Вопросы веры (Бернард Дюран-2)

Вопросы веры Рассвет был серым и тусклым. Бернард не столько заметил его, сколько почувствовал. Проведя всю жизнь в армии, Дюран приучился делить ночь на смены караула, ощущая их едва ли не подсознательно. Вот и сейчас у него в голове словно щёлкнуло: «Солнце взошло, смена стражи» - хотя никакого солнца солдат не видел. А видел он узкую просеку, хижину у её края и едва заметное пятно, только что отлепившееся от стены этой самой хижины. Бесформенный силуэт скользнул к опушке, растаял среди деревьев. А несколько минут спустя возник рядом с Дюраном – словно из-под земли вырос. - Ну что там? – шепнул солдат. Безухая распахнула маскировочный плащ, откинула капюшон, пригладила светло-русые волосы рукой в чёрной перчатке. Показала условными жестами: «два противника», «ранены», «не спят». Потом дёрнула обрубками ушей, показала один палец. Согнула руку в локте и изобразила, что машет крылом. Двумя руками показала, словно ломает ветку. Это уже была импровизация, но Бернард её понял – у одной из тварей сломано крыло. Он хмыкнул. В бою немая эльфийка могла изъясняться жестами крайне доходчиво. Почему же в остальное время она этого не делает? - Разберёмся сейчас, пока они одни тут, - решил солдат. – Согласна? Девушка кивнула. Обычно она доверяла Бернарду инициативу, хотя ясно давала понять, что в их паре нет командира и подчинённого. - Тогда пошли. – Мужчина снял с плеча двуручник. Миновал месяц с того дня, когда они с Безухой явились к воротам Белого Ручья – большой и богатой деревни на лесном тракте. За неимением поблизости городов она служила чем-то вроде столицы края – сюда свозили налоги из деревень поменьше, чтобы потом передать магистрату, здесь стоял каменный храм, дома некоторых купцов, сюда нередко заезжали торговцы, принося товары и свежие новости. Пару чужаков в Ручье сперва встретили прохладно, настороженно. Но времена были тревожные, посему местный староста рассудил, что здоровяк-мечник и эльфийка-егерь лишними не будут. Так у беглецов появилось временное пристанище. Сперва они помогали тренировать ополченцев. Безухая время от времени отправлялась в одиночные вылазки, через раз возвращаясь с трофеями – то когтистой лапой, то башкой искажённого магией зверя. Когда помятые медведем плечи Дюрана перестали болеть, он присоединился к эльфийке. Работы им хватало. Леса становились опасней с каждым днём. Небесный огонь испепелил города и крепости, но порождённые выбросом магии твари разбредались всё дальше от мест ударов. Пока это были одиночки, но встречались они чаще и чаще. А для неподготовленных крестьян даже одиночный монстр представлял угрозу. Безухая выслеживала чудовищ, Бернард рубил их на ломтики своим двуручным мечом – в тех случаях, когда не было возможности заманить тварь в ловушку или подстрелить. Получалось неплохо. Но Дюрана не оставляло чувство, что это лишь разогрев перед большой бедой. И беда, разумеется, грянула. Неделю назад в Ручей прибежали два перепуганных пастуха. Они рассказали, что какие-то летучие твари, похожие на людей с птичьими крыльями, напали на их стадо и унесли двух коз. Потом пара таких существ утащила собиравшую ягоды женщину на глазах её дочери. Сообщения посыпались градом. Исчезали животные и люди, крылатых существ видели тут и там. Их было несколько, и они действовали всё более нагло. Не вернулась вовремя артель дровосеков, стадо коров нашли пасущимся без пастухов. Ополченцы с самострелами теперь дежурили на стенах Ручья круглые сутки, люди выходили за околицу только группами и при оружии. Дюран сам явился к старосте, не дожидаясь вызова. Он застал деревенского голову за завтраком. Тот не пригласил солдата за стол, но жестом указал на скамью у стены. Сказал, откладывая ложку и отодвигая миску каши: - Народ прозвал их гарпиями. Как чудищ из сказок. Слыхал, небось? - Да, господин Арно, – кивнул Бернард. – Гарпии, конечно, сказка. Но схожесть есть. - И что думаешь? - Они прилетели откуда-то и угнездились здесь. – Солдат пожал плечами. – Ведут себя как животные, разума в них не осталось. Животные бывают хитры, но всё равно всегда предсказуемы. Мяс… людей и скотину они куда-то таскают, чтобы спокойно съесть. Нападают утром и вечером, значит днём и ночью наверняка спят. - В общем, надо искать гнездо. – Староста нахмурился. – Лес-то большой. - У меня… у нас с Безухой есть идеи, – только и сказал Дюран. Идея была одна, на самом деле, и заключалась в том, что «гарпии» таки не были настоящими животными. Они получились из людей, попавших под выброс сырой магии. Да, разума в них не осталось, но остались какие-то осколки воспоминаний. Твари могли охотиться в лесу, но их влекло к человеческим поселениям. И к человеческому жилью. Бернард и Безухая несколько дней прочёсывали окрестности, выискивая брошенные хутора, заимки, охотничьи хижины. Простенькую карту им нарисовал местный лекарь – старик Базиль. В юности тот служил пехотинцем, вернулся домой без ноги и трёх пальцев на левой руке, однако неплохо устроился, применяя опыт зашивания ран и вправления костей. Плечи Дюрана тоже лечил он, и на просьбу «брата-солдата» помочь откликнулся охотно. Метки, проставленные на карте Базилем, обычно приводили охотников к грудам сгнивших досок. Пара хуторов опустела не так давно – их жители явно переселились в Ручей. Ещё один оказался обитаем, у живущей там семьи Дюран купил десяток свежих яиц. В одной из охотничьих хижин была проломлена соломенная крыша, на полу подсохла лужа крови – однако не нашлось следов того, чтобы там кто-то долго жил. Лишь когда Бернард почти готов был бросить поиски, карта вывела их на просеку. И Дюран сразу понял, что искать дальше не придётся. В крыше хижины дровосеков зияла дыра. Вокруг были разбросаны кости и черепа. Не хватало разве что вывески как у трактира: «Логово летающих людоедов». Хоть впереди и ждал бой, Бернард ощутил искреннее облегчение. В чаще солдат обычно следовал за Безухой, сейчас же шёл первым, держа меч наготове. Он беспрепятственно подкрался к хижине, встал слева от порога. Оглянулся. Безухая расстегнула застёжку плаща, дала тому упасть наземь. Поймав взгляд напарника, кивнула, натянула тетиву лука. - Ну… - Бернард глубоко вдохнул. – Р-р-р-ра-а-а-а! С диким рёвом солдат ударил рукоятью меча по дощатой двери. Тут же отступил на шаг вдоль стены. Изнутри ему ответил высокий крик, похожий на птичий. Створка распахнулась наружу, порог переступило… существо. Некогда это была женщина, вне сомнений – её торс был обнажён, груди болтались. На почти лысой голове сохранилось несколько длинных прямых прядей. Вокруг талии Дюран заметил полоску ткани, стянутую истлевшим кожаным ремнём – последнее, что осталось от платья, видимо. Тварь хромала на правую ногу, её правая рука, обращённая в крыло, была выгнута под неправильным углом. «Гарпия» не успела заметить Бернарда. Солдат просто рубанул сверху вниз, разом снеся ей голову. Тут же отпрыгнул, готовясь принять на клинок следующего врага. Но вместо этого услышал треск наверху. Крылатый силуэт вырвался из дыры в крыше, воспарил над просекой… Хлопнула тетива. Длинная стрела вонзилась «гарпии» точно в грудь. С режущим уши воплем существо кувыркнулось в воздухе и грохнулась наземь. Забилось, захлопало крыльями. Безухая наложила новую стрелу, но стрелять не стала. Дюран подбежал к «гарпии», выждал удобный момент и пригвоздил её к земле двуручником. Тварь минуту подёргалась на клинке, прежде чем затихнуть. - Фух… - солдат стащил с головы берет, утёр им пот. Схватка вышла короткая, однако он ещё не до конца оправился после объятий медведя, как выяснилось. – Готовы. Он выдернул меч из трупа, обернулся. Эльфийка уже спрятала стрелу в колчан и склонилась над трупом первой твари. Заметив взгляд Дюрана, подозвала его жестом. Указала на искалеченное крыло существа. - Ну и что тут… а-а, понял. – Бернард поскрёб рыжую бороду, разглядывая безголовый труп. Крыло не было сломано, и не срослось неправильно. Оно явно изначально было таким. Не все порождения сырой магии жизнеспособны. Тварь никогда не могла летать. А значит… - Её сюда принесли другие, – заключил солдат. Эльфийка кивнула. – И кормили тоже, небось. Заботились. Давай-ка… уберём трупы, пока остальная стая не вернулась. Снова кивок. Они спрятали тела в подлеске, подтащили к стенам хижины хворост, полили его припасённым маслом. Ещё немного Дюран разлили по крыше. Расчёт был прост. Солнце всё выше, скоро твари вернутся с ночной охоты. Исчезновение родичей явно их взволнует, но, не видя мёртвых тел, «гарпии» со временем успокоятся. И лягут спать. А дальше огонь и стрелы сделают дело. Быстро и с минимумом риска. Осталось подождать. Они отступили в чащу, улеглись в тени деревьев, укрылись плащами. Дюран протёр меч тряпицей и считал зазубрины на клинке, Безухая тихонько разминала обтянутые чёрной кожей перчаток запястья и пальцы. У неё имелся большой набор упражнений, которые можно было выполнять стоя, сидя или лёжа, не поднимая шума и не выдавая себя заметным движением. Кое-что Дюран пытался заучить и сам, но до гибкости эльфийки ему было как до святости Пророка. Разумеется, их разумный и безопасный план полетел в Пекло даже не начав выполняться. Сперва Бернард услышал крик. Не вой монстра – кричал человек. Скорее от ужаса, чем от боли, уж такие вещи Дюран умел различать хорошо. Затем над просекой показалась стая. Две «гарпии» несли в когтях хрипло орущего, вяло извивающегося мужчину в длиннополом кафтане, ещё одна парила выше них. Безухая приподнялась на локте, вопросительно глянула на Дюрана. Тот сжал зубы. Можно было плюнуть на бедолагу. Сколько уже эти твари сожрали, и сколько сожрут ещё, если их не прикончить здесь и сейчас? Стоит ли повышать риск? Может, сытые «гарпии» уснут быстрее? Только вот… это вопросы из прошлой жизни. Сейчас Бернард видел их глупость. Творец предлагал ему испытание, варианта отказаться здесь не было. Да и едва ли эльфийка станет смотреть, как кого-то едят заживо – точно полезет спасать, даже без него. - Стреляй в одну из несущих, когда они будут над крышей, - шепнул Бернард девушке. – Пусть его выронят, а там разберёмся. Кивнув, эльфийка сбросила с плеч плащ, встала на колено, доставая стрелу. Бернард пополз вперёд – не такое лёгкое дело, когда нужно тянуть за собой двуручник. Момент Безухая выбрала идеально. «Гарпии» с жертвой спустились к хижине, на мгновенье зависли в воздухе над крышей – и именно тогда свистнула стрела. Одно из существ завопило, отпустило пленника. Пробитое навылет крыло подломилось. Кружась, создание шлёпнулось о край крыши и упало на землю. Второе отчаянно забило крыльями, пытаясь удержаться в воздухе, но мгновенье спустя вынуждено было разжать когти нижних лап. Напоследок отчаянно взвизгнув, мужчина в кафтане провалился сквозь дыру в кровле, исчез внутри хижины. Лучше не придумаешь. - А ну! – Бернард вскочил на ноги, выбежал на просеку, выставил меч перед собой. – Сюда! Новая стрела поразила вторую «гарпию» в спину, пронзив её торс насквозь. Третья тварь заложила полукруг и спикировала на Дюрана. Будь у солдата пика, он бы просто принял чудовище на остриё. С мечом было не так удобно. Впрочем, Бернарду доводилось встречать удар конницы как в строю с пикинёрами, так и без защиты леса стальных наконечников. Видом чего-то большого и страшного, несущегося прямо в лицо, мужчину давно было не напугать. Он выждал до последнего, потом отскочил в сторону, присел, пропуская существо мимо себя. Крутанулся на каблуках, пружинисто выпрямился, рубанул вслед. Едва попал на краю крыла, но всё же задел хрупкую кость. Этого хватило. «Гарпия» вильнула в сторону и врезалась в землю. Удар её оглушил, довершить дело не составило труда – Бернард просто подбежал и одним ударом перерубил ей хребет. Услышав высокий крик сзади, сначала прыгнул вбок, только потом обернулся. Тварь с пробитым торсом ещё держалась в воздухе. Она тоже попыталась спикировать на Дюрана, но получила вторую стрелу в грудь. Подстреленной куропаткой рухнула вниз. Оставив её заботам Безухой, солдат обошёл хижину и практически лицом к лицу столкнулся с последним созданием. Оно ковыляло ему навстречу, прихрамывая и тряся башкой. Дюран прянул вперёд, взмахнул мечом наискось, снизу-вверх. «Гарпия» попыталась закрыться целым крылом, однако широкий клинок легко прорубил кожистую перепонку и кость, глубоко вошёл в грудь существа. Бернард пинком «снял» с меча тварь, опрокинул её на спину. Вторым ударом обезглавил. Плюнув на труп, выдохнул: - На земле не такие страшные, да? Когда он вернулся, Безухая уже прикончила последнюю тварь и теперь спокойно вытирала клинок своего тонкого меча тряпочкой, стоя прямо над трупом. Солдат кивнул ей и шагнул к двери хижины. Позвал: - Эй, господин, вы там живы? Шею не сломали? Заходить внутрь без крайней нужды не хотелось. Из хижины пахло именно так, как должно пахнуть из логова, обжитого стаей кровожадный чудовищ. В основном – дерьмом и разлагающейся плотью. - Ох-х… - донеслось из темнеющего проёма. – Пророк всепрощающий… Ох… Цепляясь дрожащими руками за косяк, на пороге возник спасённый. Он оказался довольно молод и хорош собой. Парень лет двадцати пяти, голубоглазый, с собранными в короткий хвост белокурыми волосами. Костюм его было изрядно подран, на плечах проступали пятна крови – «гарпии» с жертвой не особо церемонились. Однако видно было, что по меньшей мере кафтан некогда был пошит по фигуре, из хорошей жёлтой ткани. - Вы в безопасности, господин, - сказал Дюран, бесцеремонно разглядывая незнакомца. – Мы убили чудовищ. - Возлюби вас Творец! – юноша протянул руки, словно собираясь обнять Бернарда, однако пошатнулся и снова судорожно вцепился в косяк. - Кто вы? - Я… меня зовут Мориц фон Либрехт, я… странствующий алхимик и учёный. – Севший от долгого крика голос парня чуть окреп. Он осмелился оторвать одну руку от косяка и пригладил волосы. – А вы? - Бернард Дюран… наёмник, – решил не вдаваться в подробности бывший воин церковного ордена. – Безухая, моя напарница, следопыт. Нас нанял староста Белого Ручья для охоты на монстров. - О… - Мориц перевёл взгляд на подошедшую ближе эльфийку, глаза его вспыхнули. – Моё невезение окупилось удачей! Не просто спасён из лап смерти, а такой… такими… прекрасными воинами! - Так. – Глубоко вздохнув, Дюран почти силой усадил юношу прямо на порог. Дал ему свою фляжку с водой. – Пейте. Я посмотрю ваши раны, вы же пока расскажите, что с вами стряслось. На плечах «странствующего алхимика и учёного» нашлись довольно глубокие порезы от впившихся в плоть когтей, но угрозы они не представляли – требовалось только хорошо очистить лечебными растворами. Пока Дюран занимался этим, юноша кривился от боли, но говорил, умолкая лишь чтобы промочить горло: - Я странствую по краям, далёким от цивилизации, всюду несу плоды науки. За скромную цену продаю мази, снадобья, эликсиры самого разного действия. Все их рецепты записаны в патентах от Академии! Все средства патентованы! Понимаете? - Угу, - буркнул Дюран. Ему и правда всё стало ясно. Таких «странствующих учёных» в каждом военном обозе было чуть меньше, чем шлюх. - И вот, я ходил из деревни в деревню… - И никогда не возвращался в ту, где уже побывал и что-то продал, верно? – хмыкнул Дюран, переходя на «ты». Юноша принял это естественно, ничуть не смутившись: - Я ведь не только торгую, но ищу новых знаний! И вот, дорога вела меня всё глубже в леса. И привела в одно сельцо… Белячья Балка. Вон там. – Он указал подбородком на юг, где лес становился гуще. – Совсем глухое место… ай! Дюран закончил с промыванием и взялся перевязывать раны Морица чистой тканью. Хорошо, что старик Базиль снабдил их в дорогу как следует. - Ай… в общем, я там и не надеялся получить денег, но думал обменять кое-какие лекарства на еду, ягоды… А меня ограбил и скормили чудовищам! - Как это – скормили? – не понял Дюран. Караулившая чуть в стороне Безухая тоже глянула на алхимика, приподняла брови. – К столбу привязали и призывали тварей нечестивым ритуалом? - Да нет… - Юноша скривился, скрипнул зубами. – Просто жрец, который там заправляет, сказал, что я нечестивый обманщик, велел отобрать у меня сумку с товаром и выгнать за барьер оберегов. Утром, когда к селу эти вот твари постоянно прилетают. Они меня и схватили. - Какой ещё жрец? – Закончив перевязку, Дюран встала, навис над юношей, уперев руки в бока. – Какие обереги? - Ну… - Мориц откашлялся, повёл плечами. С заискивающей улыбкой протянул солдату его опустевшую флягу: - Я же говорю, глухое место, странное. Они там вроде как язычники. Я не долго там был, мало что видел, но главный у них не староста, а какой-то жрец. Вроде как бога Луны. И деревню этот бог защищает. Его обереги отгоняют беду, чудищ, что угодно. А я ему не понравился, ну и… - Жрец бога Луны? – Дюран перевёл взгляд на Безухую. Глаза девушки слегка округлились, она сжала в кулаке свой амулет. Нахмурилась. «Бог Луны» - это едва ли про эльфийскую Дочь Луны. Но кто там отвечал за Луну в старом имперском пантеоне? Кажется, тоже богиня, а не бог. – Откуда язычники в сердце королевства, в наш-то век? - Не знаю, господин Дюран. – Парень всплеснул руками. – Я там видел в паре хижин Символ Творца, так может они и не всегда были… - Вот что. – Солдат взял меч, прислонённый к стене хижины, опёрся о него ладонью. – Думаю, нам стоит сходить, посмотреть, что это за жрец, и как он монстров отгоняет. Заодно, может, вернём господину учёному его имущество. Что думаешь? Эльфийка потеребила цепочку амулета, медленно кивнула. - Мориц, мы с Безухой проведаем то сельцо, – сказал Дюран, глядя на спасённого. - А мне с вами идти обязательно? – юноша поёжился. – Я бы не хотел туда возвращаться. - Нет, конечно. Ты иди в Белый Ручей. Он в той стороне, за день-два дойдёшь. – Бернард указал направление рукой. - Идти… одному, что ли? – Алхимик обхватил себя руками за плечи. - Ага. Прости, проводить тебя некому. - А… можно мне с вами? - Конечно. – Бернард осклабился. – Конечно можно. * * * Обычно найти среди леса крохотную деревню, зная лишь, на какой стороне света она находится – та ещё задачка. Но с ними была Безухая. Искать прячущиеся в тёмной пуще людские поселения – навык, который эльфийские егеря освоили тысячи лет назад. Девушка в чёрном комбинезоне сперва немного порыскала, ведя группу зигзагом, но потом, видимо, нашла какие-то только ей заметные признаки жилья и уверенно двинулась по прямой. Бернард шагал следом, положив меч на плечо, неся дорожную сумку. Мориц старался не отставать от солдата, но то и дело спотыкался, охал и ворчал под нос. Видно было, что алхимик привык ходить торными дорогами. Как же беднягу занесло в такую глушь? Впрочем, легко догадаться – он, как многие, бежал подальше от столбов пламени над городами. Просека с трупами «гарпий» осталась позади. Окончательно рассвело, зыбкий диск солнца поднялся выше макушек деревьев, едва различимый сквозь облачную пелену. Хоть Безухая и выбирала удобный путь, это всё же был лес, и у Дюрана никак не получалось войти в ритм «солдатского шага», когда можно размеренно топать по прямой час за часом, выбросив все мысли из головы. Перебравшись через очередной овражек и подав руку неуклюжему алхимику, он спросил: - Мориц, а что за имя у тебя такое? Ты эльвартец, что ли? - Что вы, нет, конечно! – Запыхавшийся юноша столь яро мотнул головой, что чуть не потерял равновесие на краю оврага. Бернарду пришлось схватить его за плечо. – Спасибо. Дед у меня с северных островов, а сам в Дерте родился, как и родители. В королевстве, в смысле, мы не из столицы. - А как алхимиком стал? – Дюран двинулся дальше, и Мориц засеменил рядом, с трудом поспевая за широким шагом мечника. - Учился, господин Дюран. Годы учился. Не простое это дело, и не дешёвое. Но диплом получил, и теперь помогаю людям. - Угу. – Бернард хмыкнул в усы. Не глядя на парня, поинтересовался: - А при армиях был? В обозе лекарствами торговал? - Н… нет, господин, – огорчённо признал юноша. Видимо, он счёл, что положительный ответ прибавил бы ему симпатий солдата. - Ну оно и видно, что нет. – Дюран снова усмехнулся. – Смотрю, ни один палец у тебя не сломан. - А почему у меня должен быть сло… - алхимик осёкся на полуслове. Сглотнул и умолк. За всю оставшуюся дорогу он не вымолвил ни слова. Белячья Балка словно выскочила на них из засады. Только что троица шагала сквозь дикую чащу, и вдруг очутилась почти на околице. Перед Бернардом раскинулась вытянутая прогалина, застроенная полуземлянками, хижинами, приземистыми сараями из нестроганых брёвен. Единственной защитой поселению на первый взгляд служили высокие плетни. Причём от крайних домов до тёмной стены леса было всего ничего – камень можно докинуть. В деревеньке, однако, кипела жизнь – слышалось козье блеянье, кудахтанье кур, собачий лай, стук топора. Кто-то из сельчан возился в огороде, так что видно было только спину, две бабы несли вёдра с водой, у большой хижины в центре играли дети. Вид был даже… слишком беззаботный. Дюрану вспомнился Белый Ручей, окольцованный стенами, ощетинившийся самострелами дружинников, замерший в ожидании новых бед. А тут будто и войны не было. Никто даже не стояла на карауле. - Мориц, это то место? – на всякий случай уточнил солдат. – Не похоже, чтоб сюда еженощно твари наведывались. - То, господин Дюран, то, – закивал алхимик. Он побледнел и сжимал кулаки до белых костяшек. – Говорю же – их жрец защищает. Вроде как. - Ну, не трясись. – Бернард похлопал его по плечу. – Сейчас разберёмся. Чужаков заметили, только когда они миновали крайние дворы. Поднялась суматоха, женщины увели игравших детей, из-за плетней показались обеспокоенные лица. Не дожидаясь, пока с разных концов села начнут сбегаться мужики с вилами и топорами, Дюран поднял руку и проорал во всю глотку: - Всё хорошо, мы просто гости! Мы из Белого Ручья идём! Из Белого Ручья! Позовите старосту! Старосту! Он направился к большому дому, у которого видел детей. Безухая пропустила солдата вперёд и пошла за ним, держась чуть сзади и слева. Как и предполагал Бернард, несколько сельчан бросилось к тому же дому, один заколотил в дверь. Та распахнулась и на порог ступил высокий мужчина лет тридцати, облачённый в нечто, более всего похожее на рясу монаха – только серую и вышитую светлым узором. - Этот? – шёпотом спросил Дюран, не оборачиваясь. - Ага, - также тихо отозвался у него за спиной Мориц. – Жрец. - Доброго вам дня! – Бернард остановился за несколько шагов от мужчины в рясе. – Простите за беспокойство, мы не хотели никого напугать. - Ничего страшного, господин. – Мужчина наклонил голову к плечу, рассматривая Дюрана и Безухую с неприкрытым любопытством. – Я брат Симон. Не староста, но исполняю его обязанности тут. А вы? - Бернард Дюран, – представился солдат. Он тоже без особых церемоний разглядывал собеседника. Вблизи мечник увидел, что шитьё на рясе жреца показывает выстроенные цепочками фазы Луны – от новолуния до полнолуния, и снова, и снова. Вышито было довольно грубо, однако сам узор чем-то завораживал. Бесконечно рождающиеся и умирающие луны спиралями охватывали всё тело и руки брата Симона. – Мою спутницу называйте Безухой. Нас нанял староста Белого Ручья для очистки лесов от чудовищ. - Понимаю. – Жрец кивнул. – А ваш другой спутник мне знаком. - Да. - Бернард взял алхимика за плечо, чуть подтолкнул вперёд. – Мэтра фон Либрехта мы спасли от чудовищ. Он утверждает, что в вашем селе с ним поступили беззаконно. Ограбили и выбросили на съедение зверям. Говоря это, солдат бросил быстрый взгляд по сторонам. Вокруг дома старосты собралась изрядная толпа – насколько это вообще возможно для столь крошечного посёлка. Дюран отметил два десятка мужчин разного возраста, из которых половина явилась с разношёрстным дрекольем. Что ж, не так уж плохо. По идее, дюжина мужиков с вилами может прикончить одного бывалого вояку, вооружённого двуручным мечом. На практике – едва ли. Стоит красиво, с брызгами, рассечь торс одного, снести голову другому, отрубить обе руки третьему, чтобы тот начал бегать и вопить, тряся культями, окропляя всё вокруг красным – и остальные вспомнят, что у них есть дела дома. Не доводить дело до драки в интересах деревенских, в первую очередь. Если они этого не понимают, должен понимать жрец. И брат Симон не разочаровал. - Беззаконие? – жрец слабо улыбнулся. – Мэтр фон Либрехт пытался продавать в нашем селении ягодный сок под видом лекарств. Я конфисковал у него товар и изгнал из деревни. Если в лесу он подвергся опасности, это уже не моя вина. - Справедливо, – не стал спорить Бернард. Он окончательно убедился, что язычник пришлый. Допустим, нахвататься умных словечек вроде «конфисковал» можно по случаю – Дюран сам много чего подслушал в странствиях. Но вот такой манеры речи не могло быть даже у самого развитого местного селянина, чаще других бывавшего в городе. – Потому я прошу лишь передать мне конфискованное у мэтра имущество. Мы доставим его в Белый Ручей, где староста наделён правом вершить суд либо передавать преступников королевскому правосудию. - Э-э… - побледневший Мориц обернулся к солдату, но тот треснул юношу ладонью по спине с такой силой, что любые слова застряли у бедолаги в глотке. - Хм… - Жрец прищурился, что-то мысленно взвешивая. Наконец, вздохнул. – Быть по сему. Всё равно его вещи ценности не представляют. Я могу предложить вам обед у своего стола? Полагаю, вы отправитесь в обратный путь до темноты? - Об этом. – Дюран поскрёб заросшую рыжей бородой шею, не отводя взгляда от лица жреца. – Мы бы хотели переночевать у вас. До Белого Ручья засветло уже не добраться, а мэтр Мориц сказал, что вашу деревню хранят высшие силы, и ночью здесь безопасно. - Это так. – Жрец с усмешкой опустил взгляд, и Дюран понял, что тот разглядывает вычеканенный на кирасе солдата Символ Творца. – Но, боюсь, это не те высшие силы, о которых вы думаете, господин Дюран. - Об этом мэтр тоже рассказал. – Бернард повёл плечом, на котором держал меч. – Чем ещё больше нас заинтересовал. Мы бы хотели увидеть всё своими глазами. И послушать ваши объяснения, если позволите. - Разве вы священник, чтобы вас волновало, кому поклоняются жители одной лесной деревни, господин Дюран? - Нет. Меня больше волнует практическая сторона. – Дюран соврал. Его ещё как волновало, что целая деревня так легко отринула Творца в час испытаний, при том, что пострадала она куда меньше многих. Но… старый Дюран, прежний, рассудил бы именно так. – Если ваши методы, пусть языческие, дают защиту этим людям – может, вы сможете помочь и другим. - Хм. – На лбу брата Симона пролегла морщинка. – Донести до других… да, это хорошая мысль. Что ж, оставайтесь сегодня здесь. Вам найдут место для ночёвки. За ужином мы побеседуем, а ночью – не смыкайте глаз. Жрец кивнул одному из мужиков, и тот, тяжко вздохнув, жестом велел гостям следовать за ним. Толпа начала расходиться. - Вы… вы что такое городили! – зашипел Мориц, стоило им отойти от дома старосты. - Никто тебя не сдаст под суд, не трусь, – ответил Бернард, дёрнув плечом. Провожатый ушёл вперёд и не мог их слышать. – Больно нам нужно с тобой возиться. Вернёмся в Ручей – и шлёпай на все восемь сторон. Но пока – молчи больше, ной меньше. Для них расчистили какой-то сарай на одном из дворов. Овцами или птичьим дерьмом там не пахло, так что Барнард предположил, что прежде в сарае хранились инструменты. «Обстановка» состояла из четырёх стен, крыши и слоя прелой соломы на полу, однако последние несколько ночей Дюран провёл на голой земле, под открытым небом, и сейчас его всё устраивало. Безухая тем более не жаловалась. - Вздремнём сейчас, – предложил солдат, усаживаясь на пол. – Ночь была тяжёлая, следующую тоже спать едва ли придётся. - Тесно тут, - пожаловался алхимик. - Терпи, в гостях не жалуются, – Дюран погрозил ему кулаком. – Ложись, а мы посидим. Троим здесь улечься и впрямь было бы сложно, однако Бернард сел в углу, только вытянув ноги, эльфийка устроилась рядом – так что Мориц сумел кое-как растянуться на соломе, подложив под голову их общую сумку с припасами. Безухая привычно закуталась в плащ, положила голову на плечо Дюрана и мгновенно уснула. Её лицо было безмятежным, дыхание щекотало солдату шею. Он уже начал привыкать к подобному. За пару часов до ужина их разбудил хозяин двора, принёсший вещи Морица – кожаную дорожную сумку на ремне и некогда дорогой, теперь покрытый заплатками тёплый плащ. Алхимик с радостным возгласом схватил сумку, развязал, принялся перебирать пузырьки, фляжки и кисеты. Выудил из какого-то кармашка очки в медной оправе, нацепил на нос. - Ты ж не близорукий, – заметил Бернард, вставая. Поясница солдата затекла, но потягиваться внутри сарая он не решался – слишком размашистым движением можно пробить стену или крышу. – Я же видел, ты не щурился. - Ну и что? – Гордо поправив очки, юноша туго затянул горловину сумки. – Учёный должен выглядеть соответственно! Очки это… вроде цехового символа. - Обед мы пропустили, но сидеть с сытыми рожами на ужине нехорошо, – решил солдат, выходя из сарая. – Берём по сухарю из запасов, не больше, и до вечера терпим. Ждавшая его снаружи эльфийка вопросительно вскинула брови. Она уже что-то жевала, прислонившись бедром к столбику плетня. Сумка с припасами оставалась закрытой. Бернард решил не приглядываться. Брат Симон принял их засветло, у себя дома. Жил он одиноко, подававшая на стол девочка была, как пояснил жрец, местной сиротой. Бернард сразу отметил, что дом не так давно принадлежал кому-то другому – вероятно, прошлому старосте. Уж очень заметно было, что раньше в этих стенах обитала семья. Одинокому мужчине не нужно столько посуды, горшков и котелков, пылящихся у печки. Полотенца и занавески тоже явно не покупные, и не мужской рукой вышиты. В сенях под лавкой завалялась самодельная игрушка. - Не думал, что вообще когда-либо буду принимать гостей, уж простите, – без намёка на раскаяние повинился жрец. – Так что на ужин только каша и немного овощей, ещё чего-нибудь заготовить не успел. - Не страшно, мы бы не хотели вас объедать. – Дюран уселся за стол напротив Симона, его спутники устроились по бокам. - Для начала… - Жрец взял ложку каши из своей миски и вылил её в стоящую рядом глиняную миску. – Доля богу. И я хотел бы поинтересоваться – госпожа эльфийка хранит молчание по некой причине? - Да, – сухо ответил Бернард. Он покосился на девушку, та едва заметно кивнула. – На прошлой войне она потеряла язык. Дюран заметил, как округлились глаза Морица. Алхимик явно сам мучился этим вопросом, но не решался его задать. - Мне жаль. – Голос брата Симона оставался мягким и ровным, оттого печаль на его лице показалась Бернарду напускной. – Тогда полагаю, вопросы задавать будете лишь вы. На некоторые я отвечу. - Почему вас называют «братом»? Вы не монах, – спросил Дюран, зачерпнув каши. Жуя её, он не сводил взгляда со жреца. - Конечно не монах. – По губам Симона скользнула знакомая слабая улыбка. – Я прошу называть меня братом потому, что не хочу ставить себя выше других. - Но живёте при том в доме старосты. – Бернард постучал ложкой по краю миски, стряхивая в неё мелкие комочки каши. - Что поделать. – Жрец пожал плечами. – Дом был свободен, когда я пришёл сюда. Староста и его родные погибли от когтей искажённой магией твари. Я выгнал её из дома и из селения силой своего бога. Деревенские жители отдали дом мне и попросили защитить их. Я не смог отказать. - Что за богу вы служите? – задал солдат самый важный для него вопрос. - Луне. Персонально Луне и никому больше. – Брат Симон развёл руками. К своей еде он до сих пор не прикоснулся. – Луна есть Луна, но люди иногда давали имена для собственного удобства… можете звать моего бога Селеном, на староимперский манер. Дюран ещё раз глянул на Безухую. Та хмурилась, покусывала губу. - Ах да, конечно. – Жрец вдруг поднялся. Подошёл к эльфийке, протянул руку к её лунному амулету. – Можно мне?.. Девушка вскочила со стула, замотала головой, сжав амулет в кулаке. - Ладно. – Симон тоже отступил на шаг, опуская руку. Улыбнулся теплее обычного. – Все думают, что боги людских культов не могут быть старше богов эльфов, ведь когда эльфы уже в них верили, не было ещё самих людей. Глупо. Луна была всегда, как был огонь, была вода, были горы – и у всех этих изначальных вещей есть божественные воплощения. Не всем из них поклонялись эльфы. Многим впервые дали имена наши предки, древние люди. Ещё до того, как построили Дерт, первую империю, как принялись копировать эльфийский пантеон. Леди, вы же верите в Дочь Луны? Я не отрицаю её. Возможно, она тоже божество, связанное с Луной. Но не сама Луна, уж простите. Жрец вернулся на своё место, эльфийка тоже села. Она не отпускала свой амулет и выглядела растерянной, почти испуганной – впервые на памяти Бернарда. Отчего-то солдат испытал острое желание дать брату Симону кулаком по лицу. Вместо этого он спросил: - Вы ведь верили в Единого Творца? Вы явно горожанин, вас не могли с детства посвятить какому-то дикарскому божку. - Да, ещё недавно верил. – Жрец помешал остывшую кашу ложкой, качнул головой. - И предали его? - В каждом большом городе нашего королевства стоял каменный храм Единого, – медленно проговорил брат Симон. – Уверен, когда небо заполыхало, тысячи людей бросились туда, молить о спасении. Что с ними стало, господин Дюран? Что стало с этими храмами? Городами? Опытный богослов точно нашёл бы что ответить. Бернард не смог сходу подобрать слов – хотя что-то вертелось у него на языке. Что-то о том, что Творец никогда не вёл людей за руку, что Пророк обещал спасение душам, а не телам… Пользуясь его молчанием, жрец продолжил: - Культ Селена существовал в этой местности тысячи лет. Церковь Единого практически извела его, однако в самых дальних деревнях вроде этой многое помнят. Здешние жители приняли веру в Единого лишь в её форме, но не содержании. Их обряды и верования остались почти прежними. Я посвятил жизнь сбору знаний о таких культах. Маленьких, древних, почти забытых. Когда я оказался на грани гибели, то обратился к Луне так, как было записано в моих книгах. И бог откликнулся. Укутал меня своим серым плащом и отвёл смерть. Тогда я и понял, сколько правды было в тех сказках, что мне рассказывали беззубые старики в крохотных сёлах. Я нашёл путь к силе, способной спасти нас в нынешние времена. Жрец глянул на окно, забранное пузырём: - Темнеет, дорогие гости. Если вы всё ещё жаждите узреть чудеса – идите. Сейчас самое время. * * * Белячья Балка спала. Так спят только крохотные деревеньки в глуши – в темноте приземистые хатки казались земляными буграми, плетни сливались с лесом на фоне, не горело ни единого огонька, не было слышно голосов, собачьего лая. Явись сюда путник – и пройдёт сквозь посёлок, не заметив его, если только сослепу не врежется в какой-нибудь забор. Облачная плёнка скрывала звёзды, и только Луна едва заметным пятнышком проглядывала сквозь завесу. Трое чужаков стояли у дома старосты, озираясь. - И что дальше, мессир Дюран? – сдавленным шёпотом поинтересовался Мориц, от испуга присудивший солдату слишком высокий титул. – Мы ведь не знаем, придёт ли сегодня кто. И куда придёт, если придёт. И что случится, если придёт. - Можно пройтись патрулём по околице. – Наёмник подкрутил ус. – Но знаешь… Он уселся прямо на крыльцо и положил меч рядом, рукоять под ладонью. Хмыкнул: - Мне кажется, если что случится – мы и отсюда увидим. Безухая согласна кивнула и уселась на другой край крыльца. Достала из ножен длинный фехтовальный кинжал, принялась что-то чертить им в пыли. Алхимик обвёл их возмущённым взглядом, глубоко вдохнул, беря себя в руки. Постоял немного, но скоро не выдержал и принялся расхаживать туда-сюда. Бернард тоже испытывал беспокойство, но иного рода. Он прочёл короткую молитву, ещё одну, на середине третьей сбился. В голову упорно лезли непривычные мысли. Дюран верил в Творца и в Пророка, глубоко и истово, но был всегда равнодушен к тому, верят ли в них другие. Пожалуй, в этом был противный основам веры эгоизм, однако солдат о таких тонкостях не задумывался. Его с рождения окружали единоверцы. Кто-то нарушал заповеди Пророка, кто-то следовал им фанатично, но никто не ставил под сомнение истинность его слов, существование Создателя. Изредка встречались эльфы-язычники, вроде той же Безухой, но они ведь не были людьми, и в их другой вере не виделось ничего странного. То, что Бернард увидел сегодня, смутило его. Целое село взяло и склонилось перед жрецом ложного бога. Эти люди, мужики и бабы, старики и дети, верили прежде в Творца, как сам Дюран. А потом явился брат Симон, показал пару фокусов – и все они, несколько десятков душ, бросились к нему в объятия. - Скажи, Мориц, - негромко произнёс мечник, поглаживая крестовину своего клинка. – Если бы ты увидел, как ритуалы демоны пойми какого божка, о котором ты прежде не слышал, дают вдруг защиту от реальной угрозы – ты бы начал в него верить? - Нет, пожалуй. – Алхимик остановился и нервно ухмыльнулся. Не двигаться он, похоже, не мог, оттого принялся качаться с пятки на носок, заложив руки за спину. – Хотя ритуалы бы запомнил и стал соблюдать. Но я-то учился в университете, знаете ли. Я понимаю, к чему вы, мессир Дюран. Люди тут простые, но дело даже не в этом. Страх… не стоит недооценивать его силу. Не стоит недооценивать, на что люди готовы пойти, чтобы перестать бояться. Чтобы жить обычной своей жизнью, привычным образом, забыв про висящий над головой меч. Вы, наверное, вовсе ничего не боитесь. А я в страхе знаю толк. За консультацией обращайтесь. – Он отвесил полупоклон. Бернард качнул головой. Бывший эспадон королевской армии тоже многое знал о страхе, но признаваться в этом шуту-шарлатану не намеревался. Он покоился на Безухую, однако та продолжала увлечённо и сосредоточено рисовать по земле – совсем как ребёнок, оставленный ждать родителей около лавки. Разве что дети чертят обычно палочкой, а не кинжалом в локоть длиной. Солдат присмотрелся к рисункам, едва различимым в лунном свете. Было бы неплохо увидеть что-то, способное приоткрыть дверь в душу безмолвной эльфийки. Но она рисовала ёлочки. Дюран вздохнул. Спросил: - Мориц, что ты знаешь об этом Сильване? - Селене, - поправил алхимик. – Сильван как раз эльфийский бог. А о Селене не слышал ничего. Это не странно, таких мелких божков, почитавшихся только общинами какой-то местности, при старой империи было девать некуда. Если б я взялся всех их изучать и запомнить, тоже бы сбрендил, как этот Симон. Юноша чуть приободрился, чего Дюран и хотел. Человеку полезно быть при деле и сознавать хоть какую-то свою полезность. - Вообще, если выбирать лунное божество, Дочь Луны меня вполне устраивает. – Со сдавленным смешком алхимик присел на корточки. Подобрал камешек с острым краем, начал рисовать над ёлочками Безухой серпик молодого месяца и облака. – Прекрасная девушка-эльфийка с белыми волосами и синими глазами, милосердная и терпеливая. В серебряном плаще шагает по небу над ночными дорогами. Слушает шепот влюблённых и мольбы заблудившихся путников, указывает им путь в ночи или скрывает мраком от опасностей. Образ куда приятнее тех, что водятся среди примитивных дикарских божков. Тем бы только наказывать за нарушенные клятвы и требовать жертв. Закончив с облаками и луной, он быстро очертил рисунок рамкой, помешав Безухой нарисовать ещё ряд ёлочек. Девушка вскинула на него взгляд и… вдруг улыбнулась. Юноша улыбнулся в ответ. - Парень, она лучница, – заметил Бернард. - Э-э… И? – Мориц не отводил взгляда от жёлтых глаз эльфийки. - У неё очень сильные руки, – хмыкнул солдат. – Думай дважды. - О чём вы… - начал было алхимик, но его прервала вспышка. Это не был взрыв или отсвет ружейного выстрела – просто на краю села бесшумно полыхнул белый свет. И через миг погас, оставив в глазах Бернарда мерцающие пятна. Будто молния, ударившая так далеко, что не видно её росчерка, не слышно грома. - Вот… - Дюран грязно выругался, вскакивая. Безухая одним движением очутилась на ногах, метнулась вперёд, на бегу перебрасывая кинжал в левую руку, обнажая тонкий меч. Бернард поспешил за ней. Странное белое пламя не нарушило покой ночи – вокруг по-прежнему царила тишина. Лишь когда троица пробегала мимо плетней, из-за них порой сонно взбрехивали разбуженные топотом псы. У края села эльфийка остановилась, как вкопанная, вскинула левую руку, веля товарищам не двигаться дальше. Они застыли меж двух плетёных заборов, вглядываясь в темноту. Из мрака донеслось глухое рычание, какое-то мерзкое хлюпанье. Дюран перехватил рукоять лежащего на плече меча двумя ладонями. Услышал за спиной неразборчивое бормотание – Мориц отчаянно молился, путая слова и выдумывая целые строки молитвы. - Что там? – тихо спросил Дюран, бросив быстрый взгляд на Безухую. Лицо девушки было серьёзным, собранным, но меч оставался направлен остриём вниз. В ответ на слова Бернарда эльфийка только дёрнула огрызком уха. Вдруг на фоне темнеющей стены леса что-то мелькнуло. Чёрное на черном – но движение всегда заметно. Мечник подумал, что пора бы уже зажечь припасённый факел, однако ему всё ещё хотелось вблизи увидеть, как работает «божественная защита» деревни, а огонь мог отпугнуть незваных гостей. - Может п-пойдём? Они нав… наверное сб-бежали… - безуспешно пытаясь спрятать дрожь в голосе начал алхимик. Бернард шикнул на него, не оглядываясь. Движение повторилось. Солдат различил, наконец, продолговатую тень, движущуюся рывками туда-сюда. Неведомое создание словно боялось приблизиться к посёлку, но его влекло к домам – и оно то бросалось вперёд, то отбегало. Размером существо было с крупного волкодава, и мечнику почудился блеск глаз – числом куда больше двух, и вовсе не там, где по прикидкам солдата у твари могла бы быть голова. Возможно, вид и запах людей придал гостю смелости – вернее, голод пересилил страх. Тень перестала бросаться вперёд-назад и помчалась на троицу, утробно ворча. Безухая спокойно сунула меч и кинжал в ножны, попятилась, снимая с плеча лук. Бернард понял её без слов или даже жестов, выступил вперёд с двуручником наготове. Но биться им не пришлось. Когда до мчащей вприпрыжку чёрной твари оставалось шагов тридцать, слева и справа от Бернарда снова вспыхнул белый огонь. Свет укутал мечника, ослепил. Он был таким ярким и неожиданным, что солдат даже пошатнулся. Когда же он с проклятиями протёр глаза основанием ладони, то вокруг снова царил мрак, кажущийся ещё более непроглядным, а чудовища и след простыл. Только в лесу трещали ветки. В соседних дворах заливались лаем собаки. - Кто-нибудь разглядел… - Дюран запнулся. Безухая стояла рядом с ним на коленях, закрыв лицо ладонями, плечи её вздрагивали. Оброненный девушкой лук валялся на земле. – Пекло! Что с тобой? - Леди! – позабывший про страх Мориц грохнулся на колени перед эльфийкой, осторожно взял её за плечи. – Всё хорошо, сейчас пройдёт! - Что с ней? – Дюран воткнул меч в землю, достал из-за пояса короткий факел, поднёс к нему висящую на ремне трутницу. - Она же эльф! – взволнованной ответил алхимик. – Они видят в темноте как днём! Этот свет… - Ах ты ж… - Теперь дошло и до Бернарда. Если вспышка ослепила его, то по глазам эльфийки она должна была ударить в разы сильнее. - Но ничего, сейчас пройдёт, – повторил юноша. Он бережно взялся за тонкие запястья Безухой, заставил её отнять ладони от лица. В свете факела Дюран увидел, что по щекам девушки текут слёзы. Лучница часто моргала и морщилась. Вдруг она оттолкнула Морица, вскочила, озираясь. Мгновенье у эльфийки был такой вид, словно она не понимает, где находится. Затем выражение лица изменилось, стало привычно непроницаемым. Безухая утёрла слёзы крагой перчатки, кивнула Бернарду, подала руку упавшему на зад алхимику. Тот неловко улыбнулся ей, вставая – однако ответной улыбки не получил. - Ладно, - проворчал Бернард, пока эльфийка подбирала лук и приводила себя в порядок. – Все живы, опасности нет. Кто видел, что тут случилось? - Вспыхнуло на плетнях, – уверенно заявил алхимик. Ткнул пальцем. – Вон там, например. Они подошли к забору по правую руку, осмотрели его. Без труда нашли закреплённый на плетне оберег – выкованный из бронзы довольно грубо, но украшенный знакомым рисунком из фаз Луны. - Мнда… - буркнул Дюран. – Символ Торца им так не помогает, значит. - Ещё бы. – Мориц скривил губы. Протянув руку, тронул оберег кончиками пальцев. – Эта штука хоть не сильно, но светится магией. Это… просто какой-то магический амулет защитного типа. Очень примитивный. - Во-от оно что… - протянул Бернард, испытав нешуточное облегчение. У него словно камень с души упал. – Так он мошенник. Похлеще тебя. Просто колдун, обдуривший крестьян. Безухая почему-то нахмурилась при этих его словах. Мотнула подбородком. - Что? – не понял мечник. Девушка указала большим пальцем на себя, сжала в кулаке свой лунный амулет. Потом указала на бронзовый оберег, на дом старосты. Кивнула. - Я… не понял, – признался солдат. - Кажется, леди го… имеет в виду, что брат Симон верит в своего бога также, как она - в Дочь Луны, – пояснил алхимик. Эльфийка кивнула дважды. - То есть, он сам не понимает, что творит? – Теперь нахмурился Дюран. - Да, - юноша поёжился, плотнее запахнул плащ. – Если он изучал древние культы – там религия часто мешалась с магией, и какие-то ритуалы могут по сути быть магическими. - Но, чтобы они работали, он должен быть магом. Как он может этого не знать в таком возрасте? Обычно магов выявляют лет до десяти. - Понятия не имею. – Алхимик пожал плечами. – Вы видели, что с миром творится? Сырая магия повсюду. Может, он тоже искажённый, как эти вот чудища. Только по-другому. Ну или один на миллион случай, когда талант спал до зрелых лет. - Что ж, это не так важно, пожалуй. – Дюран прислонил меч к плетню, отдал факел Безухой. Почесав бороду, неожиданно положил тяжёлую руку на плечо Морица. – А ты говоришь, значит, оберег магией светится. - Ну.. да. – На последнем слове голос юноши сел. Он сообразил, что ляпнул лишнего. - А видят такое свечение только маги. – Бернард широко ухмыльнулся. - Да я просто предположил… Ай! – парень взвизгнул, когда мечник сжал пальцы, сдавливая ему плечо. Безухая укоризненно глянула на товарища. - Какая ступень? – просто спросил Дюран. - Третья! Отпустите! – алхимик задёргался в железной хватке солдата. - Так ты ж можешь настоящие амулеты делать, - искренне удивился Бернард, не разжимая пальцев. – На кой настоящий маг торгует фальшивыми зельями? - Магические услуги надо оказывать по-настоящему! – почти захныкал бедняга, прекратив попытки освободиться. – Знаете, сколько сил на это уходит? Амулеты тоже тяжело делать. А поддельными не поторгуешь, все знают, что амулеты подделывают, требуют показать, опробовать! Алхимикам верят больше, и зелья можно из чего угодно готовить. Я даже настоящие умею! От поноса и запора, для мужской силы… Исповедь Морица прервала Безухая. Она резко развернулась на каблуках, вскидывая руку с факелом и обнажая меч. - Что? – Дюран тоже схватил двуручник. Девушка указала клинком. На полпути от деревни до леса мерцал тусклый огонёк. Будто луна за облаками опустилась к самой земле. Стоило Дюрану посмотреть на него, огонёк заплясал, закружился, вокруг него начал сплетаться из воздуха серебристый силуэт. - Это что, призрак? – в груди у Дюрана похолодело. Только этого им ещё не хватало. - Нет… - голос Морица вновь дрогнул. – Это… это демон! Да, силуэт, делавшийся всё более плотным и материальным, определённо не принадлежал человеку. Скорее он напоминал лошадь с раздутым пузырём вместо головы. Из пузыря прямо на глазах Дюрана выросли тонкие усики числом в дюжину. - Назад, - тихо сказал мечник, и вся троица попятилась. - Возьми у Безухой факел, - велел солдат Морицу. Гасить свет не было смысла, демонам темнота не помеха. Эфирная тварь окончательно обрела форму, повела кошмарной головой. Шагнула в сторону людей. - Безухая, глаза! – рявкнул Бернард, озарённый догадкой. Эльфийка, тянувшаяся уже к луку, послушно прижала ладони к лицу. Бернард же просто зажмурился – но белый свет резанул ему по глазам даже сквозь веки. - Творец защищает! – Открыв глаза, он не увидел демона. Однако за тёмной стеной деревьев, в глубине леса, мелькало что-то светящееся. Обереги ложного бога прогнали и эфирного хищника. Прогнали, не изгнали. Теперь он будет искать добычу где-то ещё. В Белом Ручье, например. - Откуда здесь демон?! – жалобно спросил Мориц. Оказалось, что он вцепился в кирасу Дюрана, и теперь с трудом разжал скрюченные судорогой пальцы. – Они же лезут там, где истончилась барьер между мирами! Тут-то откуда бреши взяться?! В лесу?! - О, я знаю, откуда, – угрюмо произнёс Бернард, кладя меч на плечо. Он посмотрел на забор, где в темноте не виден был вплетённый в прутья оберег. – Знаю. Вот что. Ночью тут и правда безопасно. Мы с Безухой идём спать, а ты, мэтр, нет. Ты идёшь к колодцу. - Зачем? – не понял лже-алхимик. - Затем, что запасных портков у тебя нет, а свои я не дам. Мориц опустил взгляд и выругался столь изысканно, что Дюран уважительно качнул головой. Но больше ничего не сказал и, развернувшись, зашагал прочь. Он успел заметить, как Безухая сочувственно погладила колдуна по голове. * * * С утра никто не гнал их из села. Белячья Балка проснулась чуть свет и занялась своими делами – женщины шли за водой, мальчишка гнал козу на луг, охотники собирались в лес. Гостей из большого мира перестали замечать. Только хозяин их двора, плохо скрывая недовольство, принёс троице котелок пресной каши на завтрак. Дюран, однако ж, сдержанно поблагодарил его и тут же принялся за еду. Устроившись перед отведённым им сараем, он неспешно работал ложкой – хотя на душе солдата вовсе не было спокойно. Краткое облегчение, которой Бернард испытал, узнав о истинной природе «чудес» ложного бога, сменилось растущей злостью. Брат Симон, ослеплённый страхом, одурачил сам себя. Потом нашёл целое селение таких же напуганных людей и заморочил головы им, уводя от света Творца. Все эти люди забыли о Боге лишь ради того, чтобы ощутить себя в безопасности и спокойствии. Нет, даже не так. Чтобы ощутить себя в безопасности, не прилагая для того своих усилий. В этом, пожалуй, было что-то. Единый Творец устами Пророка требовал, чтобы люди стояли на своих ногах, своими руками творили судьбу – обещая лишь вложить в эти руки силу. Языческие божки предлагали выполнить ваши желания в обмен на плату. Потому слабых людей и влечёт к ним до сих пор. Внезапная тяжесть навалилась на спину солдата, и тот вздрогнул, чуть не выронил плошку с кашей – но вовремя спохватился, ощутив у щеки знакомое тёплое дыхание. Безухая подкралась к ушедшему в раздумья Дюрану сзади, бесцеремонно облокотилась о плечо мужчины и теперь заглядывала в его тарелку. - Что? – не понял солдат. – Не наелась, что ли? Вместо ответа эльфийка протянула руку и положила Бернарду в кашу большого жука. Ещё живого, шевелящего лапками. Лицо сидевшего напротив Морица вытянулось, Дюран же хмыкнул. В первые дни бегства ему доводилось есть и не такое. Что давал лес, тем и питались. Раз Безухая считает жука съедобным, значит, так оно и есть. А лицо у солдата было, видать, совсем смурное, коли девушка решила взбодрить его подарком. Есть жука не особо хотелось, но, глянув на Морица, солдат усмехнулся, зачерпнул насекомое ложкой и с хрустом прожевал. Вопреки надеждам Дюрана, алхимик не позеленел, лишь тяжело вдохнул и уткнулся носом в свою плошку. Бернард подумал, что неверно истолковал реакцию юноши – тот, очевидно, просто завидовал вниманию эльфийки. Безухая же с довольным видом кивнула, легонько хлопнула Дюрана ладонью по макушке и указала куда-то поверх плетня. Солдат встал с чурбачка, на котором завтракал. Увидел брата Симона, закончившего обход деревни и шагающего теперь к их двору. - Доедай быстрее, мэтр, – сказал Бернард алхимику. – И помалкивай. - Как прошла ночь, дорогие гости? – без приветствия поинтересовался жрец, едва войдя в калитку. - Интересно, - хмуро буркнул Дюран. - Узрели чудеса, которых так жаждали? – губы Симона тронула улыбка. - Можно и так сказать, - согласился Бернард, стараясь не слишком сверлить жреца взглядом. - Но не убеждены пока, - утвердительно произнёс жрец, глядя солдату в глаза. - Верно. - Тогда оставайтесь ещё на одну ночь. – Брат Симон заложил руки за спину. – Сегодня мы будем почитать Луну и приносить ей жертвы, прося дальше оберегать наши дома. В такие ночи чудовища часто являются к деревне, чтобы бесноваться в бессильной злобе – но не могут войти внутрь. - А жертвами будем не мы, случаем? – Мориц нервно хихикнул. - Ну что вы, - брат Симон улыбнулся ему откровенно насмешливо. – Требуй наш бог людских жертв – село бы давно уже вымерло. Народу тут мало, а гости заходят раз в пару лет. На моей памяти вы первые. Луна лишь просит знаков внимания. Крошку хлеба и каплю вина или отвара с каждой трапезы, нитку с каждой пряжи, примерно так. Доказательств, что в праздности или в труде мы постоянно помним, кто нас хранит. - Хорошо, - решил Бернард. – Мы останемся. - Тогда до вечера, - склонил голову жрец. – Простите, у меня много дел. Стоило брату Симону удалиться, как Мориц зашептал, опасливо озираясь: - Может вы его зарубите, да и дело с концом? Если нас будет вести леди-эльфийка, местные за нами в лесу не угонятся. Без поддержки мага обереги быстро разрядятся и все увидят… - Что их правда защищала вера жреца, а после его смерти бог Луны их оставил… - проворчал Дюран, садясь обратно на чурбак. Он достал из поясной сумочки оселок, взял прислонённый к стене сарая меч и принялся править лезвие. Давно следовало этим заняться. - Ну, тогда просто посмотрим представление и уйдём, - всплеснул руками алхимик. – Сообщим в Белый Ручей, а там пусть сами решают, что делать. - Слушай, колдун… - Дюран плюнул на оселок, чтобы смочить его. Скривившись, выковырял ногтем застрявшую между зубов лапку жука. – А ты демона изгнать сможешь? - Ну… - Мориц нахмурился, потёр заросший щетиной подбородок. – Парочку смогу, если подготовлюсь. - Вот иди и готовься тогда, - решил Бернард. – Времени тебе до вечера. - Вы что задумали? – подозрительно прищурился юноша. - Ничего пока. – Солдат пожал плечами. – Но если демоны вокруг шляются, хочу иметь против них оружие. Остаток дня стоило бы потратить на разведку, выяснение настроений жителей. Однако Дюран трезво оценивал свою способность втереться к кому-либо в доверие и вызвать на искренний разговор. Морица тут уже один раз побили, а Безухая, вокруг которой весь день вились восторженные детишки, прежде знавшие эльфов только по сказкам, при всём желании не могла пересказать подслушанное у них и взрослых. Оставалось лишь коротать время. Мориц уединился в сарайчике со своей сумкой, набитой фальшивыми зельями и настоящими магическими инструментами. Дюран же занялся упражнениями с мечом. За последние недели он имел много практики, но подзабыл, как сражаться с людьми – чудовища требовали совсем иных подходов. Скоро к нему присоединилась Безухая. Дюрану пришлось повернуться к ней спиной. Девушка отрабатывала фехтовальные приёмы и движения безоружного боя, сбросив мешковатый плащ, а чёрный комбинезон больше подчёркивал, чем скрывал её безупречную фигуру – тонкую талию, длинные ноги, высокую грудь. Так они и занимались, не глядя друг на друга. Специального приглашения на ритуал троица не получила. Просто вскоре после заката хозяин их двора вышел из дому с котомкой под мышкой, в сопровождении жены и домочадцев. Гости переглянулись и молча последовали за ним. Только когда впереди замаячил дом старосты, Бернард шепнул алхимику: - Получилось? - Вроде да, - не слишком уверенно ответил Мориц. – Должно хватить на двух-трёх. Но… на всякий случай – подумайте о запасном плане. - У меня и основного-то нет, – ухмыльнулся солдат. В центре деревни горел костёр. Люди подходили к нему, бросали в огонь содержимое котомок, котелков, корзинок. Кажется, это и правда были большей частью хлебные крошки, нитки, кусочки шерсти. Некоторые плескали вино или воду, отчего высокий огонь шипел, но не гас. Стоящий возле огня брат Симон благословлял сельчан с улыбкой. Бернард отметил, что жрец ложного бога позаимствовал манеру держаться и возлагать ладонь на чело верующих у священников Единого – видать, как себя вели древние жрецы Луны он не знал. Зато ясно стало, почему ритуал проходит сегодня – Луна была полной, её бледный диск даже виднелся сквозь облачную пелену, как солнце днём. Бернард ждал подходящего момента, не представляя, как тот должен выглядеть. Солдат уже не сомневался, что должен действовать – это Единый Творец указал ему путь в Белячью Балку. Нет, Дюран не считал себя избранником Бога с особой миссией – просто он искал искупления, а Творец давал ему возможность. - Сейчас есть какая-нибудь магия? – спросил Бернард у Морица, пользуясь тем, что о них все позабыли. - Не-а, - качнул головой алхимик. – Это просто мишура. Но жрец копит энергию в себе, полагаю. Воодушевление тут полезно. Сожжение даров оказалось только началом. Когда пламя угасло, жрец собрал пепел с кострища в простую корзинку и двинулся к околице. Толпа сельчан потянулась следом, неся факелы. Брат Симон остановился около ближайшего оберега, вплетённого в забор, окропил его каким-то маслом из бутылочки, посыпал пеплом. Дотронувшись до металлического диска кончиками пальцев, начал нараспев читать что-то вроде молитвы на стародертском – Дюран улавливал лишь отдельные знакомые слова. - Есть! – Мориц дёрнул солдата за рукав. – Он переливает энергию в оберег. Очень грубо, много сырой магии выбрасывается мимо хра… Толпа загудела, заволновалась. В темноте на фоне леса мерцал знакомый Бернарду огонёк. Демон плёл себе эфирное тело в мире людей. - Узрите! – Закончив молитву-заклинание, брат Симон простёр руку к огоньку. – Зло вновь бессильно ярится, но не может устоять перед силой Луны. Они продолжили путь вдоль околицы, до следующего оберега. Демон принял форму девятиногой туши с головой на заднем конце тела и поплёлся за ними. Вспышка амулета отпугнула его, однако, видимо, такое число возможных жертв, толпящихся за невидимой преградой, задавило любой страх, и в чащу астральный хищник не убрался. Всё повторилось. Масло, пепел, заклинание, огонёк. - Кажется, барьер между мирами истончается не только при зарядке, но и при срабатывании оберегов, - шептал Мориц. – Там тоже много энергии выбрасывается разом и в никуда. Повезло, что их пока два, могло уже и три быть… Медлить было уже некуда. План у Дюрана толком так и не оформился – ясно, что надо что-то делать, пока демонов не набралось слишком много. Но что? - Симон! – рявкнул солдат, прервав жреца на половине проповеди. Он вышел вперёд с мечом на плече, Безухая и Мориц держались рядом. – Ты разве не видишь, что сам же этих тварей и призываешь?! Зароптавшая было толпа притихла. Голос у бывшего эспадона был зычный, его услышали все. - Решили всё же устроить со мной богословский диспут, господин Дюран? – Бернард видел, как жрец на секунду растерялся, но сразу взял себя в руки. – Дурной тон – начинать его с ложных обвинений. - Симон, ты никакой не проводник воли лунного бога. – Дюран встал перед жрецом, уперев меч клинком в землю, сложив ладони на рукояти. Посмотрел язычнику в глаза. – Ты маг. Ты не отправляешь службу своему Селену. Ты творишь защитные заклинания, придуманные древними колдунами. Творишь плохо, и тем призываешь тварей из эфирного плана. Обороняясь колдовством от врагов, боящихся железа и огня, вы накликали врагов, подвластных лишь колдовству. Симон ответил на сразу. В его глазах мелькнуло сомнение. Пожалуй, Безухая всё поняла верно. Жрец не было мошенником, он верил по-настоящему. И ему хватало ума, чтобы сомневаться. Кто-то более красноречивый и подкованный в делах веры смог бы вернуть его на истинный путь. Но не Дюран, увы. - В вас говорит нежелание принять истину, господин солдат. – Брат Симон воздел руку с растопыренными пальцами, словно желая потрогать висящую за облаками Луну. – Разве магами не рождаются? Я прожил долгую жизнь, не проявляя способностей к магии. Откуда им взяться сейчас? Мои чудеса, как вы их зовёте – лишь проявление силы моего бога. - Что ж. – Бернард поджал губы. – Может ли ваш бог сотворить что-то, на что не способен обычный маг? Симон помолчал, думая над ответом. Но как только он открыл рот, чтобы сказать что-то, Бернард перехватил рукоять меча двумя руками: - Смотрите! Одним ударом солдат разрубил плетень и сбил оберег на землю. По толпе прокатился испуганные вздох. - Нет! – Брат Симон дёрнулся к Бернарду. Слишком медленно. Солдат опустил меч – и удар расколол оберег надвое. - Что вы… - Жрец осёкся. Наверное, магическим зрением увидел, как гаснет защитный барьер. Демоны тоже это почуяли. Обе твари – девятиногая и вторая, принявшая вид лысой птицы, бегущей на согнутых крыльях – беззвучно ринулись вперёд, на толпу опешивших людей. - Мориц! – крикнул Бернард, наставляя остриё меча на жреца. Он бы с радостью отобрал магическое оружие у алхимика, не рассчитывая на его смелость в такой критический момент – но тот уверял, что в руках простого человека оно не будет работать. Пришлось рискнуть. - Ага! – Юноша метнулся наперерез демонам, швырнул в них… горсть бумажных квадратиков. Бежавший первым птице-демон оказался осыпан бумагой с ног до головы. Он мотнул узкой башкой, издал клекочущий крик… который перешёл в вопль боли. Там, где серого тела касались бумажки, плоть демона вспыхивала зелёным пламенем. Несколько ударов сердца – и эфирный хищник растаял в воздухе, не оставив даже пепла. Второй твари не хватило терпения отступить, она прыгнула на Морица с разбегу. Алхимик, завопив почище сгорающего демона, швырнул в демона вторую горсть бумажек. Парня тут же сбила с ног Безухая – они упали наземь вместе, девушка накрыла колдуна собой. Демон пролетел над ними, приземлился на лапы, завертелся, заверещал. Колдовское пламя пожрало его столь же быстро, как первую тварь. - Ну вот. – Бернард чуть опустил клинок. Краем глаза он наблюдал за толпой – та пока не двигалась и даже не особо шумела. – Это была обычная магия, дар Единого Творца людям. Твои силы тоже от него, Симон, каким бы образом ты их не получил. Нет никакого Селена. Наступила тишина. Симон молчал, молчали и селяне. Безухая легко поднялась на ноги, помогла встать Морицу. Алхимик-колдун дрожал всем телом, однако улыбался. Наверное, чувствовал себя героем. - Идём с нами в Белый Ручей, - предложил Бернард. Утренняя злость сменилась в его сердце жалостью. Пускай страх ослепил Симона и повёл на ложному пути, он правда хотел помочь другим людям. Пророк и Творец одобрили бы такое. И уж не Дюрану отказывать людям во втором шансе. – Тебе надо отбросить эту языческую чепуху и учиться настоящей магии. Ты… В толпе закричала женщина. Но не гневно - испуганно. Крик подхватили другие голоса. Дюран обернулся. Из леса выходили бесформенные фигуры. Кое-где мерцали огоньки. - Демоны, - сдавленным голосом выпалил Мориц. Юноша одной рукой схватился за наплечник Бернарда, другой – за локоть Безухой. – Они… которых за прошлые ночи наплодилось… не все ушли или погибли днём. Кто-то прятался вокруг деревни. Другие поселения слишком далеко, не нашли добычи, вот и остались… А теперь почувствовали всплески энергии… - Скольких ещё осилишь? – спросил Бернард, поворачиваясь к новой угрозе. - О…одного. – Мориц сглотнул. - Может быть. Дюран выругался. Даже на первый взгляд к ним ползло, бежало и скакало штук десять чудищ. За спиной солдата послышался топот. Толпа начала разбегаться – будто от эфирных хищников можно было укрыться за стенами хижин. Брат Симон тоже куда-то делся, Дюран даже не заметил, куда и когда. - Есть ещё целые обереги. – Солдат сжал рукоять своего двуручника – против демонов меч был бесполезен, однако знакомая тяжесть успокаивала. – Если добежим до ближайшего – сможешь его как-то перенастроить, или ещё что? - Не знаю! – Алхимик чуть не пустил петуха. – Я только один год отучился из пяти, даже специализации не получил! Потом деньги кончились и… Безухая неожиданно провела ладонью по голове юноши, улыбнулась. Показала Дюрану условный жест: «Держать позицию». И вышла вперёд, снимая с плеча лук. Ночь стояла безветренная, но облачная пелена над деревней, кажется, поредела. В прорехи ударили лучи серовато-голубого лунного света – прямые и тонкие, как клинки эльфийских мечей. Казалось, кто-то натянул нити от земли до облаков. Безухая остановилась возле одного из лучей. Протянула руку, затянутую в чёрную длинную перчатку. Коснулась луча. Сомкнула пальцы. И вытянула из столба лунного света стрелу. - Творец всемогущий… - только и смог охнуть Бернард. Стрела казалась сплетённой из лунных лучей – воздушная, прозрачная, мерцающая серебром. Безухая наложила её на тетиву, спокойно натянула лук и выстрелила. Вырвавшийся вперёд демон – старый знакомец, напоминающий лошадь с пузырём вместо головы – лопнул, разлетевшись облаком серебряной пыли. Девушка уже вытягивала из луча новую стрелу… Через минуту всё было кончено. Ни одна эфирная тварь не добежала до околицы. Как только последняя из них обратилась в облачко пыли, прорехи в облаках начали затягиваться. Лунный свет погас, тянущиеся к земле синеватые лучи исчезли один за другим. Бернард огляделся, уперев меч в землю. Толпа не успела разбежаться до конца, и десятки сельчан, остолбенев, глазели на свершившееся побоище. - Что это было, колдун? – сквозь зубы поинтересовался Дюран. - Не знаю. – Мориц тоже не мог отвести глаз от стоящей перед ним эльфийки. Безухая как ни в чём ни бывало осматривала тетиву своего лука, пробовала её пальцем. – Не было магии. - Как – не было? - Не было. Просто не было. Несколько женщин опасливо, маленькими шажками, приблизились к Безухой. Одна упала перед девушкой на колени. Запричитала, протягивая к эльфийке руки. Безухая в ответ сама опустилась на одно колено, заглянула женщине в лицо. Дождавшись, пока та умолкнет, крепко обняла сельчанку. Отстранилась, показала женщине свой лунный медальон. Женщина яростно закивала. - Ты что делаешь, скотина языческая! – охнул Дюран, невольно делая шаг вперёд. - Стойте! – Мориц, уж откуда смелость взялась, повис на плечах солдата. – Вы же не будете с ней драться?! Бернард шевельнул губами, беззвучно произнеся какое-то слово, потом в сердцах махнул рукой: - Не буду. Толпа потихоньку стягивалась к девушке, обступала её. О исчезнувшем брате Симоне никто не вспоминал. Эльфийка поймала на себе пылающий взгляд Дюрана, обезоруживающе улыбнулась и виновато развела руками. Бернард плюнул на землю, повернулся к ней спиной и направился к дому старосты, положив меч на плечо. - Вы куда? – раздался сзади встревоженный голос Морица. - Жреца нашего ловить, – не оглядываясь бросил Бернард. – А ты иди к ней. Ей там голос понадобится сейчас… Зыбкий диск полной луны глядел на шагающего через деревню солдата сквозь плёнку серых облаков. Дюран не знал, чего в этом взгляде больше – насмешки или сочувствия… Конец второй истории.