Агата, которая пронзила Крылатую Тьму

Оруженосец пробудился от ощущения холода и тревоги. Покрывало ночи окутало промёрзлую землю, туманная вуаль покрыла лес. Сон как лапой сняло — Блисс вскочил и огляделся. Ни Агаты, ни её верного скакуна не было рядом. Камень, на котором он сложил вещи и доспехи, пустовал. Грызун торопливо обошёл место стоянки, всматриваясь в окрестности, пытаясь увидеть или услышать признаки жизни. Но всё, что он разглядел — лишь несколько стволов деревьев и край ручья, а из звуков мрачное завывание ветра да скрип деревьев. Непроглядный туман застилал всё вокруг в пределах нескольких десятков шагов. Крыса охватил страх, нет — ужас. Неужели госпожа бросила его здесь одного, на съедение диким зверям или, что страшнее, воронам? Догадка эта подтверждалась тем, что его сюрко и кольчужка тоже отсутствовали, словно леди-рыцарь решила лишить его шанса выбраться. Или крыску и хорька похитили, пока он спал!? Но почему же тогда он не проснулся? Это бы наверняка сопровождалось шумом, Лучезарный и сама Агата ни за что не позволили бы схватить себя без боя! Оба предположения были страшными, и крыс не мог понять, какое из них хуже — что его бросили или что госпожу похитили. Третья мысль оказалась страшнее предыдущих — быть может, рыцаря и скакуна схватили вороны? Что, если они уже в желудке у крылатых тварей? Сожраны тьмой. Навсегда. И он, Блисс, никогда их не увидит. И сам скоро будет пожран тьмой на веки вечные. Леденящие когти ужаса охватили душу несчастного, парализовали его. Блисс вдруг ощутил себя совсем беспомощным и одиноким крысёнком, ему захотелось упасть и прижаться к земле. Лишь слова Агаты, сказанные ему вечером, остановили оруженосца. «Ты невероятно храбр… Ты уже гораздо больший рыцарь, чем любой из них». Молодой крыс считал своим долгом соответствовать словам наставницы, как бы ни было тяжело. Но Блисс был растерян и не знал, что делать. Кричать? Но тогда можно привлечь внимание диких зверей, а то и воронов. Пойти в лес на поиски? Но куда именно? Даже если бы не туман, найти крыску ему, неопытному оруженосцу, ночью будет очень тяжело, а так и вовсе придётся идти вслепую. Вдруг прозвучал зов, и Блисс узнал бы его из тысячи: это был голос Агаты, и он избавил его от дилеммы выбора. — Блииииисссс-сссс-ссссс! — звучало откуда-то из тумана далеко и смутно, но всё же разборчиво отдаваясь эхом по окрестностям. — Госпожа Агата! Где вы!? Я иду! — непроизвольно выкрикнул в ответ молодой крыс, пытаясь определить, откуда исходит голос леди-рыцаря, и крик его также стал отдаваться эхом. — Блииииииссс-ссссс-сссс! Я здеееееесь! — вновь прозвучал далёкий и приглушённый зов. Душа оруженосца наполнилась надеждой. Как мог он только подумать, что госпожа могла его бросить! Малодушный дурак! Встревоженный тем, что Агата могла нуждаться в нём, крыс не задумываясь бросился в сторону, откуда исходил крик. Блисс сжал пальцы вокруг фамильного клинка, благодаря Милосердную Крысу за то, что оружие осталось при нём. — Агата?! — крикнул он вновь, когда преодолел, как ему показалось, достаточное расстояние от лагеря. Ответа не последовало. Блисс крикнул повторно — и снова тишина. Оруженосец закричал в третий раз, отчаянно, изо всех сил. Застыв на месте, он вслушался, но слуха его касалось лишь мрачное завывание ветра и тоскливый скрип деревьев. Крыса опять охватил страх, растерянность и одиночество. Неужели он побежал не туда? Или просто не успел вовремя прийти к Агате, оказавшейся в беде и нуждающейся в нём? — Госпожа моя, простите меня, прошу… — прошептал несчастный. Вина, страх, отчаяние — всё смешалось внутри, парализуя разум и душу. Блисс увидел, что туман растаял, обнажив мрачный лесной пейзаж. Деревья, лишённые листьев, протягивали в разные стороны крючковатые уродливые ветви, серая земля была лишена растительности. И даже попадающиеся взгляду камни казались надгробными плитами — на них полностью отсутствовал мох. Этот лес словно был мёртв. Весь продрогший от холода, со стучащим бешено сердцем, крыс услышал голоса, исходившие, казалось, отовсюду. Они раздавались издалека и совсем вблизи, но разобрать слов было невозможно, хотя Блисс мог бы поклясться, что они принадлежали крысам. Стенающим крысам. Оруженосец словно ощущал боль каждой — такой степени уныния и одиночества, что ему самому стало невыносимо тоскливо и почти что физически больно. Он захотел закричать или зажать уши ладонями, только чтобы не слышать их. Он увидел силуэты, появившиеся столь внезапно, как и голоса, и будто ниоткуда. Непроизвольно выхватив меч, Блисс зашептал слова молитвы и начал озираться, понимая, что это — тени. Десятки теней, в которых угадывались силуэты крыс — высоких и низких, коренастых и тощих. Ему показалось, что он может даже различить, во что они облачены. У кого-то были латные доспехи, у других — кожаные, у третьих — вовсе обычная тряпичная одежда. Они шли или, скорее, парили по мёртвой земле, не издавая звуков шагов, но непрерывно стеная. Оруженосец обнаружил, что крысиные тени идут мимо него и понял, что они бродят здесь бесцельно, не угрожая ему и даже не обращая внимания. Собравшись с духом, молодой крыс встал на пути у одной из теней, протянул свободную лапу вперёд и произнёс: — Кто ты? Могу я тебе помочь? — но тень не отреагировала и не остановилась, продолжая парить словно по изначально заданному пути в сторону оруженосца. Блисс весь ощетинился, твёрдо решив остаться стоять на месте, и тень прошла мимо него или, скорее, сквозь. При этом он ничего не ощутил, даже малейшего дуновения ветерка. «Что же это? Я мёртв? Я перешагнул грань? Это мир мёртвых?» — пронеслись вопросы в голове Блисса, и его с новой силой охватил леденящий, парализующий ужас. Может быть, он тоже мёртв? Может, его сожрали вороны, и он здесь навсегда, превращённый в одну из теней? — Нет, юный крыс, ты не мёртв, и тебя не пожрали вороны, — услышал он неожиданно приятный голос, принадлежавший грызуну почтенного возраста. Блисс повернулся на реплику и увидел живого путника. Это был какой-то господин, благостного вида аристократ. Уже немолодой, с потускневшей, кое-где седой шёрсткой, особенно острой мордочкой и пронзительными, умными серыми глазами. Глаза эти показались Блиссу страшными, они будто заглядывали ему в самую душу, но он отогнал эти мысли — живая душа в этом месте сама по себе давала надежду, и кроме того господин источал странную притягательность. Одет он был в какой-то коричневый дублет — словно от лучшего портного, но уже изрядно поношенный, выцветший, хоть и опрятный и ладно сидящий по фигуре. Хотя Блисс и не разбирался в моде, ему показалось, что такие дублеты уже никто не носит. — Кто вы, сир? — поинтересовался оруженосец, ослабляя хватку вокруг рукояти клинка. — Я? Меня называют по-разному, дорогой мой друг. Всё зависит от того, кто ты. — Я лишь потерявшийся оруженосец. Вы можете подсказать, где я, что это за место и как отсюда выбраться? Я потерял… — …госпожу, — закончил за него аристократ, и Блисс насторожился. — Ты растерян, испуган, тебе одиноко, — голос крыса в летах лился приятно, слова сыпались, как ровные крупные зёрнышки, хорошо подобранные и всегда готовые услужить тем, к кому обращены. — Да, вы правы… Откуда вы знаете всё это? Вы знаете, где моя госпожа? Она в опасности? — Я знаю многое, друг мой. Я знаю, что тебе страшно и что ты хочешь уйти отсюда. Ты хочешь в своё родовое поместье, к семье. Блисс стыдливо прижал уши. — Я… Мне страшно, да, но… — Хочешь, я выведу тебя отсюда? — доброжелательно спросил господин. — Нет, мы с госпожой пришли сюда, чтобы… — Я знаю, зачем вы пришли. За Крылатой Тьмой. Такая глупость! Это совершенно, абсолютно, решительно безрассудно! — перебил его странный путник. Доброжелательные нотки сменились возмущёнными, даже злобными. — Но откуда вы всё это знаете, сир? Вы знаете Крылатую Тьму? — Я многое знаю, — повторил господин, и интонации его снова плавно перетекли в мягкие и дружелюбные. — Вы можете провести меня к моей наставнице, раз вы многое знаете? Крыс раздражённо отмахнулся. — Я могу вывести тебя отсюда. Сейчас, только попроси. Ты больше не увидишь эти одинокие и несчастные тени, не ощутишь холода и страха, позабудешь обо всём, что видел. О своей госпоже не беспокойся — ты позабудешь и о ней. — Что? Я выйду отсюда без неё? Это невозможно! Нет, сир, вы… — Я знаю, что ты трус и сотню раз пожалел о том, что направился сюда с Агатой. Выбирай — либо ты останешься здесь навсегда, станешь одинокой, неприкаянной тенью, что вынуждена плутать веки вечные по лесу, не находя выхода и покоя, либо ты спасёшься. Агата потеряна, а ты нет, — голос всё ещё был спокойным и доброжелательным, и всё же он звучал сейчас лживо, мерзко, неестественно. Самое отвратительное, что путник был прав — Блиссу было очень страшно, и он очень хотел оказаться дома, а от мысли о том, что он станет одной из этих неприкаянных, безличных теней, подкашивались ноги. Он даже ощутил соблазн поддаться предложению… Словно почувствовав это, крыс улыбнулся и протянул лапу в приглашающем жесте. — Только скажи, и я выведу тебя отсюда, Блисс. Оруженосец заглянул в серые глаза аристократа, и увидел в них уверенность в том, что он, Блисс, уже всё решил для себя, что он сдался и готов бежать. Преодолевая животный, дикий ужас, Блисс с трудом выкрикнул: — Я НЕ УЙДУ ОТСЮДА БЕЗ АГАТЫ! Доброжелательная морда путника сменилась злобной гримасой, он вдруг рванулся вперёд и в мгновение оказался совсем вплотную, так, что оруженосец увидел его страшные глаза. — НЕ УЙДЁШЬ ОТСЮДА БЕЗ АГАТЫ? ХА-ХА-ХА! ТЫ НЕ УЙДЁШЬ ОТСЮДА БОЛЬШЕ НИКОГДА! НЕ УЙДЁШЬ ВООБЩЕ, ТЫ ОСТАНЕШЬСЯ ЗДЕСЬ НАВСЕГДА — СОВСЕМ ОДИН! От крика ошеломлённый Блисс упал и тотчас ощутил смрадное дыхание над ухом из-за спины, и снова услышал этот мерзкий, пронизывающий, холодящий до костей, голос: — НЕ УЙДЁШЬ, ЖАЛКИЙ ТРУСЛИВЫЙ ГРЫЗУН, НИЧТОЖЕСТВО, ГЛУПЫЙ И СЛАБЫЙ! — Убирайся! — выкрикнул в отчаянии оруженосец, зажмурившись и заткнув уши. — НЕ УЙДУ, НИКУДА НЕ УЙДУ! — это не помогло, голос ни на йоту не стал тише. — Небесная Крыса, помоги, спаси меня, прошу тебя, молю, коснись меня своим животворящим носом, обхвати меня своим нежным хвостом, утешь милосердными лапами! Избавь от страха и боли! Путаясь, крыс беспрерывно бормотал слова молитвы и вдруг ощутил, что страшного голоса не слышно. Он раскрыл глаза и огляделся. Вокруг всё так же бродили стенающие тени под аккомпанемент завывающего ветра и скрипа деревьев. Эти звуки в сравнении с голосом жуткого путника звучали даже успокоительно. Блисс встал и заметил среди деревьев искажённую, изломанную фигуру, узнав в ней проклятого аристократа. — Я ВСЁ РАВНО НЕ УЙДУ! НЕ УЙДУ! Я ПРИДУ ЗА ТОБОЙ, НЕБЕСНАЯ КРЫСА НЕ СПАСЁТ ТЕБЯ! НЕТ, НЕ СПАСЁТ! ХА-ХА-ХА! — выкрикнул страшный грызун. Оруженосец видел, как тот стремительно уходит — жуткой, до безумия неестественной, будто рваной походкой, и голос его становится всё тише и тише, пока совсем не затих. Блисс перевёл дыхание, вытер рукавом испарину со лба и ещё некоторое время вслушивался и всматривался в ночный лес. Ему чудилось, что он слышит омерзительный голос и видит безобразную фигуру. — Агата, госпожа моя… — пробормотал юный крыс, не понимая, на что надеется. Фигуры, доселе плывущие мимо, замерли. И хотя ни морд, ни глаз у них не было видно, Блисс мог бы поклясться, что тени повернулись к нему, прекратили стенать и пристально смотрели на него. Взгляд пустых морд пронзал, заглядывал прямо в душу. — Что вам нужно!? — воскликнул грызун, зачем-то сжимая рукоять меча, прекрасно понимая, что сталь бесполезна. Все тени как одна подняли лапы и указали на север. — Что там? Я найду там Агату? — растерянно спросил крыс. Фигуры безмолвствовали. Поняв, что не добьётся от них ответа, Блисс принял решение идти в указанную сторону — на север. Пройдя около сотни шагов, оруженосец обернулся и увидел, что тени исчезли. Странно, но это не уменьшило его тревогу, даже напротив. Он продолжал путь. Казалось, окружающий его лес ничуть не меняется — всё те же деревья с крючковатыми ветвями, холодная земля, безмолвие. И ощущение полного одиночества и пустоты, лишь усилившиеся от исчезновения сотен молчаливых теней вокруг. С каждым шагом Блисса наполняло отчаяние. Когда надежда почти покинула его, он увидел, как впереди, словно из под земли, выросла огромная, с трудом различимая фигура, похожая на какое-то здание или холм. Приблизившись, крыс обнаружил, что это вовсе не здание и не холм, а огромная каменная голова ворона. Клюв птицы был широко раскрыт и мог бы вместить в себя трёх взрослых крыс в полный рост. Внутри царила непроглядная тьма, от лицезрения которой он оцепенел. Он хотел зажмуриться, отвернуться, чтобы не видеть эту бездну, но не мог пошевелиться — она будто затягивала. Возле него внезапно появилась тень. Она указала пальцем на клюв. — Агата… Она там? — тихо спросил Блисс, страшась ответа. Тень кивнула и сгинула. Выходило, что он должен войти в клюв жуткой каменной птицы, в бездонную тьму, чтобы добраться до госпожи. «Но что, если это ловушка, и как только я зайду туда, то сгину навсегда?» — подумал оруженосец, ощущая, как по телу бегут капельки пота. Непроизвольно крыс отвёл глаза и попятился, и лишь с большим трудом снова направил взгляд в самую глубину тьмы. Он хотел убежать, отвернуться или хотя бы зажмуриться, но заставил себя остановиться и смотреть. Его трясло от страха, он слышал, как стучат зубы, чувствовал, как хвост нервно бьёт по ногам. Липкий, парализующий, всепоглощающий ужас охватил всё его несчастное существо. — Что, никчёмная крыса, боишься? — у ближайшего дерева, привалившись к стволу, стояла знакомая фигура зловещего грызуна. — И правильно, что боишься. Твоя госпожа умрёт и ты её не спасёшь. Ты труслив и жалок, — морда исказилась в мерзкой усмешке. — Убирайся вон! — неожиданно для себя выкрикнул Блисс, чувствуя, как наполняется яростью. — Это мой лес, мой мир! Твоя жизнь и жизнь твоей глупой госпожи — в моей власти! Ты бессилен, дурак, — крыс глумливо рассмеялся. Оруженосец выхватил меч, решительно подскочил к аристократу и ударил, но тот превратился в прозрачную дымку, и лезвие прошло мимо. — Ха-ха-ха! — послышалось сзади. Блисс развернулся и увидел, что проклятый грызун стоит у другого дерева. Он бросился к нему и атаковал второй раз, и снова с тем же результатом. Это было бесполезно. Юный крыс понял, что справиться с врагом ему не удастся. Оставалось одно — попытаться добраться до Агаты. Тень указала на место, где он найдёт госпожу. Он должен был отыскать её во что бы то ни стало. Может быть, это была ловушка, и он встретит там свою смерть, но что-то подсказывало Блиссу — это единственный возможный путь. Развернувшись, оруженосец отправил меч в ножны и пошёл к зияющему каменному клюву. — Запомни, ничтожество, Крылатую Тьму не победить! — кричал зло аристократ в спину, но Блисс, несмотря на великий страх, не оборачивался и не останавливался. «Подлинная храбрость состоит в том, чтобы признать, что тебе страшно. И всё равно делать то, что должно» — вновь пронеслись в его голове слова Агаты. Шаг за шагом оруженосец приближался к распахнутой пасти, в которой зияла бездонная тьма. Сердце в его груди готово было выпрыгнуть наружу, ноги подгибались. И всё-таки он неуклонно шёл вперёд, твердя слова молитвы. В какой-то момент Блисс оказался в клюве. Лунный свет снаружи ещё проникал внутрь, но с каждым новым шагом крыс всё хуже различал свои ноги, пока наконец они не стали едва видимыми. Аристократа не было слышно, он словно исчез, когда крыс переступил черту между лесом и клювом. Блисс осознал, что не слышит вообще ничего — ни ветра, ни шелеста, ни даже своих собственных шагов и дыхания. Ноги совсем пропали из виду, а нос перестал чувствовать холодный ночной воздух. Оруженосец моргнул и понял, что нет разницы между закрытыми глазами и открытыми — в обоих случаях его окружала непроглядная тьма. В панике он остановился и повернулся к выходу из клюва, чтобы увидеть свет, но не увидел ничего. Его со всех сторон окружал мрак. Ни звука, ни запаха, ни малейшего огонёчка. Блисс закричал. Жуткая, звенящая тишина была ему ответом — грызун не слышал себя. Он рванулся куда-то, лишь бы покинуть проклятую бездну, хотя не знал уже, куда шёл и откуда, потому что полностью потерял ориентацию в пространстве. «Небесная Госпожа, спасите меня, явите свой спасительный свет!» — то ли вслух, то ли про себя, — было не понять, — твердил в ужасе несчастный, совершенно отчаявшийся юный крыс, пока его неуклонно поглощала бездна. «Это конец. Я умру» — обреченно подумал грызун. Он знал, что не выберется отсюда, не спасётся. Великий ужас и боль охватили душу, и осознание, что Агата осталась в беде. — Прошу, моя Агата, простите меня… — пробормотал верный оруженосец и провалился в небытие.

***

Блисс раскрыл глаза, но ничего не изменилось. Он ещё был во мраке. Не успел оруженосец ни отчаяться, ни понять, что произошло, как увидел маленький огонёчек — яркий, как солнце в окружавшей его мгле. Он начал стремительно увеличиваться, пока не осветил добрую часть пространства вокруг крыса. Оказалось, что его окружает сплошной землистый пол — практически идеально ровный, без единого выступа или ямки. Рядом возник столп ещё более яркого, ослепительного света, но вместо того, чтобы зажмуриться или отвернуться, Блисс зачарованно впился в него глазами, не в силах отвести взгляд. Как ни странно, свет не слепил его… Постепенно столп стал формироваться в изящную крысиную фигуру в свободных и сияющих одеждах. Они развевались, словно от ветра, и оруженосец и правда почувствовал ласковое дуновение ветерка, коснувшегося его шёрстки. — Блисс… — обратилась к нему удивительная фигура голосом, который нельзя было передать известными ему словами. В нём, казалось, заключены все лучшие качества, какие оруженосец знал. Забота, любовь, красота, благородство являли лишь крохотную часть его граней и оттенков. Да и было ли это обращение словом в привычном крысином понимании? — Да?... Кто вы?.. — крыс пытался разглядеть черты мордочки, но ничего не выходило — на её месте трепетало сияние, хотя он чувствовал, что на него смотрят очень добрым взглядом, от которого всё внутри наполнялось удивительной теплотой и спокойствием. — Я свет небесный, храбрый крысёнок, — вновь будто бы прозвучало в голове Блисса. Самого его охватил трепет, надежда и радость. — Неужели… — Нет времени, крысёнок. Ты преодолел самый сильный свой страх. Ты храбр, твоя госпожа оказалась права. Но она в опасности, нужно спешить… Вам предстоит финальное сражение. — С Крылатой Тьмой? — Блисс всё никак не мог оторвать взгляда от сияющей фигуры. Она и правда представляла из себя небесный свет. — Да, Блисс. — Но кто был тот господин в лесу? — У него много имён… Великий обманщик, кукольник, нечистый дух… — Чем закончится наш путь? Мы победим!? — взволнованно поинтересовался крыс. Казалось, фигура задумалась над ответом. — Я не могу знать будущего, оно в ваших лапах. Несмотря на неоднозначный ответ, Блисс понял, что с самого начала, как только фигура появилась рядом, он чувствует себя спокойно. Так спокойно, как, быть может, не чувствовал себя никогда. От страхов и сомнений не осталось и следа — словно холодный, туманный лес, заполненный тенями, и злобный дух ему приснились. Он хотел высказать свою догадку, но не успел её озвучить, как сияющая леди сказала: — Нам пора прощаться, Блисс. — Мы ещё увидимся, госпожа? — крыс вглядывался, пытаясь понять выражение мордочки. Он по-прежнему не мог различить явственно её черт, но был уверен, что удивительная крыска улыбается. — Обязательно. Позволь, я сделаю то, чего ты так просил. Сияющая фигура плавно шагнула вперёд, наклонилась, и Блисс ощутил, как к его лбу прикоснулось нечто влажное и тёплое. Затем его тело что-то обвило, а на плечи опустилось. Чувство непередаваемой радости охватило всё существо крыса. Он никогда не был так счастлив и спокоен. Словно оказался дома, но не в своём земном родительском доме, а настоящем. Подлинном. — До встречи, Блисс… — ласково молвила сущность и начала таять. — До встречи! — воскликнул оруженосец, во все глаза смотря на тающую сияющую леди. Он моргнул, и всё пропало…