А за окном горели фонари
Он всё стучался в дом: «Отвори, отвори»
А за окном фонари догорели
Краски медленно стекали с листа
Акварели
— Летицию Жонсьер признать виновной в шпионаже, передаче секретных данных Инквизиции третьим лицам, помощь в подготовке покушений на Приора Инквизиции, участие в заговорах, а также… Марк пристально смотрел на свою пока ещё жену, в то время, как судья продолжал монотонно зачитывать весь список её прегрешений. Прежде она была гордая, своенравная, уверенная в себе. Сейчас же Летиция стояла за трибуной, потупив взгляд вниз. Она ни разу не пыталась отпираться — всё признала. Рассказала даже о том, что ещё узнать не успели. Не хотела общаться с дознавателями. С одним конкретным дознавателем, как по секрету передал Марку один из коллег. По закону он и не мог вести допрос, даже несмотря на то, что несколько месяцев жил с ней исключительно ради дела. Былые чувства остыли, им на смену пришло непонимание, злость на неё и самого себя за то, что не увидел. Апатия… По его, казалось бы, спокойной жизни, вновь проехался каток боли и разочарования, оставляя руины на месте того, что Марк считал вполне себе счастливой семейной жизнью. Летиция рассказала всё от и до, сдала всех пособников. Выдала планы, о которых ей было известно, благодаря чему закрылись сразу несколько тупиковых расследований. Она помогла разобрать весь тот бардак, который случился в том числе и по её вине, что помогло избежать петли на шее. Марк не понимал своих чувств относительно всего случившегося. Он попытался представить, что Летиции вынесли смертный приговор, и не почувствовал ничего. Совсем. Шок ли это, который всё ещё не отпустил с того самого момента, как он узнал от Иво правду о жене, или он просто выгорел — Марк не знал. Он не чувствовал совсем ничего и не знал, хорошо это или плохо. —… и приговорить к бесплатным общественным работам в количестве две тысячи двести восемьдесят три часа. Также напоминаю, что при любом, даже самом незначительном правонарушении вам будет вынесен более строгий приговор, и вы отправитесь отбывать наказание в тюрьме. Марк прикинул, что этого хватит почти на два года, учитывая график подобных отработок. Он знал, что Иво сильно смягчил её приговор, но не знал о чём тот с ней договаривался. Сам Марк с ней с момента ареста виделся лишь раз, и то поговорить толком не удалось: Летиция отказывалась смотреть ему в глаза, отказывалась объясняться. Она выглядела максимально подавленной. Марк видел, что в момент вынесения приговора она даже не моргнула — совсем на неё не похоже. Щёлкнули наручники — Летицию освободили прямо из зала суда. Марк вышел одним из первых, но остался ждать в коридоре. Проходящие коллеги ободряюще хлопали его по плечу, а Марку хотелось сломать им руки. «Да что они вообще понимают? Пусть засунут свою поддержку куда подальше. Вместе с сожалениями и прочим дежурным трёпом». Одной из последних вышла Летиция со своим адвокатом и замерла, не ожидая увидеть Марка. Он мотнул головой в сторону, и Летиция, что-то сказав своему сопровождению, потупив взгляд в пол прошла в указанном направлении. Остановившись у небольшого окна с внушительной решёткой, оба уставились на открывающийся вид, всеми силами избегая зрительного контакта друг с другом. Всё же решив, что это слишком по-детски, Марк заговорил первым. — Интересно за какие такие заслуги тебе вынесли столь мягкий приговор. — А ты хотел, чтобы меня повесили? — Летиция спокойно повернула голову к Марку, оценивая реакцию. Он лишь сглотнул, но на неё посмотреть не решился. Она беззлобно усмехнулась и отвела взгляд, — мне может и самой было бы проще, если бы меня повесили. Теперь уже Марк заинтересованно повернул к ней голову. Летиция же лишь грустно улыбнулась. — Я не знаю, чего действительно хотел бы, Лети, — искренние слова сорвались совершенно внезапно, неожиданно для самого Марка. Апатия плотно сдавила грудь, убивая последние чувства. Марк действительно ничего не чувствовал. Он был раздавлен, вымотан и выпотрошен всеми теми испытаниями, которые свалились ему на голову. И хотел он лишь как можно скорее погрузиться в работу и ни о чём не вспоминать. — Мне жаль, что всё так вышло, но я не могла поступить иначе. Можешь не верить мне, но я не отворачивалась от тебя, — небольшая пауза выдала волнение, — и защищала, как могла. — Ты должна была обо всём рассказать. — Я не могла. — Ещё как могла. Смогла бы, если бы захотела. — Нет, не могла! — выпалила Летиция явно громче, чем хотела, привлекая к себе ненужное внимание. Марк прикрыл глаза и сжал переносицу. Немного успокоившись, она уже тише продолжила, — чего ты хочешь, Марк? Добить меня? Ты думаешь, что мне не тяжело было всё это время? — Откуда мне знать? Ты же выбрала путь замалчивания. — Может, мне было стыдно смотреть тебе в глаза. Не думал об этом? Марк встретился с прямым взглядом Летиции. Она выглядела как затравленный зверёк. Обозлённый зверёк, готовый в любую секунду броситься на своего обидчика. Стыдно? Как же. Значит, надо было открыться. Марк глубоко вздохнул, стараясь успокоиться и не разводить никому не нужный скандал. Всё уже было сделано и сказано. Достаточно. — Я вообще тебя не за этим позвал, — Марк сделал паузу, подбирая слова. Летиция бросила на него взгляд и тихо усмехнулась, догадавшись. — Ты хочешь развод, — не вопрос. Констатация факта. Она всё прекрасно поняла, — конечно, Марк. Я дам тебе развод. Марк рефлекторно перевёл взгляд на руки Летиции, когда она по привычке покрутила на пальце обручальное кольцо, которое всё ещё носила, но только в этот раз тяжело выдохнула, сняла его и протянула Марку. — Держи. И мне от тебя ничего не нужно. С квартирой делай что хочешь, да и со всем остальным тоже. Если не возражаешь, я только свои вещи заберу. Я понимаю, что предала твоё доверие. Документы на развод можешь прислать моему юристу — я всё подпишу. Марк старался не показать своего удивления тому, как легко всё прошло. Хотя чего он ожидал? Всё кончено. Настаивать на чём-то было бы глупо. И всё же было какое-то чувство неправильности происходящего. Тем не менее, Марк лишь коротко кивнул Летиции, развернулся и поспешил поскорее убраться куда подальше.***
Графин с янтарной жидкостью опустел. Сколько выпил — Марк не считал. Ему это было необходимо: напиться, забыться и заснуть сном без сновидений. Завтра он скидает в коробки всё барахло Летиции, а потом соберёт своё и уедет в съёмную квартиру — в этой оставаться точно не сможет. Иво предлагал ему взять длительный отпуск, чтобы спокойно уладить все дела, но Марк ограничился неделей, и то вышел уже через пять дней. Хотелось загрузить себя работой и поскорее начать жить заново. Первое время он периодически просматривал отчёты по отработкам Летиции — контролировал? Ждал, пока она совершит ошибку и получит по полной? Чтобы что? Позлорадствовать? Довольно быстро он и сам понял, что только портит себе этим жизнь и попросил Иво закрыть ему доступ к этой информации. Иво, как хороший друг, никак это комментировать не стал и просто выполнил просьбу. Первый месяц тянулся, казалось, целую вечность, хоть работы и было много. Забыться не удавалось, а позволить себе спиться Марк не мог. Нет уж. Это бы значило, что он сдался, что он проиграл. Время действительно лечит. Точнее, притупляет боль. Ты учишься с ней жить, но она всё равно маячит где-то на периферии и только ждёт удобного момента, чтобы вылезти наружу и вновь выбить из колеи. Марк старался максимально оградить себя от всего, что хоть как-то напоминало бы ему о прошлой жизни. На семье решил поставить крест, хоть и регулярно анонимно помогал приюту, в котором живёт его дочь. Его родная дочь от Джейн. Первое время его посещали мысли забрать её, но взвесив всё подумал, что может не справиться. Или, что ещё хуже — разочаровать. Слишком много было боли в его жизни и рисковать отхватить ещё Марк просто не решился. Да и девочке лишние страдания ни к чему. Не жалея себя, Марк посвятил свою жизнь работе.***
Но годы шли, а рана так и не затягивалась. Напротив — становилась лишь шире. Чувство пустоты внутри никуда не пропадало. Оно лишь разрасталось, угрожая поглотить полностью, не оставив ничего от человека, которым был Марк. Он и раньше не отличался мягкостью, а со временем получил славу одного из самых жестоких инквизиторов дознавателей. Порой приходилось останавливать допрос, когда Марк переходил допустимые грани. Он и сам понимал, что перегибает, сам был собой недоволен, но ничего не мог с собой поделать — иногда срывался. Депремирования, временные отстранения, личные, не под запись, предупреждения от Иво. Было сложно. Марк уже давно не вспоминал Летицию. Хватало и самобичеваний, мол сам виноват. Ты, Марк, и никто кроме тебя. Ошибся, упустил, потерял, недоглядел, не понял очевидного… Сам виноват. Коллеги первое время пытались как-то поддержать, приободрить, но со временем поняли, что всем будет лучше, если просто оставить его в покое. Иво иногда приглашал Марка на разного рода светские мероприятия, чтобы тот отвлекался. Поначалу Марк отказывался — знает он эти сборища, но иногда соглашался. Дома всё равно никто не ждёт, да и делать особо нечего, кроме как перечитывать отчёты. К своему удивлению он довольно быстро понял, что это действительно помогает. Отвлекает. А если ещё и не отсиживаться в углу в компании алкоголя, то можно даже вполне неплохо провести вечер. Не то, чтобы Марка сильно интересовали сплетни, но о чём болтают после пары бокалов иногда было слушать даже смешно. В один из таких вечеров случилось то, что по большому счету рано или поздно должно было случиться: Марк узнал стиль Летиции в одной из выставленных картин. Бросив взгляд в угол он увидел маленькую подпись: Л.Дж. «Хм. Вернула свою фамилию, значит». Марк покрутил в руке бокал с вином, сделал глоток и ещё раз, уже внимательнее, посмотрел на буйство красок на картине. Несмотря на яркость, веяло от неё какой-то пустотой. Или это просто кажется? Или Марк хочет, чтобы так было? Развернувшись, он хотел было пойти к другой картине, но замер, когда встретился взглядом с Летицией. Она стояла в другом конце зала и разговаривала с какой-то незнакомой ему женщиной. Буквально на секунду улыбка сошла с её лица, но тут же вернулась. Летиция отвела взгляд обратно к своей собеседнице и больше в сторону Марка не смотрела. Он же решил не рисковать вновь пошатнуть едва устоявшееся душевное равновесие, попрощался с Иво и спешно отправился домой. Сон той ночью был опять беспокойный. — Почему ты мне не сказал, что она тоже там будет? — Выпалил Марк, с утра наведавшись в кабинет Иво. — Я не знал. Прости, Марк. Ты же знаешь, что я бы так не поступил. Как минимум, предупредил бы, что она там будет. Это нелепая случайность. Сарду сказала, что картину Летиции утвердили на выставку буквально в последний момент, поэтому её фамилии даже не было в списках выставляемых художников, — Иво вздохнул, — как ты? Марк плюхнулся на кресло напротив Иво, прикрыл глаза и растёр лицо руками. — Как будто всех этих лет не было. Иво заметно напрягся, тяжело выдохнул. — Ты же знаешь, что всегда можешь прийти ко мне со своими проблемами? Выговориться, отвлечься. Не нужно переживать это всё в одиночку. Ты не железный, Марк. — Не волнуйся, глупостей делать не планирую. — А разве их обычно планируют? Марк усмехнулся. — Тебе не о чем беспокоиться, Иво. Они проболтали ещё около получаса, пока к Иво не пришли из Совета. Марк отправился в свой кабинет и ещё раз попытался оценить свои чувства. Раздрай. Полнейший раздрай. Но подконтрольный, что уже неплохо. Открыв ноутбук, Марк какое-то время всматривался в выключенный экран, рассматривая там своё отражение, потом, примирившись с тем, что хочет сделать, начал искать информацию о Летиции в сети. Её оказалось не так много: лишь недавно ей вновь удалось кое-как влиться в общество и начать выставляться. Большая часть картин всё ещё отдавалась на благотворительность, но некоторые стали приносить какую-никакую прибыль и, что гораздо важнее, восстанавливать по крупицам её разрушенную репутацию. Последующие несколько месяцев Марк не пропускал ни одного мероприятия, на которое звал его Иво, жадно вслушиваясь во все сплетни. Кто-то говорил, что Летицию лишь жалеют и её работы никому не интересны, кто-то говорил, что она обзавелась влиятельным покровителем, не то, что бывший муж, который никак не поощрял хобби жены. Марка это всё ужасно злило. Понимал, что это лишь домыслы, но больше его раздражало другое — он так и не узнал о ней ничего, что казалось бы хоть отдалённо правдивым. А ему хотелось узнать. Почему-то. Когда удалось узнать, где она теперь живёт, Марк не сдержался. Он поехал к её дому, чтобы просто убедиться, что она живёт именно там. Одна. Марка раздражало это желание и в то же время раздирало изнутри. Зачем ему это? Почему, когда прошло уже столько времени, она всё ещё его интересует? Припарковавшись недалеко от её дома, Марк дождался, пока Летиция приедет домой. Она шла одна с покупками из ближайшего супермаркета в руках, поэтому глазеть по сторонам просто не было возможности. Марк узнал всё, что хотел. Проводил Летицию взглядом до дома, дождался пока включится свет, завёл машину и уехал.***
Марк был очень недоволен собой — следить за бывшей женой? А дальше что? Он стал запрещать себе даже думать о том, чтобы сделать что-то подобное ещё раз. Он стал внимательнее изучать мероприятия, на которые собирается — как будто Иво не делал этого сам, дабы уберечь друга от нового срыва. Позже Марк стал замечать за собой, что он не только проверяет список гостей на наличие в нём Летиции, но и выискивает мероприятия, в которых она принимает участие. Чтобы точно туда не попасть, как он врал сам себе. Так думать было легче. Марк стал замечать, что стиль Летиции действительно изменился. А ещё её работы, наконец, начали покупать, а не только хвалить. Внезапно Марк поймал себя на мысли, что рад за неё, ведь он всегда поддерживал её, пока они были вместе, что бы там ни говорили светские сплетники. Как-то вечером после очередного тяжёлого допроса, когда Марк опять едва не сорвался, он позволил себе искать утешения на дне стакана. Глупо, знал это. Янтарная жидкость красиво переливалась в свете слабого ночного освещения. Марк думал, думал, думал. Сделав лишь пару глотков, вновь разозлился, не до конца понимая на что именно. С силой швырнув стакан о стену, он подхватил ключи от машины и поехал кататься по городу, куда глаза глядят, чтобы просто проветриться и отвлечься от мыслей, которые настойчиво лезли в голову. Так, спустя пару часов, он обнаружил себя напротив дома Летиции. Осознав это, он заглушил двигатель и уложил голову на руль, устало прикрыв глаза. «Ведь ты предала меня. Сама всё разрушила. Почему же я опять стою напротив твоего дома?» За окном мелькнула тень. Марк заметил её и уже ничего не смог с собой поделать. Приоткрыв дверь, он уже выставил ногу на асфальт, но вдруг задумался, снова сел в кресло, захлопнул дверь и с силой откинул голову на спинку. «Дурак. Дурак, дурак, дурак». Ещё несколько раз стукнувшись головой о спинку сидения Марк крепко зажмурился, примиряясь с тем, что хочет сделать, открыл дверь и уверенно пошёл к дому Летиции. «Что она обо мне подумает? Выследил, да ещё и притащился можно сказать ночью сам не зная зачем. Ещё посмеётся… Может, просто уйти? Уйти, и дело с концом. И никогда больше себе такого не позволять. Взрослый мужчина, а веду себя как…» Костяшки пальцев замерли рядом с дверью, так и не постучав. «Давай, Марк. Надо уже во всём этом разобраться и двигаться дальше. Нужно попытаться поговорить. Только о чём?» Коротко постучав в дверь, Марк сделал пару шагов назад. Он одновременно надеялся и на то, что она не услышит, и на то, что откроет. Сердце забилось быстрее, когда он услышал неспешные движения за дверью. Видимо, увидев незваного гостя в глазок, Летиция сильно удивилась, так как все звуки на несколько мгновений стихли, но вскоре всё же раздался звук отпирающегося замка. Дверь приоткрылась, но всё ещё была на цепочке. Марк и Летиция молча смотрели друг на друга, не зная что сказать. — Привет? — неуверенно начала Летиция. — Привет. Я тут… проезжал мимо по делам и… По короткой ухмылке он понял, что она конечно же ему не поверила, но комментировать это никак не стала и подыграла. — По службе, значит. Неужели тебя-таки приставили ко мне, чтобы контролировать не плету ли я какие-то новые интриги? Марк усмехнулся, отвёл взгляд, сделав небольшую паузу, и честно ответил: — Нет. — Что же тогда заставило тебя приехать в столь поздний час? Марк молча смотрел на Летицию, не зная что ответить. Он ведь и сам толком не понимал, зачем приехал. — Хм. Летиция протяжно выдохнула и закрыла дверь. Марк услышал тихий звон цепочки, после чего дверь вновь открылась, но уже шире. — Зайдёшь? Марк молча зашёл в прихожую, а Летиция прикрыла за ним дверь. — Заварю чай. Осторожно проскочив мимо Марка, Летиция скрылась на кухне. Разувшись и сняв верхнюю одежду, он неуверенно прошёл в гостиную. — Располагайся, я принесу всё через пару минут, — послышался голос Летиции из-за стены. Марк сел на диван и стал осматривать небольшую гостиную. Раньше он и представить себе не мог, что его жена выберет для себя что-то настолько скромное и спокойное. Он привык к тому, что она окружала себя чем-то изысканным, нежели нейтральным. Можно было бы подумать, что финансы не позволяют чего-то такого, но он знал, что у неё остались приличные сбережения, которых бы с лихвой хватило на обустройство такого небольшого дома. Неужели она действительно так изменилась за это время? Марк отвлёкся на тихий перезвон посуды, когда Летиция поставила на стол поднос. По комнате разнёсся такой привычный аромат чабреца, заставляя невольно улыбнуться. — Я что-то даже не подумал… не разбудил? — Нет, я рисовала. Ночью вдохновение посещает гораздо чаще, чем днём. Марк кивнул и взял в руки чашку, осторожно отпивая горячий чай. Почему-то стало грустно, когда он понял, что Летиция добавила сахар. Ровно столько, сколько он всегда просил. «Помнит». Молчание затянулось, но было для обоих комфортным. Марк мельком бросал взгляды на Летицию, рассматривая её, как в первый раз: небрежно собранные в хвост волосы, уютная домашняя одежда, чуть осунувшееся лицо. Нельзя было не заметить и того, как сильно она похудела. Руки привычно в разводах от краски. Было бы странным просто попить чаю, попрощаться и уехать, поэтому Марк всё же начал. — Ты неплохо тут обустроилась. Вижу, вкусы слегка поменялись. Летиция хмыкнула. — Ну да. Слегка, — подобрав под себя ноги, Летиция прямо спросила, — так зачем ты приехал? Марк перевёл взгляд на Летицию. Нужно было что-то ответить. И на что он только рассчитывал? Усмехнувшись, он не нашёл ничего лучше, как ответить честно. — Я не знаю, Летиция. Просто как-то… не знаю. Зря я, наверно. Думаю, мне лучше уйти. Прости, что побеспокоил. Марк встал с дивана и пошёл в сторону прихожей, когда заговорила Летиция. Он остановился. — Я тоже иногда… хотела просто подойти к тебе. Не понимая, зачем. Только в отличии от тебя, я не имела никакого морального права так поступить. Марк обернулся. Летиция всё ещё сидела на диване и смотрела на него исподлобья. — Странно, да? Как будто чего-то нехватает. — Да, — тихо согласился Марк, возвращаясь на диван, — всё равно не понимаю, почему всё так? И почему ты так поступила, если, как говорила, сожалеешь? Летиция усмехнулась. — Он ведь был нам как отец — Жан-Франсуа. Как я могла предать того, кто стал мне в своё время практически семьёй? Да, он был с нами строг, но справедлив. В его суждениях не было ни капли сомнений. Мы знали, к чему нас готовят, и были готовы сделать всё, что он попросит за то, как он поднял нас и протолкнул к верхушке, какими сильными личностями он нас сделал. Ни капризов, ни вопросов — таково церковное воспитание, Марк. Было сказано привлечь тебя — я сделала. Выйти замуж, ждать, передавать информацию. Сделала. Но я допустила огромную ошибку, — Летиция сделала паузу, поджала губы, — позволила себе сблизиться с тобой по-настоящему. Влюбилась. Марк замер. — Глупо, да? Летиция встала с дивана и пошла к окну. Оставшись стоять к Марку спиной, продолжила. — Он обещал, что постарается сделать так, чтобы ты не пострадал, если сам не полезешь в гущу событий. Зная тебя, мне оставалось лишь надеяться, что тебя это всё обойдёт стороной. И знаешь, я ни о чём не жалею. Не думаю, что поступила бы иначе, если бы знала, как всё кончится. — Летиция ненадолго замолчала, подбирал слова, — знаешь, как плакали дети, живущие при церкви, когда узнали, что больше никогда не увидят Жана-Франсуа? А я знаю, благодаря своим отработкам. И я их понимаю — они любили его. Он был добр к ним. Да, его любовь не была полностью бескорыстной, но всё же. Моя совесть чиста перед человеком, который сделал меня такой, какая я есть. А ты… выжил. Я честно отработала своё наказание. Приняла твою ненависть — я с ней согласна. А теперь начинаю жить заново: без него, без тебя. Сама по себе. Наверно, мне даже легче, ведь больше не нужно разрываться между двумя дорогими мне людьми и корить себя за то, что хочу угодить обоим, но знаю, что это невозможно. Теперь проще. Больнее, но проще. Марк слышал, как дрожал её голос — плачет. В горле встал ком. И почему раньше он не смотрел на ситуацию именно так? Для него она была лишь предательницей, работавшей на сумасшедшего. Теперь же всё действительно стало понятно, а от этого больнее. Марк встал с дивана и приблизился к Летиции. — Лети… — тихо произнёс он. — Нет, — с ходу прервала его Летиция, — не нужно, Марк. Мне и без того больно. Сейчас, тогда, да и все эти годы. Не хочу начинать сначала. Давай ты просто уйдёшь, и мы сделаем вид, что этого разговора не было, хорошо? Летиция не поворачивалась. Марк слышал её сбивчивое дыхание. Видел, как ей физически неуютно от этого разговора, от его присутствия. Что-то внутри надломилось… Марк понял, что не хочет от неё уходить. — Летиция, — Марк подошёл ближе и попытался осторожно взять её за руку, но она вырвалась сразу же, как только он коснулся её, отошла на несколько шагов и всё же повернулась. Глаза её были красными от слёз. — Марк… не надо так. Жалость ни к чему. Просто уходи. — Это не жалость. Летиция тихо усмехнулась, вытирая лицо рукавами домашней кофты. — Я только-только кое-как научилась жить без тебя, без мыслей о тебе. — А я, кажется, так и не научился. Подойдя ближе, Марк обнял тёплыми ладонями её дрожащие плечи, прижал к себе, вновь ощутив такое родное тепло. Когда Летиция перестала плакать, когда бешено бьющиеся сердца успокоились, когда они оба осознали что произошло, только тогда Марк чуть отстранился и посмотрел на неё. Хотел было поцеловать, но удержал этот порыв. Казалось, всё теперь придётся восстанавливать с нуля — кирпичик за кирпичиком. Но его это не пугало. — Знаешь, я всё ещё храню наши кольца. Не знаю, зачем. Какое-то ненормальное, больное желание не забывать. Но сейчас понимаю, что пора от них избавиться, — Летиция, не понимая, что хочет сказать Марк, вопросительно склонила голову набок, — оставим прошлое в прошлом и попробуем построить что-то новое. Как думаешь? Летиция лишь улыбнулась и молча кивнула, прижимаясь к груди Марка. Впервые за долгие годы после всего случившегося, он наконец почувствовал себя на своём месте.