Часть 4
1 сентября 2024 г. в 02:40
Утро меня встретило головной болью и имя ей — Генри Кавилл.
Из кухни доносился шум посуды. А я продолжала лежать на диване, пока в мой нос проник потрясающий запах свежесваренного кофе и жареного бекона, разносящий по домику. Желудок заурчал и мне пришлось подняться.
— Доброе утро! — радостное приветствие прилетело мне в спину.
Я повернулась и увидела улыбающегося во все тридцать два зуба Кавилла. На нем были простые синие джинсы, белая майка, обтягивающая его торс, и смешной фартук в цветочек и рюшами. Выглядел он настолько потрясающим, а еще милым и домашним, что у меня защипало в носу, а на глаза начали подступать слезы.
— У кого как. — буркнула я себе под нос и отвернулась.
Я направилась в ванную, чтобы привести себя в порядок. Но сначала подхожу к своему чемодану, брошенному у входа и тяну его с собой. Не успев сделать даже нескольких шагов, меня останавливает Кавилл и накрывает мою руку, держащую ручку чемодана.
— Я помогу. Тебе не стоит перетруждаться. — говорит он, все также держа меня за руку.
— Я сама! — говорю я, хотя и понимаю, что веду себя как ребенок. — Как-то же я справлялась все эти пять месяцев.
Но Кавилл не сдается. Он вырывает у меня у меня чемодан и мне приходится смириться.
— Ты стала жуткой ворчуньей. — вздыхает он и тянет чемодан в ванную.
— Если не нравится можешь заткнуть свои милые ушки наушниками и продолжить заниматься тем, что ты делал на протяжении пяти месяцев. — говорю и следую за ним.
Кавилл отвозит мой чемодан в ванну и оставляет его возле входа, а я тем временем пытаюсь пробраться к умывальнику так, чтобы не задеть его.
— Как ты себя чувствуешь? — вопрос летит мне в спину.
Толи я плохо спала на диване эту ночь, толи беззаботное настроение Кавилла так действует на меня, но я резко останавливаюсь и поворачиваюсь. Вижу в его глазах столько переживаний и заботы, что меня еще больше начинает это раздражать.
— Какое тебе дело как я себя чувствую, Кавилл? Тебе было плевать на мое самочувствие последние пять месяцев. Так давай оставим все также! — раздраженно говорю я.
Смотрю на Кавилла и понимаю, что в глазах его вижу боль, он сжимает кулаки и тяжело вздыхает.
— Такого больше не повториться. — говорит он и выходит из ванны закрывая за собой двери, оставляя меня одну в раздумьях.
Что больше не повториться? Его заботы? Переживаний за меня?
Я трясу головой, смахивая ненужные мысли. Сегодняшняя ночь далась мне тяжело, больше эмоционально, чем физически, хотя диван не очень приспособлен для сна беременной женщины. Но я не жалуюсь. Хотя нет, жалуюсь и даже очень.
Принимаю душ, чищу зубы и медленно начинаю расчесывать волосы, делаю все, чтобы подольше остаться в ванной и не пересекаться с Кавиллом. Я бы, даже осталась здесь на целый день, если бы не хотела так сильно есть. Поэтому достаю из чемодана самую удобную сейчас одежду — широкие спортивные штаны с удобной резинкой и первую попавшуюся майку, быстро натягиваю их на себя и выхожу.
Видя меня Кавилл расплывается еще в большей улыбке, а я еще больше насупливаюсь.
— Ты продолжаешь ее носить.
Я не сразу понимаю о чем идет речь, но потом опускаю глаза и замечаю, что одела одну из его любимых футболок, которую забрала из-за изображения Олафа.
— Это ничего не значит. — говорю я и сильнее насупливаюсь.
— Конечно. — Генри придает себя самое серьезное выражение лица, но глаза озорно поблескивают.
Он делает шаг в сторону и пропускает меня на кухню. Здесь уже все чисто. От вчерашнего погрома не осталось ни следа. Единственным упоминанием остались только вмятина на холодильнике и одинокий стул. На столе стояли две тарелки с жареными яйцами и беконом, а также ароматнейший кофе. Желудок заурчал, а малыш зашевелился в предвкушении пиршества. Вот только я не согласна со счастливым лицом Кавилла.
Поэтому я игнорирую еду приготовленную Кавиллом. Подхожу к холодильнику и вытаскиваю из него огурцы и творожный сыр, где-то еще были крекеры, так что вполне сойдет на завтрак. К кофе тоже решаю не притрагиваться и завариваю чай.
— Я приготовил завтрак. — Кавилл кивает на накрытый стол. — Думал тебе понравится.
— Мне это нельзя. Холестерин и все такое. Врач запретил. — пожимая плечами, отвечаю я. — Ты бы знал, если бы был рядом.
Лицо Кавилла мрачнеет, когда я это говорю. Да и врач мне ничего не запрещал, анализы после выписки из больницы у меня были идеальны, и если бы не стресс, то и вовсе не попала бы в больницу. Я знаю что поступаю по-детски, но в этом момент мне хочется сделать Кавиллу побольнее. И судя по его лицу, у меня это получилось. Хотя и было это недолго.
Генри усаживает свою пятую точку на единственный стул, как только я подхожу к столу с тарелкой, а после притягивает меня к себе.
— Ты что творишь? — шиплю я на него, оказавшись на коленях.
— Здесь один стул, малинка. — говорит он, а его дыхание опаливает кошу моей шеи. — Ты же не будешь есть стоя? Или у врача и такие были рекомендации?
Я ничего не отвечаю на его выпад, а молча запихиваю в рот один из крекеров с сыром и огурцом, чтобы не ляпнуть глупость. Так и сидим, Кавилл на стуле, а я на нем, и едим каждый свой завтрак. Он с аппетитом ест бекон с яйцами, а я с завистью свои крекеры.
— Выходи за меня, малинка. — говорит Кавилл, как только я завершаю свою трапезу. И если бы не успела бы все проглотить, то обязательно поперхнулась бы.