Пояс Вечной Ночи

Микель едва держался на ногах и успевал отскакивать от рывков и выпадов громадного стража тирана, который двигался резко и непредсказуемо, так что сержант каждый раз был на краю гибели. Тварь то прыгала на него, пытаясь раздавить своим весом, то атаковала шквалом ударов всех четырёх рук, став на нижнюю пару конечностей, словно пятиметровый боксёр, то пыталась схватить его челюстями, заставляя рыцаря каждый раз искать пути спасения вместо того, чтобы атаковать. Да и куда её бить Холлстер представлял слабо, полоснув несколько раз мечом по крепкому хитиновому панцирю и добившись лишь незначительных порезов, из которых даже кровь отказывалась течь. Всё его мастерство фехтования стоило сейчас лишь пустоты между ним и монстром. Сейчас, как и в прошлые разы, ему недоставало силы, чтобы сразить врага одному и что-то внутри него, та же самая сущность, которая толкала его ранее с бессознательной Фиррис на руках вступить в бой, говорила, что нужно просто отдаться инстинктам убийцы внутри него, позволить себе делать то, что кажется невозможным, но может стать реальным. Впусти её и всё будет иначе. Дай прорасти в своей душе и уже ксенос будет гадать что с тобой делать. Словно для наглядности, краем глаза во время очередного разворота и прыжка в сторону он заметил брата-капитана Ноа, что сразил уже одну такую же тварь, какая наседала на сержанта, и вступил в бой с тираном и другим стражем. Да, у громилы был двуручный меч и силовой кулак, он был сильнее и опытнее, но Микель мог так же, если позволит себе это. Ведь капитан явно одержим. От этой неожиданной мысли Холлстер остановился, тело похолодело, лёгкие замерли, опасаясь сделать вздох, а сердца пропустили удар, и это стоило ему пропущенного удара клешней, от которого нагрудник раскололся, рёбра треснули, а рыцарь кашлянул кровью внутрь шлема, отлетев назад и приземлившись где-то среди трупов. Нет. Это невозможно. Есть другая причина, которую просто умолчали. А что еще они от тебя скрывают, кроме геносемени примарха предателя? Почему ты делаешь вид, что поверил в гипнообучение, когда явно взрослые десантники не могли годами его проходить, сохраняя силу мышц? Вопросы сыпались на него изнутри, вызывая рвотные рефлексы, и Микель пытался закрыться от них, но этот внутренний голос был прав. Кто ты на самом деле? Доблестный рыцарь или мерзкий убийца? Образы вспыхнули в голове подобно вспышкам молнии, кровавые картины резни и наслаждения бойней. Вой цепного меча, перегрызающего пополам мать вместе с её ребёнком. Распятие тощего старика. Превращенные в куски мяса люди, опутанные колючей проволкой. Сержант Холлстер мотнул головой как раз вовремя, чтобы перекатиться от наступающей на него лапы, и вскочил на ноги, кривясь от боли в груди, как физической, так и душевной, пошатываясь и отступая. Ты можешь убить его легко. Просто прими свою сущность. Ты сможешь. - Я смогу, - выдохнул согласно Микель, уходя от удара тяжелой клешней еще назад, а затем, стиснув зубы, перехватил меч магистра обеими руками, чтобы атаковать. Первый рубящий удар оставил неглубокую рану на конечности с клешней, пробив хитин, второй отсёк кусок плотного покрова, обнажив мясо, а третий перерубил потянувшуюся к Ангелу Ночи мускулистую руку, отправив обрубок кувыркаться в воздухе прочь. Ответный взмах клешни пришедшего в бешенства ксеноса Микель пропустил мимо себя, но еще один быстрый выпад тиранида буквально оторвал его правый наплечник и порвал предплечье, заставляя десантника истекать кровью. Что ты творишь? Отступай и бей, бей и отступай! Десантник остался на месте, расставив ноги для устойчивости и только крепче сжав меч в руках, продолжая упрямо рубиться с сошедшей с ума тварью, и размен ударами был в пользу ксеноса, который сорвал пластину брони с бедра Холлстера и оставил на ноге глубокую рваную рану, сам получив при этом несколько мелких косых разрезов от меча. Ты погибнешь! Остановись! Из-за ран удары слабели, даже двумя руками Микелю едва удавалось пробиться через плотный панцирь стража тирана, но тот тоже находился на грани, и только теперь рыцарь понял, что тот больше его не видит, как раньше, а размахивает клешнями вслепую. Что бы ни произошло, это был его шанс. - Изгоняю слабость, - скривившись от боли, произнёс сержант, собираясь с силами и срубая защищавший голову монстра костяной воротник, под которым оказалась мягкая плоть, а затем разрубая ему горло и останавливая ударом меча последнюю попытку схватить его клешней. Страж тирана, булькая изливающейся из горла кровью, осел на пол, и только после этого Микель, ощущающий, как кровь из многочисленных ран начинает сворачиваться, выключил тенегенератор, осматривая поле боя, где Ангелы Ночи одерживали победу, в поисках Первого Хранителя, к которому у него появились жизненно важные вопросы.