***
Коттедж Ракушка уже давно не видел столько гостей в своих стенах. Но радоваться было нечему. Они прибыли вчера на закате. Билл долго носился по дому, помогая всем устроиться, то и дело заглядывая к Гермионе. С ней сидела Полумна, держала за руку. Билл очень хотел сесть рядом, но ему приходилось выслушивать «пожелания» гоблина. Гермиона умоляюще попросила его потерпеть, потому что Крюкохват важен для плана. Поэтому Билл не сидел ни секунды, пока гоблин не уснул. Уже далеко за пять часов утра он заглянул к Олливандеру, с которым ему попеременно помогала Полумна, — со старичком было всё в порядке, насколько это возможно после долгого плена. Уставший, Билл на несколько минут остановился в коридоре второго этажа, глядя в окно на Гарри и Рона с лопатами. Хоть Рон и не сильно поддерживал идею, но всё же почтил таким образом память домовика. Вздохнув, Билл аккуратно вошёл в комнату Гермионы. Полумна, которая должна была спать с ней, охраняла Оливандера от каких-то мозгошмыгов: «Они могут принести уставшему мозгу мистера Оливандера непоправимый вред, поскольку сейчас он очень податлив». Билл не стал возражать, возможно, так даже лучше. В комнате было ещё темно, поскольку два маленьких окна выходили не на солнечную сторону. Свет зари уже прожигал уставшие, напряжённые глаза с другой стороны дома. А здесь он не мешал ни глазам, ни Гермионе. Маленькая, худенькая и оттого хрупкая, она спала, свернувшись в клубочек, полностью закутанная в плед. Пальцы всё время сжимали бисерную сумочку и если хоть на секунду разжимались, то затем вновь вцеплялись. Даже палочку она не сжимала так усердно — та и вовсе лежала на подушке, рядом с её головой. Гермиона уснула совсем недавно, после того как он буквально обманом влил в неё зелье Сна без сновидений. Поэтому Билл не стал брать её за руку или поправлять выбившиеся волосы, чтобы никоим образом её не потревожить. Он аккуратно, чтобы ничего не заскрипело, сел на кресло и просто стал смотреть на неё. Умная малышка, которую Уизли когда-то считал просто подружкой младшего брата, которая каким-то образом сначала заняла его мысли, а потом и сердце… Которая младшего его на десяток лет!.. И которая сейчас лежала на кровати, дрожа даже во сне, боясь выпустить сумку, будто их вновь найдут и придётся бежать… Это убивало его прямо сейчас. Реальность до ужаса сурова. Хотелось рычать от несправедливости, перенестись к Малфоям и разгромить их и всё их поместье! Убить Волдеморта самостоятельно! Испепелить Беллатрису! Но он понимал, что его убьют быстрее… — Билл… Тихий голос вырвал его из прострации. Парень вскинул голову и неожиданно осознал, что солнце уже давно взошло на небо. Когда он успел уснуть? — Ты спал в кресле? — спросил дрожащий голос. Билл посмотрел на Гермиону. В глаза сразу бросилась сумка, лежащая рядом с палочкой. Девушка вымучено улыбалась ему, немного откинув плед. Он почти выдохнул, когда понял, что она больше не дрожит. — Это не важно. Как ты? — Билл моментально оказался на коленях около кровати. — Лучше, — на йоту, но это хотя бы было правдой. — Спасибо. Гермиона неловко, вялой, немного ослабшей рукой потянулась к нему. Билл понял её с полудвижения. Он взял её ладонь в свои руки и приложил тонкие пальчики к губам. Вот только это действие обнажило кровавый будущий шрам. Грязнокровка. С тихим ахом Гермиона потянула руку обратно, но выдернуть не смогла — слишком слаба. — Нет, не смотри, прошу тебя, — на глазах вновь появились слезы. Билл посмотрел на неё. — Она считает, что это клеймо. — А разве это не так? — шмыгнув носом, спросила Гермиона. — Нет, это не так. — он был уверен в своих словах. — Магглорожденная это не клеймо, а доказательство того, что ты смогла всего добиться сама. Что могут эти богатые чистокровные детки? — он указал куда то в сторону. — Они получали всё, о чем пожелают, с пелёнок. Сама сила досталась им просто по наследству. Но у тебя она появилась, потому что ты оказалась достойна, Гермиона. Она ничего не ответила. То ли хотела верить его словам, то ли боялась огорчить. — Им бы всем стыдиться стоило, что ты самая умная ведьма этого века, а ведь тебе всего восемнадцать! — Иди сюда, прошу тебя, — вдруг попросила она, перекладывая сумочку и палочку на другую сторону. Билл лег на кровать к ней. Гермиона прижалась к его боку, переплетая их пальцы. Слеза потекла по её щеке, но он этого уже не увидел, успокаивающе поглаживая её плечо.***
Они уснули ещё на несколько часов, но затем пришлось проснуться, потому что гоблин выгнал Рона из комнаты с криками. Бурчащий Уизли прошёл мимо по коридору и заглянул на секунду к Олливандеру, а затем спустился вниз, окинув взглядом брата и лучшую подругу. Билл позволил Гермионе пойти за ним, а сам пошёл посмотреть, как устроились «гости» и чего там кричит Крюкохват. Хотелось проклясть его с первой же секунды, на самом деле. — Билл, — Рон окликнул его, когда старший брат через какое-то время готовил ужин. Он вопросительно мыкнул, продолжая руководить лопатками, сковородками и кастрюлями с ножами и ложками. Всё же мама хорошо его обучила. — Я хотел сказать спасибо. — Не переживай, Ронни, — усмехнулся Билл через плечо. — Я всегда рад помочь. Рон не ушёл после его слов. В воздухе, помимо пара от кастрюли и сковородки, витала неловкость. — Ты любишь её? — Да, — уверенно ответил Билл и развернулся. — А ты? Рон вскинул брови, а щеки его запунцовели. — Да ты что, она мне как сестра. — Это хорошо, — облегченно выдохнул он и повернулся обратно. — Просто, — вновь подал голос Рон, — береги её, ладно? — Это я тебе должен сказать, — печально усмехнулся Билл. — Это ты и Гарри таскаетесь с ней непонятно где, чтобы всех спасти. Больше Рон ничего не говорил.***
Прошло уже несколько дней с момента их прибытия. Гермиона была опустошена, разбита… Билл понимал её прекрасно, поэтому просто старался поддерживать. В день грозы, вечером, когда Гарри и Рон уснули, сморенные днём, Гермиона сидела на террасе, закутавшись в плед. Она облюбовала её ещё в первый день, сказала что море напоминает ей отдых с родителями. Потом сразу погрустнела, понимая, что, возможно, никогда больше не увидит своих маму и папу… Билл аккуратно закрыл дверь в дом и поставил на стеклянный столик графин с соком. Девушка, писавшая свои мысли о плане действий, закрыла тетрадь и отложила перо. Она со вздохом закатала рукав, уже зная, что он достанет из кармана баночку с заживляющей мазью. Он взял ее у близнецов несколько дней назад — нужно было объяснить семейству Уизли, почему Билл вдруг перестал ночевать с ними. Соврал разумеется. Близнецы, с которыми он недавно говорил о моральной усталости и желании сбежать, перед семьей понимающе покивали, но стоило Биллу попросить заживляющую мазь — все поняли. Не глупые же. Билл, взяв немного мази на пальцы, стал растирать её по бархатной коже Гермионы. Она, как обычно, отвернулась, сморщилась — нет, не от боли, а от мысли, что он опять видит это напоминание о её сущности, грязный шрам, за которым скрывается грязная кровь. Билл уже множество раз пытался её успокоить, но она просто не могла. Тяжело вздохнув, девушка посмотрела на беснующееся море. Большие волны проходили километры, прежде чем разбивались у самой суши. Некоторые — о камни, стреляя фейерверком брызг, другие же, перед коттеджем, — сходили на нет и лишь белой пеной украшали песок, а затем вновь уходили. — Мне нравится здесь, — подала голос Гермиона. Несмотря даже на нарастающую бурю и начинающуюся грозу — первые молнии сверкали там, откуда приходили волны — здесь было спокойно. В какой-то степени ей даже хотелось здесь остаться. Гулять босыми ногами по теплому песку, заходить в ещё не нагревшуюся воду по щиколотки и наслаждаться тем, как колет кожу, затем взбираться на холмы, лежать на зелёной травке, пощипывая её пальчиками… — Останься. Гермиона повернула голову к Биллу. В его глазах была надежда, грусть, любовь и боль. Он знал её ответ ещё до того, как предложил. — Я не могу. Пальцы перестали втирать мазь, но продолжали мягко касаться кожи. — А если мы победим. Что ты ответишь? Он был серьезен. Ему до безумия важен её ответ. Билл хотел всего того, что уже давно представил. Прогулки, вечера на террасе, готовить ужин, жить вместе, объятия, поцелуи, её. Эта мечта, желание — единственное, что позволяет ему держаться на плаву. Если бы не любовь, то он не просто бы сбежал. Он умер. — Я бы осталась, — прошептала Гермиона. Билл с теплотой посмотрел на неё. — Я бы осталась здесь. С тобой. Пальцы, которые все еще немного пахли травами, легли на её подбородок и мягко поддели его. Гермиона не сопротивлялась. На секунду оба представили, что все хорошо, что нет никаких проблем и обязательств. Они просто вместе. Поцелуй вышел нежным, спокойным, каким-то родным, будто бы они уже были вместе не один год. Эта фантазия им нравилась. Но реальность… Разразился гром, молния сверкнула в темном небе. Билл и Гермиона разорвали поцелуй и посмотрели туда. Молния одна за другой стали появляется по всему небу, гром не переставал грохотать. Что-то было не так. — Гермиона! — раздалось из дома, а затем послышались торопливо шаги. Она смотрела в небо и не могла оторвать взгляд. Внутри неё будто все замерло. Это было красиво, захватывающе, но страшно, сметающе, уничтожающе. Все длилось не больше чем полминуты. Мир затих. Но тишина больше не успокаивала, она пугала. — Гермиона! — Гарри почти вылетел из дома. Рон следом. Оба были помятые, ещё минуту назад спавшие. Вся футболка Гарри была мокрая. Волдеморт получил Бузинную палочку. Реальность разбила их сказку.***
— Билл! — он едва успел обернуться, как в него влетела девушка, крепко обнимая. Билл с первой же секунды узнал её и прижал к себе, зарываясь носом в пушистые волосы. Гарри и Рон подбежали к ним, но не успели даже бросить слова приветствия, как пришлось защищаться от пожирателей, возникших в конце коридора. Они дали им возможность вспомнить, что даже на войне может быть что-то светлое. Гермиона, в слезах, с грязью на щеках, подняла к Биллу голову. Во взгляде её было столько невысказанной боли и отчаяния! Она не была уверена, что у них получится выиграть… — Мне страшно, Билл… Уизли обхватил её лицо руками и заставил посмотреть ему в глаза. — Мы победим, малышка. Мы все вместе сделаем это. Он знал, что исход зависел не от них, а лишь от Гарри, но они все здесь, чтобы сделать все возможное для этой победы. Билл притянул лицо Гермионы к себе и впился в её дрожащие губы коротким, но страстным поцелуем. — Я обещаю, Миона, — прошептал он на последок. Девушка с надеждой смотрела на него с приоткрытыми губами, на которых все еще остался его вкус. — Пойдем и разнесем их всех. Гермиона кивнула, крепко сжимая свою палочку в опущенной руке. Билл улыбнулся её решительному взгляду, и, взявшись за руки, они понеслись на подмогу к Гарри и Рону. Заклинания и проклятия летали в воздухе, ударяясь о щиты и стены, разнося последние на мелкие камушки. Старый гобелен уже горел ярким пламенем, когда в него толкнули Пожирателя. Рыцарский доспех, спрятанный в нише за тканью, схватил кричащего тёмного мага. Второй Пожиратель разнес его заклятием на железные составляющие. Своего соратника спасти не успел, тот упал, замотанный в горящий лоскут, в груду камней и доспехов. Все четверо гриффиндорцев направили свои лучи на последних врагов, выкидывая их за пределы разрушенной стены Хогвартса. Гермиона сглотнула, когда осознала, что скорее всего только что убила человека. Но времени не было. Выбежав из-за поворота, им пришлось моментально убегать обратно — проклятия ударили в стену. Билл, выглянув из-за стены, увидел троих семикурсников, кидающих заклятия во врагов чуть дальше по коридору. — Бегите дальше, я помогу тут, — сказал им Билл. — Будь аккуратен, — Рон сжал его плечо и кивнул. Билл кивнул в ответ. Гарри и Рон выглянули из-за стены, прикидывая куда бежать. Билл же устремил взгляд на Гермиону. Она моментально протянула его к себе и поцеловала. Чуть дольше, чем десять минут назад, обещающий скорое воссоединение. Они оторвались друг от друга, встречаясь уверенными взглядами, полными поддержки. — До встречи. — До встречи. Гарри схватил Гермиону за руку и все трое побежали под щитом Рона. Билл обстреливал Пожирателей из укрытия, чтобы точно не дать попасть по ним. «Давайте, ребята, спасите нас всех». Биллу впервые не хотелось сбежать. Он выстоит, поможет. И он стойко держался до конца этого жестокого кровавого раунда. Небольшое затишье, объявленное Волдемортом, стало настоящим спасением. Даже дух его стал сильнее. В Большой Зал Билл вошёл с улыбкой. Выбежал через секунду в слезах…***
— А где Билл?.. — севшим голосом спросила Гермиона. Было ощущение, что у неё вырвали часть сердца, который занимал Фред. Под каждого из друзей было выделено своё местечко. Это было мертво. Как и сам Фред… Она даже представить не могла, какого сейчас было Джорджу, Рону, родителям, да хоть кому-нибудь из Уизли. Но больше всего её волновал тот, кого здесь сейчас не было. На секунду даже закралась самая ужасная мысль — мертв и он… — Он сидит на ступенях, — печально сообщила Полумна. Рон, которого она все это время обнимала, посмотрел на неё красными глазами. — Я не уверена, что только я должна быть с ним сейчас… — она определенно знала, о чем думает её лучший друг. Осмотрев семью, с болью скользнув взглядом по… Мертвому брату, Рон взял её за руку. Они вместе пошли к Биллу. Тот и правда нашелся на лестнице. Уперев локти в колени и сжимая с силой длинные волосы, он плакал. Тихо, почти бесшумно. Но горько, душераздирающе. Рон разрыдался пуще прежнего, опускаясь на колени перед братом. Он смотрел в потолок, запрокинув голову, и сжимал кулаки, глотая слезы скорби. Его всхлипы добавились в общей траурной симфонии Хогвартса. Закрыв рот ладонью, Гермиона старалась не зареветь в голос. Слезы градом текли по её лицу, смывая грязь. Фред был мёртв. Один из близнецов. Один из Уизли. И сколько ещё людей, друзей было мертво… Что будет дальше? Гарри ушёл в лес. Он крестраж. Чтобы победить, нужно умереть. Она не представляла, что с ней случится, если второй лучший друг умрет… — Братец… — хрипло прошептал Билл, подняв голову. Он притянул к себе Рона, крепко обняв его и позволив наконец разрыдаться тому в голос прямо на его плече. Гермиона опустилась рядом с ними, поддерживающе обнимая их обоих. Билл сжал её ладонь на спине подрагивающего Рона… Но тут с улицы раздался смех. Безумный, увеличенный в громкости в сто крат. Гермиона узнала этот смех из тысячи возможных. Беллатриса. Сердце остановилось. Все трое выкинули головы и повернули их к выходу. «Нет… Не может быть!» Рон подскочил. Они с Гермионой переглянулись. Из головы вылетело вообще все, кроме одного единственного: «Гарри». Они сорвались с места, проносясь по ступеням, едва ли не падая. Из Большого Зала стали выходить обеспокоенные люди. Гермиона и Рон выбежали из здания и остановились рядом с Невиллом. Пожиратели во главе с Волдемортом шли к ним. А на руках Хагрида… — Нет! — закричала Гермиона, подаваясь вперед, но её остановили чужие руки. Чьи, она уже не знала. Гарри был мёртв. Все внутри оборвалось. Она не могла дышать. Внутри боролись злость и страх. Единственное, что не давало ей сейчас потерять сознание, это теплые и сильные руки на талии. Она поняла, что это был Билл. — Гарри! — закричали вокруг. Гермиона ахнула, увидев как лучший друг вскочил на ноги и живее всех живых понесся по руинам. Все радостно закричали. Бой продолжился! Избранный жив! Они победят! Гермиона поймала взгляд Билла. «Давай, Миона, надерем им зад!» Все защитники Хогвартса ворвались в Большой Зал, обстреливая Пожирателей. Она потеряла Билла в толпе, но верила, что все с ним будет хороша. Гермиона и Рон крепко сжали руки друг друга и понеслись убивать чертову змею.***
Победа! Они победили! Волдеморт пал. Гарри жив и здоров. Все кричали, радовались, обнимались. Гермиона понеслась к помятому, прошедшему саму смерть — ужас! — Гарри. Она почти влетела в него, обнимая настолько крепко, что кости захрустели. Через секунду к ним присоединился Рон, обнимая не менее крепко. Они ревели, смеялись, просто поверить не могли, что все получилось. Они победили. Они разорвали объятия и, сжимая руки, развернулись к людям. Они хлопали. Но Гермиона смотрела только на Билла. Он ярко улыбался ей. Вот только… Стоило ей перевести взгляд, улыбка пропала. «Бежатьбежатьбежать».