При всем уважении

День откровенно не предвещал ничего хорошего. Наташе было ужасно страшно. Последний раз она испытывала такой мандраж, когда сдавала свой первый экзамен. Хоть от нее и требовалось лишь стоять рядом и подавать документы, Наташа все еще не понимала, как ей быть, когда Фадеев ее узнает. Да и еще она до конца не понимала плана Сергея Викторовича. Что стало бы решающим аргументом в их пользу, ведь секретарш они так и не опросили, компромат достали посредственный? Разве что на жену Фадеева у них было больно много информации: что на нее оформлено, кем является, есть ли любовники. К чему все это? Наташа нервно сглотнула, пялясь в пустой экран монитора, словно он мог как-то успокоить разбушевавшийся пульс. Но когда на другом конце офиса послышалось «Архипова», ее сердце вовсе остановилось. Это был не тот надоедливый крик Дмитрия Олеговича, это был глубокий голос, но не громкий, однако на него обернулись все сотрудники. Наташа еле сдвинула тяжелое тело с кресла и старалась как можно быстрее перебирать ногами, но они никак не хотели слушаться. Казалось, что ей на плечи взвалили целый мешок цемента. По шее струился холодный пот, а офис сузился в тесный коридор, давя на Наташу со всех сторон. Дыхание прерывисто старалось прийти в норму. — Боже, ты в порядке? — снисходительно спросил Сергей Викторович, но тут же насторожился, когда в ответ получил лишь рваный кивок. Наташа не могла оторвать испуганный взгляд от пустоты, — Эй-эй, — потормошил ее за плечо Сергей Викторович, — ты чего? — более обеспокоенно спросил он. — Он же убьет меня нахер, — выдавила Наташа, переведя взгляд на начальника. Под ее глазами красовались темные круги, а кожа была мертвецки белой. — Да не убьет он, — усмехнулся Сергей Викторович, будто услышал что-то глупое, — я же рядом буду, — но тут же сменил тон на более серьезный, — ты спала хоть сегодня? Наташа отрицательно покачала головой. Как тут уснешь, когда на носу такое? Может в своей практике ей бы еще и пришлось столкнуться с чем-то более неприятными, чем Фадеев. Но что-то Наташе все же не давало покоя: и первое серьезное дело, и встреча с этим омерзительным мужиком, и чертов недосып. — Эх, — недовольно выдохнул Сергей Викторович и посмотрел на наручные часы, достал телефон, набрал номер и начал двигаться в сторону лифта, — Лешь, принеси зеленый чай без сахара в комнату переговоров, пожалуйста. Нет, два. — Чай? — недоуменно вопросила Наташа, поспешив за ним. — Уж лучше ты будешь там засыпать, чем от кофе нервно трястись, — объяснил Сергей Викторович и прошел в лифт, положив трубку. Наташа кивнула в ответ. Двери лифта закрылись. Ей уже было немного спокойней. Просто присутствие рядом еще одного человека уже придавала хоть немного уверенности. Может и вправду не было причин для беспокойства? Не станет же Сергей Викторович отдавать Наташу на растерзание Фадееву потехи ради. Нужно было стоять да подавать бумажки, а уж что этот противный мужик позволил бы себе говорить — не ее дело. Из комнаты переговоров открывался отличный вид, впрочем, как и из любого окна этого здания, но в этой комнате дышалось проще, чем в переполненном людьми душном офисе, где без перерыва гудели телефоны, с противным скрипом жевал бумагу ксерокс и, надрывая глотку, кричал Дмитрий Олегович. Из-за стеклянной стены, начищенных полов и блестящих натяжных потолков создавалось впечатление, что комната куда больше, чем есть на самом деле. На стеклянном столе учтиво стоял маленький чайник с двумя чашечками на подносе. Наташа подошла и трясущимися руками взяла горячий чайник. — Дай лучше я, — отвлекся Сергей Викторович от заготовленных бумаг и аккуратно взял чайник из рук Наташи, — нельзя же так. Как ты потом будешь дела вести? — Ну, надеюсь, не как с Фадеевым, — нервно отшутилась Наташа, смотря, как зеленый чай наполнял чашки, а горячий пар от него струился к потолку изящными лентами. Ей, кажется, понадобилось меньше минуты, чтобы все выпить и тут же успокоится. Дело было не столько в целительных свойствах зеленого чая, сколько в исполнении ритуала: он возвращал Наташу из бесконечной тревоги в реальность. А может в этом и вправду было что-то целительное? — Знаешь, а ты первый мой помощник, — решил перевести тему Сергей Викторович. — Правда? — удивленно спросила Наташа, оторвав взгляд от городского пейзажа. — Я обычно не беру помощников, — объяснял Сергей Викторович, отпивая чай, — мне казалось, они больше мешают, чем помогают, но, оказалось, в них что-то есть. — А то, — широко улыбнулась Наташа. Ее силуэт обрамлял свет из окна, подсвечивая выбивающиеся пряди. Сергей Викторович хотел было что-то буркнуть про прическу, но что-то его остановило: казалось, эта легкая неопрятность Наташе даже шла, поэтому он лишь сдержанно улыбнулся в ответ. Еще несколько минут они пили чай и обсуждали Фадеева не столько в деловом ключе, сколько в личном. Уж слишком этот кадр был неприятным, чтоб сдержаться и не посплетничать. Оказалось, что он довольно часто поднимал тему своих любовных похождений и с Сергеем Викторовичем, и в принципе со всеми, кто под руку попадется. Видимо, умом Фадеев не блистал, раз так беспечно относился к такой информации. В коридоре за стеклянной дверью переговорной показался силуэт Леши, а из-за него безо всякой интриги выглядывало пузо Фадеева. Секретарь распахнул дверь, пустая того внутрь, но не успел он зайти, как его взгляд тут же остановился на Наташе. — Ты?! — рассерженно вскрикнул Фадеев. Наташа нервно поежилась. Ей было не по себе от такого обвинительного тона. — Успокойтесь Роберт Даниилович, — с усмешкой Сергей Викторович отодвинул стул, предлагая гостю присесть, — нам предстоит разговор. — Эта потаскуха так и будет здесь стоять? — недовольно пробурчал Фадеев и сел в кресло недовольно глядя на Наташу. — Это моя помощница, так что воздержитесь от оскорблений хотя бы до конца встречи, — сурово Сергей Викторович, смиряя Фадеева взглядом. — Ну, и что за встреча такая? Неужели хотите меня из моей же фирмы выгнать? — со злобной усмешкой посмотрел он на Наташу, что с сокрушенным удивлением смотрела в ответ, но быстро собралась, а Фадеев продолжал насмехаться, — представьте себе, я в курсе. У нас давно разговоры ходят, так что можете засунуть все свои претензии, повестки и иски себе в задницу. — Ну, что вы, — дружелюбно начал Сергей Викторович, — вы же не хотите громкого развода с женой? Так что это скорее вы засунете себе в задницу все оскорбления и напускной пафос. — Какой еще развод? — вновь улыбнулся Фадеев, словно услышал глупую шутку, — У нас все прекрасно. — Возможно, — с напускной досадой заключил Сергей Викторович, но в глазах его виделось непреодолимое желание наконец совершить задуманное: загнать кабана в угол и победно засадить ему дробь в голову, — иначе бы вы начали процесс развода, в котором у вашей жены было бы явное преимущество, — он выложил папку на стол и продолжил, пожирая Фадеева хищным взглядом, от чего Наташа нервно сглотнула, — недвижимость, благотворительный фонд, машины, а сами вы скромный бизнесмен чуть ли не без гроша в кармане. Что на деньги повелись? — Отлично, если это все, могу я идти? — безразлично ответил Фадеев, рассмотрев бумаги. — Боюсь, я еще не закончил, — остановил его Сергей Викторович, — впереди самое интересное, — он присел на стол переговоров рядом с Фадеевым и аккуратно передал ему желтый конверт, — знаете, я рад, что у вас с женой все хорошо, но если в один прекрасный день она решит уйти, то без труда заберет все имущество. Как думаете, долго вы продержитесь без всяких активов в компании, где вас мечтают поскорее выгнать? Наташа озадаченно смотрела на конверт. Все, что лежало перед Фадеевым она собирала самостоятельно: сведения о доходах, имуществе, заявление, но конверт видела впервые. Фадеев с тем же безразличием открыл его и достал пару карточек. Судя по всему это были фотографии, но Наташа никак не могла рассмотреть, что на них изображено. В мгновенье по скучающему лицу Фадеева скользнуло недоумение, переросшее в дикий ужас. Он сокрушенно поднял глаза на Сергея Викторовича, перевел на Наташу и обратно на фотографии. — Да ты охренел! — с надрывом крикнул Фадеев, — Какое ты право имеешь?! — Хотите подать на нас в суд? Не забудьте обсудить это с женой, — мило улыбнулся Сергей Викторович, — хотя есть способ получше: что если мы избежим этого долгого судопроизводственного процесса и просто подпишем эту бумагу? — наконец он положил на стол последний заготовленный документ — заявление о добровольном уходе. — Ты издеваешься? — истерично усмехнулся Фадеев, гладя на лист. — Вовсе нет. Я скорее берегу ваше время и силы: вам так или иначе не долго осталось в «Центруме», но если вы уйдете добровольно, то избежите огромных трат, развода и потери всего имущества, — объяснил Сергей Викторович, — Считайте, я вам протягиваю спасательный круг. — Да какой к черту спасательный круг?! Я создал эту фирму, я ее поставил на ноги, да я черт возьми нанял тебя, как нашего корпоративного юриста, когда ты еще пешком под стол ходил! И сейчас ты смеешь шантажировать меня моей же женой, ублюдок?! — продолжал возмущаться Фадеев. — Верно, — начала Наташа, — но сейчас у вас нет возможности повлиять на ситуацию. У вас есть только выб- — Ты вообще заткнись, шалава драная! — истерично крикнул Фадеев, перебив Наташу. Казалось, он больше не мог рассуждать здраво, мог лишь кричать и возмущаться, — да как ты..! — Роберт Даниилович, — прервал крики Фадеева Сергей Викторович, — она права: если вы сейчас подпишите бумагу — все закончится быстро и максимально безболезненно. Я уничтожу конверт и вы забудете обо мне, о фотографиях и мы больше никогда не встретимся. Всяко лучше, чем остаться и без места в компании, и жены, и денег, — дружелюбно улыбнулся он. Фадеев мялся: он кипел от злости так, что готов был взорваться. Ему определенно хотелось сказать еще что-то, но он не решался вымолвить и слова. Глаза Фадеева бегали по сторонам, кожа краснела, а руки тряслись. Еще несколько минут он нервно перечитывал документы и перебирал фотографии. Наташа тем временем все пыталась взглянуть на них, но Фадеев еле приоткрывал их, словно боялся, что кто-то их увидит. — Твою мать! — наконец крикнул он, — ты и твоя контора, — сквозь зубы цедил Фадеев, смотря на Сергея Викторовича, что продолжал дружелюбно улыбаться, — вы все будете гореть в аду. Каждый! Дрожащими от злости руками он взял со стола ручку и чуть ли не выцарапал свое ФИО и дату на листе бумаги, а потом и на втором экземпляре. Он резко встал, да так что стул отлетел на метр, с громким хлопком положил заявления на стол и, кажется, оставляя трещины в полу под каждым своим шагом, ушел из переговорной. Фадеева было еще долго слышно по дороге к лифту: по коридору разносились эхом громкие возмущения, проклятья в сторону попавшихся под руку сотрудников, но вскоре голос затих. Наташа победно улыбнулась, провожая взглядом силуэт Фадеева. Они справились. Как же было приятно понять, что это отвратительное дело было закончено. Может Наташе еще и предстояло встретиться, с чем похуже, но сейчас она была рада просто с облегчением выдохнуть. Ей только одно не давало покоя, если у Сергея Викторовича были какие-то компрометирующие снимки, к чему тогда был весь этот сыр-бор с липовым собеседованием? Да и что это за фото такие? Наташа легкой походкой направилась к желтому конверту и уже хотела его взять, но резко Сергей Викторович прибил его к столу рукой, словно гвоздем. Наташа недоуменно подняла глаза: вид у него был то ли сердитый, то ли виноватый, сложно было разобрать, хотя, казалось бы, такие разные эмоции. — Вы чего? — спросила Наташа усмехнувшись. — Это конфиденциальная информация, — многозначительно ответил Сергей Викторович. Наташа невольно вздрогнула от такого сурового вида, ей казалось, если бы она забрала конверт, ее бы тут же разорвали на части. Но что такого конфиденциального там было, о чем не знала Наташа? Ее задание было знать все о Фадееве. Она вопросительно вскинула бровь, через силу подтягивая к себе конверт. Сергей Викторович ослабил хватку. — Что там? — недоуменно улыбнувшись, спросила она и запустила руку к снимкам. — Не смотри, — выдохнул Сергей Викторович, глядя Наташе в глаза. Вид у него был уже не такой строгий, а скорее даже умоляющий. Наташа доставала снимки один за другим: на них Фадеев сидел с девушкой в изумрудном платье. Это была Наташа. Прямо на фото. Вот они мило о чем-то беседовали, вот Наташа наигранно кокетничала, вот он положил ей ладонь на руку. Отвратительно. Наташе было мерзко просто вспоминать об этом, а тут были целые фото. Она подняла сокрушенный взгляд на Сергея Викторовича, тот с сожалением смотрел в ответ. Так вот зачем было это представление? Просто собрать компромат для шантажа? Вот он — хваленый юрист «А-line». — Это же..? — начала Наташа, надеясь услышать что угодно, только не очевидную правду. — Да, — резко рассердился Сергей Викторович. Куда-то пропало все его сожаление, — а что ты хотела? Это моя работа! — Вы юрист, а не частный детектив! — рассердилась Наташа в ответ. Даже тут этот олень умудрялся злиться на нее, когда сам и облажался, — Да вы хоть представляете, что со мной будет, если его жена это увидит? Вы же сами говорили, что у нее все активы! — Она ничего не увидит, — строго заверил Сергей Викторович. — Откуда такая уверенность? Думаете, это Вы один такой хитрый? Есть куча способов найти эти снимки! — настаивала Наташа. Все ее спокойствие, все попытки его держать провалились крахом. Теперь все встало на свои места: Сергею Викторовичу просто нужна была девушка из компании, чтоб она не могла проговориться в суде, что никто ее не подкупил в случае чего. Но почему именно Наташа — стажерка, что даже не успела обосноваться на новом месте, а не какая-нибудь преданная сотрудница, которая была бы готова на такое пойти? К чему все это укрывательство? В переговорной повисла напряженная тишина. Наташе было до боли обидно, что она не поняла всего сразу. Может тогда бы она не обнадежила себя тем, что они с Сергеем Викторовичем могли бы слаженно работать вместе и дальше, может даже сдружились бы. Наташа опустила раздосадованный взгляд в пол и сжала кулаки до белых костяшек. На душе было гадко. Она кинула снимки на стол и направилась к выходу. — Уволишься? — строго спросил Сергей Викторович. — Нет, — сухо ответила Наташа и толкнула стеклянную дверь вперед. Она не стала бы увольняться из-за такой глупой ошибки, пока ее саму не погнали бы из фирмы пинками, но зачем так жестоко испытывать ее терпение? Дмитрий Олегович уже угрюмо стоял у рабочего стола Наташи, чтоб как следует ее отругать. Вот и она собственной персоны: устало шла по коридору офиса, но взгляд у нее был слишком унылый, даже для начала рабочего дня. — И где ты прохлаждалась? — зло отчеканил Дмитрий Олегович, — все на своих местах. Только тебя не видно. Наташа без стеснения села за рабочий стол и начала что-то печатать. — На встрече с Фадеевым, — безэмоционально бросила она. Дмитрий Олегович смягчился и устало выдохнул. Разом вся злость с его лица пропала, оставив за собой только угрюмость, впрочем, как и обычно. — А, с Фадеевым, значит, — осторожно начал он, сохраняя строгие нотки в голосе, — ну, в общем… На тебе сегодня больше нет работы. Так что можешь разобраться с этими бумагами и идти домой, — закончил Дмитрий Олегович и, не найдя больше слов, ушел. Прекрасно, значит, даже он знал обо всей этой авантюре. Хотя уже не было разницы. В офисе все боялись Сергея Викторовича, и их можно было понять. Так что вряд ли они рискнули бы что-то рассказать Наташе. Ей очень не хотелось и дальше погружать себя в эту тоску, так что она начала составлять документы для каких-то мелких дел с канцелярией, учетные таблицы. Кажется, за этой нудятиной Наташе даже удалось немного отвлечься от своей обиды. Так она провела за документами весь оставшийся день, пока офис не опустел вовсе. — А ты не уходишь? — озадаченно спросила Оля, собирая вещи. — Нет, я тут еще побуду. Надо еще в архив спуститься, — Наташа устало потерла глаза и вернулась к бумагам. Оля обеспокоенно глянула на нее, потом на выход, потом снова на Наташу. Казалось, она хотела еще что-то сказать, но ей срочно надо было спешить, потому, проронив сухое «пока», Оля направилась к лифту. Наташа сидела в архивной комнате на полу, раскладывая бумаги в нужном порядке. В офисе все равно никого не было, так что можно было не беспокоиться о том, что кто-то удосужился бы наступить на документы. Наташа взяла со стола кружку остывшего кофе и смотрела как в ней дефилировала мертвая муха. Замечательно. Тут-то на Наташу и накинулись все неприятные мысли. Неужели ей правда придется до старости батрачить, чтоб к ней начали по-человечески относиться? Даже не бояться или завидовать — просто уважать. А может Наташа была обречена остаться на подпевке у всех этих крутых юристов, терпя такие унижения? «Да что ж такое-то?» — подумала она, скользя по стене обратно на пол с кружкой в руке. Вдруг в пустом коридоре послышались одинокие, но уверенные шаги. Кажется, Наташа уже знала, кому они принадлежали. Неужели пришел извиниться? — Что ты тут делаешь? — показался в проходе Сергей Викторович. Когда Наташа услышала этот глубокий голос, когда увидела боковым зрением знакомый силуэт, на нее тут же обрушилась досада и обида: на себя, на Сергея Викторовича, вообще на весь мир. Сердце противно скукожило. Почему ему надо было действовать именно так? Почему она вообще согласилась на этот маскарад? Да и зачем тогда пришла на это проклятое собеседование? Наташа всегда была стойким человеком, но здесь уже не хватало никаких сил. — Бумаги перебираю, — ответила Наташа, не переводя взгляд на собеседника, — А вы? — Оля сказала, что ты здесь и… Я уничтожу фото, — тихо произнес Сергей Викторович. — Отлично, — сухо продолжала Наташа, — тогда я поищу что-нибудь еще на Фадеева на всякий случай. — Не нужно ничего искать. Иди домой, — устало скомандовал Сергей Викторович. Эта напускная забота никак не помогала ситуации, а только пуще разжигала недовольство: он же просто хотел избавиться от собственного чувства вины, а не помочь и подбодрить, как нормальный человек. — Нет, я останусь, а вы идите, — строго настояла Наташа и начала собирать бумаги по стопкам. Сергей Викторович возмущенно смотрел ей в затылок. — Да что с тобой не так? — крикнул он, услышав лишь то, как его собственный голос отразился от стен архивного помещения. Несмотря на всю ту работу, которой ему приходилось заниматься, Сергей Викторович никогда не позволял себе кричать и так откровенно злиться. Наташа промолчала, продолжая перебирать бумаги, словно не слыша крика. — Я унизил тебя так, как никто еще не унижал, а ты решаешь засунуть язык в жопу, вместо того, чтоб возмущаться?! — Возмущаться?! — не выдержала Наташа, встав во весь рост и резко развернувшись, — Я батрачу тут, как ломовая лошадь, а лучшее, что могу получить за работу — молчание! И упаси Господь, посмею возмущаться! — всплеснула она руками, — Я просто хочу нормального отношения, я не хочу вырывать его из всех силой, твою мать! — Да какое нахрен нормальное отношение? — продолжал давить Сергей Викторович. Слушать его уже не было сил, но Наташа продолжала держаться то ли на гневе, то ли на каком-то чуде, — Как можно нормально относится к человеку, который себя не уважает? — Чего? — уже истерично проронила Наташа. — Ты закончила МГУ, переехала из зажопья, чтобы работать в микрозаймах? Да ты хоть документы сюда сама подала? А когда ты вернулась со встречи с Фадеевым? Даже мне слова не сказала. Просто отшутилась. Когда я отклонил твое предложение с секретаршами. Да если бы я не вернулся — ты бы забыла про них. — Это не так! — крикнула Наташа, не выдержав таких обвинений, но ее не хотели слушать. — Как я тебя унизил сегодня, — продолжал Сергей Викторович, — использовал с самого начала! А о том, как ты пыталась молчать и обтекать сейчас, я вообще молчу! Наташа опустила взгляд в пол, сжав кулаки. Она всю жизнь работала на благополучие семьи, но сейчас, когда все было так хорошо... Она продолжала терпеть, но ради чего? Зарплаты, от которой уже не зависят ее брат и мать? В чем смысл? — Это все равно не дает вам права так со мной поступать, — дрожащим от злости голосом тихо процедила Наташа, продолжая смотреть в пол. — Да! Вот именно — никакого права! Я поступил ужасно! Так скажи мне это! Разозлись в конце концов! — Да как я вообще о таком скажу?! Вы снова посмотрите на меня, как на чернь и пойдете жить свою роскошную жизнь со всякими важными делами! Да вам насрать, че я скажу! — Да, все так! — Сергей Викторович начал подходить ближе, стараясь раззадорить злость в Наташе. — Я в жизни не видела людей хуже! Как вам только наглости хватает себя юристом называть?! — И?! — Да при всем блядском уважении, я вас ненавижу! — с надрывом прокричала она, в мгновение почувствовав огромное облегчение. Наташа даже не поняла, как это произошло. Не успела опомниться или подумать, как Сергей Викторович затянул ее в поцелуй. То ли от шока, то ли от отсутствия сил, она даже не сопротивлялась. Наташа уже даже не предпринимала попыток понять этого человека: сколько она ломала голову, а все никак не могла разобраться, что движет Сергеем Викторовичем. Может правда стоило хотя бы что-то забрать у этого говнюка? Хотя бы шикарный поцелуй, а потом уйти в закат со словами «hasta la vista», забыть об этом кошмаре и начать жить наконец в свое удовольствие? Но пока Наташа не могла думать об этом, ведь воздух в легких уже кончался. Она резко отстранилась от Сергея Викторовича и посмотрела тому в глаза. Почему-то в них читалась растерянность, будто он сам не понял, как это произошло. Но во взгляде Наташи уже не было эмоций: веки устало тянулись вниз. Ей не хотелось думать — не сегодня и не сейчас. И так слишком много навалилось за последние дни. Наташа просто оттолкнула, пожалуй, не меньше уставшего Сергея Викторовича в сторону, освободив проход, взяла телефон со стола и ушла прочь, оставив его наедине со стенами из бумаг и собственными мыслями. *** Дома было преступно пусто. От чего тоска начинала саднить еще сильнее. Вот почему Наташе не хотелось возвращаться в эту квартиру. Ей хотелось не сюда, а домой, но до настоящего дома было несколько дней пути на поезде. Наташа рухнула лицом на матрас. Она была полностью опустошена, у нее не было сил ни на смятение, ни на слезы. Ей просто хотелось выключиться, но сон никак не хотел приходить, ведь голова предательски прокручивала воспоминания сегодняшнего дня; до того он вышел насыщенным, что событий в нем хватило бы на целую неделю. Может Наташе правда стоило уволиться? Едва ли в других конторах так же бесчеловечно стали бы относится к новым сотрудникам. Размышления Наташи прервал резкий звонок. Даже не перекатившись на спину, она достала телефон из кармана брюк и, уткнувшись лицом в матрас, не глядя ответила на звонок. — А? — уставшим, полу разборчивым хрипом выдавила Наташа в матрас. — «А»? «Привет» обычно говорят, когда брат звонит, — усмехнулся голос с того конца. — Тоша? — резко вскочила Наташа. Будто он знал, когда позвонить, — ты же на учениях? — Ну, не ночью же, хотя нас иногда и до ночи мурыжат… — добавил Антон, — Так ты как? Как на новой работе? Че не звонишь? Наташа не могла поверить своим ушам. Ей было до безумия приятно услышать голос брата, особенно сейчас. Она чувствовала себя до того растерянно на новом месте: никого не знала, ни с кем не могла поговорить. Только сейчас Наташа поняла, насколько ей одиноко, ведь всегда казалось, что в ней есть и выносливость, и стержень, чтоб пережить все это самой без близких, без друзей, но именно сейчас, именно в эту секунду стало понятно, что нет — Наташе нужна была семья, потому что копить весь этот мрак в себе уже просто не было сил. На глазах навернулись скупые слезы. — Я очень скучаю по вам, — дрожащим голосом прошептала Наташа. — Я тоже, — с теплой грустью отозвался Антон. Еще пятнадцать минут Наташа в подробностях рассказывала о работе, о своем начальстве, об ужасном подставном обеде, криках и фотографиях, даже решила добавить пару слов про Олю, чтоб разбавить повествование хоть чем-то хорошим. С каждым новым словом, ком в горле подступал все ближе. Наташа уже сотню раз прогоняла все эти воспоминания в голове, но только, произнося их вслух, начинала понимать, как оказывается тяжело было копить это в себе, надеясь, что как-то само все улетучилось бы. Антон не перебивал. Он молча слушал, лишь иногда цыкая на моментах с Сергеем Викторовичем. Наконец, когда рассказ был закончен, Наташа выдохнула и тихо спросила: — Че за хуйня творится, Тош? Че ж делать-то? Антон еще помолчал немного, видимо, подбирая слова. — Не, это пиздец, — красноречиво описал он ситуацию, — Я не знаю, что тебе делать, но я бы точно уволился. Так по ублюдски к работникам своим относится… — Так мне уволиться? — с надеждой спросила Наташа. — Наташ, это твоя жизнь, — выдохнув, начал объяснять Антон, — если тебе будет лучше в другом месте — уходи, конечно. — Просто, — грустно усмехнулась она, — мне показалось, что будет проще перевезти маму поближе на деньги с это работы, — Наташа устало потерла глаза. — Мы уже обсуждали это, — строго выдохнул Антон, — ты и так батрачила, чтоб нас содержать, поэтому мамой займусь я, ну, и Миша поможет, если что. Так что хватит хреней страдать и займись своей жизнью. По груди разлилось такое приятное тепло. Стало так спокойно на душе, будто именно этих слов Наташа ждала всю жизнь. — Спасибо, — еще тише ответила она. Их разговор продлился еще около часа. Они все обсуждали когда и где можно было бы собраться, как бы обставить новую квартиру Наташи. Антон рассказывал об учениях, о работе Миши, о том, как вкусно он научился готовить. Наверное, именно такой приятной и непринужденной болтовни Наташе и не хватало все это время. Может поэтому она с таким наслаждением слушала рассказы про их новую микроволновку с несколькими режимами разогрева, про надоедливых соседей с шестого этажа, да даже ворчания на погоду казались невероятно расслабляющими. Наташа еще раз взглянула на комнату и даже не заметила, как уже начала фантазировать о новой мебели, о каком-нибудь уютном диванчике, на котором они когда-нибудь всей семьей соберутся, чтобы приятно провести субботний вечер. Когда телефонный разговор закончился и комнату заполнила тишина, Наташа почувствовала не гнетущее одиночество, давящее со всех сторон, а какую-то несвойственную для этой квартиры ранее легкость. Наташа не знала, что будет дальше, даже не могла представить, что будет завтра, но на секунду, ей показалось, что все будет хорошо. Все будет просто замечательно.