Пояс Вечной Ночи

Тащить двух бессознательных братьев было тяжело, но куда тяжелее было сознавать, что он не может сражаться рядом с Янтарём и Базилием. В глубине души Микель понимал, что скорее всего братья погибнут, выигрывая время для него и раненых, и часть него хотела погибнуть с ними, потому что наставник и пример для подражания уже погиб, а вместе с ним, казалось, умерла его мечта стать таким же. Другая же часть, более мягкая и светлая, желала жить и спасти всех, кого можно, потому что если погибнет он, то вместе с ним закончатся истории его любимой принцессы Фиррис, мягкой и умной Ангелики и двух хороших боевых братьев, Тарлака и Фэдерика, первый из которых был последним теперь членом его отделения, а второй протеже магистра, как когда-то сам Микель. Позволить им умереть было всё равно что убить себя. На такое рыцарь пойти не мог, потому что светлая часть внутри него всё же была сильнее, неустанно толкая сержанта вперёд, так что летописец с телохранительницей, уставшие и измотанные тем, что выпало на их долю за последнее время, едва за ним поспевали. Но понимал он так же, что долго это не продлится. Если тираниды были внутри, то скоро они будут везде. Десантник локтем нажал на руну открытия двери, но та осталась неподвижной. Он быстро взглянул на панель и понял, что та обесточена. Прекрасно. У него были еще мельтазаряды, но сколько таких переборок может оказаться впереди? Никто из них троих в технике ничего не понимал, так что выбора было не особо много. Сержант уложил коматозных братьев на пол, а сам ухватился за выступающую металлическую часть двери, чтобы сдвинуть её, когда острый слух его уловил знакомые звуки ксеносов. Горгульи вряд ли уже расправились с библиарием и телохранителем магистра, но вполне могли обойти их другим путём, потому стоило поторопиться. - Тираниды близко, будьте наготове, - предупредил он дам, которые молчали в ожидании, не решаясь предлагать помощь, и активировал силовой меч Гавина, чтобы с его помощью сделать дыру в двери или хотя бы углубление, чтобы схватиться поудобнее. Фиррис с Ангеликой переглянулись, а затем направили назад оружие. Микель же уже мысленно просчитывал варианты дальнейших действий. Тянуть десантников женщины даже с учетом усиления от фибромышц брони не смогут, как не смогут они и отстреливаться сколько-либо серьёзное время. Можно было отправить их дальше одних, но Фиррис его не бросит, а Ангелика сама не пойдёт даже если он прикажет. Значит, нужно было оставаться вместе до конца. До конца. Звучало нереально, а сердца бились сильнее от осознания того, как мало им, возможно, осталось. Дверь, в которой образовалось достаточно углубление после воздействия силового поля клинка, поддалась, и десантник резко дёрнул её, сломав замок, после чего та отодвинулась, а крики горгулий стали громче и, едва заметив первую в дальнем конце коридора, Ангелика открыла огонь. Болтер наполнил узкое пространство грохотом выстрелов, а затем и громом взрывов, которые разрывали тела ксеносов фонтанами кровавых брызг. И пока Микель протаскивал в проход братьев, стрелять начала и Фиррис, добавляя к общей какофонии ноты сержантского болт-пистолета. - Бегом ко мне! - крикнул рыцарь, оттащив братьев от двери метров на пять, и сняв с маяса мельта-заряд, который таки придётся использовать, но уже для того, чтобы задержать врага. Фиррис побежала первой, за ней, выпустив последние болты из магазина, сорвалась на бег Ангелика, будто и не было у обеих валящей с ног усталости. Микель подпрыгнул и закрепил на потолке у двери заряд, затем задвинул переборку и поспешил прочь. Вряд ли это выиграет им много времени, но хоть что-то. Едва первые горгульи ударили в двери с той стороны, начав пытаться её открыть, прогрызть и проплавить своей биоплазмой, сержант привёл взрывное устройство в действие и часть потолка просто исчезла в ярком белом взрыве, обнажив трубы и кабеля, а так же заставив отвалиться части этого добра, которое устроило для преследователей небольшое препятствие. - Бегом, бегом! - замахал он на женщин, призывая двигаться дальше, а затем ухватился за ранцы братьев и потащил их как мог быстро прочь, к следующей двери. Двери, которая тоже оказалась закрыта, когда Ангелика к ней подбежала, а горгульи уже почти пробились. - Закрыто! - сообщила на удивление спокойно вдова снайпера и снова перехватила болтер так, как её учили, направив оружие в сторону врагов. Даже если бы было открыто, бежать им было уже невозможно. Микель дотащил братьев до двери и под визги продирающихся через плавящиеся преграды ксеносов усадил их обоих у стены, а затем встал и глубоко вдохнул, проходя между женщинами и останавливаясь чуть впереди них. - Это место ничем не лучше и не хуже других для последнего боя, - заявил он, мысленно принимая неизбежное и готовясь подороже продать свою жизнь. - Был рад, что довелось познакомиться с вами. Ангелика, я почти не помню своей матери, но хотел бы, чтобы она была больше похожа на тебя. Фиррис, ты просто мой яркий и прекрасный луч света, принцесса моей души. - Как ты можешь говорить такие вещи сейчас? - Фиррис прижалась к нему всем телом, стараясь обнять всего, и Микель, обняв её одной рукой в ответ, услышал, как его принцесса плачет. - Я люблю тебя, рыцарь, так что не смей умирать! Только не рядом со мной! - Хорошо, - согласился легко сержант, краем глаза увидев, как первая горгулья вываливается в коридор и тут же, размахивая крыльями, срывается с вполем к ним, - я вообще про ксеносов говорил, что для них этот бой будет последним. - Дурак! - Фиррис стукнула его кулаком по броне, но всё равно засмеялась. А затем Ангелика, успевшая сменить магазин, снова открыла огонь, шепнув только в вокс, что она наверняка плохая мать, и лишь усиленный слух Астартес позволил Микелю услышать это прежде чем подключилась к стрельбе Фиррис. Самому ему пришлось занять защитную позицию и приготовить свой меч, а в голову закралась мысль о том, что он просто не может дать им умереть.