Я не могу вспомнить

Полусонный, Ты проводишь своё время в мандариновом Неоновом свете, это роскошь. Ты не говоришь, что любишь меня, Но ты собираешься сказать. (Тейлор Свифт «Шлюха!») _ _ _ Баффи не была уверена, защищает ли она себя до сих пор или попросту держится за обиду. Она посчитала, сколько дней прошло с тех пор, как Ангел впервые возник на пороге её дома, стоя под дождём. Восемь недель. Неужели это действительно было так давно? Он появлялся у неё дома каждый божий день. Спустя неделю или около того она даже с нетерпением ждала его визитов. Он сосредотачивался исключительно на ней. Только на ней. Делая её жизнь немного проще и немного полнее. Делая её счастливой. Позволяя ей злиться. Он не настаивал на патрулировании вместе с ней, хотя ей частенько хотелось, чтоб он это сделал. Он не вмешивался в дела Истребительниц, вопреки множеству услышанных телефонных разговоров. Но когда она попросила его совета, он его дал. И совет тоже был хороший. Она не могла отрицать, что Ангел понимает её жизнь и её долг. Он всегда понимал. И, может, она сумела бы понять его жизнь сейчас, если б отошла от привычного образа мышления. Было ясно, чего он хочет. Было ясно даже, как в его простые планы вписывается Коннор, хотя Ангелу явно было больно это обсуждать. Но впервые он позволил ей идти впереди. Не действовал в тени. Не принимал решений без неё. Не отстранялся ради «так будет лучше». Он просто был рядом. Присутствовал и тихо поддерживал в своей типичной неразговорчивой манере. Ждал её. Они оба неуютно поёрзали, когда начались титры. Он теперь уходил всё позже и позже. Но всегда до того, как она ложилась спать. Она до сих пор не знала, где он ночует. И, если быть честной с собой, она никогда и не хотела знать. Она хотела, чтоб его дом был с ней. Она хотела, чтобы Ангел был в её жизни. Она хотела, чтобы последние восемь недель растянулись до конца её жизни. Так чего она ждала? Соразмерного искупления? Разве не за то же самое она не столь давно обвиняла его? Они не могли изменить своё прошлое. Но они могли решить, что будет дальше. Вместе. - Думаю, я начинаю понимать ромкомы, - сказал он, отвлекая Баффи от её прозрения. - Ничего страшного, если ты их ненавидишь, - негромко сказала она. - Я не ненавижу. Я просто… Я давно не имел дела с любовными историями. – Он слегка улыбнулся. Как всегда при улыбке кожа вокруг его глаз сморщилась, и у Баффи перехватило дыхание. – По крайней мере, с историями того типа, для которых характерен кто-то вроде… ещё раз, как её зовут? Баффи выпрямилась, на её лице появилось притворно серьёзное выражение. - Ангел, если ты собираешься выдавать себя за человека… - Я и есть человек. - …ты обязан полноценно разбираться в наших божествах ромкомов. Это Мег Райан. - И о скольких божествах речь? - О, их полно! Хью Грант, все Кейт, Адам Сэндлер, который без ума от Дрю Бэрримор… - Я думал, Бэрримор это Лайонел. - О богиня, нам предстоит так много работы. О-ой! О-ой! Я знаю! Марафон ромкомов! Мы пройдёмся по всем великим. Затем перейдём к фильмам категории Б, которые, что довольно странно, оказались реально стойкими и не сдают позиций. - О боже, - Ангел откинулся на спинку дивана со смесью веселья и раздражения на лице. И Баффи не могла не вспомнить, как она впервые сказала эти слова об Ангеле. Она всё ещё так и видела, как он оглядывается на неё с этой своей сексуальной ухмылкой. Та кожаная куртка всё ещё пряталась в углу её шкафа. - Знаешь, - осторожно произнесла она, - я всегда думала, что, если б ты стал опять человеком, мы бы… - Самообладание подкачало, и через оставшиеся слова ей пришлось продираться: - Знаешь… чуть ли не сразу. А-ля ромком. Хотя немного больше рома, чем кома. - Э-э… да. Наверное, я тоже так думал. - Но мы ведь это сделали. Если подумать. Верно? Ты говорил, что мы… прежде чем… Кода ты… - Да. – Он опустил взгляд. – Сделали. Прежде. Не раз. - Как это было? – тихо спросила она. Ей хотелось бы, чтоб тоска в её голосе была чуть менее явной. Сначала он не отвечал. Баффи испугалась, что перегнула палку. Но когда она пододвинулась ближе к нему, он не отодвинулся. - Баффи… - Это было… хорошо? - Господи, да, - ответил он, задыхаясь. Сейчас их разделяло лишь несколько дюймов. - Ты поцеловал меня. Едва увидел меня. Тем вечером на моём пороге. - Наверное, какая-то часть меня уже и не думала, что я увижу тебя снова. - Да ну? – прошептала она. – А почему ты не целовал меня с тех пор? Теперь она уселась на него. Он сглотнул. И, что бы он ни думал, его тело не могло скрыть отчаянного желания. Она резко выдохнула, ногой почувствовав его возбуждение, впервые за пять лет. По крайней мере, на её памяти. Она посмотрела ему в глаза, умоляя сделать следующий шаг. - Я не могу вспомнить, - сказал Ангел наконец. Время остановилось, когда их губы вновь нашли друг друга. Его вечерняя щетина тёрлась о мягкую кожу её лица, электризуя каждый нерв её тела. Она ощущала себя проводом под напряжением – необузданным и неукротимым. Они жаждали друг друга, как всегда. Но наконец-то, наконец-то, она чувствовала свободу насытиться. По тому, как его руки прижимались к её коже, она поняла, что он чувствует то же самое. Как будто каждый поцелуй в его долгой жизни вёл к этому поцелую. Внутри у Баффи забурлил жар, и её движения наполнились настойчивостью. Его руки переместились с её лица и двинулись вниз по спине, крепко удерживая, не позволяя отстраниться от него, пока она извивалась. Она вцепилась в волосы на его затылке, а их рты переходили от одного безупречного воссоединения к другому, языки и губы искали большего. Они прижались друг к другу сильнее, словно любое пространство между ними было расточительством. Она ахнула, когда его руки опустились на ее задницу и сжали, а затем тихо рассмеялась ему в губы, когда поняла, что он делает. Он поднял их обоих с дивана, удерживая на месте её, обхватившую его ногами. - Наверх? – спросил Ангел между поцелуями. Она коротко кивнула, после чего снова впилась в его губы своими. Он с лёгкостью понёс Баффи наверх, и у неё по телу пробежали мурашки от того, каким сильным и ловким он по-прежнему был. Когда они рухнули на кровать в её тёмной спальне, его рот нашёл её шею. Он облизывал и посасывал изгибы по идеальной схеме. Неверие грозило захлестнуть её, и она почувствовала, как из уголка глаза выкатилась слеза. Когда его язык нашел её шрам, Ангел внезапно отстранился. Она обхватила его лицо, едва разглядела на нём в лунном свете тень стыда. - Не надо, - твёрдо сказала Баффи. – Это привело нас сюда. Я люблю это. Брови Ангела взмыли вверх, и он посмотрел в её затуманенные глаза, принимая эту правду. Баффи поняла, что в итоге он согласился, потому что, снова наклонив голову, он вернулся к шраму. Поцеловал его ласково, медленно, следуя по отпечатку своего укуса, прежде чем вернуться к линии её подбородка и взять мочку её уха губами. Баффи стала дёргать край его рубашки, и Ангел сел ровно на то количество времени, которого ей хватило, чтобы стянуть эту рубашку через его голову. Когда Баффи бросила рубашку на пол рядом с собой, его рот снова нашёл её рот, словно она была воздухом, а поцелуи с ней - дыханием. Она потянулась к молнии на его штанах, а он позволил своей правой руке плавно пройтись по её боку. Рука заползла под её свитер, задержалась на её рёбрах, потом скользнула вверх и по её обнажённой груди. Они замерли на мгновение, когда он крепко сжал грудь ладонью, тяжело дыша. Баффи захныкала, когда Ангел убрал руку, чтобы медленно снять с неё свитер. Затем он скинул джинсы и вернулся, чтобы накрыть её тело своим. Она наслаждалась ощущением того, что он на ней, его широкими плечами и крупным торсом. Её пальцы обвели очертания его татуировки, и она почувствовала, как он дрожит над ней. Его рот медленно двинулся вниз, целуя каждый доступный ему дюйм кожи. Плечо. Предплечья. Ключица. Когда его тёплые губы стали ласкать её груди, она застонала, поощряя его исследование. Талия. Живот. Бёдра. Вскоре её спортивные штаны и его боксеры присоединились к куче одежды на полу, оставив между ними лишь её тонкое нижнее бельё. Когда он снял с неё нижнее бельё и начал целовать её ногу, Баффи затрепетала. Они не бывали в такой ситуации с её подросткового возраста. Она знала, что он собирается сделать. Он делал это дважды раньше. Но тогда она тревожилась. Первый раз омрачался неуверенностью и неопытностью, второй – осознанием того, что они играют с огнём. Сейчас у неё не было никаких сомнений, и она не хотела ничего, кроме как пребывать в этом моменте. Потерять себя в Ангеле. Прочувствовать каждое ощущение. Впервые насладиться безопасностью их выбора. Не иметь понятия ни о чём, что существовало за пределами этой комнаты. Потому, когда его идеальный рот наконец сомкнулся вокруг неё, Баффи позволила себе вскрикнуть. Позволила своим рукам схватить Ангела за волосы. Позволила своей спине выгнуться высоко над матрасом. Позволила себе выбросить из головы абсолютно всё. Это было блаженство. Её глаза закрылись, и она перенеслась в сладкое небытие. Пространство, где существовали только она и Ангел, только такими, какими они были сейчас. Она оседлала это ощущение, точно волны в океане, пока он подталкивал её к вершинам и замедлял темп, чтоб подразнить. Каждая вершина подводила ближе и ближе к пику её кульминации, каждый раз становясь всё интенсивнее. Её пальцы зарылись в его волосы, а большие пальцы нежно двигались по его лбу. Из её горла вырывались звуки, которые она не могла издавать ни с кем другим, хотя пыталась так много раз. Её бёдра дёрнулись к его губам, умоляя о большем соприкосновении. Он подтолкнул её к грани в последний раз, поддерживая давление и уводя её за край. Баффи крепко сжала бёдра вокруг его головы, и ей показалось, что она чувствует стон Ангела, не отрывающегося от неё, когда она закричала. Её спина высоко выгнулась, руки схватились за прутья кроватного изголовья, и каждый мускул затрясся в обрушившейся волне наслаждения. Баффи медленно пришла в себя, мягко приземлившись в собственное тело. Ангел вытер рот тыльной стороной ладони, и она увидела, как на его лице расплывается ухмылка. - Это улыбка самодовольства? – спросила она, тоже ухмыльнувшись. - Просто счастья, - мягко ответил Ангел. Их дыхание начало выравниваться. Он поцеловал её, и ещё одна волна потрясения прошла через неё, когда Баффи почувствовала вкус себя на его языке. - Хочешь остановиться? – спросил он, задыхаясь. Его большие пальцы очертили контуры ее висков. - Вот совсем не хочу. – Тихонько замурлыкав, она протянула руку вниз между ними и медленно погладила его. Ангел закрыл глаза в ответ. Она вспомнила, как сильно ей нравилось быть причиной такого выражения на его лице. - Это чувствуется по-другому, - прошептала Баффи, - теперь, когда ты человек? - Да, - выдохнул он, еле-еле сумев сформулировать слово. – Это… это цветное телевидение. После чёрно-белого. - Уж тебе ли не знать. - Замолчи, - засмеялся он и захватил её губы своими. Его движения приобрели новый пыл, он держал её крепче и прижимал ближе. По ней прокатилась новая волна мурашек, когда он с силой схватил её за бедро, и Баффи подумала, что у неё мог бы остаться синяк, если б она не была Истребительницей. Во время поцелуя они приняли нужное положение. Затем, медленно, бережно Ангел вошёл в неё. Они оба застонали и замерли ради друг друга. Лежали, соприкасаясь лбами, впитывая это давно утраченное чувство. Баффи чувствовала себя восхитительно растянутой и наполненной. Она гадала, вспоминает ли Ангел так же, как она, её семнадцатилетие, горюя о том, что у них была только одна – и то недолгая - такая ночь. До настоящего времени.