Неопределенность (Продолжение хорошей концовки Эми)

Будильник прерывает мой недолгий, мирный сон, которого мне с трудом удалось достичь этой ночью. Рефлекторно я тянусь, чтобы выключить его, это движение отдается во мне болью. Не такой сильной, как на прошлой неделе, но все еще далеко не приятной — особенно после пробуждения. Это случается уже не в первый раз, и все, что я могу сделать — издать от боли еще один стон; на этот раз у меня даже нет сил проклинать свои ребра. Я плетусь к столу и плюхаюсь на стул. Я убеждаюсь, что в оставленный мною вчера стакан воды не попал никакой сор, и приступаю к своей утренней диете. Несколько глотков спустя, таблетки, как и большинство воды в стакане, исчезают. Телефон, лежащий на столе, вибрирует: сообщение. После того, как я включаю его, мой разум наконец просыпается полностью. Это Эми, она напоминает мне сходить к Фельдшеру, ведь я так и не встретился с ним вчера. Я вздыхаю. «Думаю, лучше времени это сделать не найти?» Ответа не последовало. Я одеваюсь и заставляю себя пойти в кабинет Фельдшера. Мне кажется, что я что-то забыл. Но что? --------------------------------------------------------- «Теперь вдох…» Мои легкие наполняются воздухом, и я чувствую боль в груди. Это довольно стандартный осмотр, несмотря на то, что мои ребра против всего, что меня просит сделать Фельдшер. «… и выдох.» Моя грудная клетка кажется черной дырой, стремительно поглощающей саму себя. Ладно, это слишком драматичное описание. Суть в том, что это причиняет боль, и мне это уже порядком надоедает. А еще мне надоедает, что мне это надоедает. Фельдшер делает это по привычке, или это поможет ему понять, что делать дальше? Я надеюсь, что последнее. Фельдшер заканчивает осмотр и начинает свою речь. «Сейчас я бы мог сидеть тут и читать тебе те же лекции, которые ты уже слышал немало раз — о том, что тебе не надо бегать две недели, каким будет твое восстановление, о рекомендациях не биться…» он хихикает, «…головой об стену, как тебе все еще нужно оставаться активным и так далее, но я не стану.» Но ведь это ты и сделал… «Я только попрошу тебя не перегружать себя. Достигай цели малыми шагами, неважно насколько разочаровывающим такой путь может быть — и поверь мне, он будет тебя разочаровывать.» Фельдшер записывает что-то в планшет и кладет его на стол. Не припомню, чтобы раньше он так делал. Фельдшер часто смотрит на меня, пока пишет. Настолько часто, что кажется, будто он вообще не смотрит, что записывает. Неудивительно, почему у врачей такой почерк. «На этом все?» — спрашиваю я, с трудом надевая футболку. Сегодня я решил не надевать свитер и не планирую делать это еще ближайшие две недели. Надеть его вчера было не так сложно, но вот снять — было целым приключением. Очень-очень болезненным приключением. «Не совсем. Твой рецепт изменили, так что тебе понадобится сходить за новыми дозировками лекарств. Изменений не очень много — в основном незначительные смены лекарств и болеутоляющих, чтобы облегчить твое состояние, но если появятся какие-либо тревожные симптомы — сразу ко мне, ладно?» Вот что я забыл этим утром: я все еще не забрал новый рецепт! Это значит, что сегодня я выпил дозировку, которую пил все предыдущие месяцы! Но из-за одного раза ведь ничего не случится, правда? «Так и сделаю,» отвечаю я, а в голове пролетают мысли. Не станет ли это проблемой? Лекарств и дозировок настолько много, что я даже не знаю различий между старым и новым рецептом, не говоря уже о том, чтобы помнить весь этот длинный список наизусть. Не думаю, что один пропущенный день убьет меня, но чем больше я думаю об этом, тем сильнее вспоминаю о перечне предупреждений. Если я не могу отличить старые и новые лекарства, но они достаточно важные, чтобы их записать — мне правда не стоит самому делать выводы. Несоблюдение предписаний профессионалов — плохая затея, так что мне остается лишь выложить всю правду и принять все лекции, которые меня ждут, до того, как Фельдшер узнает об этом сам. Я содрогаюсь, при мысли о том, как бы сильно он ругался, если бы так произошло… «На самом деле…» «Что-то не так, Хисао?» «Вчера перед выпиской мне сказали забрать новые таблетки, когда я вернусь, а с собой у меня были лекарства только на одну ночь. Однако я отвлекся на разговор с Эми и…» «Ближе к сути, пожалуйста.» Он прищуривает глаза. Несмотря на то, что я понимал, что получу от него такую реакцию, все равно неприятно ощущать на себе такой взгляд. Я наверное… определенно заслужил это. «Я принял обычные — старые лекарства сегодня утром.» Он вздыхает и потирает свою голову. Затем поворачивается к компьютеру и достает несколько листов из моей папки. «Я понимаю, вчерашний день для тебя был богатым на события, Хисао, но чрезвычайно безответственно так пренебрегать указаниями врачей.» «Я понимаю-» «Очень надеюсь на это.» отрывисто говорит он, перед тем как взять телефон. Видимо, он звонит фармацевту, потому что после того, как он произносит мое имя, он начинает называть названия лекарств и дозировки. Я сижу, словно провинившийся ребенок, тише воды ниже травы, пока Фельдшер не бросает трубку. Он складывает в стопку перед собой только-что распечатанные бумаги и поворачивается ко мне. «Кажется, сегодня мне больше не придется делать дополнительных звонков насчет тебя. Однако…» он достает лист бумаги; в нем я узнаю бланк рецептов для лекарств. «Ты отправляешься прямиком в диспансер и несешь туда это, когда закончишь здесь. Если ты поторопишься…» -он хихикает над мыслью, что моим наказанием станет боль, вызванная спешкой — «Они отправят копию бланка и до конца дня он уже будет заполнен. Ты оставишь свои старые лекарства и возьмешь новые вечером. Я свяжусь с диспансером позже, чтобы убедиться, что ты все сделал.» Я виновато киваю. «Постараюсь, чтобы такого больше не произошло.» «Не нужно «стараться», Хисао. Просто больше не делай так. Твой доктор не просто так составил тебе определенный список лекарств. Он был переделан в соответствии с твоим недавним сердечным приступом, не говоря уже о боли в твоих ребрах. Быть таким легкомысленным и беспечным — крайне безответственно. Ты меня понял?» «Понял.» Я вспоминаю длинный список побочных эффектов моих лекарств. Не удивлюсь, если несколько таблеток из списка нужны только для того, чтобы устранить побочные эффекты от других лекарств. Но и у этих таблеток есть свои побочные эффекты. И конечно же, есть одна неоспоримая причина почему я пью именно их. Если я собираюсь относиться к своему здоровью серьезнее, впредь мне стоит быть более внимательным. После того, как он оглядывает меня с головы до ног, что по ощущениям длится вечность, он наконец становится удовлетворен тем, что я вынес урок. Его серьезный «режим доктора» сменяет привычная ухмылка. «Славно.» он откидывается назад на стуле. «Нам давненько не удавалось поболтать, Хисао.» «Кажется, так и есть? С учетом обстоятельств, это должно было произойти намного позже.» «Хмм?» «Лето.» «Ааа, точно. Иногда я так погружаюсь в повседневные задачи, что забываю какой сегодня день.» «Тяжело в это поверить. Я уверен, что в это время года у вас намного меньше посетителей.» Я показываю жестом на соседнее помещение, несколько кроватей в котором обычно заняты учениками, восстанавливающимися от тех или иных происшествий. «Что ж, это правда, но вместо этого мне приходится чаще встречаться с врачами вне школы, которые заботятся о вас всех здесь.» Он взмахивает ручкой, напоминая об опасности внешнего мира за пределами Ямаку. «Очень даже заполняет свободное время. Кстати, я говорил и с твоими врачами.» «О чем?» «Об аварии и о том, как она повлияет на твою дальнейшую жизнь. Улыбка опять сменяется «режимом доктора»; недолго это продлилось. «А… об…» «Кардиостимуляторе или имплантируемом дефибрилляторе? Ага. Врачи упоминал такую возможность.» «Все правда настолько плохо, что мне может понадобиться еще одна операция?» «По правде говоря — возможно. У тебя было немалое количество происшествий, после того как ты попал сюда, и этот недавний приступ был достаточно пугающим. В любом случае, без надлежащих процедур ты будешь подвергнут большему риску.» Я вздыхаю, Фельдшер замечает это. «Не будь к себе настолько строг. Это не твоя вина. Ты все сделал правильно; лучше, чем я мог себе представить. Просто иногда вещи случаются.» «Хах, Эми тоже так говорит. Я не уверен, что сейчас она чувствует себя так же.» После упоминания Эми глаза Фельдшера загорелись. «Все это определенно очень трудно ей дается. Но, зная ее, она справится. Если одной аварии не удалось ее остановить, то и вторая не сможет.» Его лицо вновь становится серьезным; он хмурится, на его лбу появляются морщинки, а когда он открывает глаза — они кажутся расфокусированными. Видимо, он часто думал об Эми, раз он так незаметно для себя сменил тему. «Почему вы так уверены?» «Я вновь заметил у нее в глазах тот самый огонек. Такой же, который я увидел после первой аварии. Она готова снова вернуться в строй. Это лишь вопрос времени.» То, с какой интонацией он это произносит, говорит о том, что он не в первый раз пытается убедить себя в этом, он старается верить всем сердцем. «Вы не боитесь того, что она может потерять возможность бегать?» «О, я в ужасе от этой мысли. Я наблюдал за ней от состояния, в котором она едва могла ходить, до того, как она вернулась к соревнованиям. Если она потеряет все это, я буду разбит, не говоря уже о том, что произойдет с самой Эми.» Пугающе-необычно, насколько откровенно и серьезно сейчас он разговаривает со мной. Я никогда не слышал, чтобы он говорил что-либо настолько изнеможденным тоном. «Мне все еще тяжело понять, когда вы говорите серьезно, а когда просто шутите.» Я уверен, что в этот раз он абсолютно искренен, но я пытаюсь разрядить обстановку. Такая мрачность ему не свойственна. «В этот раз серьезно. Прогресс, которого она достигла за этот год, по-настоящему удивляет; но еще больше удивляет прогресс за предыдущие восемь лет. Эта авария… не к добру.» «Расскажите мне о недавней аварии.» Я касаюсь ребер, имитируя гримасу боли на лице и Фельдшер наконец улыбается. Возвращаясь к своей привычной беспечности, он отвечает, «Из того, что я слышал, ты остался бы нетронутым, если бы только твой «мотор» не вышел из строя» «Ага. Если не считать мой околосмертный опыт и то, каких сил стоило меня спасти, на мне ни царапинки. Лишь пара синяков и ссадин. И, кажется, небольшое сотрясение мозга.» «Хмм, ага. Так и есть. В любом случае, отличная работа!» «Спасибо?» «Удача — тоже умение. Просто ты не можешь его контролировать.» Как-то я не считаю, что произошедшее со мной — пример большой удачи. «Надеюсь, вы лечите людей не с помощью удачи.» Он наконец начинает смеяться. «У тебя получается все лучше, Хисао.» «Я учился у лучших.» Он сияет от радости, по крайней мере мне так кажется. «Ну, как ты держишься?» «Хорошо, вроде бы. Ребра болят, а яркий свет все еще вызывает дискомфорт, но я в порядке.» «Нет, Хисао. Я имею в виду как у тебя дела?» Он выпрямляется, меня пугает новый оттенок, который принимает его голос. Выражение его лица смягчается, или мне так кажется. Привычная ухмылка исчезла, а может и не только она. Видимо, он не забыл поговорить и обо мне. «Авария — это всегда очень травмирующее событие. Даже небольшое столкновение шокирует людей, а ты побывал в довольно сильной аварии. Так что спрошу тебя еще раз: Как у тебя дела?» Довольно сильной аварии? Думаю, авария Эми (первая) была намного более чудовищной, не говоря уже и о том, что Эми пострадала и в недавней. «Очень даже неплохо. Правда.» Окровавленное лицо Эми и ее полные ужаса глаза всплывают у меня в памяти. «…Честно говоря, я мало что помню из произошедшего. Мое сердце достаточно быстро сдалось и единственный плюс в этом — то, что я быстро потерял сознание.» Я вижу Миссис Ибарадзаки без сознания на переднем сидении и Эми, спешно смотрящую то на меня, то на ее Маму. Мир за окном для меня не более чем расплывчатое, болезненно-зеленое пятно. И все-таки, картинка становится все более четкой; словно я смотрю видео, но вижу только некоторые отдельные фрагменты. Теперь все остальное начало становиться четче. «Все что я помню — визг Эми, перед тем как все произошло. Затем темнота.» Еще одно воспоминание вспыхивает внутри меня. Я вижу мужчину, лицо которого представляет мешанину непонятных цветов. Его тело покрыто красными следами, он кашляет. Его нога согнута по направлению ко мне. Надо мной стоит Миссис Ибарадзаки. Видение угасает, и я возвращаюсь в кабинет Фельдшера. «Я думаю, мне повезло во всех смыслах.» Почему эти воспоминания возвращаются сейчас? Я слишком много об этом думаю. Мне нужно избавиться от этих мыслей. Если бы не Фельдшер, эти отрывки памяти не были бы проблемой. Все это время, пока я говорил, Фельдшер внимательно смотрел на меня. Тяжело сказать, поверил ли он, что я в порядке, или собирается прочитать мне еще одну лекцию, но после ожидания длиной в вечность, он вновь начинает улыбаться. «Думаю, так и есть.» Он расслабляется в своем кресле. Все хорошо. «Говоря об удаче… я слышал, что у вас с Эми вчера было свидание. Подозреваю, оно прошло хорошо?» Он озорно хихикает и поднимает бровь, что заставляет меня почувствовать себя неловко. Может, мне даже удастся развернуть это против него. «Мне пришлось расколоться перед ней, Док. Она знает о нас…» «Боже мой!» Он изображает на лице шок и ужас, но не двигается в кресле ни на сантиметр. «Я думал мы расскажем ей вместе!» «Она уже знала. С тех пор как…» Нет. Я не могу вести себя так, это перебор. Мои щеки горят, и я срываюсь на приступ кашля, отдающийся в моей груди болью Фельдшер смотрит на меня с беспокойством, но, скорее всего, понимает, каково мне сейчас, потому просто улыбается. «Хаха. Удивительно. Ты не потерял хватку!» «Да-да. Радуйся сколько хочешь, дурак.» «Ну и буду.» Его улыбка становится шире. «И поаккуратнее со словами. Эми — опасный человек, если позволить ей на себя влиять.» Я делаю вдох и успокаиваюсь. «Да, наверное, но от этого также куча плюсов.» я выдерживаю паузу, перед тем как продолжить, «Это было не совсем свиданием. Мы перекусили — если обед из трех блюд можно назвать перекусом, — а затем у нас был разговор.» «Разговоры — это хорошо. Она ничего не скрывала?» Мы, конечно, должны были шпионить друг за другом, но я думал это касается только моего сердца и ее ног? Может, договор изменился, а я не прочитал надпись мелким шрифтом? «Я… так не думаю. Она рассказала мне намного больше, чем я ожидал, учитывая события последних недель.» «Ты достиг огромного прогресса, Хисао. Отдай себе должное — но не зазнавайся. Я, помнится, уже давал тебе совет, который, вроде, оказался полезным.» «Вы вместе с Муто помогли мне.» Я сажусь настолько удобно, насколько это возможно. Этот разговор продлился намного дольше, чем я ожидал, и, судя по всему, он и не думает кончаться. «Вся ситуация с ее ногам-» Я останавливаю себя. Я не тот человек, которому нужно говорить об этом, не так ли? «Я знаю, что с ней, Хисао. Если ты не забыл, я веду ее дело уже очень долгое время.» «Точно. Мне кажется, это очень ее волнует. Она обеспокоена, что если не сможет бегать — потеряет все опять. Все.» Горечь вины все еще пробирает меня, когда я произношу это. Он хмурит брови еще сильнее. Затем открывает рот, закрывает его и открывает вновь, чтобы что-то сказать. «Ну… Ты ведь будешь рядом, чтобы поддержать ее, правда?» «Без сомнений.» «Тогда я верю в вас двоих. Просто помни, у всех есть предел. Я буду надеяться, что вы не будете об этом забывать.» Он подносит ручку ко рту, словно он что-то обдумывает, но молча отмахивается от этой мысли. «О, и, Хисао, я хочу чтобы ты взял это.» Он тянется к столу и достает чистый блокнот. «Блокнот?» «Ага. Я хочу, чтобы ты использовал его как личный дневник.» «Но я не веду дневник.» «Теперь ведешь. Приказ Фельдшера. Тебе не надо показывать его мне или доказывать, что делаешь это, и я не собираюсь нанимать шпиона для проверки, но, мне кажется, иметь личное пространство, в котором ты можешь разобраться со своими мыслями — хорошая идея. Мой тебе совет — будь с собой честен. К тому же, это неплохое занятие для мозга, когда тебе не о чем подумать на протяжении всего дня. До того, как мы успеваем продолжить разговор, его телефон начинает вибрировать. Он тянется к нему и смотрит на экран. «Уже столько времени? Мы разговаривали дольше, чем я думал. Не забывай, что я говорил тебе о дневнике!» Закончив слушать, я начал собирать вещи. «Не забуду. Как всегда — спасибо!» Мы прощаемся друг с другом. После того, как я выхожу, он отвечает на телефонный звонок. «Привет, Мейко- ага. Только что с ним говорил…» Я игнорирую желание подслушать и отправляюсь получать новые дозировки лекарств, перед тем как вернуться в общежитие. Интересно, Фельдшер нарочно задержал меня, ради последующего наказания? Теперь мне придется усердно постараться, чтобы успеть получить рецепт до закрытия диспансера. Хоть я и не смог съесть всю еду, которую мне оставила Эми после пикника, она была очень вкусной. Я бы мог почитать книги, которые взял по пути обратно, но я сейчас не в настроении. Может мне стоит дать шанс идее с дневником. У меня есть немного свободного времени, так что определенно стоит попробовать. https://imgur.com/a/Y6zHzWo (Дневник Хисао, настоятельно рекомендую прочитать) Я откладываю ручку, разминаюсь и смотрю в окно. Как и говорил Фельдшер, бегать сейчас я не могу, но если я позволю своим привычкам исчезнуть полностью, то вернусь в то плачевное состояние, в котором был, когда попал сюда. И еще мне нужно быть в форме, к тому времени, когда Эми сможет ко мне присоединиться… Я мысленно трясу головой, затем делаю это и физически, чтобы эти мысли наверняка исчезли. Нет смысла сидеть тут и думать об этом. Голова начинает кружиться, напоминая о полученных мною травмах. Когда головокружение проходит я начинаю собираться на прогулку. Перед тем как я закрываю дверь, экран телефона загорается. Это Эми.       Эми: ‘чеделаешь? ’       Я: ‘собираюсь прогуляться по беговому треку’       Я: ‘приказ Фельдшера’       Эми: ‘звучит скучно…’       Я: ‘ага, мне нельзя бегать еще 2 недели’       Я: ‘минимум’       Эми: ‘ай’       Эми: ‘получается, я не одна тут на домашнем аресте’       Эми: ’колясочном аресте? ’       Эми: ‘комнатном аресте? ’       Эми: ’короче, ты не заперт внутри, как я’       Я: ‘но у меня строгий приказ «не бегать» ’       Я: ‘это обидно, потому что пробежка бы мне сейчас не помешала’       Я: ‘знаешь, было бы странно делать это без тебя’       Эми: ’уже скучаешь по мне? ;)’       Я: ‘ахах, но мы только вчера виделись’       Эми: ‘мог бы просто ответить да >: (’       Эми: ’дурак’       Я: ‘сегодня у меня была приватная встреча с Фельдшером… ’       Эми: ‘тебе конец, Накай’       Я: ‘ D: ’       Я: ‘Я его отшил ;)’       Эми: ‘все равно тебе конец’       Я: ‘а что насчет него? ’       Эми: ‘он мне еще пригодится’       Я: ‘дождись хотя бы нашей общей пробежки’ …       Я: ‘извини. Если ты не хочешь об этом говорить я больше не буду’       Эми: ‘угу’ Я вздыхаю и бросаю телефон на кровать. Так держать, Хисао, никогда ты не можешь угомонить свой рот (или руки?) и не портить момент. Проходит минута, Эми больше ничего не пишет. Мне стоит просто пойти на свою прогулку. Школьные дворы достаточно пусты — по сравнению с тем, какие они обычно. Это напоминает мне о первом дне здесь. Отличие лишь в том, что в то время все были на уроках. Все равно неуютно. Обычно в это время по кампусу гуляют несколько учеников. каждый раз я прилагаю все усилия, чтобы не вешать на них ярлыки, гадая, какие травмами они обременены. Большинство учеников либо уже уехали домой на каникулы, либо сидят по своим комнатам, либо покинули кампус до вечера. Я до последнего верю, что придя на стадион увижу там бегущую Эми, но меня встречают только шум ветра и остальные звуки природы. Подойдя ближе к дорожкам, я начинаю свою прогулку. Мне даже не нужно было сюда приходить — я мог просто бесцельно бродить, и результат был бы тем же — так ведь? То же самое и с бегом, но беговые дорожки созданы специально для него; люди ждут, что ты будешь бегать тут, а не где попало. К тому же тут есть отметки с расстояниями. Лучше я продолжу на беговом треке, пока не буду в лучшей форме для экспериментов. Пара кругов пробежки в хорошем темпе были бы очень кстати. При ходьбе эта ясность — энергия, которую я получаю, бегая — просто не появляется. Я даже не успеваю дойти до отметки в 100 метров, как в моей голове рождается глупая мысль. Видимо, я соврал, когда сказал, что не буду экспериментировать. Мне нужно проветрить голову. Я принимаю слегка драматическую позу перед воображаемой «линией старта». Моя «поза» ни капли не похожа на ту, которую принимает Эми и остальные бегуны, перед началом гонки, но с моими ребрами я даже не буду пытаться ее повторить. Я готовлюсь. Если я и собираюсь делать что-то глупое, стоит делать это уверенно. 3… Я вспоминаю день соревнований Эми и представляю, как стартер поднимает пистолет в небо. Я знаю название этой должности только благодаря Эми. И нет, Хисао, они не носят с собой этот пистолет с собой каждый день. 2… Он подносит палец к курку. Все бегуны сильно напряжены, словно сжатая пружина, накапливающая силу. 1… Предвкушение наполняет толпу. Я сижу на трибунах рядом с Миссис Ибарадзаки и Рин. Решительный взгляд Эми заполняет все мои мысли. Я почти чувствую ее. Свободу бега. Зов бегового трека. БАХ! Как только я начинаю бежать, сразу осознаю, насколько большую ошибку совершил. Мне удается сделать всего три шага, до того, как мое тело чуть ли не застывает на месте. Задолго до того, как я успеваю набрать обороты, по моему телу проходит ударная волна. Я делаю еще два шага перед тем, как остановиться, но каждый раз, когда моя нога касается земли — я чувствый импульс боли, заставляющий меня рухнуть на том же месте. Ощущения, словно с каждым движением я получаю удар тяжеленной кувалдой по груди, и боль отдается в каждую мою конечность. Когда порывы боли начинают стихать, к горлу подбирается кашель, заставляющий меня перевернуться на спину. Проходит две минуты, я не сдвинулся с места. Все еще кажется, словно каждый сантиметр моего тела пронизывает тысяча иголок. Сбитое дыхание напоминает мне о моем первом забеге, но даже по сравнению с ним нынешние показатели выглядят жалко. Просто чтобы убедиться, что я не по-настоящему облажался, я прислушиваюсь к ритму своего сердца. Оно бьется быстро, но опасность мне не угрожает. Я не чувствую признаков сердечного приступа. Я с облегчением вздыхаю, испытывая при этом такую сильную боль, какую только можно себе представить. Ходьба так ходьба… Я поднимаю себя с земли и заставляю свое больное и страдающее тело идти. Я сейчас не отказался бы от тех новых болеутоляющих; интересно, доставили ли их? Пока я медленно бреду по дороге, меня посещает одна мысль: «Секунду, а что если Эми ждала моего ответа? Должен ли я был что-то сказать ей после последнего сообщения? Черт!..» Мне предстоит еще много работы… ------------------------------------------------------- Сегодня моя последняя прогулка по треку на этой неделе. Мои родители либо на пути сюда, либо уже выходят из дома. Я бы хотел заняться чем-нибудь поинтереснее, чем просто поехать домой на лето, но в свете последних событий я не должен быть удивлен таким исходом. Я дохожу до стадиона и ускоряю шаг. Я иду примерно в два раза быстрее, чем обычно. Достаточно быстро, чтобы для моих ног это было нагрузкой, но не настолько, чтобы мне было больно дышать и пришлось остановиться. Как только я ухожу в мысли и слегка ускоряю шаг, мое тело быстро напоминает мне вернуть обычную скорость. Последние пару дней представляли из себя лишь рутину. Нам с Эми не удалось встретиться, так как ее Мама была занята своими делами, а когда я предложил доехать до нее на автобусе, Эми отвергла эту идею, потому что нам будет нечем заняться. Не понимаю, что она обо мне думает; я просто хотел провести время с ней… Но я не могу винить ее. Тот разговор на пикнике навис над нами, напоминая о невыполненных обещаниях. Прямо как палящее солнце во время моих прогулок. В любом случае, никто из нас больше не упоминал пикник, и я догадываюсь почему. В отличие от нашего предыдущего разговора, после этого — дни стали невыносимыми. И хоть мне и хотелось бы винить в этом жару, настоящая причина в том, что мы оба сейчас в плохом состоянии. Разговор мало что поменял, но мысли об этом тоже не делают ситуацию легче. А после следующих друг за другом бессонных ночей я чувствую себя абсолютно истощенным с самого утра. Я пригласил Эми поехать со мной к моим родителям на пару дней, но она отказалась и от этой идеи. Думаю, это я могу понять. Она сказала, что хочет познакомиться с моими родителями как следует, когда они встретятся в следующий раз. Я совру, если скажу, что это заявление не вызвало противоречий; с одной стороны, это значило что я не увижусь с Эми целых две недели, но с другой стороны это значит, что она ждет еще одной встречи с моими родителями. Я улыбаюсь над этой мыслью и продолжаю свою прогулку по пустому полю. Я завершаю свою удручающе-неторопливую разминку до того, как боль станет невыносимой, и направляюсь к общежитиям, чтобы принять свой последний душ, перед тем как собрать свои вещи. Подходя ближе, я замечаю Эми. Из компании троих людей, идущих с ней, она первой замечает меня в ответ и машет мне рукой. «Хисао! Вот ты где.» «Привет!» Когда я наконец дохожу до нее, я здороваюсь и с остальными. «Миссис Ибарадзаки. Лилли. Акира.» Я киваю им. «Что привело вас сюда?» Очень странная компания, но, кажется, я в своей спортивной одежде в нее вписываюсь. Эми оживляется. «Мы с мамой приехали попрощаться, перед тем как родители заберут тебя.» Миссис Ибарадзаки продолжает. «Так и есть. Я бы хотела поговорить с ними, но кажется сейчас не лучшее время.» Интересно, она говорит это искренне, потому что хочет дождаться подходящего времени для разговора, или потому что Эми хочет это слышать? Мисс Ибарадзаки все еще двигается скованно, и мне становится интересно, до сих пор ли она чувствует себя плохо после аварии. Уверен, что так и есть. «Боль в шее все еще беспокоит вас, Миссис Ибарадзаки?» «Да, но она уже почти прошла.» она потирает шею и тут же вспоминает кое-о чем. «Ох! Мне лучше дать вам немного личного времени. Никому не нужно, чтобы какая-нибудь зануда портила всем настроение. Была рада повидаться с тобой, Хисао. Подозреваю, мы встретимся снова, когда ты вернешься?» «Уверен, так и будет. Я надеюсь, у нас будет возможность поужинать всем вместе в следующий раз.» Кажется, весь мир сговорился против этой идеи. Авария сорвала несколько наших планов в тот день. Мы с Эми собирались провести пикник, пока Миссис Ибарадзаки посвятила бы этот день самой себе. Потом у нас должен был быть ужин в их доме, ведь прошлый наш ужин прошел не очень удачно. На этот раз, видимо, придется ждать еще дольше. Миссис Ибарадзаки улыбается, затем кивает и поворачивается к Лилли и Акире. «Была рада поговорить с вами. Спасибо за всю вашу помощь, Мисс Сато, Лилли.» Лилли вежливо улыбается ей и кивает. Акира, судя по всему, опять в своем «профессиональном режиме». Она кланяется слишком сильно, для неформального диалога. «Не за что, Миссис Ибарадзаки.» Она выпрямляется. «И пожалуйста, зовите меня просто Акира; я не возражаю. Если вам понадобится что-то еще не стесняйтесь связываться со мной или любым другим представителем Сато, по номерам, написанным на визитных карточках, которые я вам дала.» О, точно- я забыл о карточках, которые Акира оставила на столе в моей палате. На одной из них был ее номер, на нескольких других — номера троих людей, которых я не знаю. Но, кажется, это был более символичный жест, не имеющий практического использования. «Определенно, и еще, в таком случае, называй меня Мейко, Акира. Ну, тогда я пойду. Тебя ждать в машине, Эми?» «Ага!» Голос Эми звучит даже радостнее, чем по телефону, но сдается мне, она ведет себя так специально перед Акирой и Лилли. Миссис Ибарадзаки уходит, и через несколько секунд Акира расслабляется. Эми смеется: «Ты ведь знаешь, что тебе не нужно вести себя так перед моей мамой? Она очень даже понимающая для «зануды».» — она улыбается. «Я буду чувствовать себя ужасно, если хотя бы не попробую. Эх.» Она пожимает плечами и наконец поворачивается ко мне. «Йоу» Я только замечаю, что Акира засунула руки в карманы. Когда это произошло? «Э… Как дела?» «О, ты знаешь.» «Но… я не знаю? Что вы тут делаете?» Лилли махнула рукой. «Боже мой! Конечно, ты ведь тут не из-за этого. Школа, к счастью, еще не заполнила пустые комнаты, так что я перееду назад в общежитие, пока Акира вновь не сможет приступить к работе.» Я замечаю, что у Акиры с Лилли в руках только по одной сумке. Может, они переносят вещи в несколько заходов, чтобы Акира могла вести Лилли с собой, или это все вещи, которые им осталось перенести. В любом случае — либо так, либо Акире просто лень. Зная о разнице между ее «обычным режимом» и «рабочим режимом», это бы не удивило меня. Я киваю. Мне кажется, вероятность того, что школа могла занять ее комнату всего за неделю посреди учебного года — очень мала, но я оставляю эту мысль при себе. «Звучит как хорошая идея. Так ты останешься здесь на лето?» Очевидно же, идиот. Мои социальные навыки и впрямь настолько ухудшились с начала года? Акира игнорирует мои глупые вопросы. «По правде говоря, зависать в отелях — быстро надоедает. И с учетом того, что мне осталось тут работать всего пару месяцев, не хочется тратить деньги на дорогие аппартаменты, чтобы потом просто оттуда съехать. Так что я буду жить в дешевенькой съемной квартире в городе. Мне предложили остаться в гостевом домике Компании, но я не хочу мириться со всей этой фигней, если там со мной будут обращаться как с важным гостем. У меня все равно адская куча задач на работе, так что я вряд ли буду отдыхать дома. А Лилли лучше остаться тут, наш старик ведь все равно заплатил за это.» «Разве ей не будет тут слишком- ну знаешь- одиноко?» Я с сочувствием смотрю на Лилли. «Я уверена, найду себе занятие, чтобы скоротать время. У меня еще все лето впереди. Хоть кампус и кажется пустым, несколько учеников все же остались здесь на каникулы.» Я осматриваюсь; вокруг ни души. За все три дня моих прогулок я увидел лишь пару учеников. Может большинство людей, которые обычно гуляют здесь, уехали, и остались лишь те, кто обычно сидит в своих комнатах, ну или просто любит поспать подольше. В этом немного больше смысла… вроде бы. Кажется, я намного чаще встречал людей, когда заглядывал в библиотеку. Эми с воодушевлением в голосе перебивает нас. «Ты бы могла начать заниматься бегом! Я, конечно, сейчас не совсем в нужном положении, но я определенно могу стать для тебя тренером и привести тебя в форму!» Лилли выглядит одновременно измученной и позабавленной этим предложением. «К сожалению, сомневаюсь, что для меня это подходящее занятие. У нас с бегом плохие отношения.» «Но я слышала несколько историй о слепых людях, занимающихся бегом! Тебе просто нужен партнер, который сможет идти с тобой нога в ногу, и у тебя получится без особого труда!» Что-то мне подсказывает, что это не так легко, как описывает Эми. Судя по улыбке Лилли, она оценила этот жест. «Для кого-то так и есть. Однако конкретно это занятие не совпадает с моими интересами, и сомневаюсь, что мне хватит выносливости для этого.» «Ох… Что ж, если передумаешь — предложение в силе.» Эми смотрит вниз и надувает губы. Кажется, это не простопритворное разочарование, но оно исчезло довольно быстро. Акира начинает хихикать, и Лилли, нахмурившись, поворачивается к ней. «Мы сказали что-то смешное?» «Нет, нет, просто… пфф… мысль о том, что ты будешь бегать…» Она разражается смехом. «Ох, я бы на это посмотрела, Эми, продолжай попытки!» Мне стоило догадаться и раньше. Очевидно Эми разговаривала с Акирой об оффициальности — вернее о том, насколько ей необязательно общаться с ней так формально. Такой же разговор был и у нас с ней, в госпитале. Я хихикаю над мыслью о Лилли, бегающей в спортивной одежде на беговом треке. Стараясь всеми силами не обращать внимания на появившуюся боль, я говорю: «Не стоит недооценивать Эми; Она достаточно упряма, чтобы на самом деле вытащить Лилли на пробежку!» Эми тоже начинает смеяться. Приятно видеть ее улыбку. Лилли, в свою очередь, хмурится еще сильнее. «У меня ощущение, что вы смеетесь надо мной, и мне не нравится это чувство.» Она наигранно надувает губы, но у нее это получается хуже, чем у Эми. Акира отмахивается от нее, наконец успокаиваясь. «Нее. Просто смешная мысль. Кстати, нам стоило бы поторопиться, Лилли. Мне нужно быть в офисе через несколько часов, так что у нас осталось маловато времени.» «Разве ты мало сделала за сегодня?» Кажется, Лилли работа утомляет намного сильнее, чем Акиру. «Эх. Пока все не вернется на круги своя, всем приходится рвать задницу. К тому же сейчас — технически — я занимаю более высокую должность, так что, если буду халтурить — запятнаю имя Сато.» Она улыбается, словно насмехаясь над или чем-то (или кем-то). Она пожимает плечами, перед тем как продолжить. «Я уже привыкла. Увидимся, детишки!» Она слегка машет рукой, перед тем как пойти в сторону общежития для девочек, а затем гораздо более тихим голосом спрашивает: «Готова вернуться, Лилс?» Лилли слегка мрачнеет. «Думаю, у меня нет выбора.» Она кивает нам. «Была рада встретиться с вами.» Перед тем, как она успевает уйти, я окликаю ее. «О, и кстати, Лилли, тебе еще на подвернулась возможность поговорить с, эээ, нашим общим знакомым о том, что мы обсуждали в госпитале?» Она вздыхает, и ее обычный образ, который она привыкла поддерживать, рушится под весом терзающих ее мыслей. «К сожалению, я еще не смогла заставить себя позвонить. Я собиралась сделать это сегодня вечером.» Грусть на ее лице сменяется привычной улыбкой. «Твой совет оказался очень полезным, я постараюсь остаться здесь ради нее…» Лилли резко обрывает свою речь, продолжая добродушно улыбаться. Она выглядит уставшей. Я не знал, что она ответит на мой вопрос, поэтому решаю сказать что-то нейтральное. «Я рад, что сумел помочь, пусть даже так незначительно. Буду держать за тебя кулачки!» «Тогда я буду стараться изо всех сил, чтобы оправдать твои ожидания.» Эми следила за этим разговором с невероятным любопытством на лице. Она поймала мой взгляд, и я губами прошептал ей «Позже». Она кивает и говорит: «О, и, Лилли, хоть я и не останусь в кампусе на лето, но если ты захочешь поговорить или погулять вместе — звони, я буду только за!» Трудно сказать, но мне кажется, что Эми напряжена, когда это говорит. «Надеюсь ты не собираешься уговорить меня начать бегать.» «Ха! Ничего не могу обещать! Но нам с тобой точно есть чем заняться. Может Рин тоже осталась здесь, я бы хотела провести время с ней. Может, мы погуляем все вместе!» Улыбка Лилли на мгновение исчезает, когда та упоминает Рин. Немного иначе, чем когда она слышит о Сидзунэ; Лилли скорее испытывает неловкость, чем раздраженность. «Я ничего не планировала, так что это просто замечательная идея. Тебе будет удобно, если мы свяжемся по телефону?» Эми кивает сама себе, и когда напряжение в ее позе спадает, я понимаю, что мои догадки были верны. Они обмениваются номерами. Лилли не оставляет попыток записать номер самостоятельно, хоть Эми и предлагает сделать это за нее. «Все нормально, спасибо.» Лилли хмурится и поворачивает голову. «Я подозреваю, моя сестра уже ушла к общежитиям?» Я гляжу по сторонам и убеждаюсь, что Акира испарилась. «Кажется, да. Тебе помочь донести вещи?» Эми сверлит меня взглядом, напоминая, что я не в том положении, чтобы предлагать такую помощь. К счастью, Лилли спасает меня от неприятных нравоучений. «Спасибо за предложение, но мы справимся. Нам с Акирой осталось всего несколько сумок, так что лучше бы мне поскорей к ней вернутся.» Эми глядит на ворота. «Нам тоже не стоит заставлять Маму ждать слишком долго, а тебе еще нужно в душ, Хисао.» Тот факт, что она это подметила, расстраивает. Если она обратила на это внимание — значит и остальные тоже. Я наклоняю голову к плечу, чтобы проверить. Что ж, хотя бы один человек здесь этого не заметил. Надеюсь. Разве, когда теряешь одно чувство, не обостряются ли все остальные? Я прогоняю от себя эти мысли. Лилли поднимает сумку, прощается с нами и отправляется к общежитиям. Я тоже собираюсь идти, но Эми останавливает меня. «Знаю, я только что сказала, что не стоит заставлять Маму ждать, но я думаю все будет в порядке, если мы задержимся еще ненадолго. Ты не против прогулки?» «Ага, думаю, не против.» Она с недоверием смотрит на меня. «Правда. Пока мы идем по ровной дороге — все в порядке.» Она соглашается на это, кивая, и мы начинаем двигаться в сторону парка. «Все еще не позволишь мне везти? — спрашиваю я Эми, -Мне сейчас уже намного лучше. Я даже вернулся к результату пяти километров!» «И как много времени у тебя занимает, чтобы их достичь?» Мои плечи опускаются. «…Почти два часа.» Она смотрит на меня. «Дело не в выносливости, проблема в темпе!» Раз уж я об этом заговорил, стоит ли мне прибавить скорость, как я делал последнее время, или поддерживать дистанцию? Наверное, давно стоило спросить это у Фельдшера или Эми. Думаю, в обоих случаях я упражняюсь. «Да я даже в кресле могу передвигаться быстрее, чем ты!» «Ну, у кого-то не сломана половина ребер!» Я собирался упомянуть, что она тренировала ноги, а не руки, так что возможно она переоценивает свои возможности, но не хочется сейчас раздражать ее. «А у кого-то есть обе функционирующие ноги.» Она слабо улыбается. Значит ли это, что для нее приемлемо говорить об этом, или это просто отсылка на ее прозвище? Не попробуешь — не узнаешь. «Вскоре это все закончится. Моргнуть не успеешь, как «Самая Быстрая Бегунья Без Ног» будет нарезать круги вокруг меня. «Может быть.» Даже не близко… «Знаешь, моя мама сказала, что мы мило смотримся вместе.» Смена темы, кажется, сработала, потому что Эми оживляется. «Так блин и есть! Тебе стоило бы усерднее начать выполнять свои обязанности в отношениях!» «Эй! Я пытаюсь, но кажется, пока что тебе приходится трудиться за двоих.» Она улыбается. «Ты очень милый. По-своему.» «Ты звучишь как мама, пытающаяся утешить своего ребенка-» «Ты мне не веришь?» Она тянет мою руку и всего меня, ближе. Вкус клубники наполняет мой рот, ее мягкие губы словно облака. Резкое движение вызывает в моем теле боль, но я слишком счастлив, чтобы позволить ей волновать меня. «Видишь? Ты очарователен!» Мои щеки пылают. «Надеюсь, ты понимаешь, как тебе повезло, ” — говорю я, заметно потирая плечо и грудь. Ее глаза расширяются. «О нет — мне так жаль. Я забыла, я ведь не причинила тебе вреда, правда? Я клянусь, я не хотела. Я просто не подумала и-» Я смеюсь, затем наклоняюсь и целую ее вновь. В этот раз мне еще больнее, но видя, как краснеют ее щеки, понимаю — оно того стоило. Мы прислоняемся лбами друг к другу; на моем лице появляется победоносная улыбка. «Теперь мы квиты.» «Я не- Это не то- Эх…» Она прибавляет темп и обгоняет меня; я замечаю, что в последнее время она стала передвигаться на коляске гораздо быстрее.» После того, как я поравнялся с Эми и достиг ее темпа, она вновь замедлилась, затем робко спросила: «Так значит, я ей понравилась?» Я поднимаю бровь. «Думаю, да. Мама обычно дразнит всех и вся, но не вижу причин, чтобы ты ей не понравилась.» «Ты уверен?» Я останавливаюсь, она поворачивается ко мне быстрее, чем я успеваю ответить. «Быть неуверенной в себе — не в твоем стиле. Почему ты не должна была понравиться моим родителям?» «Не знаю, просто… Я никогда не… ну понимаешь… незнакомиласьсродителямимоегопарня.» «Нет?» Она машет головой, ее лицо пылает красным цветом. Глядя на то, как мило она смущается, мне кажется, что мое сердце вот-вот растает. «Блин, ты была права. Ты очень усердно выполняешь свои обязанности быть милой.» Я и понятия не имею, как поддерживать свой «фактор милоты». Еще один раз я целую ее в лоб. Ладно, я соврал. Меня уже тошнит от боли в ребрах. В этот раз было очень больно. Она машет головой, и уверенная улыбка на ее лице возвращается. «Ладно. Но в следующий раз я, блин, постараюсь изо всех сил, чтобы твою родители влюбились в меня при следующей встрече! Даже и не сомневайся!» «Вот это настрой!» «Они будут умолять меня, чтобы я вышла за тебя замуж в кратчайшие сроки!» «Хаха! Тогда тебе придется потрудиться. Они всегда серьезно опекали меня, когда поднимался вопрос отношений. Даже на расстоянии. Я не просто их сын, я их «больной» сын; это будет для тебя нелегкой битвой.» Не говоря уж о том, что произошло в прошлый раз, когда мы с девушкой чуть было не начали встречаться… Эми останавливается и смотрит на меня. Ее лицо очень серьезно. «Тебе стоит прекратить это делать.» «Хмм?» «Принижать себя. Ты не «больной», Хисао.» «Ох…» «Я что, тоже больная?» «Что? Нет, мы же обсуждали это, я-» «Тогда почему ты «больной»?» «Я… думаю, в твоих словах есть смысл.» Кажется. У нас очень разные ситуации и- «Нет, в моих словах определенно точно есть смысл. И не приуменьшай проделанную нами работу. Ты хорошо сдал экзамены, несмотря на то, что пропустил много уроков, основал клуб естественных наук, о котором уже много кто узнал, ты занялся своим здоровьем, бросал себе так много вызовов и справлялся с ними, ты достиг отличной формы!» Она озорно улыбается мне, заставляя меня покраснеть. Я стараюсь изо всех сил, чтобы она не заметила мою реакцию. «Да-да-да, ты права, я прошел огромный путь, не так ли?» Она недоверчиво прищуривается. «Да. Прошел. И я очень надеюсь, что ты прекратишь говорить такую ерунду.» Я беру ее за руки, смотрю ей в глаза и со всей искренностью, с которой могу, говорю: «Эми. Я обещаю тебе, что постараюсь больше не преуменьшать то, чего я достиг — а достиг я на самом деле многого.» Видимо, это правильный ответ, потому что Эми наконец расслабляется. Она кивает и отпускает мои руки. «В этом есть и моя заслуга.» Она гордо улыбается. Я тоже улыбаюсь. «Фельдшер сказал то же самое.» «Он учился у лучших!»