настоящий защитник своих подданных». Амелия приходила сюда каждый день с момента как к ней явились родители. Она подолгу сидела на небольшой скамье, аккурат стоявшей прямо напротив праха Илиаса, и молчала. Иногда она разговаривала, иногда плакала. Но чаще всего именно молчание помогало ей свыкнуться с мыслями, обитавшими в голове. Амелия отчаянно боролась с желанием выброситься с моста в воды Милтроса — реки, окружавшей центр города в кольцо. Ей хотелось перестать чувствовать воздух, вдыхаемый ей каждые несколько секунд. Хофер мечтала больше не чувствовать тепло или холод, не видеть свет, не теряться во тьме. Илиас бы ругался. Он не любил, когда сестра погрязала в мрачных мыслях и бродила где-то в потаённых и тёмных глубинах своего сознания. Илиас прекрасно знал, какое наследство они получили от своих родителей и не хотел, чтобы сестра однажды пошла по стопам их матери — холодной и расчетливой женщины. Ещё больше он не хотел, чтобы Амелия винила себя в происходящих в их семье скандалах. Он всячески оберегал её сердце от потрясений, сглаживая углы. Но в последние годы это становилось делать всё тяжелее. Осенняя пора уже наступала в Аструме. Холодный ветер понемногу кусал за щеки. Амелия не обращала на него никакого внимания, когда брела между надгробиями и величественными статуями. Её не волновала окружающая обстановка. А она была действительно жуткой. Земли Баала отличались серостью земли и вечными туманами. Здесь располагались кладбище для простых горожан и склепы правящих семей. Иногда они появлялись из-за тумана, мелькали в редких проблесках, а затем снова исчезали за белой пеленой, через которую мало что можно было разглядеть. Амелия помнила главный наказ родителей, когда они рассказывали ей об этих местах, — иди только по тропе. Сворачивая с дороги, путник позволяет окружающей его мрачности и тоски полностью завладеть его разумом. Иногда, особо отчаявшиеся, слышали тихие голоса умерших близких, зовущих их свернуть с тропы и уйти в глубины тумана. Их больше не находили. Телефон, лежащий в кармане куртки, завибрировал. Амелия ответила, не посмотрев кто именно ей звонил: — Слушаю. — Мисс Хофер, мы тут игрушку нашли… Сердце болезненно сжалось. Амелия не помнила, куда отбросила несчастного плюшевого сфинкса в порыве своей последней истерики. Придя в себя, девушка начала собирать вещи для переезда. У неё оставалась ещё одна квартира, которую отец оставил для неё на случай, если что-то пойдёт… не так. Амелия была благодарна ему за осмотрительность. Рабочие, которых наняла Амелия, собирали её вещи по коробкам и перевозили туда, где и должны были разобрать. Всем этим парадом руководила Лисандра. Но почему она сейчас не разговаривает с ними вместо неё, Амелии? — Мисс Друанн с вами? — перебила рабочего Амелия. — Отошла буквально минуту назад. Хофер глубоко вздохнула. — Положите его к остальным вещам и отправьте по адресу. Не дождавшись ответа, девушка отключила телефон. Убрав его в карман, она зарылась длинными и худыми пальцами в волосы. Ей отчаянно хотелось исчезнуть.