Бедная Лиза

Звонок. Через две секунды Исаев рванул на себя дверь и помчался в столовку. Домашку потом в чат скинут, а вот поесть надо сейчас. Остальные торопливо скидывали в рюкзаки тетрадки и учебники. Анастасия Юрьевна перекричала суету: — Лиза, подойди, пожалуйста. Девочка кивнула, скрывая досаду. Стала собираться чуть медленнее: теперь все равно не успеет поесть нормально. Наконец, последний ученик хлопнул дверью, отсекая грохот перемены. Она бушевала где-то за стеной, а Лиза подошла к столу англичанки. Та спросила: — Как правильно: many advice или a lot of advice? — A lot of advice, — не задумываясь, ответила Лиза. — Почему? — Advice неисчисляемое. — Ну вот, знаешь же, — вздохнула англичанка. — А в тесте ставишь many. Лиза промолчала. — Даже Исаев правильно ответил. Такая глупая ошибка. Зря торопишься, Лиза. — Англичанка посмотрела на девочку поверх очков. — Не надо. Сейчас привыкнешь торопиться, а потом на олимпиаде невнимательность тебя завалит. Нельзя сто раз сделать как попало, а потом собраться и победить. Привычка всегда вылезает… Анастасия Юрьевна замолчала. Лиза слушала вежливо, как воспитанный щенок, который понимает только интонации. Виновато отводит глаза, но и только. А в следующий раз снова первая побежит сдавать контрольную, чтобы пол-урока что-то рисовать… — Ладно, беги. Не забудь: завтра в час подготовка к олимпиаде. Лиза кивнула и оживилась. — До свидания! — на секунду рёв перемены ударил по ушам, но потом Лиза нырнула в него, захлопнув за собой дверь. Анастасия Юрьевна осталась одна. Правда, ненадолго: сейчас придёт пятый «Г». Хоть бы Тимченко ещё болел, без него так легко вести уроки… Учительница закрыла глаза и откинулась в кресле, но беседа с Лизой не шла из головы. Такая умная девочка, способная, мама не скупится на репетиторов и языковые лагеря… Но что тут скажешь, если ей не нужны эти все олимпиады? Ну не нужны и всё. Как и любой нормальный подросток, она не смотрит на пять-десять лет в будущее, не планирует. Только мечтает: всё как-нибудь получится, всё будет хорошо… И попробуй скажи, что эти десять лет очень быстро пролетят — посмотрит, как на бабку. А покажется, что жизни учишь — и вовсе обидится… Дверь распахнулась, возвращая Анастасию Юрьевну к реальности. Пятый «Г» заполнил кабинет визгами и шумом.

***

Лиза пришла в кабинет истории как раз в середине перемены, когда уже поздно идти в столовую, но и время до урока есть. Девочка достала скетчбук, куда она срисовывала Чжун Ли, и недовольно уставилась на рисунок. Узнаваемо, но криво. Едва заметный перекос в пропорциях лица придавал деду вид косоглазого тюленя. Лиза решила оставить, как есть, чтобы не сделать ещё хуже, и занялась складками плаща. Она так увлеклась рисованием, что не заметила Машу, пока та не плюхнулась на стул. — Опа, дед! — восторг подруги вырывался вместе с крошками из набитого рта. — Крутой! — Да ну, кривой какой-то. — Ты чё? Вообще классный! Тебе давно пора комишки делать. Лиза слегка наклонила голову, пытаясь увидеть рисунок Машкиными глазами. Не получалось: глаза Чжун Ли всё так же норовили разъехаться. — Тебя опять англичанка задержала? — Ага. — Так и знала. Взяла тебе, — подруга протянула помятую ватрушку. — О-о-о, спасибо! — Лиза торопливо зашуршала пакетиком и быстро откусила как можно больше, пряча ватрушку под парту. Историчка-истеричка мозги вынесет, если увидит. «Ешьте в столовой!». Ага, а тех, кто ест в столовой, ругает за опоздания. Гениально, просто гениально. — Чё она, опять про олимпиады? Лиза кивнула. Подруга открыла рот, чтобы пошутить, но тут в кабинет зашла историчка Нина Семёновна. Класс притих. Лиза перестала жевать, чувствуя себя хомяком с раздутыми щеками. Когда историчка повернулась спиной, Лиза наклонилась к рюкзаку, пряча недоеденную ватрушку и торопливо прожёвывая комки теста. Она чуть не подавилась, когда задребезжал звонок. Засада, теперь даже не запить! Историчка подошла к двери, вдалбливая каблуки в многострадальный линолеум, и захлопнула дверь. Прошагала обратно к столу и встала, глядя на учеников. Они стояли, поправляя рубашки и блузки. Лиза незаметно стряхнула с юбки пару комочков творога. Когда все затихли, Нина Семёновна холодно спросила: — Исаев, почему руки в карманах? Димка лениво вынул руки из карманов. Нина Семёновна придирчиво обвела класс взглядом и наконец кивнула. Класс выдал нестройное «Здравствуйте!», учительница ответила тем же и добавила: — Садитесь. Заскрипели стулья, зашоркали ноги, зашелестели страницы учебника — в общем, начался очередной урок в пыточной камере.